Личность и эпоха

Политическая карьер* Л.И.Брежнева до 197О годя 125

например, было отказано в звании маршала А. А. Епишеву — начальнику ГлавПУРа. Против этого возражал Косыгин, который отметил, что хотя Епишев и имеет "военное образование, но это партийный работник, который лишь с 1943 года был направлен на работу в армию, где был членом Военного совета 40-й и 38-й армий. После войны Епишев вернулся на партийную работу, некоторое время был заместителем министра государственной безопасности СССР, а потом — послом СССР в Румынии и Югославии. Хотя он и возвра-

тился	в ряды армии в качестве начальника	Главно-
го политического управления, присвоенного		ему в
1962	году звания генерала армии вполне достаточно.

Никаких крупных военных побед Епишев в годы войны не одержал, и звание маршала он не заслужил. Малиновский с доводами Косыгина согласился.

На XXIII съезде КПСС действительно не обсуждалось никаких спорных проблем. Съезд и его материалы не вызвали интереса в стране: вероятно, это был наиболее скучный съезд за всю историю партии. Как уже говорилось, в докладе Брежнева ни словом не упоминалось не только о недавних разногласиях в Президиуме ЦК КПСС, но и о многих других важнейших событиях отчетного периода, и прежде всего о смещении Хрущева. Конечно, и Брежнев, и делегаты съезда кратко говорили о „субъективистских ошибках", „неоправданных перестройках", об огромном значении октябрьского Пленума ЦК КПСС 1964 года. Но все это были только намеки, а не серьезный политический анализ.

XXIII съезд принял важную поправку к Уставу КПСС: была отменена введенная X X I I съездом специальная статья 25 об обязательных нормах обновления и сменяемости состава всех руководящих партийных органов — от секретарей первичных партийных организаций до ЦК КПСС и Политбюро. Эта статья Устава КПСС крайне обеспокоила большинство партийных руководителей, которые были склонны считать свою работу в руководящих партийных органах пожизненной.

126 PJkMewran. ЛИЧНОСТЬ И ЭПОХА

Я уже говорил, что XXIII съезд партии избрал новый состав ЦК КПСС. По сравнению с прежним составом ЦК изменения здесь не были особенно значительными. И Брежнев и Суслов старались сдержать свое обещание по поводу „стабильности" кадров. Все же каждому из влиятельных членов Политбюро удалось ввести в состав ЦК КПСС по несколько новых членов из числа своих ближайших сторонников. Брежнев, как Генеральный секретарь ЦК КПСС, обеспечил избрание в ЦК не менее 15 своих ближайших соратников. Они пополнили в составе ЦК КПСС ту пока еще небольшую группу, которую можно было бы назвать „людьми Брежнева". Например, членом ЦК КПСС был вновь избран И.И.Бодюл, а С.П.Трапезников впервые вошел в его состав. В то же время Г.С.Павлов, а также К.У.Черненко должны были довольствоваться еще скромнымипостамикандидатов в члены ЦК КПСС.

После X X I I I съезда КПСС влияние Брежнева в руководстве ЦК заметно укрепилось, но для многих западных наблюдателей все еще было неясно, кто именно принимает решения или — хотя бы — кто является „главным" в Кремле. Когда в июне 1966 года в Москву прибыл для переговоров президент Франции Шарль де Голль, то в центре внимания публики оказался не только гость, но и принимавшиеего по протоколу Подгорный и Косыгин. Однако во время переговоров в Кремле фактическим главой советской делегации был Брежнев. Французам он показался очень твердым руководителем.

19 декабря 1966 года Брежневу исполнилось 60 лет. В этот день в Москве проходило заседание Верховного Совета СССР по случаю утверждения бюджета и плана на 1967 год. В печати появилось специальное послание Брежневу от ЦК КПСС, Совета Министров СССР и Президиума Верховного Совета СССР, где его именовали уже „выдающимся"руководителем. Брежневу было присвоено звание Героя Советского Союза, и Подгорный приколол на безупречный,как всегда, костюм юбиляра Золотую Звезду Героя. Когда Брежнев занимал

Политическая иарьеря Л.И.Брежнев* до 197О года 1 27

свое место в президиуме Большого Кремлевского дворца, депутаты Верховного Совета поднялись со своих мест и устроили ему бурную овацию. Заседание было прервано. Председатель Совета Союза И.В.Спиридонов произнес специальную речь в честь Брежнева. В ответной речи Брежнев обещал оправдать доверие и посвятить остаток своей жизни неустанной работе на благо народа и партии.

