УМК_Псих_лич2

261< Д

скачка идей, психомоторное подавление, неологизм, стереотип и т.д.) оказывается распространяющимся изменением души, изменением целостной формы существования и всего стиля жизни. Людвиг Бинсвангер родился в германском городе Кройцлингене 13 апреля 1881 г В молодости он обучался медицине и философии Он стал учеником Карла Густава Юнга, затем обучался у Ойгена Блойлера в Цюрихе Приблизительно в это время он и стал приверженцем психоанализа, а в 1907 г - членом образовавшейся в Цюрихе психоаналитической группы, через три года - президентом Швейцарского психоаналитического общества Многолетняя дружба связывала Бинсвангера с основателем психоанализа Зигмундом Фрейдом, на их теплых отношениях не сказался даже по следующий отход Людвига от психоанализа к психопатологической феноменологии В 1929 г Фрейд написал Бинсвангеру «В отличие от большинства других, несмотря на Ваше интеллектуальное расхождение со мною, Вы не стали разрушать наши личные отношения Вы даже не догадываетесь, насколько приятно общаться со столь тонко чувствующей душой» Занимающийся психопатологической феноменологией должен, по мнению Бинсвангера, не просто заниматься рутинной работой психоаналитика, представляя себе, что подразумевается под словами, для того чтобы отнести данное анормальное душевное явление к тому или иному виду и роду психических заболеваний. Сам метод работы Бинсвангера коренным образом отличался от метода работы дескриптивного психопатолога, подразделяющего все анормальные душевные явления по классам, родам, видам, которые, в свою очередь, связываются друг с другом посредством сложной иерархической системы признаков. Эта система, противостоящая, по сути своей, царству здорового, и является объектом исследования психоаналитика, изучающего условия ее возникновения в целом или отдельных ее групп, все время размышляя, обобщая и вынося суждения Согласно же методу Бинсвангера, необходимо обратиться от буквального значения слов к тому, что ими подразумевается, к их глубинному смыслу Феноменолог также нуждается в дескриптивно описанных признаках или чертах, но они необходимы ему не для использования их в качестве элементов понятий, а для того чтобы, используя их, вновь обращаться к самой вещи, переживанию. Но в данном случае пригодны лишь те признаки, что относятся непосредственно к этому предмету, не отсылая нас к бытию другого рода. Таким образом, мы подходим к анализу феноменов, которые показывают лишь такие определенности, что относятся непосредственно к самим феноменам Существенным же при феноменологическом наблюдении подобного рода является то, что аналитик усматривает не какой-либо изолированный феномен, а всегда выражающий или проявляющий конкретную личность. В особенностях феномена дает о себе знать поврежденная личность, и, в свою очередь, исследователь видит сквозь призму феномена внутреннее содержание личности. Размышляя о различии методов научного и феноменологического познания, Бинсвангер обращает внимание на то, что способом «чистого дескриптивного познания» является не деятельность с предметами внешнего мира, безосновное произвольное конструирование, но обращение к самим сущностям, формам чистого сознания, и выработка наилучшей методологии

