Монография 2019
.pdfрасследования (на что неоднократно обращал в своих работах В.Е. Корноухов [12. С. 107-113]), и которая определяет повторяемость, устойчивость расследования преступлений.
Однако такой процесс не является линейным: во-первых, вариационность отражения преступления, следовательно, возникновения следов преступления, определяет вариабельность и процесса познания (доказывания); во-вторых, по подавляющему большинству уголовных дел следователь располагает косвенными доказательствами, поэтому процесс расследования идет через установление промежуточных фактов, посредством которых доказывают обстоятельства, подлежащие установлению по уголовному делу. Такие промежуточные факты и есть цель расследования, они являются элементом задачи по расследованию, поскольку любая задача – это отношение: дано – требуется установить. Следовательно, задача по расследованию преступления отражает отношения между ситуацией расследования и тактической целью, связанной с установлением и промежуточных фактов, и правовых целей расследования.
Таким образом, расследование можно описывать через систему задач, которые, с моей точки зрения, все же более правильно называть методическими, а не тактическими, как предлагает В.Е. Корноухов.
Данный подход можно аргументировать по-иному. Человеческая деятельность – это прежде всего процесс мышления, который, в сущности, есть постановка задач и поиск способов их решения. Но их проекция на предметную сторону деятельности не непосредственная, не прямая, а опосредуется условиями деятельности, поэтому в предметной стороне деятельности находят отражение те задачи, которые ставит тот или иной человек, и эта деятельность также может быть отражена через систему задач [13. С. 703-715].
Системный характер методических задач в процессе расследования определяется обстоятельствами, подлежащими доказыванию. В принципе, данный подход не является новым: когда рассматривается гносеологическая роль версий при расследовании преступлений, то осмысливаются и вносятся в план расследования обстоятельства, подлежащие доказыванию, но их никто не
50
включал в определение понятия «методика по расследованию преступлений». Здесь нелишне добавить, что в процессе научного исследования при разработке методики вычленяются типовые задачи.
Включение в определение систем задач позволяет по-иному оценить такой выделяющий признак, на который обращают внимание многие ученые, как «… система взаимосвязанных и взаимообусловленных следственных действий …», потому что в нашем подходе данная система следственных действий анализируется и выделяется (в ходе научного исследования) применительно к решению отдельной задачи, а это определяет оптимальную последовательность производства и сочетание с оперативно-розыскными мероприятиями.
Такая оптимальная последовательность производства следственных действий, оперативно-розыскных мероприятий, иных мер получила в криминалистике название «тактической операции». Основоположник этой теории А.В. Дулов [14. С. 3-345] и другие исследователи, например, В.И. Шиканов [15. С. 3-199], И.М. Комаров [16. С. 3-345], внесли существенный вклад в становление этой частно-научной теории. Смысл и значение разработки теории тактических операций состоит в том, что система следственных действий и оперативно-розыскных мероприятий рассматривается не только и не столько в анализе особенностей их производства при расследовании того или иного преступления, а сквозь призму решения той или иной задачи и, как отмечалось выше, позволяет выявлять и рекомендовать практике оптимальную последовательность их производства.
Между тем в определении В.Е Корноухова не в полной мере отражена целевая функция методики, а отсылка к тому, что она отражает процесс расследования, также не раскрывает, с какой целью применяется та или иная методика. Поиск ответа на данный вопрос привел меня к работе Ю.П. Гармаева [17. С. 85], который считает, что цели расследования, в том числе и любой методики, – это формирование системы доказательств. Действительно, с какой целью разрабатывается та или иная методика? Ведь она не просто отражает закономерности расследования. Они познаются с точки зрения формирования
51
системы доказательств, и такое познание происходит сквозь призму обстоятельств, подлежащих доказыванию, что придает познанию избирательность в поиске, «извлечение» информации, содержащейся в следах преступления как – материальных, так и идеальных.
Выделяя цели расследования, необходимо их четко отграничивать от целей деятельности следователя, которые уже связаны с доказыванием обстоятельств, предусмотренных ст. 73 УПК РФ.
