03. Том третий. События
.pdfсоветской коммунистической теории, в силу естественного саморазрушения, причиной которого должны были стать присущие «капиталистической системе» внутренние классовые противоречия между пролетарскими массами и господствующими элитами.
Задача Советского Союза в этом смысле состояла не в вооруженной борьбе с противостоящим общественно-политическим строем, а в мирном (экономическом) соревновании с ним, демонстрации преимущество советского образа жизни, множественных социальных льгот и преимуществ, которыми на самом деле пользовалось население социалистических стран. «Мирная конкуренция» двух образов жизни, «экономическое соревнование» – такой виделась в Москве обобщенная формула взаимодействия с США и другими западными странами. Отсюда возникло словосочетание «конкурентное сосуществование» (competitive coexistence), которое принято в западной литературе для обозначения внешней политики СССР в 50-х годах.
В последующие годы платформа «мирного сосуществования» была развита и дополнена рядом важных положений, которые были обобщены в новой программе КПСС, принятой на XXII съезде КПСС в октябре 1961 г. «Теория» внешней политики СССР была «обогащена» двумя важными положениями. Прежде всего, был сформулирован тезис о том, что содержание современного исторического процесса в 50-60-х годах стало определяться переходом большинства стран и народов мира от капитализма и докапиталистических форм уклада непосредственно к социализму. Этот постулат основывался на факте быстрого увеличения числен-{♦}ности новых независимых государств в Азии и Африке. Поскольку многие из этих стран пришли к независимости через национально-освободительные революции и перевороты, они были сочтены в СССР
«потенциально социалистическими».
Кроме того, в советских партийных документах был развит тезис о «трех революционных силах» современности. К таковым были причислены: мировая система социализма, национально-освободительное движение народов бывших колониальных и зависимых стран, рабочее и коммунистическое движение развитых капиталистических государств. «Три революционные силы» современности были официально провозглашены союзниками СССР на международной арене.
Советская внешнеполитическая концепция, таким образом, в принципе не отказывалась от идеи о непрерывно продолжающемся «мировом революционном процессе». Однако она смещала акцент на развитие этого процесса «в иных формах», чем те, в которых он развивался в первой половине XX века, то есть в форме относительно мирных, не обязательно революционных, трансформаций.
Подразумевалось, что неустойчивость международных отношений отражала неустойчивость «мирового капитализма», проигрывающего соревнование «социалистическому лагерю» и предпринимающего «лихорадочные попытки повернуть
колесо истории вспять». С этой точки зрения нестабильность воспринималась в Москве как неотъемлемая часть международной политики.
Вместе с тем, отношение к нестабильности даже в ее революционных проявлениях как к норме международных отношений в теории не исключало стремления СССР
поддерживать международную стабильность на практике, если это соответствовало советским интересам. Советский Союз ориентировался на взаимопонимание с Западом. Главными принципами подхода СССР к отношениям с Вашингтоном были: уход от прямого столкновения, кроме как в случае нападения на территорию СССР или стран Варшавского договора; отказ от эскалации региональных конфликтов, способных перерасти в общий конфликт с США; диалог по основным международным проблемам; укрепление биполярности как средства закрепить преобладание СССР и США в региональных делах и мировой политике в целом. В политике Москвы выработался двухуровневый подход к стабильности: стремление придать устойчивость отношениям с Западом в целом сочеталось с возможностью опосредованно противостоять ему в тех или иных конкретных вопросах.
К содержанию главы
Десталинизация и «кризисы надежды»
в «социалистическом содружестве»
Решения о десталинизации, принятые на XX съезде КПСС, а затем и постановление LJK КПСС от 30 июня 1956 г. о преодолении культа личности И.В.Сталина и его последствий вызвали широкий резонанс во всем мире и прежде всего в самом Советском Союзе и социалистических странах. В СССР это породило новую тенденцию, {♦} которая выразилась в частичном разрушении и реформировании сталинского репрессивного аппарата, переподчинении его новому руководству КПСС и аппарату ЦК КПСС. Эта линия сопровождалась ослаблением политических репрессий против инакомыслящих. В Советском Союзе при поддержке Н.С.Хрущева стала разворачиваться критика культа личности И.В.Сталина, которая объективно способствовала нарастанию ожиданий политических и экономических перемен в стране, оживлению общественно-политических дискуссий, смягчению репрессивного характера советской политики, подъему реформистских настроений, которые находили выход в печати, общественных настроениях и дискуссиях. На волне критики сталинизма в СССР наступила пора «оттепели».
