Интертекстуальность в речи подростка (на примере языковой культуры Германии) (90

11

справочника И.П. Амзараковой и И.С. Майнагашевой. В данном справочнике собраны имена образов детских текстов на основе анализа теоретических работ по истории детской немецкой литературы и опроса респондентов, проведенного в 2003 – 2004 гг. [Амзаракова, Майнагашева, 2005а]. В нашей анкете респондентам предлагалось отметить: (1) какие персонажи им знакомы (a) по прочитанным книгам и просмотренным передачам / фильмам, (b) о каких они только слышали и (c) какие им вовсе не знакомы. Затем школьникам было предложено (2) дополнить этот список недостающими, на их взгляд, героями. С помощью этого вопроса предполагалось, с одной стороны, выявить новых персонажей, которые пользуются сейчас популярностью, а с другой стороны, выявить степень их известности (сколько учеников обозначат один и тот же персонаж как известный и/или свой любимый). В заключение спрашивалось, (3) употребляют ли школьники прецедентные имена в речи, и для чего они это делают.

Таким образом, наш опрос позволял выявить активный и пассивный фонд прецедентных имѐн. Выявление пассивного фонда было одной из важных задач опроса, так как пассивный фонд составляет основу фоновых знаний подростков, помогает им понять оценочность, заложенную в высказывания, с использованием прецедентных имѐн, даже если сами они эти имена не употребляют.

Необходимо отметить, что персонажи классической детской литературы

(Nussknacker, Schneewittchen, Struwwelpeter, Rumpelstilzchen и др.) были опознаны большинством респондентов (от 55% до 90%). Среди «неизвестных» персонажей – в основном герои современных книг, например, Freddy (1998).

Одним из факторов, определившим результаты анкетирования, является соци- ально-исторический, или социально-географический фактор. Гимназии, в которых проводилось анкетирование, расположены в разных частях Германии – на территории бывшей ГДР и на территории бывшей ФРГ. Сегодняшние школьники родились уже в объединѐнной Германии, тем не менее, культуры, в которых они растут, до сих пор остаются разными. Так, герой книги Г. Хольц-Баумерта Альфонс Циттербаке (1958), написанной в ГДР, был там очень популярен. В западной Германии Альфонс Циттербаке оказался школьникам неизвестен, а в восточной он был узнан почти половиной опрошенных.

Гендерный фактор – это второй фактор, который, на наш взгляд, определил специфику результатов опроса. Результаты анкет показывают, что девочки больше читают и смотрят телевизор, чем мальчики. Тем не менее, нам удалось выявить определѐнные произведения, предпочтение которым во всех классах обоих земель были отданы мальчиками. Это в первую очередь: Dick und Doof; Lucky Luke; Oskar, die Supermaus; die Knickerbrocker-Bande; Tweenies. Мальчиков привлекают юмор и находчивость персонажей.

В ответах на второе задание опроса, где требовалось назвать любимых героев, которые не были указаны в анкете, проявились как общие тенденции, так и различия, связанные с реализацией социального и гендерного факторов.

Лидерами во всех пяти классах оказались Spongebob и Simpsons (соответственно 48% и 48% – в 7-ом классе; 76% и 48% – в 9-ом классе; 65% и 58% – в 11-ом классе Андреэ-гимназии и 24% и 24% – в 7-ом классе; 15% и 25% – в 10-ом классе

12

Дуден-гимназии). Можно наблюдать, что популярность героев сильно различается в зависимости от того, в какой земле происходило исследование. Более того, в 10 классе Дуден-гимназии по 15% было также у Dornröschen, Hänsel und Gretel, Froschkönig (герои немецких сказок, которые почти не упоминались в анкетах школьников Андреэ-гимназии).

Другие популярные герои (только у школьников г. Герренберга) – это Cartman, Kenny, Kyle (персонажи мультфильма South Park), его смотрят преимущественно мальчики (28% – в 7-ом классе, 12% – в 9-ом классе и 35% – в 11-ом классе), Nils Holgersson (популярен только в 9-ом классе – 28%).