262< Д

этого обращения. Бинсвангер стал главным врачом санатория в Кройцлингене, где и начал разработку нового подхода, основывающегося на экзистенциальной философии Людвиг пытался применить экзистенциальную философию Хайдеггера к психологии, психотерапии и психоанализу В создаваемом таким образом анализе существования научное понимание человека базируется на интегральной структуре его бытия, лежащей в основе всех психических сознательных и бессознательных процессов По мнению Бинсвангера, аналитик должен понять эти экзистенциальные структуры и их соотнесенность с жизнью пациента. Тогда становится понятной и история жизни данного человека и его функция, не понимающий функции своей жизни «спит», и только активность может помочь в «осуществлении» жизненной функции Аналитик должен создавать партнерские отношения с пациентом и пытаться помочь понять то, как жизненные события вызывают неудачи в реализации жизненной функции пациента Принципу Хайдеггера «быть в миру» Бинсвангер противопоставляет принцип любви как «умения выйти за ограничения мира» Мартином Хайдеггером, заочным учителем Бинсвангера, в его главном произведении были изложены два фундаментальных принципа- во-первых, то, что бытие человека как Dasein есть бытие-в-мире; а во-вторых, то, что становление человека как личности есть трансценденция, преодоление мира. Эти два принципа и стали краеугольным камнем, на котором Бинсвангер и задумал возвести здание онтологической антропологии Однако при этом Людвиг дал своеобразную трактовку собственного призвания Dasein как любви, а трансцеденция интерпретировалась им как чрезвычайность любви. Вопреки мнению Хайдеггера, Бинс-вангер смело пытался доказать, что не только «страх» и «трепет» являются единственными экзистенциальными возможностями, причастие к которым только и преосуществляет несобственное бытие в бытие собственное Всякое феноменологическое рассмотрение психопатологических явлений, по мнению самого Бинсвангера, не занимаясь разделением психопатологических функций по видам и родам, в первую очередь направлено на существо личности больного, которое и представляется нам в его мировоззрении. Мы можем вполне наглядно представить себе отдельные феномены, в самом начале - чувственно-конкретно, а затем все более абстрактно Но переживающая личность в каждый момент сопричастна как самому этому вполне конкретному феномену, так и абстрактному содержанию его сущности. Между феноменом и личностью можно увидеть точно фиксируемые сущностные взаимосвязи Феноменолог старается вникнуть в значения, которые он черпает из речевой деятельности больного, пытается сжиться со смыслами, «заглянув» сквозь дискурс на представленный им феномен И, таким образом, исследователь может узреть за каждым отдельным переживанием тот личностный фон, на котором разворачивается сокровенное внутреннее, личностное содержание Основная заслуга Людвига Бинсвангера перед психологией заключается в том, что он первым положил в основание терапии душевных болезней рассмотрение присущего больному способа быть человеком Такая, казалось бы, сугубо философская задача, как мышление о бытии, становится одним из основных компонентов исцеления от душевных болезней В ходе постепенного развития своей теории великий психолог пришел

263< Д

к выводу о необходимости перехода от анализа «Я» как изучения замкнутого в себе психического, как предмета психологии, к «Мы» как анализу собственно человеческого способа бытия в мире, того собственно личностного, в чем сокрыта возможность существования человеческого «Я» Таким образом, традиционный интерес методологического определения предмета психологии сменился направленностью на проникновение в существо изначального переживания и того, на чем основывается само это переживание, - первоначальной интуиции Dasein, или бытие-в-мире и его основные формы В марте 1919 г. Бинсвангер был выбран в правление нового Швейцарского психоаналитического общества. Когда он, спустя несколько лет, стал президентом Швейцарского общества психиатров, то добился избрания на свое место вышеупомянутого Зигмунда Фрейда Дружба этих двух великих психоаналитиков не прерывалась до самой смерти. В своем письме Бинсвангеру от 8 октября 1936 г Фрейд так писал о взглядах коллеги «Естественно, что я не разделяю ваших взглядов Я всегда находился в партере и подземных переходах. Вы же утверждаете, что достаточно сменить угол зрения, и можно увидеть верхние этажи В этом вы отличаетесь консерватизмом, я же имею дух мыслителя-бойца Но, по-видимому, здесь мы плохо понимаем друг друга Наш спор может разрешиться только столетия спустя». Скончался Бинсвангер 5 февраля 1966 г. в своем родном городе Кройцлингене. По мнению современных исследователей, неприятие психоанализа учеными феноменологической школы было связано не с содержательной стороной психоанализа, а с механистическим детерминизмом, ассоционизмом и гипостазированием своих гипотез. Большая ч а с т ь ф а к т о в и н а бл юд е н и й, с о б р а н н ы х Ф р е й д о м, н е п р о с т о беспредпосылочны, что является основным методологическим принципом феноменологов, а тенденциозны и имплицитно содержат положения доказываемой теории. Этот психологизм приводит порой к релятивизму и спекулятивным построениям, не имеющим никакого отношения к реальности К р и т и ка п с и хо а н а л и з а б ы л а д л я ф е н ом е н о л о г и и р а з р у ш е н и е м господствовавшей в то время естественно-научной парадигмы, и в этом разрушении феноменологии принадлежала главенствующая роль.

