A World We Live In - Unit1

21

Her very frowns are sweeter far

Than smiles of other maidens are.

TO A FALSE FRIEND

Thomas Hood

Our hands have met, but not our hearts;

Our hands will never meet again.

Friends, if we have ever been,

Friends we cannot now remain:

I only know I loved you once,

I only know I loved in vain.

Our hands have met, but not our hearts;

Our hands will never meet again.

NO ENEMIES

Charles Mackay

You have no enemies, you say?

Alas, my friend, the boast is poor.

He who has mingled in the fray

Of duty, that the brave endure,

Must have made foes. If you have none,

Small is the work that you have done.

You’ve hit no traitor on the hip,

You’ve dashed no cup from perjured lip,

You’ve never turned the wrong to right,

You’ve been a coward in the fight.

XXI. Study the following proverbs and sayings and classify them according to

a)a person’s character ;

b)a person’s appearance.

XXII. Point out which of them refer particularly to Englishmen. Account for your choice.

XXIII. Pick out the proverbs (sayings) which might describe some certain characters.

A bad workman quarrels with his tools. Fine words dress ill deeds.

The busiest man finds the most leisure.

If a man deceives me once, shame on him, if he deceives me twice, shame on me. Who chatters to you, will chatter of you.

Don’t do all you can, don’t spend all you have, don’t believe all you hear, and don’t

22

tell all you know.

Diamond cut diamond.

Everything comes to him who waits. The last drop makes the cup run over. Speech is silver, but silence is gold. Silence gives consent.

Out of sight, out of mind.

He laughs best who laughs last. Never cackle till your egg is laid. Great barkers are no biters.

Be slow to promise and quick to perform. Eat at pleasure, drink with measure. Faint heart never won fair lady.

Cut the coat according to the cloth. Custom is a second nature.

Leave well alone.

A little pot is soon hot.

Don’t trouble till trouble troubles you.

East or West, home is best.

The steam can’t rise above its source.

XXIV. Give an equivalent translation to the texts.

What do they add to the characterization of a) the author;

b) the Brangwens’ family?

My memories of D. H. Lawrence

by James Thurber If you wander around in bookstores you will have come upon several books about D.H.

Lawrence: Mr. John Middleton Murry’s autobiography, Frieda Lawrence’s memoires, Keith Winter’s roman a clef called Impassioned Pygmies,etc. These are all comparatively recent; A complete bibliography going back to the time of Lawrence’s death would run into hundreds items, maybe thousands. The writing man is pretty much out of it if he hasn’t written something about how hard it was to understand, to talk to, and to get along generally with D. H. Lawrence; and I do not propose to be out of it. I had my difficult moments on account of Master, and I intend to tell about them - if Mr. Murry will quit talking for a moment and let me talk.

I first met D. H. Lawrence on a train platform in Italy twelve years ago. He was pacing up and down. There was no mistaking the reddish, scraly beard, the dark, beetling eyebrows, the intense, restless eyes. He had the manner of a man who was waiting for something; in

23

this case, I think it was the train. I had always wanted to meet the great artist and here was my golden opportunity. I finally screwed my courage up to the accosting point and I walked over and accosted him. “ D. H. Lawrence? “ I said. He frowned, stopped, pulled a watch out of his vest pocket, and held it up to me so that I could see the dial. “ No speak Eyetalian,” he said. “ Look for yourself.” Then he walked away. It had been about 10:12 or 10:13 A. M. by his watch ( I had 10:09 myself ,but I may have been slow) . Since we both got on the train that pulled into the station a few minutes later, I contrived to get into the same compartment with him and to sit down next to him. I found him quite easy to talk to. He seemed surprised that I spoke Englishon the platform he had taken me for an Italian who wanted to know what time it was. It turned out after a few minutes of rather puzzling conversation that his name was George R. Hopkins and that he had never heard of D. H. Lawrence. Hopkins was a resident of Fitchburg, Massachusetts, where he had a paper factory. He wished to God he was back in the United States. He was a strong Coolidge man, thought every French person was depraved, and hadn’t been able to find a decent cup of coffee in all Europe. He had a married daughter, and two sons in Penn State, and had been having trouble with a molar in his lower jaw ever since he arrived at Le Havre, some three weeks before. He wouldn’t let anybody monkey with it, he said except a certain Dr. Karns in Fitchburg. Karns was an Elk and a bird-dog fancier in addition to being the best dentist in the United States.