Иными словами, на распознавание прецедентного образа, стоящего за прецедентным именем, влияют социально-исторический, территориальный и гендерный факторы речи молодѐжи.

Социально-исторический фактор определяет выбор разных прецедентных имен и высказываний подростками, выросшими на территории бывшей социалистической ГДР и подростками, проживающими в западных землях Германии. Несмотря на то, что опрашиваемые школьники родились уже в объединенной Германии, культуры, в которых они растут, до сих пор остаются разными. Территориальный фактор определил предпочтение имен политиков или деятелей культуры и спорта, популярных в местности проживания подростков. Ярко проявляется дифференциация выбора прецедентных имен и высказываний девочками и мальчиками (влияние гендерного фактора).

Темпоральный фактор в рамках нашего (синхронного) исследования выявлен не был. Он проявляется лишь в рамках диахронического анализа как изменение в распознавании прецедентного образа, стоящего за прецедентным именем и в употреблении прецедентного имени в зависимости от изменений идеалов эпохи.

Использование прецедентного имени в качестве самонаименования и прозвищ

вмолодѐжной среде выявляет следующие тенденции:

1.Мальчики ассоциируют себя по большей части с сильными и успешными ге-

роями мультфильмов и фильмов (Superman, Spiderman, James Bond, Pokemon),

адевочки с кинозвездами (Angelina Jolie, Kristen Stewart), героинями популяр-

ных фильмов (Scarlett; Wanda).

2.Привлекательны для подростков и менее «героические» персонажи, характеризующиеся юмором и выделяющиеся особенными чертами характера

(Charlie Harper / Two and a half men; Mini Maus; Beavies / Beavies & Butthead).

3.В молодѐжной среде обнаруживаются образы, общие для двух и более культур: Kristen Stewart «Twilight»; Robert Pattinson «Twilight»; Bella, New Moon.

Самоназвание и прозвища, используемые подростками, свидетельствуют об

интеграции в мировое культурное сообщество: употребление одинаковых прецедентных имѐн как вымышленных персонажей (Winnie-Puuh, Bella, Frodo, Schreck, Harry Potter и т.п.), так и реально существующих лиц (Rihanna, Kristen Stewart, Robert Pattinson).

13

Иными словами, расширение слоя поликультурных прецедентных феноменов в речи молодѐжи является следствием глобализации, понимаемой как создание единого информационного поля.

Прецедентное имя часто используется в молодѐжной среде в качестве самонаименования и прозвища.

Отвечая на вопрос, употребляют ли школьники прецедентные имена в речи, и для чего они это делают, немецкие подростки указали следующие причины:

–оскорбление другого (Schimpfwort, Beleidigung, Verarschung). Например, Asterix – ругательство; Nudelpampe, Schlabberbär, Schwammkopf, Hexe – оскорбление; Hans Wurst – издѐвка;

–в качестве прозвища и клички: (1) людей: Perla, Thaddäus (из сериала «Spongebob») – прозвище; Schneewittchen (называет мама дочку, «weil ich schwarze Haare, weiße Haut und rote Lippen habe»); Bella (aus «Twilight»); Hey, du Schlumpf и Na, du

Brot – как веселые обращения; (2) животных: Schwarzer Prinz (из романа К. Функе «Tintenherz») – кличка рыбы, Schneewittchen – кличка кошки, Jurij (от Юрий Гагарин) – кличка морской свинки. Прозвища и клички используются помимо прочего, для выражения фамильярной ласковой оценки.

Таким образом, основные функции употребления прецедентных имѐн в речи молодѐжи – это (1) оценочная функция (оскорбление другого (Schimpfwort, Beleidigung); выражение фамильярной, ласковой оценки) и (2) номинативная функция (для обозначения людей и животных).

