новая папка 2 / 14173
.pdfКораблеплавание было тогда еще трудно, берега морские служили мореходцам вместо компасов, и народы, разделенные морем, редко имели сообщение между собою. Тогда наступило благосклонное время для экономической торговли; трудно было найти народ, сообщение с которым было бы вредно. Тиряне посредством кораблеплавания своего, которого изобретением они хвалились, имея преимущество пред всеми прочими народами и будучи потому обладателями моря, доставлявшего им дань со всех наций, могли таким образом наслаждаться всеми теми выгодами, какие имеют просвещенные народы над пребывающими в невежестве, и располагали везде цены товаров. Из древних народов они более всех доказывали, до коликой славы, могущества и богатства может достичь какой-либо народ посредством единой торговли.
Сей прилежный и трудолюбивый народ, владевший небольшою только полосою земли на берегах морских, имел многие преизрядные гавани на сих берегах и умел пользоваться сими выгодами. Леса ливанские и другие лесистые азиатские места доставляли ему изрядные материалы на кораблестроение, и в короткое время имел он многочисленные флоты. Народ сей для распространения своея торговли странствовал не только по всему Средиземному морю, но проходил чрез Гибралтар
ив великий окиан. {Родденевой древней истории. Том X.}
Все народы с обоих краев Аравии, Персии и Индии, даже до отдаленнейшего
западного берега, от Скифии и северных стран, даже до Египта, Варварии и полуденных земель, все споспешествовали умножению их богатств, могущества и знатности. Тиряне неутомимою своею ревностию и благородным славолюбием дошли до того, что почитаемы были первым народом в свете, если не в могуществе, то по крайней мере в богатстве и блистательном великолепии. Все их старание устремлено было на мирное наслаждение своею торговлею, распространяемою ими повсюда, куда могли они найти путь. На Британских островах, в Испании, в других приморских местах по обе стороны дороги и вообще во всех гаванях Средиземного, Черного и Маротского моря имели они кладовые для товаров, из которых получали все, что им полезно, а другим нациям нужно было. Таким образом в препространной окружности производили они три главные роды торговли, вывоз, привоз и перевоз товаров, для иностранцев и для себя самих. Аристотель говорит, что феникиане в Тартессе, испанском городе, толикое множество серебра выменивали за деревянное масло и за другие маловажные товары, что корабли их едва могли поднимать грузы оного. Такова была морская их торговля. Сухопутный их торг был также весьма пространен. Отправляли его в Сирии, Месопотамии, Ассирии, Вавилоне, Персии, Аравии и Индии. Сие может дать некоторое понятие о богатстве такого народа, о котором священное писание говорит, что купцы его были князи. {См. Прор. Исайи.} Тир был великий всемирный магазин, в котором все найти было можно. {Allgemeine Geschichte der Handlung und Schiffarth, I Th., p. 94.} Желание обогатиться и ласковые поступки жителей его с иностранцами привлекали великое множество оных в Феникию, а при сем скором умножении народа возможно было феникианам заводить большее число селений в Малой Азии, Греции, Ливии и Африке. Карфагена, славнейшее из сих селений, удержала дух своего отечества и превзошла его потом посредством большей обширности власти, процветения торговли и славы оружия. Торговля тирян, доколе она процветала, не имела иных пределов, кроме пределов известного тогда света. Тир сам почитал себя всеобщею столицею народов, царем моря. Мануфактуры их приготовляли самые искусные товары, известные тогда. Там делался пурпур, которого драгоценную краску одни тиряне умели приготовлять, завладевши пурпурною ловлею, сидонские стеклы, тонкое полотно и самой искусной работы деревянные и метальные вещи. {Особенное доказательство великого искусства феникийских художников находится под правлением царя
Пигмалиона, известного по его сокровищам и сребролюбию. Сей царь приказал сделать самою отменного и предостойною любопытства работою из чистого золота образец масличного дерева, которого ягоды, сделанные из смарагда, удивительное имели сходство с натуральным плодом сего дерева. См. Allg. Gesch. der Handl. und Schiffarth, p. 94.}
Сей город, неоднократно будучи разоряем, всегда возникал снова из пепла своего чрез сильный торг свой и достигал до прежнего величества. Он гордился славою, что один был повелителем морей, обладателем торговли всех народов и основателем столь многих селений. Но сия гордость и чрезмерная роскошь, не основывавшаяся уже наконец на прилежании, были причиною его испровержения: Александр, разоритель его, пришедши, разрушил стены его и башни, на которые он еще полагался.