Эти тенденции сказались на ситуации в восточноевропейских социалистических странах. После смерти И.В.Сталина в ряде из них началась замена кадров. В Венгрии в 1953 г. была ограничена власть М.Ракоши, который лишился одного из своих двух главных постов. В 1953 г. в Чехословакии новым руководителем компартии стал Антонин Новотный. Он фактически сосредоточил в своих руках всю власть в стране, когда вскоре после смерти И.В.Сталина умер старый и наиболее авторитетный лидер чехословацких
коммунистов президент К.Готвальд. В Болгарии в марте 1954 г. под давлением Москвы тоже произошла смена лидеров. Руководитель компартии Вылко Червенков, считавшийся (как и Ракоши) одним из самых авторитарных лидеров Восточной Европы, был заменен более молодым Тодором Живковым. Довольно плавно прошла передача власти в Румынии. Лидер румынских коммунистов и премьер-министр страны Георге Георгиу-Деж в 1955 г. отказался от должности главы правительства. Но он смог завоевать доверие Н.С.Хрущева и остался на посту руководителя компартии, во многом сохранив свое влияние. Смены кадров не было только в Албании и Китае.
Однако в целом в «социалистическом лагере» общественное недовольство, накопившееся за годы правления местных коммунистических режимов, стало выплескиваться на поверхность, перерастая в общественно-политические дискуссии о путях национальногосударственного развития. Развернувшаяся после XX съезда в СССР открытая критика культа личности И.В.Сталина стимулировала параллельные процессы критики сталинистов в восточноевропейских странах. Выступления против местных сталинистов и их политики стали перерастать в кампании несогласия с «социалистическим путем развития» восточноевропейских стран вообще. Акцент на разоблачении преступлений сталинизма, критике его политической практики, который определял атмосферу в Москве, стимулировал реформистские антитоталитарные настроения в социалистических государствах Восточной Европы, направленные в первую очередь против местных сталинистов, но одновременно и против самого Советского Союза. «Оттепель» в СССР
отозвалась «кризисами надежды» в странах Восточной Европы. Местное население и отчасти руковод-{♦}ство восточноевропейских компартии хотели перемен и стремились использовать «либерализацию» советской политики для хотя бы частичного ослабления контроля Москвы над внутренними делами восточноевропейских государств. В наиболее острой форме десталинизация проходила в Польше и Венгрии.
К содержанию главы
Роспуск Коминформа и разногласия в «социалистическом
лагере» по вопросу о критике И.В.Сталина
Вслед за проведением XX съезда КПСС советское руководство предприняло важный шаг по демократизации отношений с коммунистическими и рабочими партиями других стран. В апреле 1956 г. был распущен Коминформ, который фактически был в предшествующие годы инструментом диктата Москвы в международном коммунистическом движении, за что Советский Союз регулярно критиковали правительства зарубежных государств, либерально настроенные лидеры ряда западноевропейских компартий, а также руководство Югославии. Этот шаг тоже был интерпретирован как разрыв новых лидеров
СССР с практикой сталинизма.
Между тем, последствия антисталинских шагов Москвы вызывали неоднозначную реакцию в других коммунистических партиях. Прежде всего, они были с тревогой и
недоверием встречены в Китае, где складывался «свой» культ личности вокруг фигуры лидера китайских коммунистов Мао Цзэдуна. Пекин фактически не принял нового «ревизионистского» курса Н.С.Хрущева во внутренней политике и подозрительно отнесся к попыткам Москвы добиться улучшения отношений с США и другими западными странами на основе «мирного сосуществования».
Остро критически на линию Н.С.Хрущева реагировала Албания. Советско-албанские отношения стали стремительно ухудшаться после XX съезда. Режим фактически единоличной власти Энвера Ходжи, самый ортодоксальный и авторитарный в Восточной Европе, не желал следовать линии Москвы на преодоление культа личности. Еще большее раздражение в Тиране вызывало стремление СССР примириться с Югославией, которую албанские власти считали едва ли не главным потенциальным противником. С середины 50-х годов началось сближение Албании с КНР на почве общего неприятия новаций во внешней и внутренней политике советского правительства и руководства КПСС.
