ИГПЗС учебный год 2023 / Отсканировано 20.05.2008 18-28-1
.doc
22
Глава 2. Государство и право Англии после революции
Таким образом, в XIX в. Англия вошла с вполне сложившейся и всесторонне развитой политической системой, основы которой заложены были революцией XVII в. и которая последовательно формировались и складывалась в течение всего XVIII в.
За это время укрепились и пустили глубокие корни две политические партии - агентуры тех классов, которые, как показано было в очерке английской революции, боролись за власть в середине XVII в., - аристократии и буржуазии.
Так как еще долго были налицо особые интересы крупного землевладения, не во всем и не всегда согласовавшиеся с интересами промышленности, то тори явились непосредственными преемниками "кавалеров" и аристократическими противниками буржуазии. Они были прирожденными представителями исторической традиции, инерции, косности, консерватизма. Принимая новое, они хотели бы сохранить в нем как можно больше старого. Если уж необходимо было идти вперед, ОНи хотели бы делать это возможно медленнее, с частыми остановками и с возвращениями назад.
Естественно, что только Эти две партии чередовались у власти в течение ХVПI в. и только ОНИ ВОШЛИ В XIX в. "Славная революция" поставила у власти вигов, и ОНи дер жались здеСБ досамой середины ХVПI в., когда начались колебания вигизма и соответственно стал наблюдаться подъем ториев. В 1783 г. тори оказались в палате общин в большинстве и, приняJ3 власть, началидовольно энергично тормозить развитие. Французская революциясослужила им службу: она испугала английскую буржуазию и лишила ее охоты особенно сопротивляться ториям. Консерватизм укр~пился у руля и правил до 1830 г.
. Королъ. Как ни стремились тори в течение этого полувека видоизменять конституционный элемент монархии в сторону усиления правительства вообще и королевской прерогативы в частности и соответственного ослабления парламента, и как ни помогалим в этом полусумасшедший Георг ПI, шестьдесят лет просидевШиЙ на троне (1760-1820 гг.), им это не удалось. Основные чертыанглийского конституционализма не изменились к началу XIX в. 1[онархия совершенно явственно оставалась лишенной реального содержания. Король по-прежнему считался не только главойгосударства, но и средоточием всеЙ..правительственной власти. Онне только представлял страну в международных отношениях, объявлял войну, заключал Мир, назначал и отзывал послов, начальствовал над вооруженными силами, но и составлял центр правительственной системы, складывавшейся из него самого, его совета и парламента. И тайный совет, и парламент действовали егоименем. Совет помогал ему править, как парламент - законодательствовать. Он назначал и увольнял министров по своей воле. Никакое решение парламента не получало силы без его утверждения. Он мог распустить палату общин досрочно, сделать то жесамое и с вновь избранной палатой и повторять это без конца. Онмог назначить столько новых членов палаты'лордов, сколько емузаблагорассудится. Практическое же положение, почти целикомопределявшееся неписаной конституцией, обычаем, конвенциональныIM правилом, было иное. Почти НИ одной ИЗ своих многочисленных прерогатив король в действительности не мог осуществить по собственному почину и усмотрению: на все это требовалось согласие министра, подпись которого только и делала действительным акт королевской власти. С тех пор, как утвердилосьосновное (неписаное) правило, запрещавшее привлекать монарха к ответственности за неудачное управление ("Король не может ошибаться"), ответственность неминуемо перешла на его советников. Они объясняли перед парламентом акты короля, как Свои собственные действия, и несли все последствия этих действий, - мог ли король официально предпринять что-нибудь такое, с чем не соглашался глава кабинета?
Министры. Но и кабинет, и его глава, премьер-министр, совершенно неизвестные закону, явились неизбежным практическим результатом все той же связи, установившейся между правительством и парламентом и требовавшей, чтобы министры отвечали не каждый за себя, а солидарно, как организованный коллектив, исповедующий одни и те же политические убеждения и стремящийся в своей правительственной деятельности к общей цели. То, что король перестал править, как он правил в XVI в. И раньше; то, что парламент, к которому перешло управление, не может, в силу своего устройства, входить в повседневные детали управления и иметь дело с отдельными министрами; то, что парламент оказался разделенным на две большие политические группы, и у власти, по общему правилу, оказывались непременно сторонники одной из этих групп, - все эти причины сплотили министров в кабинет единомышленников, возглавленный лидером.