27
Второй важный торговый город был Карфагена, селение тирское, которого жители имели те же правила и тот же дух торговли, какие имел отечественный его город. Единая торговля произвела Карфагену, торговля же споспешествовала ее приращению. Положение сего города было еще выгоднее тирского: он находился в равном отдалении от обоих краев Средиземного моря, и плодоносные берега африканские, на которых он лежал, доставляли ему изобилие хлеба. {Роллен. Древн. ист. Т. X.} Снабжен будучи натуральными сими преимуществами, ум карфагенян, склонный к торговле и мореплаванию, весьма скорые имел успехи, так, что не мог тогда сравниться с ними никакой народ, а особливо в кораблеплавании. {Полибия книга VI.} Сила их и величество возвысились чрез то столько, что они завоевали мало-помалу самые богатые и пространные области. Всегда будучи ревнительны к увеличению своея торговли, завладели они всем африканским морским берегом от алтарей филенских даже до столпов Геркулесовых. Они завоевали всю Испанию, Сардинию, Сицилию, Балеарские и почти все острова на Средиземном море. Сила их и могущество столько чрез то возвысились, что в одной их столице при начале третией войны с римлянами находилось более 700 000 жителей; толикое число даст всегда сему городу место между первыми городами в свете; и на одном африканском береге владели карфагеняне более нежели тремя стами покоренных городов.
Выгоды торговли побуждали народ сей к невероятному трудолюбию и прилежанию и к предприятию всего того, что могло споспешествовать его торгу и кораблеплаванию. Ни в каких иных науках не упражнялся он, кроме принадлежащих к мореходству н коммерции. Карфагеняне странствовали повсюда сами для покупления излишних товаров у чужестранных народов и для продажи оных паки другим, имевшим в них нужду. Испанские, мавританские и галликанские берега, земли, лежащие поту сторону пролива и столпов Геркулесовых, были западная, а все известные тогда азиатские страны восточная область их торговли.
Из западных стран вывозили карфагеняне железо, олово, свинец, медь, что с великою прибылью продавали за драгоценные азиатские товары. Из Египта получали они тонкое полотно, бумагу, хлеб, парусину и канаты для своих судов; с берегов Чернного моря вывозили они пряные зелья, благовония, золото, жемчуг, драгоценные камни, ковры, кармазин; из Тира и Феникии пурпур и кармазин, богатые штофы, разные искусно выработанные вещи и также все получаемое ими из Египта. А в сии земли привозили они из собственных своих провинций хлеб и
другие полевые плоды, деревянное масло, медь [?], звериные кожи железо, свинец, медь, испанское серебро, олово британское, всякие роды рукодельных товаров, делаемых ими самими.
Таким образом, будучи купцами и якобы управителями богатства всех народов, сделались карфагеняне и обладателями моря. Они сообщали Азию с полуденными
изападными землями и были нужным каналом сего сообщения. По ободрению от сената лучшие их морские офицеры предпринимали разные морские путешествия для пользы кораблеплавания и заключали торговые трактаты с римлянами и другими народами. Самые знатные карфагеняне не стыдились торговать: они столько ревности и прилежания прилагали к торгу, сколько самые низшие граждане, и великие богатства, приобретенные ими, никогда не могли терпение их
ирачительность сделать им скучными. Но не один прибыток от экономической их торговли, но также золотые и серебряные заводы испанские были источником их богатства. Они получали от рудокопен сея земли бесчисленную добычу. Они знали все художества своего отечества; рукоделия и ремесла процветали у них чрезмерно, особенно ж славилась карфагенская деревянная и кожаная работа; а кордуан делается еще и доныне в Варварии.