К содержанию главы
Конфликт в Польше
После возвращения из Москвы с XX съезда КПСС, на котором была произнесена разоблачающая культ личности И.В.Сталина речь Н.С.Хрущева, в Варшаве в марте 1956 г. внезапно скончался президент Польши и первый секретарь ЦК Польской объединенной рабочей партии (ПОРП) Болеслав Берут. Вопрос об избрании его преемника в новых условиях перерос в дискуссию внутри правящей партии о путях развития Польши. Оживились реформистские настроения, которые наложились на общий подъем ожиданий перемен {♦} в польском обществе. К лету волны нарастающей критики культа личности И.В.Сталина в Москве дошли до Варшавы. В Польше стала быстро подниматься протестная волна – недовольство положением дел в стране, ответственность за которое возлагалась на прежнее руководство правящей компартии.
В июне 1956 г. начались забастовки и волнения в Познани, вызванные низкой заработной платой. Одновременно антиправительственные демонстрации в Ченстохове провели католики. Таким образом, протесты рабочих сливались с недовольством католических кругов, протестовавших против репрессивной политики ПОРП в отношении католических иерархов.
Новый лидер ПОРП Эдвард Охаб не обладал достаточной властью в правящей партии и не смог предотвратить возникновение острой внутрипартийной борьбы. Все больше надежд возлагалось на возвращение к активной деятельности В.Гомулки, снятого в 1948 г. прежним руководством ПОРП со всех своих постов и казавшегося поэтому живым символом оппозиции старому руководству правящей партии.
В июле 1956 г. В.Гомулка был восстановлен в партии и избран в состав ЦК ПОРП на пленуме, к участию в котором не были допущены прибывшие из Москвы Н.А.Булганин и Г.К.Жуков. Было очевидно, что В.Гомулка будет избран новым руководителем ПОРП в ближайшее время. Как человек, репрессированный в годы сталинизма, лично В.Гомулка не казался в Москве неприемлемой фигурой. Но кампания за избрание его лидером ПОРП развивалась под национально-патриотическими лозунгами, которые косвенно носили антимосковскую направленность и сопровождались требованиями удалить из состава ЦК ПОРП «иностранца» (гражданина СССР, поляка по происхождения) и «ставленника Москвы» маршала К.К.Рокоссовского.
Вопрос о формировании новых руководящих органов ПОРП было решено отложить до очередного пленума, назначенного на октябрь. Национально-патриотический запал перемен в Варшаве приобрел антимосковскую, антисоветскую направленность. В Москве стало складываться впечатление, что Польша склоняется к проведению антисоветской политики. Поэтому Н.С.Хрущев решил разобраться в ситуации на месте. В октябре 1956 г. возглавляемая им партийно-правительственная делегация СССР прибыла в Варшаву для участия в очередном пленуме ПОРП. В связи с прибытием в Варшаву высокопоставленной советской делегации на территории Польши начались передвижения дислоцированных там советских войск. Смысл этого маневрирования был понятен обеим сторонам.
Кризис достиг кульминации, когда прибывшей советской делегации не было разрешено участвовать в заседании пленума. Однако у советского руководства хватило благоразумия и выдержки не идти на обострение ситуации, тем более что в ходе личной встречи Н.С.Хрущева и В.Гомулки оба лидера смогли установить личный {♦} контакт и прийти к взаимопониманию на почве общего неприятия сталинизма. Советский лидер признал избрание В.Гомулки первым секретарем ЦК ПОРП и согласился с удалением К.К.Рокоссовского из состава руководящих органов ПОРП. В ходе продолжительной личной беседы В.Гомулке удалось завоевать доверие Н.С.Хрущева. Польский лидер твердо обещал продолжить движение по «социалистическому пути развития» в союзе с
СССР, но при сохранении за Польшей права на учет ее национально-культурной и исторической специфики. Такая формула в тот момент удовлетворила Москву, особенно ввиду тревожной обстановки в Венгрии, где антикоммунистические настроения проявлялись в гораздо более радикальной форме.
Достигнутый в польском вопросе компромисс включал в себя значительную либерализацию экономической жизни, отказ от принудительной коллективизации сельского хозяйства, введение многомандатных округов на выборах в сейм, нормализацию отношений с католической церковью. Вместе с тем, руководящая роль ПОРП оставалась незыблемой, хотя «союзнические» партии увеличили свое представительство в органах власти. В.Гомулка не стал ставить под вопрос политические позиции СССР в Польше. Условия пребывания в стране советских войск были урегулированы специальным соглашением, заключенным в конце 1956 г.
