учебный год 2023 / Сравнение редакций

Сравнение редакций.

Уложение 1845 года подвергалось законодательным изменениям, связанными с экономическими, политическими и административно-судебными реформами. Главный принцип, на коем держалась лестница наказаний Уложения 1845 г.,— сословный характер наказуемости и его главное выражение — применимость к непривилегированным классам телесного наказания — был поколеблен в самой основе. Во-первых, Отменой крепостного права, отразившиеся непосредственно на изменении редакции и на исключении некоторых статей, которые обусловливались существованием личной зависимости между помещиками и крестьянами. Во-вторых , в 1863 году были отменены телесные наказания. Этим законом, во-первых, отменялось применение телесных наказаний, как дополнительной меры взыскания; также закон отменял публичное наказание по приговорам гражданских и военных судов плетьми, шпицрутенами, "кошками" (плети с несколькими просмоленными концами), клеймение. Однако телесные наказания все же окончательно не отменялись: они сохранялись для податных сословий (до ста ударов розгами взамен ареста в смирительном или рабочем доме) и для крестьян по приговорам волостных судов. Применялись розги к штрафным солдатам и матросам, ссыльным и заключенным в арестантские отделения.

И наконец, судебная реформа предусматривала бессословность суда и его независимость от административной власти, равенство всех сословий перед законом, состязательность и гласность судебного процесса с участием в нем присяжных заседателей и адвокатов. Это явилось значительным шагом вперед по сравнению с прежним сословным судом, с его безгласностью и канцелярской тайной, отсутствием защиты и бюрократической волокитой. Поэтому в 1866 новая редакция. Этим законом было, во-первых, изменено значительное число статей Уложения; при этом число статей значительно сократилось, к примеру, в 1866 году из него были исключены уголовные проступки (ответственность за деяния, за которые максимальный возможный срок заключения в тюрьму не превышал года именно – В этой редакции осталось 1711 вместо 2304.

(В 1857 г. при третьем издании Свода вышло второе издание Уложения и сделалось 1-й книгой XV тома, причем первоначальное число статей - 2224 возросло до 2304, в особенности вследствие пополнения постановлений о нарушениях Устава табачного и внесения в Уложение постановлений о повреждениях телеграфов.)

В 1885 г. Уложение 1845 г. было переиздано. В новой редакции Уложения восприняты некоторые важные демократические принципы уголовного права. Например, зафиксирован принцип «нет преступления без указания о том в законе», принцип виновности. Были осовременены формулировки многих диспозиций статей Особенной части Уложения. При этом сократилось количество статей (до 1711). Система наказаний была приведена в соответствие с отменой крепостного права и законом об ограничении телесных наказаний. Тем не менее и эта редакция Уложения сохраняла различия в правовом положении лиц, «изъятых от телесного наказания», и лиц наказуемых. К первым были отнесены дворяне, священнослужители, купцы, почетные граждане и т. д. В редакции 1885 г. предусматривалась смертная казнь через повешение. К уголовным и исправительным наказаниям не относились применяемые меры полицейского воздействия. Но уже Уложение 1885 г. предусматривало целый ряд других мер: отдача под надзор, высылка за границу, запрещение жить в определенных местах, выговор, розги

Юридическая техника.

Но всё же даже после редакции и 1885 года уровень юридической техники оставался таким же низким, к примеру, возьмем определение даже такого преступления, как кража, по ст. 1644 (изд. 1885 г.): "Кражей признается всякое, каким бы то ни было образом, -но в тайне, без насилия, угроз и вообще без принадлежащих к свойству разбоя или грабежа обстоятельств, похищение чужих вещей, денег или иного движимого имущества". Так ли был должен изложить это определение законодатель-техник? Конечно нет, он дал бы более простое и точное определение: "Кражей признается тайное похищение чужого движимого имущества", и только.: Напрасно бы мы стали искать в Уложении терминов, твердо установленного значения отдельных слов и выражений; напротив того, законодатель употреблял, по-видимому, все старания, чтобы избежать однообразия, а вследствие того - и точности определений.

Также были неточности в различии по наказуемости лиц привилегированных и непривилегированных, отчасти от невнимательного согласования новых законов с Уложением, неудачной кодификацией. В особенности страдало в этом отношении наскоро составленное издание Уложения 1866 г., многие погрешности которого исправлены только в последнем издании Уложения 1885 г. Изменения, последовавшие после 1887 г., и в особенности Закон 1900 г. об ограничении применения ссылки, еще более усилили даже формальную непригодность Уложения.