3. Dasein-аналитика М. Босса. Стремление к самоактуализации – аутентичное существование. Медард Босс (1903-1090) - швейцарский психиатр и психолог. Некоторое время учился в Париже и Вене, пройдя 30 сессий психоанализа у Фрейда. В 1938 году знакомится с Юнгом, который оказал на него серьёзное влияние (Босс посещал семинары Юнга в течение 10 лет). В конце 30-х годов знакомится с Л.Бинсвангером, который рождает в Боссе интерес к работам Хайдеггера В 1946 году знакомится с Хайдеггером уже лично. С 1954 года становится профессором психотерапии в Цюрихском ун-те.

В1956 и 1958 годах совершает поездки в Индию, где преподает в университетах и работает в госпиталях, индийская культура оказала серьёзное влияние на Босса. Основал Международную федерацию медицинской психотерапии (ныне IFP), в течение долгих лет являясь ее президентом. В 1971 г., на базе этого института будет организован дазайн-аналитический институт психотерапии и психосоматики, существующий и в настоящее время.

Вдетстве Босс мечтал стать художником, однако, этой его мечте не суждено

264< Д

было осуществиться из-за противодействия отца, не принимавшего «безденежные» профессии.

Предложив одну из первых практических концепций экзистенциальной психотерапии,. Босс полагал, что нет никакого смысла говорить о существовании чего бы то ни было, если нет того, кто «высвечивает» это сущее. Без человеческого восприятия нет и предмета. Босс специально оговаривается: речь должна идти не только о предметах, созданных человеческим трудом; существование любого предмета зависит от нашего видения. Люди не имеют существования, отдельного от мира, и мир не имеет существования, отдельного от людей. По словам Босса «человек раскрывает мир». Люди — это «просвет, в котором все, что должно быть, действительно высвечивается, возникает, появляется как феномен, то есть как то, что является». Феномен есть «свечение» непосредственной реальности. За феноменами ничего не стоит; они не представляют внешних проявлений конечной реальности. Босс говорит о человеческом пребывании в мире, подчеркивая нераздельность бытия-в-мире. Бытие-в-мире залечивает разрыв между субъектом и объектом и восстанавливает единство человека и мира. Необходимо подчеркнуть, что эта точка зрения не утверждает, что люди связаны с миром или взаимодействуют с ним. Босс понимает Дазайн как «высвечивающее», выводящее вещи «на свет». Метафора света и высвечивания определяет и понимание Боссом таких вещей как психопатология, психологическая защита, терапевтический стиль, интерпретация сновидений. Защита по Боссу есть «невысвечивание» отдельных аспектов жизни, а психопатология (как состояние человека) подобна выбору жизни в темноте. Терапия возвращает людей к их базовой светлости и открытости.

Цель экзистенциальной психологии , как указывает Босс, — проявить связную структуру человеческого существа : «Связность возможна лишь в контексте целого, не подвергавшегося повреждению; связность как таковая происходит из целостности». Главную задачу экзистенциального анализа Босс видит в излечении от неврозов и психозов посредством преодоления всех предвзятых понятий и «субъективистских» интерпретаций, заслонивших бытие от человека. Необходимо, по его словам, постигнуть «непосредственно данные объекты и феномены человеческого мира», то есть феноменологически описать изначальный уровень соотнесенности человека с миром, отбросив объяснительные конструкции, искажающие непосредственную данность ф е н ом е н а. К т а к и м ко н с т ру к ц и я м Б о с с от н о с и т, в ч а с т н о с т и, психоаналитический понятийный аппарат. Фундаментальным принципом,

лежащим в основе психотерапии, должна быть полная «открытость» пациента. Босс предписывает своим пациентам то отношение к миру, которое Хайдеггер, вслед за средневековыми мистиками, обозначал понятиям Vernachlestung

265< Д

(заброшенность), Sorge (забота) и Gelassenheit (состояние человека, «позволяющее быть как есть» всему проявляющемуся ). Таким образом,