Таким образом Карфагена достигла наконец до толиких богатств и толикого могущества, что могла спорить с Римом о владычестве миром. Сильные флоты ее, каких никогда не видано было на море, магазины, наполненные всякими корабельными принадлежностями, и, наконец, обладание морем, продолжавшееся столь долго, доказывают цветущее состояние прибыточной ее торговли. Теперь не можно удивляться, что Карфагена столь скоро возвысилась и столь долго счастлива была в торговле; не можно удивляться тому, что сей город после превеликих поражений, претерпенных им, вскоре мог сооружать паки великие флоты и выставлять многочисленные войска: цветущий торг скоро награждал сей урон денежными суммами, карфагенянам удобно было собирать из всех своих гаваней множество матросов и гребцов для снабдения своих кораблей и определять на всякий из оных искусных мореходцев и начальников. Для собрания сухопутного войска нанимали они чужих воинов, выбираемых из лучших народов, и таким образом не принуждены были никогда опустошать села и города наборами солдат; на фабриках не бывало от того никогда остановки, и мирные работники и художники не тревожены были в своей работе. Никогда не прерывалась торговля и не ослаблялось множество народа. Так республика сия покорила себе наемного кровию препространные земли и королевства; она делала чужие народы орудиями своего могущества, высочества и чести, не употребляя на все то собственных денег: народы, с которыми она торговала, платили ей на сие подать.
Упадок сего торга, которого выгоды затмены были наконец в глазах карфагенян воинскою славою и который никогда не согласуется с духом войны; чрезмерная гордость богатствами, которых истинного употребления не знало наконец ослепленное их сребролюбие; а напоследок недостаток благоразумия и осторожности, оказываемой карфагенянами в охранении своего отечества: все сие произвело то, что город, лишась главных подпор, пал наконец от сильнейших римлян. {См. Allgem. Geschich, der Handl. und Schiffarth, I Th.}
28
Еще осталась Александрия, сделавшая главную перемену в торговле и привлекшая ее к себе во всем тогдашнем ее величестве. Сей город, построенный Александром по разорении Тира, якобы для замены урона торговли, лежал на
четыре мили расстоянием от Каира и привлек весь торг сего города к себе. Положение его было столь выгодно, сколь только можно вообразить, и скоро сделался он самым богатейший торговым городом в свете. С одной стороны имела Александрия свободное сообщение с Азиею и со всем Востоком чрез Черное море, сие ж море и Нил отворяли ей путь в пространные страны Ефиопии; наконец, Средиземное море споспешествовало сообщению всех сих земель с Европою. В пышной ее гавани, имевшей два входа, видны были беспрестанно со всех сторон приходящие чужестранные корабли и выходящие египетские, которые развозили грузы свои по всему известному тогда свету. Скоро возвысился город сей до такого совершенства, что для него позабыты были Тир и Карфагена.
Из всех царей египетских Птоломей более прочих споспешествовал процветению торговли государства своего посредством сего города. В сем намерении содержал он на море для защиты торговли многочисленные флоты. По сказанию древнего одного писателя, {Афиней, в кн. V, стр. 213.} содержал государь сей кроме 60 кораблей чрезвычайной величины еще более 4000 других кораблей, определенных на службу государству и для приращения торговли.
Владычество сего царя простиралось кроме Египта на множество новозавоеванных земель. Для совершения благополучия сих провинций старался он привлечь в них богатства и удобности восточные, повелел прокопать канал от западного берега Черного моря даже до Нила и вдоль по оному построить множество гостиниц для путешественников и купцов. Великая удобность кладовых для товаров в Александрии была причиною того, что весь Египет наполнился бесчисленными богатствами. Доказательством величины сих кладовых служат пошлины, собиранные в Александрии ежегодно с привозу и вывозу, которые, несмотря на дешевизну их, превосходили 37 000 000 ливров. {Роллен, ч. X.} Под властию римлян еще процветала индийская торговля в сем городе столько, что обыкновенно получал он прибыли 10 000 процентов. {Montesquieu, Esprit des loix. L. XXI, Chap. XVI.} Некоторые римские императоры первых веков делали многие выгодные учреждения в пользу сея торговли, и она тогда только лишилась своея обширности, когда Константинополь стал резиденциею римских императоров. Туда прибегла якобы торговля в то время, когда западные провинции Римской империи разорены были нашествием северных варваров и вся Европа приведена была в смятение. Суровые сии северяне разлучили народов, совокупленных Римскою империею. Европа разделилась тогда на разные общества, земля осталась без обработания, города были опустошены, и все сообщения одного народа с другим разрушились: насильство, грабительства, бедность и глубочайшее варварство, в которое погрузилась Европа, разорвали совсем взаимную торговлю провинций и государств на несколько столетий.