This encounter did not discourage me. I determined to meet D. H. Lawrence before I came back to America, and eventually I sat down and wrote him a note, asking him for the opportunity of meeting him ( I had found out where he was living at the timein Florence, I believe, though I may be wrong). I explained that I was a great admirer of his- I addressed him simply as Dear Master - and that I had some ideas sex which I thought might interest him. Lawrence never received the letter, it transpired later, because I had unfortunately put it in the wrong envelope. He got instead a rather sharp note which I had written the same evening to a psychoanalyst in New York who had offered to analyse me at half his usual price. This analyst had come across some sketches I had made and had apparently jumped to the conclusion it would be interesting to try to get at what was behind them. I had addressed this man in my note simply “sir” and I had told him that if he wanted to analyse somebody he had better begin with himself, since it was my opinion there was something the matter with him. As for me, I said, there was nothing the matter with me. This, of course, was the letter that Lawrence got, owing to the shifting of envelopes, and I was later to understand why I never heard from Lawrence and also why I kept hearing from the analyst all the time. I hung around Europe for several months waiting for a letter from Lawrence, and finally came home, in a low state of mind.

I eventually met, or rather talked with, D. H. Lawrence about six months after I got back to New York. He telephoned me one evening at my apartment. “ Hello,” I said into the transmitter. “ Hello” , a voice said. “ Is this Mr. Thurber?” “ Yes”, I said. “ Well, this is D. H. Lawrence”, said the voice . I was taken aback; for a moment I couldn’t say a word, I was so surprised and excited. “ Well, well,” I said, finally, “ I didn’t know you were on this side.” “ This is the right side to be on, isn’t it?” he asked, in a rather strained voice ( I felt that he was excited, too). “ Yes, it is,” I said. “ Well”, said Lawrence, “ they turned me over on my rightside because my left side hurt me so”. Thereupon he began to sing “ Frankie and Johnny”. He turned out to be a waggish friend of mine who had heard my stories about trying

24

to get in touch with D. H. Lawrence, and was having me on.

I never did get to meet D. H. Lawrence, but this I rarely admit. Whenever I am at a cocktail party of literary people and the subject of Lawrence comes up, I tell my little anecdote about Master: how he admired Coolidge, how he had trouble with his teeth, how he liked to sing “ Frankie and Johnny”. These anecdotes are gaining considerable currency and I have no doubt that they will begin to creep into autobiographies of man in a short time. Meanwhile I have become what you could almost call allergic to famous writers. I suppose this is the natural outgrowth of my curious and somewhat disturbing relationship with D. H. Lawrence. I cannot truthfully say that any part of the relationship was satisfactory, and therefore I am trying to forget D. H. Lawrence , which makes me about the only writer in the world who is . It is a distinction of a sort.

Commentary

1.D. H. Lawrence ( 1885-1930) - a prominent English novelist.

2.John Middleton Murry ( 1889-1957) - an English critic and philologist.

3.Frieda Lawrence - D. H. Lawrence’s wife.

4.Keith Winter - a British novelist and dramatist.

5.Roman a clef ( Fr.)- a novel based on actual facts which depict real people but under fictitious names.

6.... the writing man is pretty much out of it if he hasn’t written something...- cannot claim recognition.

7.No speak Eyetalian (broken English) - I do not speak Italian.

8.Fitchburg, Massachusetts - a small town in the state of Massachusetts.

9. He was a strong Coolidge man - a devoted supporter of President Coolidge, the 30th President of the USA( 1923-1929)

10.Penn State - the State of Pennsylvania, USA.

11.Le Havre - a port in France.

12.an Elk - a member of an American club for men, very popular in the United States among the well-to-do.

13.a psychoanalyst - a person who practices psychoanalysis, which is a popular method of dealing with nervous tensions and mental disorders. Unscrupulous doctors very often take advantage of trusting people who are taken in by their psychoanalysis.

14.I had addressed this man ... simply as ‘sir’ - the accepted salutation in business letters is “ Dear Madam”. Any violation of this form is impolite and may be regarded as offensive.

15.“ Frankie and Johnny” - a popular song of the period.

16.... was having me on. - To have smb on- to fool smb, to joke -дурачить кого-л.,

шутить.

When Ursula was twelve, and the common school and the companionship of the village children, niggardly and begrudging, was beginning to affect her, Anna sent her with Gudrun to the Grammar School in Nottingham. This was a great release for Ursula. She had a passionate craving to escape from the belittling circumstances of life, the little jealousies, the little differences, the little meannesses. It was a torture to her that the Phillipses were

25

poorer and meaner than herself, that they used to mean little reservations, took petty little advantages. She wanted to be with equal: but not by diminishing herself. She did want Clem Phillips to be her equal. But by some puzzling, painful fate or other, when he was really there with her, he produced in her a tight feeling in the head. She wanted to beat her forehead, to escape.