Большое значение для воспроизведения прецедентных имен играют ассоциативные связи самого разного рода. Одним из сильных стимуляторов оказывается цвет:

ROT UND WEISS: Schneewittchen und Roserot; ROT UND BLAU: Napoleon; GOLD UND SILBER: Goethe und Schiller (Gullatz, S. 226).

Это связано с тем, что цвет, выполняя символическую функцию, является важной составляющей тезауруса личности, его языкового сознания. Поэтому прецедентный образ, возникающий при упоминании определенного цвета или сочетания цветов, отражает сложившиеся стереотипы относительно лингвокультуры, к которой прецедент принадлежит.

Прецедентные имена включаются в готовые клишированные тексты, каковыми являются считалочки. Использование прецедентных имен в считалочках

можно рассматривать как «прецедент в прецеденте», аналогично определению Я. Г. Шнайдера относительно способа представления знаков (Medien in Medien) [Schneider, 2006]. В корпусе примеров зафиксированы 5 считалок, где действующим лицом является Микки-Маус: Eine kleine Micky Maus zog sich mal die Hose aus, zieht sie wieder an, und du bist dran; Eine kleine Micky Maus ging einmal ins Rathaus, Rathaus brennt, Micky Maus rennt, Ampel rot, Micky Maus tot. В приведенных считалках прояв-

ляется тяга подростков к «черному юмору», к выражению сексуальных переживаний, вытесненных, по выражению Э. М. Береговской, в сферу бессознательного [Береговская, 2000]. На отражение в считалочках сферы низкого обращает внимание И. П. Амзаракова, объясняя это познанием природы человека, его физиологии

14

[Амзаракова, 2004]. Изучение фольклора и колоративов в ракурсе прецедентности может стать предметом отдельного исследования.

Важной задачей исследования представлялось разведение понятий прецедент, стереотип, речевое клише, поскольку они часто определяются одно через другое. В широком смысле прецедентность включает в себя «языковые клише и штампы разного уровня, стереотипы …» [Захаренко, 1997, с. 107]. Так же [Красных, 2002; Гудков, 2003; Латышева, 2007]. В работах В. Д. Девкина, И. П. Амзараковой, Т. П. Третьяковой, Т. А. Николаевой, В. А. Косякова мы встречаем мысль о родственности понятий «коммуникативный стереотип», «коммуникативное клише», «речевые» или «рутинные формулы», «штамп» [Девкин, 1981; Девкин, 1998; Третьякова, 1998; Николаева, 2000; Амзаракова, Савченко, 2009б]. В. И. Карасик отмечает общность функции у прецедентных текстов и дискурсивных формул (клише, присущих данному дискурсу): и те, и другие являются знаками, позволяющими отличить своих от чужих [Карасик, 2002].

Общими чертами у прецедента, стереотипа и клише являются, на наш взгляд:

(1) повторяемость / воспроизводимость, (2) культурная и социальная маркированность, (3) возможность спрятаться за «чужим» словом, скрыть свои мысли.

Разница между прецедентными высказываниями и стереотипами-клише заключается в следующем:

(1)если первые используются для языковой игры индивидуумов, то вторые служат упрощению коммуникации и экономии мыслительных процессов;

(2)прецедентные феномены являются способом самовыражения говорящего, что является «полярно противоположной функцией по отношению к речевым клише» [Карасик, 2002, с. 15].

Д. Б. Гудков видит различие между речевыми стереотипами и прецедентными феноменами в том, что «за прецедентным феноменом стоит некий конкретный, единичный феномен, <…> за стереотипом же стоит абстрактный, собирательный образ» [Гудков, 1997, c. 136]. В. В. Красных вторит ему: «Стереотип не имеет единого источника. Стереотип для меня некий собирательный образ» [Красных, 1999, c. 11]. Е. Ф. Косиченко солидарна с В. В. Красных («за стереотипами не стоит единственный уникальный предмет») и отмечает к тому же следующую связь: «… стереотипы являются компонентами национального культурного пространства и формируются под влиянием прецедентного имени, задавая модель поведения» [Косиченко, 2006, c. 13].