невротики и психотики страдают от отсутствия спонтанности, жесткой заданности реагирования, ограниченности видения мира. Поэтому главным условием успешного лечения служит «позволение быть как есть» всему, что проявляется в жизни. Особое значение Босс придает тому, что он называет «позволением пациенту вновь стать ребенком», чтобы затем, шаг за шагом, пройти путь к зрелости. Некоторые его пациенты начинали буквально с «нуля», с соски, кукол и т. п. Босс считает, что, позволив пациенту вернуться в раннее детство, психотерапевт высвобождает потенции, которые в свое время были задавлены жесткими семейными и социальными ограничениями. Поскольку многие его пациенты в детстве были лишены любви, доверия, безусловной уверенности в своей значимости для окружающих, то достижение этого базисного уровня в отношениях между психотерапевтом и пациентом представляет собой первый шаг психотерапии. В душе каждого невротика продолжает жить маленький ребенок, которому не давали проявить себя во всей спонтанности чувств. .Босс также указывает на важность «открытости миру», в том числе, телесной открытости. Поэтому в изучении сновидений, в отличие от психоаналитиков, он предлагал не интерпретировать значение сновидений, а предлагал рассматривать их непосредственное собственное значение.

. Таким образом , психологи-экзистенциалисты ставят себе цель извлечь тему бытия из забвения и придать ей новый смысл. Для этого они прослеживают путь всей истории философии и оспаривает правильность таких философских понятий как реальность, логика, Бог, сознание. В своих поздних трудах Бинсванер и Босс рассматривает эффект, который на человеческую экзистенцию оказывает современные технологии. Их работы оказали сильнейшее влияние на гуманитарные науки XX века, а также в становлении таких направлений как и постмодернизм и деконструктивизм, всей современной психологии.

ТЕМА 12. ЛИЧНОСТЬ В ПСИХОЛОГИИ И ФИЛОСОФИИ ПОЗДНЕГО МОДЕРНИТИ

1. Символическая функция как закон Бессознательной организации человеческого общества и личности. Идея личности в концепции социологического конструктивизма и структурного психоанализа Ж. Лакана. Микропсихоанализ Сильвио Фанти.

2.Нарратив как эпистемологическая форма. «Нарративные модусы» по Дж. Брунеру.

3.Личность как «самоповествование» у Б.Слугосского и Дж. Гинзбурга. 4.«Рассказовые структуры личности» у К. Мэррея: комедия, романс, трагедия, ирония. Личность как литературная условность

266< Д

5. Шизоанализ Ж. Делёза и Ф. Гваттари

Литература

1.Постмодернизм. Энциклопедия. / Сост. А.А. Гришанов, М.А. Можейко – Мн.: Интерпрессервис, 2001. – 1038 с.

2.Психологическое исследование дискурса. Сб. науч. Трудов / Отв. Ред. Н.Д. Павлова. – М.:

ПЕСЭ, 2002. – 208 с.

3.Священное Писание Ветхого и Нового Завета. Библия. – Брюссель: Жизнь с Богом, 1983. – 2510 с.

4.У Уайтхед, А.Н. Избранные работы по философии / А.Н. Уайтхед. – М.: «Прогресс», 1990.

– 717 с.

5.Философский энциклопедический словарь / Ред. С.С. Аверинцев и др. – М.: Советская энциклопедия, 1989. – 811 с.

6.Фуко, М. Слова и вещи. Археология гуманитарных наук / М. Фуко. — СПб. : A-cad, 1994. — 410 с.

7.Янчук, В.А . Методология, теория и метод в современной социальной психологии и персонологии: интрегративно-эклектический подход./ А.А. Янчук – Мн.: БЕСТПРИНТ, 2000. – 410с.

Психология позднего модернизма. Структурный психоанализ Ж. Лакана и идея личности в концепциях постмодерна. Ироническая характеристика человека, этноса, логоса, авторского приоритета «с игрой языка, без Эго», по Умберто Эко, структурирует имманентность как срастание сознания со средствами коммуникации. А способность приспосабливаться к их обновлению и рефлектировать над ними задает, по Дон Кьюпиту, тон начинающейся эпохи постмодернизма. В начале 60-х выходит книга Мишеля Фуко "Слова и вещи", в которой автор характеризует психологию как модернистски исчерпавшую себя Отрасль знаний: "Психология, в силу своей самодостаточности, образованной за счет зарплат, научных и методических работ, ученых степеней и званий, все больше напоминает исторический артефакт и все меньше иероглиф "пси" как источник, заставляющий говорить из собственных глубин". В целом же, поясняет в конце книги М. Фуко, "Человек - понятие недавнее, ему всего лишь каких-то 15О лет. И если те диспозиции, которые сопровождали человека c концa XV, начала XIX века исчезнут, как исчезла парадигма классического мышления, можно быть уверенным, что и сам человек исчезнет, как очертание лица на прибрежном песке". Психология позднего модернизма. Ярчайшим представителем позднего модернизма 50-х, то есть направления мысли, как раз, противостоящей тенденции "исчезновения человека" стал Жак Мария Эмиль Лакан (1901-1981). Будучи учеником Клерамбо, объясняющего автоматизм присутствием в душе некоей психической машины, с которой невозможно справиться, эту машину символического и осмысляет Лакан через стремление пропускать один дискурс сквозь другой. Говоря о символическом,