29
Между тем итальянцы удержали еще некоторым образом в Европе дух торговли посредством сообщения своего с Константинополем; они паки нашли вкус в драгоценных товарах и прекрасных рукоделиях азиатских. Священная война, привлекшая в Азию множество народа из всех стран Европы, открыла пространное сообщение между восточными и западными странами земли. В продолжение сея войны получили большие города итальянские свободу и с нею права, делающие их независимыми областями. Вскоре после сея войны изобретены были магнитная игла и морской компас, которые, соделавши мореходцев безопаснее и отважнее,
довели кораблеплавание до совершенства, облегчили знакомство с отдаленными народами и торговле дали чрез то новую жизнь.
30
Тогда произошли в Италии собственные торговые республики, Венеция, Генуи, Пиза возвысились и посредством торговли достигли до чрезвычайной власти и знаменитости.
Недостаток собственного содержания, которого не могли доставлять Венеции немногие острова, подвластные ей сначала, принудили ее питаться торгом. Она обогатилась преимущественно при крестовых походах перевозом европейских войск в Азию и поставкою оным съестных припасов. В краткое время завладела она совсем богатою ост-индийскою торговлею, соединенною еще притом с торгом левантским. Венециане в свое время одни из всех европейцев путешествовали в Константинополь и в Левант, вывозили оттуда ост-индийские товары и произведения и продавали оные прочим европейским нациям. С распространением их торговли возросло и могущество их. Мало-помалу завоевали они берега Адриатического моря и достали наконец ту обширность земли, которою владеют ныне. Таким образом Венеция в короткое время сделалась одною из самоважнейших держав европейских; она распространила свою область, исправила мануфактуры свои и фабрики и укрепила во всех частях гражданское свое благосостояние.
Генуа и Пиза достигли до величества своего также посредством торговли. Сии города, так, как и Венеция, приобрели себе богатство, могущество и знаменитость от крестовых походов, имевши равное участие в торге, присвоенном Венециею. Они весьма часто употребляемы были в войнах сего времени при осадах морских городов, завладели почти всеми деньгами в Европе, получили торговые вольности со знатными областями и увеличили счастие свое в обширности своего торга, жители их были богаты, а художества и рукоделия процветали у них в превосходном степене. Но в краткое время гордость их и ревность в торговле ускорили их падение. Генуа, завоевавши Пизу, разорила ее и наконец поглощена была сама сильнейшею Венециею, которая стала потом одна царицею торговли. Великая роль, игранная сею республикою в истории, есть следствие прибыточной ее торговли и могущества и богатств, приобретенных ею от оной. Венеция сохранила сию знатность дотоле, пока открытие португальцами нового пути в ОстИндию отняло у нее почти совсем азиатскую ее торговлю и пока неизмеримые успехи прилежания в Европе лишили ее большей части торга, произведенного ее могуществом. Сия потеря лишила ее способов собирать новые богатства; но сохранила она уже приобретенные и утвердившие силу ее. Еще и ныне производит она сухопутный и морской торг довольно знатный и весьма хорошо сходствующий с величиною и плодоносием земли и, наконец, с действенностию и трудолюбием жителей. {См. Описание торговли европейских держав, ч. 2, стр. 158.}
31
В то время как южная Европа производила торг с толиким рачением и благополучным успехом, возбудился дух торговли и на севере.