Все это позволило Польше установить с Советским Союзом в чем-то более равноправный тип отношений, чем другим его союзникам, и завоевать определенный авторитет на международной арене. В частности, польской дипломатии принадлежит приоритет в разработке концепции безъядерных зон: идея такой зоны, которая бы охватывала территории Польши, Чехословакии и двух германских государств, была выдвинута в 1957 г. на Генеральной ассамблее ООН министром иностранных дел ПНР Адамом Рапацким.
К содержанию главы
Вмешательство СССР в Венгрии
Поддержка Л.П.Берии сразу после смерти И.В.Сталина помогла И.Надю стать премьерминистром Венгрии. Он смог удержаться у власти и после ареста Берии, поскольку к тому времени смог заручиться также покровительством Г.М.Маленкова. Новый глава венгерского правительства стал предпринимать меры по замедлению индустриализации в Венгрии и смягчению социальной напряженности. Однако в апреле 1955 г., воспользовавшись трениями в советском руководстве, которые привели к смещению Маленкова с поста председателя Совета министров СССР, М.Ракоши (остававшийся во главе венгерских коммунистов) сумел дискредитировать И.Надя, обвинив его в «правооппортунистическом уклоне», и добился его смещения с поста премьер-министра.
Впрочем, оказалось, что М.Ракоши не в состоянии удержать власть. Десталинизация в
СССР, вывод советских войск из Австрии после заключения договора 1955 г., антимосковское брожение в Польше – эти обстоятельства способствовали формированию в {♦} Венгрии атмосферы критики правящей партии. М.Ракоши воспринимался в обществе как сталинист, поэтому антисталинистские настроения выливались в стихийную критику курса М.Ракоши. Общественное мнение требовало реформ. Источником интеллектуальной оппозиции в стране стал «кружок Петефи». Эта оппозиция была направлена не против коммунистической идеи как таковой – в ней активно участвовал, например, известный венгерский философ-марксист Дьердь Лукач (ставший министром культуры в правительстве И.Надя). Критика была сосредоточена на фигуре М.Ракоши, против которого стали выступать даже некоторые коммунистические газеты. Недовольство масс подпитывалось антисемитскими настроениями оппозиции, которая указывала на присутствие непропорционально большого числа венгерских граждан еврейского происхождения в составе руководства правящей Венгерской партии трудящихся.
Москва жестко «порекомендовала венгерским товарищам укрепить кадровый состав венгерского партийного руководства лицами коренной национальности», то есть расширить в нем представительство этнических венгров. В июле 1956 г. в Будапеште состоялся пленум ЦК ВПТ, на котором присутствовал специально приехавший из Москвы
А.И.Микоян. М.Ракоши был смещен с поста генсека ЦК ВПТ. Но на его место был избран столь же ретроградно настроенный Эрне Гере.
6 октября 1956 г. в столице состоялась церемония перезахоронения останков Ласло Райка, казненного по ложному обвинению режимом М.Ракоши в 1949 г., а также других жертв репрессий времен сталинизма. Похороны переросли в антиправительственные выступления, в разных городах начались студенческие демонстрации и митинги, на которых выдвигались лозунги не только демократизации и преодоления сталинизма, но и упорядочения статуса советских войск на территории страны. Одним из главных требований было «возвращение И.Надя».
23 октября в Будапеште произошла массовая демонстрация, во время которой был разрушен памятник Сталину, а демонстранты захватили здание радиокомитета. Произошло столкновение демонстрантов с силами госбезопасности, последовали жертвы. В тот же день советское руководство приняло решение о вмешательстве. Фор мально обращение к Москве об оказании военной помощи Венгрии было подписано премьерминистром Венгрии Андрашем Хегедюшем, хотя фактически составил его советский посол в Будапеште Ю.В Андропов.
24 октября советские танки взяли под контроль важнейшие объекты столицы. Но это только спровоцировало новые протесты. В такой обстановке И.Надь был срочно введен в
состав высших партийных органов ВПТ и назначен главой правительства. Прибывшие вслед за советскими войсками в Будапешт члены президиума ЦК КПСС М.А.Суслов и А.И.Микоян признали назначение И.Надя главой правительства и одновременно вынудили Э.Гере уйти с поста лиде-{♦}ра ВПТ. Вместо него генсеком был избран Янош Кадар, в пользу которого говорило то обстоятельство, что при М.Ракоши он подвергался гонениям и смог вновь вернуться к активной политической деятельности только после отставки последнего.