Таким образом, любая методика по расследованию преступлений должна отвечать критериям эффективности и экономичности в формировании системы доказательств.
Подводя итог анализу подходов к определению методики, уточним определение, предложенное В.Е. Корноуховым: методика по расследованию преступлений – обусловленная противоречивым соотношением исходных ситуаций с предметом доказывания система методических задач и операций, направленная на формирование системы доказательств и отвечающая критериям эффективности и экономичности. Следовательно, методика по расследованию преступлений и есть методика доказывания.
Такой подход к обозначению функции методики должен нацеливать ученного на отражение, реализацию в ней основополагающих требований теории доказательств, на выявление и разработку рекомендаций по систематизации доказательств по доказыванию виновности (невиновности) обвиняемого.
Как отмечалось выше, развитие и становление методики по расследованию преступлений проходило по двум направлениям: больше внимания ученые уделяли понятию и структуре раздела криминалистики – методике расследования отдельных видов преступлений; параллельно, на ранних этапах значительно меньше, специфике расследования, поиску видов методик, хотя этот термин в то время учеными не употреблялся [18. С. 19-37]. Такой первой попыткой показать особенности расследования была точка зрения авторов учебника «Криминалистика. Кн. 1. Техника и тактика расследования преступлений» [19. С. 4-5], которые особенности
52
расследования свели к трем схемам: к преступлениям, оставляющим определенные материальные следы на предметах внешнего мира; к преступлениям, непосредственно материальных следов, не оставляющих; к промежуточным видам преступлений.
Вдальнейшем специфика расследования разрабатывалась исходя из уголовно-правовой классификации преступлений.
В1957 г. Г.Н. Мудьюгин выделил три группы исходных данных, которые определяют направление расследования в его начальной стадии. Первая группа характеризуется тем, что событие установлено, бесспорно, и необходимо установить причину. Вторая группа содержит сведения об имевших место преступных действиях, вредных последствиях и необходимо установить, являются ли они преступлением. Третья группа характеризуется тем, что событие очевидно, но необходимо установить лицо, совершившее преступление [20. С. 56-67].
Вэтом же направлении было предложение А.Н. Колесниченко, который разработал классификацию по двум основаниям: по источникам, служившим основанием к возбуждению уголовного дела, и по объему исходных сведений
особытии преступления и преступнике [21. С. 446-453].
Вдальнейшем к указанной проблеме обратился А.Н. Васильев, который подразделил исходные данные на шесть групп, выделяя в каждой из них основные направления расследования [22. С. 41-44]. Такой подход уже создавал предпосылки к разработке методик и выделению их видов.
Дальнейший шаг в выделении видов методик и их классификации сделал В.Г. Танасевич, по мнению которого необходимо выделять общие вопросы методики расследования укрупненных групп преступлений и конкретные частные методики расследования преступлений данного рода [23. С. 56-67].
Таким образом, можно сделать вывод, что В.Г. Танасевич выделил родовые методики (методики расследования укрупненных групп преступлений) и частные. Данный подход к выделению видов методик был прогрессивным шагом, потому что для определенных групп преступлений в
53
расследовании имелось общее, а особенное уже отражалось в системе частных методик.
Параллельно с таким подходом в науке разрабатывался и другой, связанный с криминалистической классификацией преступлений и разработкой на этой основе частных методик. Так, И.Ф. Герасимов [24. С. 172173], обосновывая такой подход, писал: «Ранее уже отмечалось, что в криминалистике, в частности в разделе – методика расследования отдельных видов преступлений, используется уголовно-правовая классификация и дифференциация преступлений. Она может быть названа классификацией по видам преступлений. Дополнением к ней служит не сложившаяся еще окончательно классификация, которую можно назвать родовой по отдельным группам преступлений, объединенных одной главой уголовного кодекса» [25, С. 155].
Далее И.Ф. Герасимов отметил, что могут использоваться и другие классификации: по способу совершения, в зависимости от степени сокрытия и маскировки, преступного опыта [26, С. 156-157].