Народы, жившие около Балтийского моря, весьма еще были дики и на всех водах наводили опасность морскими своими разбоями. Сие побудило города Либек и Гамбург вступить в общий защитительный союз для приведения в безопасность своея торговли. От сего соединения получили они великие и важные выгоды, так, что в краткое время более 80 знатнейших германских городов, от самых последних краев восточного моря даже до Кэльна, пристали к славному Ганзеатскому союзу. Сей торговый союз, не имевший никогда подобного себе в истории, скоро столь сделался страшным, что величайшие монархи искали его дружества и боялись его гнева. Члены сильного сего общества начертали первый систематический план торговли, ставший известным в средние времена, и учредили его по общественным законам, положенным во всеобщих их собраниях. Они снабдили всю Европу корабельными припасами и выбрали для поклажи своих товаров разные города, из которых Бригге во Фландрии был знатнее всех.
Предмет торга их были северные товары, которые меняли они ломбардам за индийские произведения и рукоделия, и сии сокровища ломбардские либо выгружали в гаванях Балтийского моря, либо по большим рекам Германии провозили в средние части сего государства. {См. Робертзоновой истории Карла V, том I, стран. 103.}
Богатство и могущество, приобретенные сими городами, мало-помалу привели их в состояние не только сильно защищать торг свой и распространить его, но и участвовать в важнейших военных делах Германии и всего севера. Тогда настала для Германии эпоха процветения прилежания и мануфактур. Общество сие ободряло ремесленников покупкою их работы. Всякий город, находившийся в сем союзе, доводил собственные свои товары до совершенства и отвозил их на собственном иждивении в приморские города, почитаемые кладовыми. Либек и Гамбург были тогда более велики сими кладовыми, нежели собственным своим торгом. Таким образом, 80 городов причиняли процветение торговли в таком государстве, которое ныне, по утверждении его расположения, не может ожидать сих прекрасных дней. Сей союз распался наконец, для того что спор о преимуществе восстал против торговли: одному из обоих надлежало уступить, и погибель последней означает в истории начало первого. Столь многим степеням не возможно соединиться когда-либо к выгоде торговли, и доколе пребудет в Германии нынешнее расположение правления, дотоле не достигнет сие государство до той великости торговли, к которой определено оно по своим силам. {См. Юста Мозера Патриотические фантазии, часть I, ст. 257.}
32
Португаллия, привлекшая к себе открытием нового пути в Индию неисчерпаемую торговлю тамошних земель, причинила сим новую и важную перемену. Торговля левантская разлучена тем была навсегда от индийской, и товары последней, привозимые прежде в Европу чрез Александрию, тогда доставляемы были непосредственно по морю в Лиссабон, и из сего общего пристанища купцы прочей Европы получали восточные товары. Португаллия обогатилась сим торгом и распространила скоро свое могущество. Кому не известно цветущее сего королевства состояние под правлением Иоанна II, Емануила и Иоанна III, трех королей, распространивших ост-индийскую торговлю, сделавших в пользу оной великие завоевания в Азии и в Африке и доведших благополучие и процветение своего королевства до самой высшей степени? Тщетно Венеция и египетский султан противились успеху португальской торговли:
она не остановилась; но как Португаллия не умела, или паче не могла, употреблять ее, будучи под властию Испании, то перешла оная наконец в руки Голландии и Англии.
33
С новою силою возбудился дух торговли на севере. Народ, давно уже упражнявшийся в торговле, народ, которому натура определила быть торговым народом по выгодному положению его земли, по предприимчивому его духу и по умеренной жизни, голландцы, лишены будучи безрассудным тираном своих вольностей и чрез то успеха прежней их торговли, единственного их пропитания, осмелились наконец, по выражению одного новейшего писателя, переломить железный скиптр, их угнетавший, и поднять главу свою из вод, дабы владычествовать над морями.
Всамом деле, ни один народ, ни между древними ни между новейшими, не возвысился в торговле с толикими преимуществами и с толиким сиянием, как голландцы. Едва преобразилась область сия в республику, как торговала уже во всех четырех частях света и в то ж самое время вела войну с сильнейшими монархами в Европе.