Однако ситуация продолжала накаляться. В столице и в других городах возникали новые очаги столкновений. На местах стали происходить расправы с коммунистами и с сотрудниками службы безопасности. Венгерская полиция и армия были деморализованы и бездействовали.
Стремясь восстановить контроль над ситуацией, новые руководители страны попытались пойти на примирение с оппозицией. Они согласились признать правоту многих требований восставших и перестали квалифицировать происходящее как «контрреволюционный мятеж». 27 октября 1956 г. И.Надь сформировал новое правительство с участием ряда известных некоммунистических политиков, которым было разрешено возобновить политическую деятельность (Золтан Тильди, Бела Ковач). 28 октября было достигнуто соглашение о прекращении огня, а 30-31 октября советские войска из Будапешта были удалены. В те же дни было решено реорганизовать
(фактически – распустить) развалившуюся ВПТ и создать вместе нее Венгерскую социалистическую рабочую партию (ВСРП). Вместе с тем, на территорию страны вне зоны столицы продолжали прибывать советские вооруженные формирования.
Стабилизации положения не происходило. Некоммунистические силы требовали полного удаления советских войск не только из столицы, но вообще с венгерской территории. В стране фактически вызревал потенциал антисоциалистического переворота, который должен был объективно вывести Венгрию из зоны советского влияния в Европе.
США и страны Западной Европы не имели намерений вмешиваться в венгерские события на стороне некоммунистической оппозиции, поскольку одновременно с нарастанием кризиса в Венгрии шла бурная эскалация конфликта на Ближнем Востоке (см. ниже), исход которого был для Запада многократно важнее развития ситуации в Венгрии, которая негласно давно была признана частью «советской зоны влияния». Однако американское руководство санкционировало проведение в Венгрии «спецопераций» для оказания помощи антиправительственным силам. Средствами радиовещания из-за рубежей Венгрии была развернута мощная пропаганда (прежде всего радиостанции «Свободная Европа»), провоцирующий смысл которой заключался в том, что Запад будто бы готов прийти на помощь венгерским оппозиционерам.
Учитывая вовлеченность Британии, Франции и США в ближневосточный конфликт, советское руководство не предвидело обострения отношений с Западом из-за Венгрии. В высшем руководстве СССР под влиянием посла Ю.В.Андропова и командированного в Венгрию председателя КГБ СССР И.А.Серова возобладала точка {♦} зрения, что венгерские события являются «контрреволюцией», а И.Надь – «ликвидатором». Настроения в пользу его отстранения от власти усилились, когда венгерское правительство официально предложило Москве начать переговоры о полном выводе из страны советских войск. Советское руководство нарочито медлило с ответом. Тогда правительство И.Надя 1 ноября 1956 г. информировало генерального секретаря ООН о намерении Венгрии выйти из Варшавского договора и провозгласить нейтралитет по примеру Австрии.
К тому времени (еще 31 октября) в Москве уже было принято принципиальное решение о подавлении венгерского восстания. Генсек ЦК ВСРП Янош Кадар был приглашен в советское посольство в Будапеште на беседу с послом Ю.В.Андроповым, после которой на советском самолете он был доставлен в Москву. После конфиденциальных переговоров с советским руководством Я.Кадар согласился в подходящий момент открыто выступить против И.Надя и провозгласить создание нового правительства Венгрии под собственным председательством.
3 ноября в Москву прибыла полномочная делегация правительства И.Надя во главе с министром обороны генералом Палом Малетером. Она намеревалась начать переговоры с
руководителями СССР о выводе из Венгрии советских войск. Делегация была арестована органами КГБ.
На следующий день советские войска под командованием маршала И.С.Конева начали наступление на Будапешт с целью подавления «контрреволюционного мятежа». В этот день и было объявлено о создании в г. Сольноке Революционного рабоче-крестьянского правительства Венгрии во главе с Я.Кадаром, которое направило СССР просьбу об оказании помощи в борьбе против «реакции». 7 ноября правительство Я.Кадара прибыло в Будапешт и при поддержке советских войск установило свой контроль в столице.
И.Надь укрылся в посольстве Югославии в Будапеште. 22 ноября, получив гарантии свой личной безопасности от Я.Кадара, он покинул здание посольства, но был сразу же арестован и под охраной депортирован в Румынию. В 1958 г. он был осужден в ходе закрытых судебных заседаний и расстрелян.