В этой связи заметим: классификация по видам преступлений имеет значение только в том отношении, что показывает специфику отражения преступления в обстановке его совершения, поэтому объектом познания при расследовании преступлений является следовая картина, а цель следственной деятельности, как это отмечалось в первом параграфе главы, - наличие или отсутствие в действиях виновного того или иного состава преступления [27, С. 156-157].
Поэтому же вряд ли можно признать обоснованной классификацию частных методик по способу совершения или сокрытия и т.д., поскольку часть из них является целью расследования (доказывания), а другие основания отражают лишь особенность той или иной методики.
К этому же периоду относится классификация, разработанная А.Д. Трубачевым, который подразделил преступления на две группы. К первой относятся те преступления, механизм совершения которых находит отражение в учетной документации хозяйственных и торговых организаций, чью
54
деятельность и материальные ценности использует виновный в личных целях, а ко второй - механизм совершения которых находит отражение в памяти людей, обстановке места происшествия, отдельных предметах, используемых виновным для достижения своих преступных целей [28, С. 65].
Отмечая условность основания деления, подчеркнем, что это не классификация преступлений, а первая попытка раскрыть механизм отражения деяния в следовую картину, что является положительным, и такой подход будет использоваться нами при выделении видов методик.
Близкую к классификации И.Ф. Герасимова разработал И.М. Лузгин, который предлагал все частные методики разделить на четыре основные группы: по признакам криминалистических ситуаций; по признакам уголовноправовой характеристики деяний; совершаемых в определенных условиях (крупных городах, сельской местности и т.д.); совершаемых определенной категорией лиц [29, С. 67-71].
Анализируя эту классификацию, я хочу отметить, что представляется правильной мысль И.М. Лузгина о выделении видов частных методик исходя из ситуационного подхода, хотя эта мысль не получила своего развития. Что же касается других оснований, то я уже говорила о недостатках уголовноправового основания деления. В то же время методики, исходя из условий и категории преступников, в основном отражают специфику поиска и вряд ли могут образовывать частную методику.
В заключение анализа классификации преступлений и ее связи с методикой расследования отметим, что такой анализ в свое время был проведен Р.С. Белкиным, который используя в качестве основания деления состав преступления, разработал классификацию преступлений [30, С. 198].
Однако, при расследовании преступления доказывается наличие или отсутствие в деянии того или иного вида состава преступления, поэтому цель, как мне представляется, не может использоваться в качестве основания деления.
Следует отметить, что в какой-то мере Р.С. Белкин сомневался в практической значимости такой классификации, подчеркивая, что большее
55
значение имеет классификация по способу совершения преступления [31, С. 198].
Не менее значима попытка И.А. Возгрина выделения видов методик. Так, частные методики он подразделил на типичные и особенные, при этом к типичным отнес методики, построенные по видам преступлений, которые установлены законом, их он объединил в 12 групп:
-расследование государственных преступлений;
-против социалистической собственности;
-против жизни, здоровья, свободы и достоинства личности;
-против политических и трудовых прав граждан;
-против личной собственности граждан;
-расследование хозяйственных преступлений;
-должностных преступлений;
-против правосудия;
-против порядка управления;
-против общественной безопасности;
-порядка и здоровья населения;
-против пережитков местных обычаев, воинских преступлений [32,
С.34].
В то же время к особенным И.А. Возгрин относит такие частные методики, которые разработаны не по видам преступлений, а по другим основаниям (например, место совершения преступления, личность преступника и т.д.).
Далее И.А. Возгрин предлагал классифицировать частные методики по уровню конкретизации криминалистических рекомендаций, а с точки зрения объема частных методик подразделил их на полные и сокращенные (например, особенности расследования на первоначальном этапе).
Кроме того, он предлагал делить частные методики на единичные и комплексные. К первым относил те методики, которые связаны с расследованием всех конкретных видов преступлений, а к комплексным – по
56
расследованию двух и более преступлений [33, С. 34-35]. Данная классификация была развита в более поздней работе И.А Возгрина [34, С. 192196].