Лакан тщательно подчеркивает: бессознательное структурировано как язык .

Лакан предпочитает не писать, а говорить, размышлять вслух .

267< Д

Единственная фундаментальная публикация так и называется «Написанное», или «Писания». Субъект представлен письмом, звеном в цепи означающих. Место «я мыслю» (Декарта) занимает «ОНО ГОВОРИТ» (Фрейда). Письмо или инграмма как означающее вписано в бессознательное и определяет, подобно фортуне Макиавелли, судьбу субъекта. Модель психического – диалектически

связанные между собой три измерения –	воображаемое, символическое,
реальное - дополняет две структуры Фрейда		–	бессознательное,
предсознательное, сознательное и я, оно, сверх-я .		Лакан яро оппонировал
естественно-научному психологическому подходу		, при котором человек
описывается как объект, подобный другим объектам мира, представленным
сознанию и изучению. Вопрос о субъекте как субъекте стоит в центре
лакановского творчества. Одним из важных дополнений Лакана к мыслям
Фрейда было открытие стадии зеркал, на которой ребёнок в			6-18 месяцев

начинает выстраивать и интегрировать собственный образ в воображаемом, но в реальности не обладает ещё полной властью над собственным телом и его разрозненными проявлениями. Из этой несостыковки Лакан делает разнообразные выводы о природе человека. Идеи Лакана повлияли не только на психоанализ, но и на философию, социологию, культурологию, кино- и искусствоведение. Несмотря на большое число введённых Фрейдом и ассоциируемых сегодня с психоанализом понятий, Жак Лакан считал перенос одним из трех основных понятий, по наличию которых в составе теории можно рассматривать эту теорию как принадлежащую к полю психоаналитического знания (два других: бессознательное и сопротивление). Жак Лакан называет перенос одним из четырёх основных понятий психоанализа, наряду с «принципом навязчивого повторения» (см. По ту сторону принципа удовольствия), бессознательным и влечением. Лакан говорит о переносе на знание: анализант обращается к аналитику, предполагая, что тот знает что-то о нём и может ответить на его запрос; он переносит на аналитика некоторое знание о себе. Поэтому в центре переноса для Лакана стоит «предположительно знающий субъект». Таковым же является и само бессознательное, поскольку мы можем лишь предполагать нечто на его счёт, но это знание будет ни чем иным, как эффектом переноса. В семинаре 1964 года Лакан говорит о развитии переноса уже не на личность, а на «присутствие аналитика». Именно это «присутствие», эффект сопричастности с Другим, в котором и аналитик, и анализант занимают свою долю, и является отправным пунктом как для переноса, так и для проработки сопротивления.

Нарратив как эпистемологическая форма. «Нарративные модусы» Д ж.Б р у н н е р а. П р и ч и н о й у т в е р ж д е н и я ко н с т р у к т и в и с т с к и х и инструменталистских тезисов нарративной психологии является отказ

исследователей-нарративистов от категории «историческая реальность». Это в свою очередь порождает «тюрьму каркаса», историк оказывается запертым в

<268Д

«клетке» создаваемого им «лингвистического протокола». Нарративизм находит выход из этой ситуации в обращении к иррационализму. В результате, отказ от объекта ведет к неизбежному разрушению субъекта. Историческое познание становится просто языковой игрой, абсолютно лишенной объективной основы и не соотносящейся с субъектом. В основе нарративизма лежат несколько фундаментальных положений: 1) понимание познания как поиска несомненности, что является наследством эссенциализма в историческом познании; 2) фривольное, релятивное понимание категорий «историческая реальность», «истина» и «исторический факт»; 3) противопоставление релятивности фундаментализму. В середине 1980-х один из инициаторов «когнитивной революции» Дж. Брунер выдвинул тезис о существовании двух принципиально различающихся способов, или модусов понимания мира:

нарративного и логико-научного (парадигматического ). Оба эти способа несводимы друг к другу, хотя и комплементарны. «Попытки свести один модус к другому или игнорировать один из них неизбежно приведут к упущению богатства разнообразия мышления» (Bruner, 1986).

