Учебный год 22-23 / 22_Moy_Konspekt

1. Различие вещного и обязательственного права

Говоря об обязательственном праве и сравнивая его с вещным, нельзя говорить о том, что их отличие (абсолютные и относительные) кроется лишь в широте круга лиц, которым противопоставляется данное право, потому что в этом случае любое вещное право стало бы частным случаем обязательства.

Различие надо проводить по тому, как то или иное право появляется и индивидуализируется. В вещном праве любое право, по-первых индивидуализируется через ширину возможностей данного лица относительно данной вещи, то есть объемом права (залог, собственность). Во-вторых, оно характеризуется субъектом этого права. В-третьих, спецификой объекта данного права. Для нас теряет значение пассивная сторона, для выделения вещного права она бессмысленна. Таким образом, указав три этих признака, мы можем охарактеризовать любое вещное право.

Когда мы выделяем вещное право, для нас теряет значение характер фактического обстоятельства, из которого оно возникло (мена, дарение итд). При виндикации вещи мы доказываем факт наличия самого права на вещь, и для нас не имеет значения характер договора, его вид итд (хотя с другой стороны, из некоторых договоров вытекает право собственности, а из некоторых не вытекает – значит, имеет значение).

В обязательстве для нас приобретают значение как кредитор, так и должник. Так как обыкновенной практике между сторонами возникает несколько разнородных или однородных обязательств, каждое из которых можно вычленить, указав только объем требования кредитора или объем обязанности должника. Но требования бывают однородными по содержанию, и характер обязанности должника обусловливается конкретным фактическим обстоятельством, то есть основанием его возникновения.

Помимо всего прочего обязанности из вещных правоотношений не передаются в порядке правопреемства наследникам и обществам при реорганизации. Почему? Потому что правопреемник уже связан этими обязанностями. В порядке правопреемства в качестве пассива переходят лишь долги, вытекающие из обязательств (и при этом не связанные с личностью должника).

Плюс ко всему, обязательственное право не следует.

2. Сравнение с Германией

Трудности понимания обязательства 241 БГБ связаны с тем, что в Германии существует юридическое исполнение (Furfullung – которое бывает или не бывает, то есть не существует ненадлежащего исполнения) и фактическое исполнение, выражающееся в самом факте предоставления (Leistung, Егоров перевёл как «предоставление»). Допустим, поставщик поставил партию товара ненадлежащего качества. Обязательство не считается юридически исполненным, но считается, что произошло фактическое предоставление вещи. Таким образом, если после предоставления товара ненадлежащего качества сделка признается ничтожной (следовательно, отпадает юридическое основание исполнения вообще), поставленный товар возвращается в порядке неосновательного обогащения.

3. Понятие обязательства

Обязательство – это правовое основание, в силу которого фактическое действие обязующегося лица по имущественному исполнению обязанности имеет юридически погасительное действие и не может быть истребовано у управомоченного лица.

4. Понятие по Дождеву

Классическое определение обязательства было дано в Институциях Юстиниана и называлось оно iuris vinculum, что означало «правовая связь, которая принуждает нас осуществить предоставление в пользу другого лица». В то время существовало общество с семьями во главе с pater familias и правовая связь отождествлялась с властью над личностью подобно власти над вещами, а принуждение к исполнению обязательства осущетвлялось не в силу существования обязательства, а в силу власти кредитора

Проблема в дальнейшем согласования свободы и зависимости должника обсуждалась очень широко в новое время. Вставали вопросы – принуждаемся ли мы кредитором или принуждает нас правовая связь?

Первым противопоставлять власть над личностью и власть над вещью стал Кант. Кант в «Метафизических началах учения о праве» противопоставлял господство над вещами власти над личностью. Если бы у нас была власть над личностью, то она была бы подобна власти над вещами, что уничтожало бы автономию должника. Кант говорил, что этим путем я подчиняю себе чужой произвол в определенном отношении. Поэтому я становлюсь богаче, потому что получаю право не над всей личностью должника, а над частью его личности. И это было воспринято Савиньи.

Савиньи тоже противопоставляет так же, но вводит как категорию право на определенную волю должника, или на волю должника в определенном отношении. Право на действие сформулировал Пухта, и его высмеял Иеринг в работе «Шутка, серьезность юриспруденции» .

Алоиз Бринц раскрыл в критике Савиньи раскрыл структуру обязательства. Он говорил «Что такое право на действие? Действия ещё нет, и невозможно иметь право на то, чего нет. Он начал говорить о праве требования определенных действий». Он начал говорить о том, что должника понуждает к определенным действиям в пользу кредитора не зависимость, а угроза санкции, ответственности. Он выделяет долг (shuld) , действие, ответственность (haftung).

Формальная зависимость должника превращается в реальную, как писал Бринц, наступит только в случае ответственности за

неисполнение. На этапе же исполнения он свободен.

241 БГБ речь идет о долговом отношении, а не о обязательстве. У нас ГК говорит про обязательство. Виндшайд «Право – подчинение воле других». Обязательство – « отчуждение воли в определенном смысле».