При сей республике нужно разыскать тщательнее разные источники, произведшие совокупно скорое приращение ее величества.
Всамые еще древние времена были батавы (так назывались тогда голландцы) сильная нация, с которою Цезарь заключал союзы и объявил ее вольною. Народ сей имел участие во всех воинских предприятиях римских полководцев после Цезаря против германских народов и снабжал оных всеми нужными потребностями. Между всеми германцами одного сего народа не мог победить Проб.
Для рассуждения о успехах мореплавания в Голландии надлежит только представить себе военные флоты, о которых упоминает история. В тринадцатом столетии граф Вилгелм отправится из Голландии с 12 военными кораблями для предприятия крестового похода, и около сего же времени Флоренс IV выступит в поход со флотом, состоявшим более нежели из 300 кораблей. В конце четырнадцатого столетия видим мы голландцев, ссужающих кораблями своими английскую нацию для перевоза войск во Францию; в пятнадцатом столетии начинают успехи сии быть явнее: голландцы оказывают силы свои на большем театре, с благополучною удачею преследуют они неприятелей своих на открытом море, они побеждают их часто.
Следующее столетие есть та эпоха, в которой выходят они из морей европейских. Они путешествуют в Америку для сыскания острова, подаренного им от Карла V.
Вто же время сооружают голландцы флот для сопротивления морской силе Гейнриха VIII и Франциска I, соединившихся против Карла.
Наконец, седмьнадцатое столетие было эпоха высочайшего их могущества. Торговля их в восточной и западной Индиях распространилась с непонятно скорыми успехами, и морская их сила возвысилась до крайности. Часто содержали они на море более полтораста военных кораблей, употребляемых в одно время против разных неприятелей.
Между тем всего натуральнее надлежало образоваться морской силе у голландцев. Положение Голландии показывает натуральное оной начало в рыбной ловле; а рыбная ловля сия, доставлявшая всем народам потребную пищу, скоро подала им случай к распространению торговли. Обитатели земли, состоящей из одних болот и воды, не могли иначе доставать потребностей своих, даже и
самонужнейших к содержанию жизни, как из чужих стран. И так должны они были стараться найти изобилие в предметах прилежания, представляемых им натурою. Хлеб и строевые материалы были купно первые необходимые им потребности. Они начали выменивать себе сии потребности за свою рыбу, которую столь хорошо приготовлять умели, что приобрели от нее великие богатства. Голландцы столько распространили сию ветвь пропитания, что в 1601 году на одну ловлю сельдей выпускали они из гаваней своих более 3000 судов, и от одной ловли и приготовления сея рыбы питалось более 20 000 людей.
Северная торговля была вторая причина могущества их и благосостояния; торг шерстью с Англиею доставил мануфактурам их чрезвычайное приращение. Хотя столетия потребны были на то, чтоб нации от столь слабого начала возвыситься до самого цветущего состояния, однако угнетающая нужда и необходимость суть пружины, могущие делать чудеса в приращении прилежания, умножении граждан, могущества и богатства. Вольность, приобретенная Голландиею чрез войну против утеснителя своего, Филиппа, короля испанского, была главною пружиною скорого ее приращения; однако не одна вольность сия, но и самое время той войны, когда республика, необходимостию принуждена будучи свергнуть с себя тиранское иго, напрягала все свои силы; сие время было эпоха, в которой торговля их утвердилась и распространилась до бесконечности. Ободрены будучи победами, нападали голландцы на неприятелей своих не только в Европе, они путешествовали в восточную и западную Индии, от времени до времени, отчасти хитростию и благоразумным поведением, отчасти ж силою оружия, завладели богатыми областями, которые имела прежде Португаллия в сих частях света. Ост-индийская торговля мало-помалу досталась совсем в их руки; а сие сделало их купцами всего света. На кораблях их перевозились южные товары на север и северные на юг; всю Европу снабдевали они индийскими товарами.