В качестве первого министра этот лидер кабинета приобрел громадную власть, пугавшую консервативные элементы, не без основания подозревавшие в нем главного соперника короля. Недаром в середине XVIII в. часть палаты лордов и часть палаты общин заявили протест против того, что практика создала должность первого министра, противоречащую закону и опасную для государства. Но эта практика как раз и составляла практику парламентаризма, от которого уже некуда было уйти.
И король и парламент имели теперь перед собой коллектив, получивший неофициальное название кабинета министров. Это
усиливало позицию министров в отношении к королю, и это облегчало контроль парламента по отношению к министрам.
Кабинет назначался, конечно, королем. Но откуда же было королю подбирать членов кабинета, как не из среды членов парламента и именно той политической группы, которая имела в парламенте большинство? Уже в конце XVII в. было ясно, что нельзя управлять, имея против себя парламент и в особенности палату общин, от которой зависело утверждение бюджета. Сотрудничество же парламента само собой гарантировалось тому кабинету, который составлен был из лидеров парламентского партийного большинства. Всемогущий Уолпол, как мы уже упоминали, вынужден был в 1742 г. после тридцатилетнего правления выйти в отставку, потому что он потерял популярность, а вместе с ней большинство в палате общин. Наконец, в 1782 г. кабинет Норса целиком вышел в отставку вследствие политического расхождения с палатой общин. Так, король принуждался строго ограничивать свой выбор средой парламентского большинства. Мы увиДим дальше, что нужно было еще некоторое время для того, чтобы эти принципы получили всеобщее и безусловное признание. Тем не менее к началу XIX в. их мож:но уже считать вполне сложившимися и претендующими на таковое при знание.
Парла.мент. Таким образом, к началу XIX в. самым характерным и значительным элементом английской политической системы был парламент. Нижняя же палата парламента, палата общин, как раз и оказалась тем местом, где осуществлялось сотрудничество буржуазии и аристократии, где назревали конфликты изаключались компромиссы. По своему характеру это было еще взначительной степени феодальное представительство. Выборы палаты общин (происходившие с начала XVIII в. каждые 7 лет, еслитолько палата не распускалась досрочно) были гораздо больше назначением депутатов со стороны правительства и отдельных землевладельцев и богачей, чем правильными выборами со стороныограниченного, хотя бы, круга избирателей. 658 депутатов, из которых состояла палата, были представителями графств и городов(и университетов), которые посылали депутатов вне всякого соответствия с числом своего населения или своим удельным весом встране: они просто осуществляли старинную "привилегию", которую получили' несколько сот лет назад и на которую к началуXIX в. многие из них потеряли, по существу, всякое разумноеправо. Много десятков таких "привилегированных" городов к этому времени запустели, иные и вовсе исчезли. Но лэндлорды, которым они принадлежали на праве собственности, неукоснительно продолжали посылать депутатов и наполняли пала ту своимиставленниками, которых, по существу, никто не выбирал. На-' ряду с этим крупные и многолюдные промышленные города, выросшие за столетие, лишены были всякого представительства. Там, где были действительно избиратели, выборов все-таки почти НИR:огда не было: магнаты земли или капитала, а иногда самоправительство в лице того или иного агента твердо указывалиизбирателям, кого нужно выбрать. Непокорных запугивали и усмиряли. Покупка голосов была распространена очень широко исоставляла обычное, вполне узаконенное явление.
Этот политический порядок целиком отдавал власть в руки верхов аристократии и буржуазии.