Близким по значению к речевому стереотипу является понятие клише.

При использовании клише происходит «квазиобмен информацией». От коммуникантов не требуется ни формирования значимой информации «на выходе», ни еѐ специальной переработки «на входе» (Guten Tag! Wie geht´s? – Danke, es geht. и

т.п.) [Горелов, 2003].

В. Д. Девкин называет такой обмен информацией loci communes (общие места)

– «банальные фразы, содержащие какое-либо правило или общеизвестное положе-

ние» и приводит такие примеры loci communes: Schönheit, Schönheit über alles;

Hauptsache, die Fassung nicht verlieren!; Immer mit der Ruhe! и т.д. [Девкин, 1981, c. 133].

15

Клише не всегда возможно выделить в речи: на них обращают внимание в случае (1) их злоупотребления (см. об этом Девкин, 1981), (2) употребления не к месту (см. об этом Чжон Тэ Он, 2000). В терминологическом отношении термин «клише» нейтрален. Однако в обиходной речи этому слову придается часто пейора-

тивная коннотация («Klischee – pejorative Bezeichnung für eine «vorgefertigte», schematisch gebrauchte Äußerung») [Bußmann, 2002, S. 347].

„Nimm´s nicht so tragisch, Martin,“ – sagte Susanne. „Es ist doch bloß ein …“ „Spiel! Ich weiß“, schimpfte ich und schleuderte den weißen Spielball in eines der

Löcher (Karambolage, S. 31)

В приведенном примере Сузанна пытается успокоить своего друга, который проиграл партию в бильярде. Для этого она использует фразу-клише «Это была всего лишь игра». О клишированности фразы свидетельствует уже то, что партнер по коммуникации распознаѐт еѐ и заканчивает сам. Клише, используемое в данной ситуации для успокоения, вызывает противоположную реакцию: Мартин разозлился ещѐ больше. Этот пример показывает, как клише может стать причиной агрессии, в случае, если реципиент заподозрил или увидел в речи говорящего «пустое сообщение», квазиобмен информацией.

Нам представляется, что отличительной чертой клише является то, что оно, как правило, нейтрально по своему значению, а в стереотипе заложено оценочное суждение. Ср. с определением стереотипа, приведенного в лингвистической энцик-

лопедии Х. Буссманн: „Stereotyp – Bezeichnung von gruppenspezifischen, durch Emotionen geprägten, meist unbewussten, stark verfestigten (Vor-) Urteilen“ [Bußmann, 2002, S. 650].

Стереотип может формироваться на основе прецедентного высказывания. При этом исходное прецедентное высказывание меняется. При сохранении синтаксической и/или ритмико-интонационной структуры происходит частичная или полная модификация лексического наполнения: Mein Name ist Weichert. Angelika Weichert –

аллюзия на известную фразу героя голливудского фильма: «My name is Bond. James Bond».

Таким образом, соотношение понятий прецедентное высказывание – стереотип – клише неоднозначно и зависит от ракурса рассмотрения. В широком смысле прецедентное высказывание равно стереотипу. Как прецедентное высказывание, так и стереотип используются для выражения оценочного суждения, позволяют выразить отношение говорящего к означаемому. В узком смысле прецедентные феномены и стереотип разводятся, так как за прецедентным феноменом стоит единичный образ, за стереотипом – стандартный, собирательный образ. В свою очередь, клише, которое, как правило, является нейтральным, представляет основу для формирования стереотипа. Однако это не исключает возможность формирования стереотипа на основе прецедентного феномена. С точки зрения онтогенеза речи иерархия выстраивается от клише через стереотип к прецеденту.