К содержанию главы
Модернизация советской политики в Восточной Европе
События в Польше и Венгрии заставили Н.С.Хрущева пересмотреть линию в отношениях с восточноевропейскими союзниками, признав необходимость более равноправного партнерства с ними. Характерный для сталинской дипломатии диктат и бесцеремонное вмешательство требовалось исключить, отнеся их проявления к негативным чертам сталинизма. Советскому Союзу надо было найти оптимальное соотношение твердости, исключающей размывание позиций СССР в социалистических странах, с гибкостью, позволяющей руководству местных компартий сохранять лицо и авторитет в глазах населения своих стран. Пересмотра требовали и условия {♦} экономического сотрудничества в «социалистическом лагере», которые многие его члены не считали выгодными для себя. В середине 50-х годов Советский Союз пошел на подписание соглашений о частичном и полном списании долгов социалистических стран или отсрочке выплат по займам.
В 1957 г. были заключены соглашения о правовом статусе советских войск на территориях Польши, Румынии, ГДР и Венгрии. Из Румынии советские войска были полностью выведены в 1958 г. В других странах они остались с согласия местных правительств. Польское руководство, например В.Гомулка, возражало против вывода советских войск из Польши, не желая терять валюту, которую эта страна получала за аренду объектов дислокации советских войск. В целом советские контингенты в Восточной Европе в конце 50-х годов стали сокращаться.
К содержанию главы
Восстановление дипломатических отношений
СССР с Японией
Напряженная активность советской дипломатии в Восточной Европе и на Ближнем Востоке, где назревал крупный конфликт (см. ниже), сочеталась с дипломатическими усилиями Москвы на дальневосточном направлении. Руководство Н.С.Хрущева вело «мирное наступление» на Японию, рассчитывая не только нормализовать советскояпонские отношения, но и по возможности сыграть на антиамериканских настроениях части японской элиты, чтобы расшатать японо-американский союз на основе договора безопасности США и Японии от 1951 г., срок действия которого к тому же истекал в 1961 г. Со своей стороны американская администрация, понимающая расчет Москвы, делала все возможное, чтобы помешать советско-японским переговорам.
После 1945 г. между Москвой и Токио не было дипломатических отношений. Советский Союз не имел с Японией и мирного договора, так как в 1951 г. не подписал СанФранцисский мир. СССР владел Южным Сахалином и Курильскими островами, от прав и правооснований на которые Япония отказалась по Сан-Францисскому миру, но официально японская сторона ни в каком из документов не признала их вхождения в Советский Союз. Более того, после 1951 г. японское правительство с подачи США и при поддержке американской администрации начало оспаривать право СССР на обладание четырьмя островами южной части Курильской гряды (Хабомаи, Шикотан, Кунашир и Итуруп) на том основании, что географически эти острова к группе Курильских островов не относятся и никогда не относились. В обоснование своей позиции японская сторона ссылалась на политические договоры, заключенные Японской и Российской империями в XIX в., из текста которых в самом деле ясно следовало, что четыре упомянутых острова в русско-японской дипломатической переписке к числу Курильских не относились.
Республиканская администрация США и лично Дж.Ф.Даллес энергично поддерживали японские претензии. Желая сорвать совет-{♦}ско-японскую нормализацию, США по существу требовали от Токио ужесточить требования к СССР по территориальному вопросу. Государственный секретарь заявлял, что если Япония проявит уступчивость и согласится с вхождением четырех островов в Советский Союз, то и США будут считать себя вправе неограниченно долго оккупировать японский архипелаг Рюкю (о. Окинава), временное военное присутствие США на котором было закреплено Сан-Францисским мирным договором. Японская дипломатия находилась в трудном положении. В Токио хотели улучшения отношений с Москвой, но опасались добиваться этого ценой ухудшения отношений с США с риском потерять шанс на возвращение Окинавы. Вот почему советско-японские переговоры о восстановлении дипотношения продолжались около двух лет и завершились только в октябре 1956 г. подписанием (19 октября) Совместной декларации СССР и Японии. В соответствии с декларацией состояние войны между двумя странами было объявлено прекращенным. Стороны договорились установить нормальные дипломатические отношения на уровне послов. СССР согласился поддержать просьбу Японии о ее принятии в ООН. Стороны так же согласились