Then she found that the way to escape was easy. One departed from the whole circumstance. One went away to the Grammar School, and left the little school, the meagre teachers, the Phillipses whom she had tried to love but who had made her fail, and whom she could not forgive. She had an instinctive fear of petty people, as a deer is afraid of dogs. Because she was blind, she could not calculate nor estimate people. She must think that everybody was just like herself.

She measured by the standard of her own people: her father and mother, her grandmother, her uncles. Her beloved father, so utterly simple in his demeanour, yet with his strong , dark soul fixed like a root in unexpressed depths that fascinated and terrified her: mother, so strangely free of all money and convention and fear, entirely indifferent to the world, standing by herself, without connection: her grandmother, who had come from so far and was centre in so wide an horizon: people must come up to these standards before they could be Ursula’s people.

So even as a girl of twelve she was glad to burst the narrow boundary of Cossethay, where only limited people lived. Outside, was all vastness, and a throng of real, proud people whom she would love.

Going to school by train , she must leave home at a quarter to eight in the morning, and she did not arrive again till half - past five at evening. Of this she was glad , for the house was small and overful. It was a storm of movement, whence there had been no escape. She hated so much being in charge.

The house was a storm of movement. The children were healthy and turbulent, The mother only wanted their animal well - being. To Ursula, as she grew a little older, it became a nightmare. When she saw, later a Rubens picture with storms of naked babies, and found this was called “ Fecundity”, she shuddered, and the world became abhorrent to her. She knew as child what it was to live amidst storms of babies, in the heat and swelter of fecundity. And as a child, she was against her mother, passionately against her mother, she craved for some spirituality and stateliness.

(D. H. Lawrence “ The Rainbow”)

XXV.Translate the text into English.

Но своей неуравновешенностью и раздражительностью она нарушала установившийся могучий внутренний обмен между родителями. Временами мать обрушивалась на нее с гневом, не знавшим границ в своей безжалостности и неуважении. Испуганная Анна отшатывалась и отходила к отцу. Он всегда прислушивался к ее бесплодным попыткам найти доступ в душу матери. Иногда Анна

26

заговаривала с ним. Ей хотелось разобраться в людях, понять, что они из себя представляют. Но отцу делалось неловко. Он не любил копаться у себя в душе. Из уважения к Анне он только выслушивал ее. И в доме начинало нарастать раздражение и беспокойство. Миссис Брэнгуэн замыкалась в своем безмолвии, принимая зловещий вид. Анна не подходила к общему тону своим вечным исканием ошибок, разбором, выражением вечной неудовлетворенности. Она чувствовала, что даже отец был восстановлен против нее. Между ним и матерью существовала глухая, темная связь, постоянная глубокая внутренняя близость, нарушение которой приводило его в дикое состояние. Как только Брэнгуэн чувствовал, что дочь тяготит его и ему с ней становится принужденно и неловко, весь дом приходил в расстройство. Она сознавала, что все ее взволнованные обращения терпели неудачу. Она была далека и чужда своим родителям, даже живя всем существом с ними вместе в их скорлупе.

Она пыталась найти освобождение иными путями. Одно время она усердно посещала церковь. Но слова значили для нее мало, они казались ей фальшивыми. Ей ненавистно было, что такие вещи могли облекаться в словесную оболочку. Религиозное чувство занимало большое место в ее душе. Н, выраженное устами священника, оно делалось притворным, тусклым и теряло свою красоту и ценность. Она обратилась к чтению. Утомление и то же ощущение утраты красоты и непосредственности чувств, выраженных словами, оттолкнули ее от книг. Она попробовала сдружиться с некоторыми девушками, и сперва эта дружба показалась ей чудесной. Но, проникнув в их сущность, она почувствовала, что они производят на нее впечатление ничтожества. И снова чувствовала она себя сжатой и стиснутой жизнью, - никогда не могла шагнуть полным шагом.

Когда ей минуло восемнадцать лет, от Миссис Альфред Брэнгуэн из Ноттингема пришло письмо с уведомлением, что ее сын Вильям будет работать в Илькстоне на кружевной фабрике в качестве младшего рисовальщика, почти что ученика. Он еще молод, ему только двадцать лет, и было бы очень хорошо, если бы обитатели фермы могли оказать ему привет и дружбу.

Том Брэнгуэн сейчас же ответил приглашением поселиться у них. В этом надобности не оказалось, но была получена соответствующая благодарность.

