!!Экзамен зачет 2023 год / патент

Не могут быть признаны соответствующими изобретательскому уровню также изобретения, основанные на изменении количественного признака (признаков), представлении таких признаков во взаимосвязи либо изменении ее вида, если известен факт влияния каждого из них на технический результат и новые значения этих признаков или их взаимосвязь могли быть получены исходя из известных зависимостей, закономерностей» (п. 19.5.3 (2), (3)).

В Административном регламенте23, который должен заменить указанные Правила, ничего не изменено в данной части, и вряд ли может быть изменено, так как воспроизводятся принципы, общепринятые в практике патентных ведомств ведущих стран.

В отношении полезных моделей такой механизм отрицания патентоспособности с учетом действующих норм права не применить, так как изобретательский уровень не является условием патентоспособности полезной модели. Единственным условием, отвечающим в определенной мере за некий «уровень» для полезных моделей, является критерий существенности признаков при установлении ее соответствия условию патентоспособности «новизна».

Однако «существенность» и «эквивалентность» признаков не имеют между собой ничего общего. Существенность признаков определяется через их причинно-следственную связь с техническим результатом, и признак может быть признан существенным, независимо от того, что он будет признан эквивалентным при установлении факта использования полезной модели или изобретения.

С момента вступления в силу Патентного закона РФ 1992 г. и до настоящего времени, то есть и во время действия четвертой части ГК РФ, сравнение по эквивалентным признакам предусмотрено только при установлении использования запатентованного объекта в продукте или способе, когда при констатации противоправного использования учитывается и признак, эквивалентный признаку из независимого пункта формулы и ставший известным в качестве такового в данной области техники до совершения действий, признаваемых нарушением исключительного права в отношении продукта или способа (п. 2 ст. 10 Патентного закона РФ, п. 3 ст. 1358 ГК РФ).

Из вышеприведенного следует, что при установлении нарушения исключительного права с применением доктрины эквивалентов должен быть соблюден комплекс взаимосвязанных условий:

- признание признака эквивалентным; - известность признака как эквивалентного на конкретную дату правонарушения в данной области техники.

Иными словами, законодатель не допускает признание признака «просто» эквивалентным, что подробно рассматривалось в публикации24. В обязательном порядке требуется соблюдение:

- временного фактора, связанного с моментом установления правонарушения; - известности признания признака как эквивалентного именно в данной области техники.

Но ни в одной промышленно развитой стране доктрина эквивалентов не применяется при оценке патентоспособности изобретения или полезной модели, так как оценка патентоспособности не имеет ничего общего с установлением нарушения исключительного права патентообладателя.

Иными словами, патентоспособность и патентная чистота (отсутствие нарушения патентных прав третьих лиц в связи с введением в оборот продукта или осуществлением способа) - разные свойства разных объектов. Если патентоспособность устанавливается в отношении технического решения, то патентная чистота - в отношении объекта вещных прав (продукта), поступившего в гражданский оборот, или определенных действий (способа).

Президиум Высшего арбитражного суда РФ, формируя свою позицию, явно не учел, что эквивалентность признаков невозможно применить в процедуре аннулирования патента на полезную модель.

Как корректно применить рекомендацию относительно эквивалентности признаков, соблюдая при этом нормы, установленные в п. 1 и 2 ст. 1351 ГК РФ относительно условий патентоспособности полезной модели, когда ее новизна признается в отношении совокупности существенных признаков, не известной из уровня техники?!

Суммируя условия л. 1 и 2 ст. 1351 ГК РФ, несложно сделать общий вывод о том, что охраняемая патентом полезная модель считается соответствующей условию патентоспособности «новизна», если в уровне техники не известно средство того же назначения, что и полезная модель, которому присущи все приведенные в независимом пункте формулы полезной модели существенные признаки, включая характеристику назначения.

После появления Информационного письма Президиума Высшего арбитражного суда РФ создается впечатление, что если признак более поздней полезной модели является существенным, то есть обеспечивает достижение технического результата, и в то же время известным в данной области техники, то, признав его эквивалентным, можно также легко аннулировать более поздний патент.

Однако сегодняшний механизм установления новизны полезных моделей, когда оценивается существенность признаков во взаимосвязи с техническим результатом, не предусматривает дифференцирование существенных признаков на эквивалентные и не эквивалентные.

Если существенность признака доказана во взаимосвязи с техническим результатом, никакая «эквивалентность» не может служить основанием для отрицания новизны полезной модели по патентному законодательству. Таким образом, аннулировать более позднюю полезную модель на том основании, что она имеет эквивалентные признаки более ранней полезной модели, не представляется возможным. Согласно рекомендации, содержащейся в п. 9 Информационного письма Высшего арбитражного суда РФ, истец не только теряет возможность защиты своего права в судебном порядке, но и фактически лишен возможности защиты с использованием промежуточной административной процедуры по оспариванию более позднего патента.

Иные патентные коллизии. Перспективы

Последний аспект, на котором следует остановиться, - исключение из проекта п. 9 Информационного письма упоминания об изобретениях и полезных моделях, что создало некую неопределенность в позиции Высшего арбитражного суда РФ по вопросу разрешения иных возможных патентно-правовых коллизий.