Личность как "самоповествование". Американские психологи Б.Слугоский и Дж. Гинзбург выступают против чисто внутреннего, «интрапсихического» обоснования идентичности человека, считая, что язык, сам по себе будучи средством социально-межличностного общения и в силу этого укорененным в социокультурной реальности господствующих ценностей любого конкретного общества, неизбежно социализирует личность в ходе речевой коммуникации. Поэтому они и пересматривают эриксоновскую теорию формирования эгоидентичности уже как модель «культурно санкционированных способов рассказывания о себе и других на определенных этапах жизни». Как таковая, эта модель лучше всего понимается как рационализированное описание «саморассказов». С их точки зрения, присущее человеку чувство «собственного континуитета» основывается исключительно на континуитете, порождаемом самим субъектом в процессе акта «самоповествования». Стабильность же этого автонарратива поддерживается стабильностью системы социальных связей индивида с обществом, к которому он принадлежит. Личность мыслится ими как "социально сконструированная" (и лингвистически закрепленная в виде авторассказа, который, в конечном итоге, может быть лишь художественной фикцией, хотя существование личности и связывается исследователями с наличием социально обусловленных культурно-идеологических установок исторически конкретного общества, высказываниями реальных людей.

"Рассказовые структуры личности" у К. Мэррея: комедия, романс, трагедия, ирония, то есть олитературенные повествовательные модусы ,

которые предложены в свое время для объяснения структурной закономерности художественного мышления. Применительно к структурам личностного поведения "комедию" Мэррей определяет как победу молодости и желания над старостью и смертью. "Романс", наоборот, нацелен на реставрацию почитаемого прошлого. В "трагедии" индивид терпит поражение при попытке преодолеть зло и изгоняется из своего общества как социальной единицы. С величественной картиной его краха резко контрастирует сатира "иронии", задача которой, по Мэррею, в демонстрации того факта, что "комедия",

269< Д

"романс" и "трагедия", с помощью которых человеческое сознание пытается осмыслить данный ему жизненный опыт, на самом деле отнюдь не гарантируют нравственного совершенства как индивидов, так и устанавливаемого ими социального порядка, в свою очередь регулирующего их поведение. Таким образом, нарратив понимается Мэрреем как та сюжетоно-повествовательная форма, которая предлагает сценарий процесса опосредования между представлениями социального порядка и практикой индивидуальной жизни.

Итог: личность как литературная условность. Как из всего этого следует,

союз лингвистики и литературоведения имел серьезные последствия для переосмысления проблемы сознания. Здесь важно отметить два существенных фактора. Во-первых, восприятие сознания как текста , структурированного по законам языка, и, во-вторых, организация его как художественного повествования со всеми неизбежными последствиями тех канонов литературной условности, по которым всегда строился мир художественного вымысла. Но из этого следует еще один неизбежный вывод сама личность в результате своего художественного обоснования приобретает те же характеристики литературной условности, вымышленности и кажимости, что и любо е произведение искусства, которо е может быть связано с действительностью лишь весьма опосредованно и поэтому не может претендовать на реально-достоверное, верифицируемое изображение и воспроизведение любого феномена действительности, в данном случае -- действительности любого индивидуального сознания. Даже если допустить то крамольное, с точки зрения современных теоретиков языкового сознания, предположение, что личность конструируется по законам реалистического нарратива, то и тогда, если верить авторитету тех же уважаемых теоретиков, она будет создана но законам заведомо ошибочным, основанным на ложных посылках и неверных заключениях, и ни в какой мере не будет способна привести к истине. Но, очевидно, это и требовалось доказать, ибо постмодернизм всегда нацелен на доказательство непознаваемости мира.