Между Брэнгуэнами из Ноттингема и из Мерша никогда не было особенной любви. Миссис Альфред Брэнгуэм, получив наследство в три тысячи фунтов и имея достаточно оснований быть недовольной мужем, отстранилась на этом основании от всех Брунгуэнов. Однако она всегда выражала уважение по отношению к миссис Том, как она называла Лидию, говоря, что она, во всяком случае, леди.

Анну Бренгуэн живо заинтересовало известие о приезде ее кузена Вильями в Ильксток. Она знала множество молодых людей, интересовавших ее то отдельными чертами своей наружности, то той или иной манерой одеваться, то смешным приемом разговора. Все они, однако, оставались предметами забавы и развлечения, но отнюдь не определенными живыми, реальными существами. Единственным мужчиной, которого она знала, был отец, а так как для нее он представлял собой что-то крупное, фантастическое, то все остальные перед ним совершенно терялись.

Она стала вспоминать кузена Вилли. Он был одет по-городски и был худощав, но самым любопытным в нем была голова, черная как смоль, с гладкими, легкими

27

волосами, похожими на мех. Эта голова напоминала ей какое-то животное особой породы, малоизвестное, живущее под тенью листвы и никогда не показывающееся оттуда, но обладающее большим упорством, быстротой движение и жизненностью. Он вообще казался ей странным.

В Мерше он появился в одно воскресное утро. Это был худой юноша, высокого роста, с ярким цветом лица и, несмотря на некоторую застенчивость, с большим сомообладанием; чувствовалось, что всем остальным, кроме себя, он уделяет очень мало внимания.

Когда Анна сошла вниз, одетая по-праздничному, собираясь идти в церковь, он встал и поздоровался с нею сдержанно, за руку. Она покраснела. У него манеры были лучше, чем у нее. Ей бросилось в глаза, что на верхней губе у него пробивался черный пушок, очерчивая красивой тонкой линией его большой рот. Это подействовало на нее скорее отталкивающим образом, однако в то же время это напоминало ей о тонких красивых его волосах, похожих на мех. Во всем его существе было что-то очень странное. На верхних нотах голос его был слаб, но средине тона давали полный звук, что ее очень заинтересовало.

Полный самообладания, он спокойно сидел на своем месте и, по-видимому, совсем освоился здесь. В нем были некоторые фамильные черты Брэнгуэнов, помогавшие ему чувствовать себя здесь, как дома.

Анну смутило странное приветливое обращение отца с этим юношей, не лишенное оттенка близости. Он был с ним очень ласков и проявлял к нему усиленное внимание. Это возмущало Анну.

XXVI. Read the following texts which describe English people through the eyes of the Russians and translate them into English.

XXVII. Compare them with the descriptions given by foreigners.

... Англичанин молчалив, равнодушен, говорит, как читает, не обнаруживая никогда быстрых душевных стремлений, которые потрясают электрически всю нашу физическую систему. Говорят, что он глубокомысленнее других; не для того ли, что кажется глубокомысленным? Не потому ли, что густая кровь движется в нем медленнее и дает ему вид задумчиво, часто без всяких мыслей? Пример Бакона, Невтона, Локка, Гоббса ничего не доказывает. Гении родятся во всех землях, вселенная - отечество их, - и можно ли по справедливости сказать, чтобы, например, Локк был глубокомысленнее Декарта и Лейбница?

Но что англичане просвещены и рассудительны, соглашаюсь. Здесь ремесленники читают Юмову “ Историю”, служанка - Йориковы проповеди и “Клариссу”; здесь лавошник рассуждает основательно о торговых выгодах своего отечества, и земледелец говорит вам о Шеридановом красноречии; здесь газеты и журналы у всех в руках не только в городе, но и в маленьких деревеньках.

... Англичане любят благотворить, любят удивлять своим великодушием и всегда помогут несчастному, как скоро уверены, что он не притворяется несчастным. В противном случае скорее дадут ему умереть с голода, нежели помогут, боясь обмана, оскорбительного для их самолюбия.

28

... Англичане честны, у них есть нравы, семейная жизнь, союз родства и дружбы... Позавидуем им! Их слово, приязнь, знакомство надежны: действие, может быть, их общего духа торговли, которая приучает людей уважать хранить доверенность со всеми ее оттенками. Но строгая честность не мешает им быть тонкими эгоистами. Таковы они в своей торговле, политике и частных отношениях между собою. Все продумано, все расчтено и последнее следствие есть ... личная выгода. Заметьте, что холодные люди вообще бывают великие эгоисты. В них действует более ум, нежели сердце; ум же всегда обращается к собственной пользе, как магнит к северу. Делать добро, не зная для чего, есть дело нашего бедного, безрассудного сердца.