Положение .масс. Между тем, в последние десятилетия XVIII в. промышленная революция вызвала к жизни многочисленный пролетариат, который не пользовался никакими политическими права ми. В ряде случаев закон прямо отдавал его вовласть помещику и предпринимателю. Закон, например, нормировал заработную плату сельскохозяйственных рабочих так, чторабочий не вправе был отказываться от предложенной ему работы и вознаграждения. Местная администрация имела право принуждать "бедных" к любой работе. В первые десятилетия XIX в. эти бедняки насчитывались уже миллионами. В самом начале века
24
Глава 2. Государство и право Англии после революции
чтобы эти принципы получили всеобщее и безусловное признание. Тем не менее к началу XIX в. их мож:но уже считать вполне сложившимися и претендующими на таковое при знание.
Парла.мент. Таким образом, к началу XIX в. самым характерным и значительным элементом английской политической системы был парламент. Нижняя же палата парламента, палата общин, как раз и оказалась тем местом, где осуществлялось сотрудничество буржуазии и аристократии, где назревали конфликты изаключались компромиссы. По своему характеру это было еще взначительной степени феодальное представительство. Выборы палаты общин (происходившие с начала XVIII в. каждые 7 лет, еслитолько палата не распускалась досрочно) были гораздо больше назначением депутатов со стороны правительства и отдельных землевладельцев и богачей, чем правильными выборами со стороныограниченного, хотя бы, круга избирателей. 658 депутатов, из которых состояла палата, были представителями графств и городов(и университетов), которые посылали депутатов вне всякого соответствия с числом своего населения или своим удельным весом встране: они просто осуществляли старинную "привилегию", которую получили' несколько сот лет назад и на которую к началуXIX в. многие из них потеряли, по существу, всякое разумноеправо. Много десятков таких "привилегированных" городов к этому времени запустели, иные и вовсе исчезли. Но лэндлорды, которым они принадлежали на праве собственности, неукоснительно продолжали посылать депутатов и наполняли пала ту своимиставленниками, которых, по существу, никто не выбирал. На-' ряду с этим крупные и многолюдные промышленные города, выросшие за столетие, лишены были всякого представительства. Там, где были действительно избиратели, выборов все-таки почти НИR:огда не было: магнаты земли или капитала, а иногда самоправительство в лице того или иного агента твердо указывалиизбирателям, кого нужно выбрать. Непокорных запугивали и усмиряли. Покупка голосов была распространена очень широко исоставляла обычное, вполне узаконенное явление.
Этот политический порядок целиком отдавал власть в руки верхов аристократии и буржуазии.
Положение .масс. Между тем, в последние десятилетия XVIII в. промышленная революция вызвала к жизни многочисленный пролетариат, который не пользовался никакими политическими права ми. В ряде случаев закон прямо отдавал его вовласть помещику и предпринимателю. Закон, например, нормировал заработную плату сельскохозяйственных рабочих так, чторабочий не вправе был отказываться от предложенной ему работы и вознаграждения. Местная администрация имела право принуждать "бедных" к любой работе. В первые десятилетия XIX в. эти бедняки насчитывались уже миллионами. В самом начале века
~'
..- .....
_..iJili(
'.-'
::.=д.,=
'"-'-"
-.,....
'::-,)'-~
\I!J:':~~;.,;~_~
-'''1'-,..''-' _
:'1--'
<m"':;':'__:, r
. "
-"',,.
--":':~,II'-"+.
.,.-'.
'~II~.:;...,=
,~~~1\9E"'~
~:'Il''' '''~
,I,~'
'''" :'I.\~1fi
\iii''''-;'''~:='''II
_~. '1.
'"-~III
~.:li,,,.,7:"_-I,
";;~'
,~II((;':,I,::t1Ij;':~1
1=:.
f,-
I.=-1:,
1",1'::.
~. f'
1........
f'
..
f-'-':1: :,::.=.
.
I::z (,.
1-,- '"
t-.
1"":=.... t':::: ::: I::c::::c
--~
1:-
I'~~r i --:-..1;_
-
-~
l~~aw
--"'"
L~~:O
"'~-:и
l ~7"Cf:Ili а
~}'IOl
i:-тия IOSIC.::ти1:: ВО
рш:I чтоtабоери[Х в. зека