Основным источником прецедентных высказываний у молодѐжи является реклама (более 50% всех перечисленных прецедентных высказываний). На втором месте находятся высказывания, источником которых являются (мульт)фильмы. Это ставшие уже классическими «Micky Maus», «Biene Maja» и современные мульт-

16

фильмы «Spongebob», «Simpsons», «South Park» и фильмы «Hannah Montana» и др.

На третьем месте находятся высказывания из популярных передач для детей и подростков. Малочисленны высказывания из классической литературы (Sein oder nicht sein? Das ist hier die Frage) и сказок (Tischlein, deck dich).

Среди причин, которые немецкие школьники указывают как основание для использования прецедентных высказываний в своей речи, можно выделить две:

(1) для оценки

a)людей: für kleine dicke Leute – Quadratisch, praktisch, gut;

b)вещей: unser Auto – Gutes Denken für bessere Autos. Opel;

c)ситуации: weil es stimmt – Life is nice, Lebensmotto – Impossible is nothing. Adidas, Lebensmotto der Abiturienten – Lernst du noch oder wohnst du schon? (Lebst du noch oder wohnst du schon?);

(2) просто для удовольствия:

zum Spaß – Du bist wohl auch wie Obelix in den Zaubergetränk gefallen; hört sich geil an – Schaschlickspieß. Simpsons;

klingt komisch, lustig – Vielen Dank für die Blumen. Tom und Jerry;

klingt einfach gut – Ihr seid wie Dick und Doof für Freunde, die nicht miteinander, aber auch nicht ohne einander können und sich öfters streiten aber doch wieder verstehen.

В свою очередь создатели рекламы часто используют молодѐжные высказывания в своих целях. Желание долгие годы оставаться молодым приводит к тому, что высказывания с молодѐжной окраской gutt; weisch; Was Problem, Mann (Kanak-Spra- che) используются на рекламном щите магазина электрооборудования Hammada: "Gutt Preis Hammada!" [Braun, 2009].

Явление Kanak-Sprache как искаженный вариант немецкого языка мигрантов используется молодѐжью с целью языковой игры (пародирование, критика, оценка).

Вопределѐнном смысле можно говорить о прецедентности, где прецедентом выступает манера речи социальной группы (интонация, акцентуация, артикуляция, речевые ошибки). Так критика уровня владения немецким языком заложена в высказы-

вании-клише: «Gehe zu Aldi, kauf ein Päkchen Deutsch für 2 Geld».

Таким образом, источником прецедентности в речи молодѐжи выступает не только СМИ, (мульт)фильмы, но и социолекты.

Кроме источников, указанных школьниками в анкетах, собранный нами материал показал ещѐ один источник прецедентных феноменов. Им являются песни (музыка).

Обращение к музыке в тезаурусе подростка является типичным явлением для любой культуры: подростки слушают песни, напевают их, иногда даже без слов, что создает лингвокультурный фон. Доказано, что дети с рождения психологически запрограммированы воспринимать ритмы музыки лучше, чем речь [Вокруг света, 2010]. Спонтанные «песенные» цитаты зафиксированы в транскрипциях устной детской речи. Так, в песне, которую напевает Кристиана во время игры, фрагменты текста и мелодия позволяют распознать весь текст народной песни, отражая таким образом эмоциональный фон игры: «… Gretel verirrten lalala lalalalalalala», «di da da da, / hm dadidada» (Christiane, S. 49). Музыка позволяет подростку преодолеть грусть (см. ниже пример 1), выразить свои чувства (пример 2):

17

(1)Mit Tina Turner wollte ich die Gedanken wegspielen. Tina Turner in voller

Lautstärke, das wirkt meistens. Diesmal half nicht. Ich drehte die Musik ab und holte die

Schlaftabletten (Andreas, S. 42);

(2)Ausgelassen fängt sie an zu singen: „I’m cowboy, on a steel horse I ride. I’m a cowboy, I got the night on my side…“ (Traum, S. 80).