5.Шизоанализ Ж. Делёза и Ф. Гваттари. Шизоанализ (от нем. Schisma –

схизма, раскол) – направление современного постструктурализма, основанное на программном сочинении Жиля Делёза и Феликса Гваттари “Капитализм и шизофрения” (1980). Основным понятием, используемым при объяснении того, что называется шизофреническим экзистенциальным паттерном, оказывается п о н я т и е н а ру ш е н и я с о гл а с о ва н н о с т и е с т е с т ве н н о го о п ы т а, е го не согласованно сть. Не согласованно сть подразумевает именно эту

неспособность «позволить вещам быть» при непосредственной встрече с ними, другими словами, неспособность безмятежно пребывать среди вещей: “Шизофрения – болезнь конца века”. Лечение – замена пасивной, клинической шизофрении. “Шизофрения как процесс – это производство желания, но таковой она предстаёт в конце, как предел социального производства, услдовия которого определяются капитализмом. Нынешний недуг цивилизации выступает симптомом, являющим свій подлинный смысл в перспективе дискурса о всеобщей истории, а не о семейной психологии, как это трактуется во фрейдизме. С другой стороны, очевидная ориентированность шизоанализа

270< Д

на полемику с теорией капиталистического производства К. Маркса результировалась в формулировке тезисов:

а) Ограниченность марксовой схемы очевидна в недооценке связи общественного производства и жделания как такового, т.е. игнорирование “желающей ипостаси” социального;

б) Психоанализ не в состоянии адекватно отобразить социальное измерение желания.

Отсюда конструктивный отказ Делёза и Гваттари от “стерильного параллелизма между Марксом и Фрейдом”. Попытка объяснить желание через ощущщение нехватки чего-либо, по мнению теоретиков, с необходимостью приводит к фетишизации наших представлений об отношениях индивида с миром. Делёза и Гваттари призывают преодолеть подобные желания и представления как проистекающие из коллективных запросов и интересов, которые приводят к отчуждению человека, разрыву его естественных связей с реальной природой и и обществом “производства желаний”. По Гваттари и Делёзу, “если желанию не достаёт реального объекта, сама реальность желания заключена в “сущности недостачи”, которая и производит фантасматический объект”. В рамках шизоанализа психоанализ и капитализм рассматриваются как компоненты единого механизма культурных репрессий. “Производство желания ”

формируется и осуществляется посредством системно организованной совокупности “машины желания ” как результата пассивных синтезов желания в самопроизводстве бессознательного:”Есть только желание и нечего более”. Случай с пациенткой Эллен Вест предоставляет нам ясный пример неспособности “предоставить вещам быть”. Мы видим, как Эллен Вест деспотично распоряжается «вещами» вокруг себя, словно диктуя им, какими они должны быть: тело не должно слишком сильно толстеть, а должно оставаться худым — фактически, она сама не должна быть такой, какая она есть, а должна стать совершенно другой (ср. «Создатель,., сотвори меня во второй раз и сотвори меня лучше!»). Человеческое общество не должно быть таким, какое оно есть, но должно измениться. Этот пример показывает, что, когда мы говорим о «позволении вещам быть», мы не говорим о квиетисте, который как бездействующий оставляет все в мире нетронутым. Наоборот, революционный дух, который стремится ниспровергнуть вещи мира, на самом деле пребывает в ненарушенной непосредственности среди них; в противном

случае он не мог бы ниспровергнуть их, не мог бы	покорить их. Ситуация
совершенно иная с Эллен Вест и другими нашими пациентами.		Они

продолжают страдать, потому что дела обстоят не так, как они хотели бы, и

продолжают просто диктовать, какими вещи должны быть; это значит, что их способ поведения — это способ простого желания и преследования идеала. Юрг Цюнд — пример еще более ярко выраженной неспособности спокойно пребывать среди вещей этого мира. Вся его манера, поведение и заинтересованность в других «неуместны». Таким же нелепым является и искажение и лингвистическое дробление вещей, которое осуществлялось языковым оракулом Лолы Фосс. И чрезмерная забота Сюзанн Урбан о ее родителях не представляет собой спокойного пребывания среди вещей и людей.