... Они горды - и всего более гордятся своею конституцией.

.... Наконец - если бы одним словом надлежало означить народное свойство англичан - я назвал бы их угрюмыми так, как французов* - легкомысленными, итальянцев - коварными.

---------------------------------------------------------------------------------------------------------

-----------

*“Не помню, кто в шутку сказал мне: “Англичане слишком влажны, итальянцы слишком сухи, а французы только сочны.”

( Карамзин Н. М. “ Письма русского

путешественника)
*	*	*
Чудаков в Англии действительно немало. Причем, попав в эту страну, отмечаешь

не только самые неожиданные формы чудачества но и терпимость, с которой окружающие относятся к эксцентрикам.

Важно, однако, понять, что английский эксцентрик - это не мятежник, а именно безвредный чудак. Индивидуализм в этой стране проявляет себя как бы боковыми путями. И если Англии, видимо, принадлежит первое место по числу эксцентриков на душу населения, то по числу заядлых правонарушителей она занимает, наверное, одно из последних мест.

Английский образ жизни обладает способностью рождать индивидуалистов, которые не бросают вызова общепринятому порядку, но предпочитают отличиться от других людей какими - то специфическими склонностями и безвредными странностями. Разнообразие и своеобразие этих склонностей свидетельствуют о том, что, делая упор на незыблемых правилах поведения, английское общество оставляет

известную отдушину и для индивидуализма.
*	*	*
... Дух приветливости и доброжелательности, пронизывающий	английский

сервис, неотделим от взаимной вежливости тех, кого обслуживают. К клиентам положено относиться как к джентльменам и леди, имея виду, что они действительно будут вести себя как таковые. Отсюда - полный отказ от повелительного наклонения в разговоре. “ Могу ли я попросить вас...”, “ не будете ли так любезны...” - вот общепринятые формы обращения покупателя к продавцу, посетителя кафе к

29

официанту.

... Английские традиции вообще предписывают сдержанность в суждениях как знак уважения к собеседнику, который вправе придерживаться иного мнения. Как и японцы, англичанам присуща склонность избегать категоричных утверждений и отрицаний, относиться к словам “ да” или “нет” словно к неким непристойным понятиям, которые лучше выражать иносказательно.

Отсюда тяга к вставным оборотам вроде “ мне кажется”, “ я думаю” , “ возможно, я не прав, но...”, предназначенным выхолостить определенность и прямолинейность, способную привести к столкновению мнений .

От англичанина вряд ли услышишь, что он прочел прекрасную книгу. Он скажет, что нашел небезынтересной или что автор ее, видимо, не лишен таланта. Вместо того, чтобы обозвать кого - то дураком, он заметит, что человек этот не выглядит особенно умным.

(В.В. Овчинников “Корни		дуба” )
*	*	*

В одной из деревень Швейцарских Альп, у станции канатной дороги, ведущей в горы, установлена надпись на трех языках - французском, английском и немецком, в какой - то степени отражающая, очевидно, национальный характер трех народов. По - французски здесь написано: “ Те, кто любит горы, оставьте им их цветы!”, по - английски: “ Пожалуйста, не рвите цветы!” а немецкая надпись предупреждает строго: “ Рвать цветы запрещено!”

( по материалам журнала “ Нью Сайентист”)

CONVERSATIONAL TOPICS

1.Your favourite book ( film) character.

2.The influence of

Family

Education on Man’s characters.

Friends

3. The childhood shows the man, as morning shows the day.

John Milton

4. I love everything that’s old; old friends, old times, old manners, old books, old wines.

Oliver Goldsmith.

5.National Character.

6.Your Ideal of Character.

7.Man’s Character is his Fate.

…

ROLE PLAY

30

I.We are going to arrange a reunion on the occasion of the first meeting with the youngest son’s girl-friend.

We have to agree if 1) she is the right person for Bill;

2)it is a love match on her part;

3)she is as beautiful as Bill says;

4)she is obliging and smart;

5)she is slow to promise and quick to perform;

6)fine words dress ill deeds;

7)it is possible to reach a consensus with all those present on the

marriage;

…

II. All those present are:

1)Bill’s grandparents (2 students);

2)Bill’s parents (2 students);

3)Bill (1 student);

4)Angelica (1 student);

5)relatives (2, 3… students);

6)close friends (2, 3 students);

…

III. The time of the discussion: before the girl’s coming;

in her presence;

after the girl’s leaving.