Представляется, что в анкетном опросе подростки не указали песни как источник прецедентных высказываний, так как, во-первых, не считают их вербальным феноменом, и, во-вторых, не осознают песни как нечто инородное. Песни являются неотъемлемой, но часто неосознаваемой частью жизни молодѐжи.

Таким образом, на основе проведенного анализа прецедентных феноменов в речи немецкого подростка верифицирована гипотеза о том, что прецедентное имя и высказывание в речи немецкого подростка обладает своими особенностями в отношении источников, идентификации источников и целей использования прецедентного имени и прецедентного высказывания.

В заключении подводятся основные итоги проведенного исследования и намечаются возможные пути дальнейших исследований.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

1.Климец, Ю. С. Функционирование прецедентных имен в подростковой субкультуре [Текст] / Ю. С. Климец // Вестник Иркутского государственного лингвистического университета. – 2010. – №3(11). – С. 107 – 112 (0,46 п.л.).

2.Климец, Ю. С. Номинация лица в речи молодёжи (на материале имен и прозвищ немецкого и русского языков) [Текст] / Ю. С. Климец // Вестник

Красноярского государственного педагогического университета им. В. П. Астафьева. – 2010. – № 3. – С. 190 – 195. (0,4 п.л.)

3. Климец, Ю. С. Сюжет пьесы «Ромео и Джульетта» как прецедентная ситуация (на примере немецкой, английской, хакасской литературы) [Текст] / Ю. С. Климец // Катановские чтения – 2008: тезисы докладов научно-практи- ческой конференции / научн. ред. И. П. Амзаракова; отв. ред. С. Н. Севастьянова. – Абакан : Изд-во Хакасского госуд. ун-та им. Н.Ф.

Катанова, 2008. – С. 137-138 (0,1 п.л.)

4.Климец, Ю. С. К проблеме прецедентности в контексте детской субкультуры [Текст] / Ю. С. Климец // Актуальные проблемы изучения языка и литературы: языковая картина мира и языковая личность: материалы IV международной научно-практической конференции 20-22 октября 2009, г. Абакан. – Абакан : Изд-во Хакасского госуд. ун-та им. Н.Ф. Катанова, 2009. – С. 170 – 173 (0,3

п.л.)

5.Климец, Ю. С. Мотив как отражение культурно-специфического восприятия мира [Текст] / Ю. С. Климец // Язык, культура, коммуникация: аспекты взаимодействия: научно-методический бюллетень / под ред. И. В. Пекарской. – Абакан : Изд-во ГОУ ВПО «Хакасский государственный университет им.

Н.Ф. Катанова», 2009. – Вып. 5. – С. 50 – 57 (0,35 п.л.)

18

6.Климец, Ю. С. Межкультурные инварианты в социальной действительности. Библиографические ориентиры [Текст] / И. П. Амзаракова, Ю. С. Климец, Е. В. Конева, А. В. Лоевская. – Абакан : Изд-во ХГУ им. Н.Ф. Катанова, 2010.

– 38 с. (2,05 п.л. /0,51 п.л.)

7.Климец, Ю. С. Использование прецедентных имѐн в молодѐжной субкультуре: результаты опроса [Текст] / Ю. С. Климец // Язык, культура, коммуникация:

аспекты взаимодействия: научно-методический бюллетень / под ред. И. В. Пекарской. – Абакан : Изд-во ГОУ ВПО «Хакасский госуд. ун-т им. Н.Ф.

Катанова», 2010. – Вып. 6. – С. 50 – 57 (0,47 п.л.)

8.Климец, Ю. С. Прецедент, стереотип, клише: к разграничению понятий [Текст] / Ю. С. Климец // Язык, культура, коммуникация: аспекты взаимодействия: научно-методический бюллетень / под ред. И. В. Пекарской. – Абакан : Изд-во ГОУ ВПО «Хакасский госуд. ун-т им. Н.Ф. Катанова». – Вып. 7. – С.

49 – 56 (0,43 п.л.).