Не можно удивляться скорому успеху их могущества, видя завоевания и договоры, которое умели они везде делать для выгоды своей торговле. Они поднимают войну на севере и чрез то получают от разных держав полезные для торговли своея условия; они завоевывают множество селений у португальцев в Ост-Индии и заводят там новые; торг их простирается даже в Китай и Японию; они учреждают Ост-Индийскую свою компанию для доставления торговле своей нового успеха; по примеру сея установляются в Америке Суринамское и другие общества, в Езеквебо-Демерари, Бербице и т. п., а французская и испанская торговля доставляет им бесчисленное множество американских произведений.
За все сии успехи обязаны голландцы своему благоразумию, действенности и предприимчивому духу. Они суть такой народ, который по справедливости может сказать самому себе то, что один новый писатель полагает в уста его:
"Я сделал плодоносною сию землю, обитаемую мною, я украсил ее, я сотворил ее. Сие грозное море, покрывавшее поля мои, претыкается ныне о крепкие плотины, противопоставленные мною ярости его. Я очистил сей воздух, который неподвижная вода наполняла смертоносными парами, я основал великолепнейшие грады на грязи и песке, наносимом от окиана. Гавани, построенные мною, каналы, мною выкопанные, принимают произведения всего света, которые раздаю я по благорассуждению своему. Наследства других народов суть области, оспориваемые одним человеком другому. Но что я детям моим оставляю, то исторг я у стихий, заклявшихся против обиталища моего, и утвердил власть оного. Сюда ввел я новый физический, новый моральный порядок. Где не было ничего, тамо произвел я все. Воздух, земля, образ правления, свобода, все есть мое творение. Я наслаждаюсь честию прошедшего; а обращая взор на будущность, с удовольствием зрю, что прах мой в тишине покоиться будет на том месте, где предки мои видели
громады волн". {Аббат Райналь в Философической и политической истории поселений европейских народов в обеих Индиях.}
По справедливости скажем мы, что торговля соделала чудеса над сею республикою; чудеса в умножении граждан, в прилежании, во внешнем могуществе, в скоплении богатств, и при всем том чудеса в умеренной жизни ее обитателей, пожертвовавших всеми удобностями торговли удержанию ее.
Земля сия в рассуждении положения своего весьма выгодная для торговли, но весьма неспособная к обиталищу граждан, не производя ничего потребного пропитанию, будучи ежедневно в опасности поглощена быть морем, сия земля становится многонароднейшею в Европе; и все сие есть действие торговли.
Если Голландия не процветает ныне так, как в прошедшем столетии, то надлежит приписать сие внешним и внутренним препятствиям. Сии препятствия суть погрешности правления во всех частях; а еще более стечение торга других народов, нашедших в самом могуществе Голландии пример того, что торговля преважное имеет влияние в благосостояние государств.
34
Англия выступает на театр. Сие государство, принявшееся за торговлю позже всех других европейских наций, служит ныне примером мудрого правления, цветущего умножения народа, учрежденной самолучшим образом государственной экономии, прилежания и мануфактур, которых произведения расходятся везде по одному только имени; наконец, служит оно примером торговли, производимой по разумнейшим и здравейшим правилам. Все сии части связываются между собою наподобие единой цепи и цветущий торг сего королевства общественною имеют подпорою.
История содержит в себе различные следы того, что Англия и в древнейшие времена не совсем пренебрегала торговлю; когда управляли ею просвещенные государи, тогда и торговля была ими распространяема.
Елисавете, сей мудрой правительнице, довольно известны были истинные правила торговли; она не допустила долее вывозить толикое множество необработанной шерсти в Голландию и в другие страны, как бывало прежде. Она повелела завести собственные шерстяные мануфактуры и запретила вывоз шерсти. Сколь совершенны ныне английские сукна и сколь пространен расход их! Под правлением сея королевы начала Англия полагать основание своему благополучию и производить план такой системы, которая, утверждаясь на истинных правилах, не могла не удаться. От сего времени продолжали англичане беспрестанно, даже доныне, исправлять свое земледелие, увеличивать прилежание и возвышать свои селения, торг и морскую силу. Правила их в рассуждении торговли различны с правилами голландцев; и должны быть различны, потому что Англия имеет собственные произведения, а Голландия не имеет.