В связи с этим представляет интерес вынесенное 28 февраля 2008 г. определение Высшего арбитражного суда РФ № 1133/08 об отказе в передаче дела в Президиум Высшего арбитражного суда РФ по надзорной жалобе ОАО «Калужский завод «Автоприбор». ООО «КПП «Лантан-1» обратилось с иском к ОАО «Калужский завод «Автоприбор» о прекращении нарушения патента на изобретение № 2207575. Одним из спорных моментов дела явилось наличие у спорящих сторон собственных патентов: истцом было доказано использование его патента на изобретение № 2207575 в продукте ответчика (датчиках фазы для автомобилей ВАЗ и ГАЗ), ответчик же возражал на иск ссылкой на право вводить в оборот этот продукт, поскольку в нем используется его полезная модель № 19921. Судебный запрет на введение в оборот производимого ответчиком продукта, по его мнению, вел бы к нарушению его собственного исключительного права на использование полезной модели, которое не было оспорено в административном порядке. Оба патента имели одну и ту же дату приоритета - 10 апреля 2001 г.

Суд первой инстанции удовлетворил иск ООО «НПП «Лантан-1». Суды апелляционной и кассационной инстанций оставили решение суда первой инстанции без изменения, а жалобы ОАО «Калужский завод «Автоприбор» - без удовлетворения.

Отказывая в передаче дела в Президиум Высшего арбитражного суда РФ, коллегия судей ВАС РФ указала, что «...суду не были представлены доказательства обращения ответчика в Роспатент с возражением против предоставления правовой охраны изобретению по патенту № 2207575 и признания патента недействительным вследствие нарушений, допущенных при его выдаче, поскольку нарушает его права на полезную модель, подтвержденные свидетельством № 19921 с той же датой приоритета. Эти доводы могут быть предметом самостоятельных требований ответчика»25.

Таким образом, в данном деле Высший арбитражный суд РФ продемонстрировал подход, предложенный А.А. Пиленко: исключительное право не может препятствовать защите другого исключительного права, оно лишь может служить основанием для собственных правовых требований.

Этому казусу в ответ на публикацию одного из авторов настоящей статьи26 уделил внимание проф. Э.П.Гаврилов27.

По его мнению, в суде не были выяснены вопросы, какой из патентов является основным, а какой зависимым. «Если патент истца является зависимым хотя бы к одному патенту ответчика, то истец не имел права требовать от ответчика прекращения использования технического решения»28. Однако из п. 2 ст. 1362 ГК РФ, на который ссылается уважаемый профессор в своих рассуждениях, вовсе не следует, что на зависимое29 изобретение отсутствует исключительное право, ведь в данном случае мы имеем ситуацию, когда право есть (так как оно подтверждается патентом), но невозможно осуществить лишь одно из входящих в него правомочий без нарушения чужого права, а именно: право на использование запатентованного объекта30.

Осуществление права требования и притязания не затрагивает чужого права, а потому не может быть ограничено или заблокировано этим правом. Кроме того, при одной и той же дате приоритета такие объекты даже формально не могут быть зависимыми один от другого.

Полагаем, что введение в судебный спор о прекращении нарушения патентов такого неизвестного в действующем патентном праве условия, как зависимость одних патентов от других, недопустимо, так как в таком случае в предмет доказывания попадают обстоятельства, которые не являются существенными для дела, то есть которые де-юре не могут повлиять на его исход. Исследование таких обстоятельств не приведет ни к чему иному, кроме как к запутыванию патентных споров и к судебным ошибкам. Иными словами, некорректно оперировать в патентном споре понятием «зависимый патент».

Как отмечал А.А.Пиленко, институт зависимых патентов имеет чрезвычайно малое практическое значение31. В современном законодательстве это значение исчерпывается правом требования к обладателю основного патента о предоставлении лицензии, и не более того.

Если Высший арбитражный суд РФ в рассматриваемом Информационном письме установил специальный подход для разрешения споров при столкновении прав на полезные модели, который не распространяется на иные патентно-правовые коллизии (то есть исключение из п. 9 Информационного письма упоминания об изобретениях и промышленных образцах не является случайным), возникает закономерный вопрос: на чем основывается создание такого специального режима именно для полезных моделей?

Согласно п. 1346 ГК РФ «на территории Российской Федерации признаются исключительные права на изобретения, полезные модели и промышленные образцы, удостоверенные патентами...».

В соответствии со ст. 1353 ГК РФ «исключительное право на изобретение, полезную модель или промышленный образец признается и охраняется при условии государственной регистрации соответствующих изобретения, полезной модели или промышленного образца...».

Очевидно, что в четвертой части ГК РФ, как и в ранее действовавшем законодательстве, для полезных моделей установлен аналогичный режим правовой охраны, как и для изобретений и промышленных образцов. Все патентные права возникают на основании государственной регистрации, подтверждаются патентом, признаются на всей территории государства и обладают абсолютной защитой, если иное не следует из закона.

Если Высший арбитражный суд РФ, формируя свою позицию, принимал во внимание явочный порядок приобретения прав на полезные модели (отсутствие процедуры экспертизы на соответствие условиям патентоспособности), то есть изначальную повышенную спорность этих прав, а также получившее достаточно широкое распространение злоупотребление правами на полезные модели, то гораздо более корректным способом борьбы с негативными явлениями, связанными с полезными моделями, были бы руководящие разъяснения относительно применения арбитражными судами ст. 10 ГК РФ при разрешении патентно-правовых споров.

Вместо этого фактически при коллизии между двумя (тремя и т.д.) полезными моделями был создан специальный режим охраны полезных моделей, не предусмотренный нормами четвертой части ГК РФ. В рассмотренной ситуации на практике это ведет к девальвации полезной модели в качестве средства, обеспечивающего патентную монополию, к созданию некоего номинального объекта интеллектуальной собственности. Думается, это будет осознано судебной практикой, и подход, содержащийся в п. 9 Информационного письма Президиума Высшего арбитражного суда РФ, будет скорректирован.