Несколько позднее обратился к исследованию данной проблемы В.А. Образцов, который разделил методики на общие и частные. При этом общие методики он подразделил на методики решения типичных задач для различных категорий преступлений (методика исследования алиби и т.д.) и методики расследования определенных групп криминалистически сходных видов преступлений (например, преступлений, совершаемых несовершеннолетним, и т.д.). А к частным методикам В.А. Образцов отнес те, которые связаны с расследованием отдельных видов и разновидностей общественно опасных деяний (например, расследование карманных краж и т.д.) [35, С. 494-495]. Думается, что В.А. Образцов правильно подразделил методики на общие и частные, потому что обозначение всех методик как частных не соответствовало их содержанию.
В текущем столетии продолжалось обсуждение проблем методики по расследованию преступлений, в том числе и по выделению видов методик. Так, Н.П. Яблоков, возвращаясь к данной проблеме, методические рекомендации (т.е. понятие «методика» было заменено другим – «методические рекомендации») подразделил на высокую степень общности (большой группы разнородных преступлений), меньшую степень общности (группы однородных преступлений), еще меньшую степень общности (видовые, подвидовые методики) и на конкретные методики [36, С. 494], т.е., в сущности, Н.П. Яблоков выделяет родовые, видовые и внутривидовые методики, хотя, как следует из изложенного, он их так не называет.
Исследуя данную проблему, В.Е. Корноухов, как отмечалось в первом параграфе, считает, что в основе классификации должны использоваться закономерности процесса расследования преступлений, обусловленные следовой картиной.
На этом основании он выделяет классы методик и дополняет классификацию видов методик [37, С. 634-635]. Так, В.Е. Корноухов выделяет
57
межродовые, межвидовые методики. Таким образом, по мнению В.Е. Корноухова можно выделить следующие виды методик:
Схема 1 «Виды методик»
Виды методик по В.Е. Корноухову
Родовые |
Межродовые |
Видовые |
Межвидовые |
В связи с тем, что содержание видовой методики, рассматриваемое В.Е. Корноуховым, отличается от иных предложений ученых, то приведем его определение. Так, автор полагает, что видовая методика – это система тактических задач и операций, отражающая специфику процессов расследования, которые обусловлены отдельным составом или рядом смежных составов преступлений и характером преступных последствий [38, С. 636].
Учитывая, что В.Е. Корноухов в последующем конкретизировал свой подход к определению «методика по расследованию преступлений» и, исходя из поставленной задачи в данном исследовании, я предлагаю следующее определение видовой методики, которая исходит, во-первых, из общего понятия методики, предложенного В.Е. Корноуховым, во-вторых, конкретизирует некоторые отличительные признаки.
Итак, видовая методика – это обусловленная противоречивым отношением исходных ситуаций расследования с предметом доказывания система тактических задач и операций, отражающих типичный процесс расследования преступлений, которые имеют общий видовой объект преступного посягательства и общие преступные последствия (следовую картину), направленные на формирование системы доказательств.
Применительно к теме данного исследования можно сформулировать следующее определение видовой методики: видовая методика по расследованию незаконного получения кредита и злостного уклонения от
58
погашения |
кредиторской задолженности |
– это |
методика, |
|
обусловленная |
противоречивым |
отношением |
исходных |
ситуаций |
расследования с предметом доказывания, в котором определяющее значение имеют кредитные отношения, система тактических задач и операций, связанные с формированием системы доказательств.
В то же время Ю.П. Гармаев разработал основы базовой методики расследования [39, С. 76-159]. Таким образом, виды методик представлены в виде следующей системы.
Схема «Частные методики»
Базовая методика по расследованию
Родовые методики |
Родовые методики |
Родовые методики |
Межродовые методики |
Межродовые методики |
Видовые |
Видовые |
Видовые |
Видовые |
методики |
методики |
методики |
методики |
Межвидовые методики |
Межвидовые методики |
59