Торг Англии основывается отчасти на великом множестве собственных произведений и товаров, отчасти ж на произведениях и товарах подданных ей селений. Государство сие старается при том обработывать у себя все свои произведения и отвозить их в лучшем виде к другим нациям; напротив того, потребное ему от других государств получать из первой руки и сколько возможно привозить к себе необработанное; наконец, получать также все произведения пространных своих селений, а им доставлять за то мануфактурные товары и другие нужные произведения.
Посему необходимо надлежит процветать в королевстве сем государственной экономии, возрастать мануфактурам и распространиться до крайности кораблеплаванию. Кромвель положил основание сей системе введением мореходных актов. От сего получил торг всех наций, привозивших в Англию товары, всеобщий удар; сие свергло Голландию, до которой преимущественно сие касалось, с высоты ее в торговле; а торговля Англии и морская сила ее очевидно возвысились.
Голландия не может торговать собственными произведениями, она должна допускать вывозить из гаваней своих необработанные материалы и привозить в земли свои готовые товары, дабы не лишиться совсем большей части своего торга. Торг Голландии есть чистый посреднический торг, а торг Англии смешан.
Предметы английского торга весьма пространной суть окружности. Неизмеримые селения сего королевства в Северной Америке сообщали ему во множестве всякие произведения, родящиеся в тех землях; а, напротив того, употреблением английских товаров причиняли превеликий расход рукоделиям и произведениям Англии. Земли и острова, обладаемые еще Англиею во всех прочих трех частях света, производят все то, что прежде было предметом торга самых богатейших народов, и чрез то торговля ее простирается по всему земному шару. Повсюду рассылают английские купцы свои товары и получают за то сколько возможно необработанных произведений. Из сего следует, что мануфактурам английским надлежит быть в самом цветущем состоянии, какое только бывало некогда в какомлибо государстве; и действительно, совершенство их есть свыше всякого описания. Изобретательный ум и утонченное искусство превосходят здесь все пределы, достиженные поныне другими народами. Изряднейшие машины, самые лучшие ремесленные орудия, остроумнейшие изобретения и искуснейшие инструменты, которых в прочей Европе совсем но знают, суть главная подпора сего мануфактур совершенства. Примером того может служить так называемая разбивная мельница (flatting mill), одна из самых полезнейших машин, которая посредством двух с невероятным искусством обработанных катков без молота превращает в листы серебро, красную и зеленую медь, томпак и самое железо, чрез что в три часа более делается, нежели сколько десять кузнецов молотами в три дни сработать могут. {Изображение английских мануфактур, торговли, кораблеплавания и селений; г. фон Таубе, ч. I, стр. 8.}
Запрещен также и вывоз английских ремесленных орудий. Между главными ветвями прилежания знатнее прочих шерстяные рукоделия. Исчислено, что от одних сих рукоделий пол чают пропитание полтора миллиона людей и что еще в 1562 году вывезено английских сукон на 5 миллионов гульденов в одни Нидерланды. И прочими рукоделиями также по сравнению занимается превеликое множество народа. Вообще английские мануфактуры учреждены по самолучшим правилам и наслаждаются преимущественно пред прочим совершенною свободою.
Скотоводство в Британии равным образом на чрезвычайном степени высоты находится. В начале нынешнего столетия считали в Англии одной 12 000 000 овец, цена шерсти которых превосходит 15 миллионов гульденов; но сего ужасного множества и шерсти не довольно на снабжение всех мануфактур: сверх оной привозится еще весьма много португальской, африканской, испанской, американской и голландской шерсти.-- Однако не одни овечьи заводы процветают в сем королевстве, но и все роды скотоводства. Превеликое употребление мяса, нужное англичанам, и великий вывоз соленого мяса, коровьего масла, сыру и т. п. доказывают, на каком степени процветения должно быть там скотоводство крупного рогатого скота.-- Кому, наконец, неизвестны английские лошади, которых все нации рачительно иметь стараются?