Формы вины в Артикуле Воинском.

Артикул воинский проводит различие между деяниями умышленными, неосторожными и случайными, используя для этого весьма своеобразную терминологию. При описании умышленной вины используются слова «нарочно» (артикул 8), «с умыслом» (артикул 27), «с упрямства» (артикул 103), «в намерении» (артикул 144), «волею» (артикул 154), «самовольством» (артикул 178), «добровольно» (толкование к артикулу 189), «лживо» (артикул 200). Неосторожную вину законодатель определяет через термины: «из легкомыслия» (артикул 6), «неосмотрителен» (артикул 40), «с лености или от неосторожности» (толкование к артикулу 41), «небрежением и винностию офицерскою или солдатскою» (артикул 87), «не одумавшись с сердца, или не опамятовась» (артикул 152), «ненарочно и неволею» (артикул 158), «не в намерении» (толкование к артикулу 163), «небрежением и неосторожностью» (артикул 179). При описании случайного убийства, за которое не предусмотрено наказание, артикул 158 использует следующую формулу: «весьма неумышленное и ненарочное убивство, у котораго никакой вины не находится».

В данном документе используется и сам термин «вина» (артикулы 21, 79, 158, 169), причем содержание его нигде не определяется, а из анализа конкретных составов преступлений можно заключить, что слово вина использовалось законодателем в качестве обозначения ответственности за содеянное.

В статье 5 первого раздела Уложения было закреплено, что «преступления и проступки суть умышленные или неумышленные». Статья 6 выделяла две разновидности умысла: «В преступлениях и проступках умышленных различаются две степени: 1-я, когда противозаконное деяние учинено вследствие не внезапного, а заранее обдуманного намерения или умысла; 2-я, когда оное учинено хотя и с намерением, но по внезапному побуждению без предумышления». Согласно статьи 7, «зло, сделанное случайно, не только без намерения, но и без всякой со стороны учинившего оное неосторожности, не считается виною». Из этих формулировок можно заключить, что законодательство того времени под виной понимало умышленное или неосторожное отношение лица к совершенному им деянию.

Преступления по Уложению делились в зависимости от умысла на умышленные и неумышленные, причём умышленные подразделялись на две степени: первая степень – предумышленное преступление, то есть наличие заранее обдуманного намерения и умысла, и вторая степень – умышленное преступление: наличие умысла, но «учинено по внезапному побуждению без предумышления

При описании конкретных составов преступления в Уложении активно использовались термины «умышленно», «с умыслом», «с злобным умыслом», «хотя и не с прямым на то умыслом, но однако же и не случайно, а с намерением», «без умысла», «без умысла и по замешательству», «с намерением», «с обдуманным намерением», «без прямого на то намерения», «без всякого злого намерения, а по шалости», «заведомо», «самовольно», «злонамеренно», «по одному лишь легкомыслию», «по неосторожности», «по замешательству в трудных обстоятельствах и слабости разумения», «по нерадению», «по неосмотрительности», «по неразумию, невежеству или пьянству».

В статьях Уложения, посвященных посягательствам на государя императора (ст.ст. 263-266), наряду с ответственностью за преступное действие предусматривалась ответственность за «злоумышление», под которым в соответствии со ст. 8 следовало понимать «чрез что-либо обнаруженный на преступление умысел». Статья 271 прямо говорила о наказании смертной казнью «за умысел ниспровергнуть правительство во всем государстве или в некоторой оного части», а одним из видов государственной измены (ст. 275) признавалось: «когда кто-нибудь умыслит предать государство или какую-либо часть оного другому государю или правительству».

Анализ всех этих положений закона позволяет заключить, что Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. не только при конструировании уголовно-правовых запретов, но и при определении меры ответственности лица, нарушившего установленные законом правила поведения, большое внимание уделяло внутреннему психическому отношению лица к своему противоправному поведению.

Преступления и проступки

Появляются разграничение на преступления и проступки, но при внимательном рассмотрении разницы между ними нет, поскольку в Уложении не было твёрдо выраженной терминологии и как указывал Таганцев: « преступление и проступок употреблялись в нем то в видовом значении, то для выражения понятия о преступном деянии вообще».