Но Брежнев не мог считать свою власть прочной, пока контроль за работой КГБ находился в руках Шелепина и пока его связи с верхами армии не были еще достаточно прочными. Нужный повод для изменения руководства КГБ скоро нашелся. В марте 1967 года произошло необычное событие — сбежала на Запад и вскоре оказалась в США дочь Сталина Светлана Аллилуева. Это событие достаточно хорошо освещено в самых различных статьях и книгах, в том числе и в книге самой С. Аллилуевой „Только один год". Бегство Аллилуевой вызвало поначалу большое беспокойство в Политбюро, и не только потому, что речь шла о дочери Сталина, что, разумеется, не могло радовать всех тех, кто стремился к реабилитации Сталина. Аллилуева много знала о нравах и обычаях высших слоев советского общества, ,она была при этом достаточно образованным, как казалось некоторым ее друзьям, филологом и имела даже научную степень кандидата филологических наук. Еще до того как Аллилуева объявилась в США, она провела две-три недели в Италии и „где-то" в ШвеЙ1;арии. Комитет государственной безопасности СССР получилзадание вернуть Аллилуеву в Москву, и кто-то из ответственных сотрудников КГБ срочно начал действовать. Поводом для смещения Семичастного послужили отдельные недостатки советских спецслужб, связанные с побегом Аллилуевой за границу, хотя это было не единственное обвинение, которое предъявлялось КГБ и его руководству. Семичастный имел, однако, сильного покровителя в лице Шелепина, которого Брежнев все еще опасался. В Москве обратили внимание, что выезжая весной 1967 года в Берлин и в Карловы Вары (положе-

1 28 Р.А.М«д.«дм. ЛИЧНОСТЬ И ЭПОХА

ние в ЧССР вызьшало в это время уже некоторое беспокойство, и Брежнев хотел провести консультации с В. Ульбрихтом и А.Новотным), Брежнев включил в состав официальной советской делегации не Суслова, как предполагалось ранее, а Шелепина. Октябрьский Пленум ЦК был еще слишком памятным событием, и Брежнев хотел обезопасить себя от всяких „случайностей". После возвращения в мае Шелепин заболел, и с диагнозом „аппендицит" его положили для срочной операции в Кремлевскую больницу. Именно в эти дни Брежнев и решил собрать заседание Политбюро для смещения В.Семичастного. В одной из недавно опубликованных статей П.Е.Шелест так описывает эту политическую

операцию:

„18 мая 1967 года я приехал в Москву на заседание Политбюро. В повестке дня было много разнообразных вопросов. За несколько часов до заседания меня пригласил к себе в кабинет Брежнев. Немного поговорили о текуирос делах, затем он мне сказал: „Сегодня на Политбюро будем решать вопрос об освобождении Семичастного от обязанностей председателя КГБ". Для меня это было большой неожиданностью и довольно неприятной новостью. Мне хорошо была известна особая роль В.Е.Семичастного в период подготовки и проведения „мероприятий на основе партийной демократии* в отношении Н.С.Хрущева. Безусловно и то, что Брежнев многим был обязан лично Семичастному. Не видя ни малейшей причины к постановке вопроса на Политбюро об освобождении Семичастного, естественно, я задал вопрос „Какая причина освобождения?" Брежнев уклонился от ответа, но сказал: „Много поводов к тому, чтобы произвести этот акт, позже все узнаешь..." Договорились, что Семичастный будет назначен первым заместителем Председателя Совмина республики, хотя такую должность надо было утвердить дополнительно. Брежнев согласился с этим предложением, даже по-

благодарил меня за участие в решении такого „деликатного вопроса".

Заканчивалось заседание Политбюро, рассмотрены все основные вопросы. Брежнев как-то торопливо и нервозно сказал: „Позовите Семичастного!" Когда он вошел в зал заседания, мы почувствовали его напряженностьи недоумение. Но он держал себя хорошо. Неожиданно для многих членов Политбюро Брежнев заявил: „Нам надо обсудить вопрос о Семичастном". Члены Политбюро удивленно переглянулись. Семичастный подал реплику: „А что обсуждать?" В ответ на это Брежнев сказал: „Есть предложение освободить В.Е. Семичастного от занимаемой должности". Семичастный снова подал голос: „За что освободить? Мне причина неизвестна, со мной

Папнтнчесная карьере Л.И.Брежнева до 1970 года

I 29

никто по этому поводу не говорил". Но вопрос Семичастного остался без ответа. Семичастный снова задал вопрос: „Я хочу узнать, за что меня освобождают". На это последовалокрик Брежнева: „Много имеется недостатков в работе органов КГБ, плохо поставлена разведка и агентурная работа, а случай с Аллилуевой тоже о многом говорит..." Одним словом, было „единогласно" принято решение: „Освободить т. Семичастного В.Е. от работы в КГБ в связи с пере-

ходом на другую работу"*.

Вернувшись из Кремлевской больницы, Шелепин обнаружил, что у него не только вырезали воспаленный аппендикс, но его лишили также главного союзника в борьбе за власть. Более того, состоявшийся вскоре Пленум ЦК принял решение освободить Шелепина с поста секретаря ЦК КПСС.

По рекомендации Политбюро А.Н.Шелепин был избран председателем ВЦСПС, что являлось для него резким понижением или даже фактической утратой власти, которой он до сих пор располагал. Не имея теперь прежнего влияния на аппарат КГБ, Шелепин уже не мог рассматриваться в качестве соперника Брежнева. Следуя своему принципу и обещанию сохранять „стабильность" в руководстве, Леонид Ильич не стал настаивать на исключении Шелепина из состава Политбюро. Однако на протяжении всего нескольких месяцев во второй половине 1967 года в аппарате ЦК КПСС и в органах массовой информации были освобождены от постов почти все те руководители и ведущие сотрудники, которые считались друзьями и сторонниками Шелепина и Семичастного и работали с ними раньше — еще

ваппарате ЦК ВЛКСМ. Все эти люди получили вполне приличную работу — но на одну или две ступени ниже

вслужебной иерархии. Это стало с тех пор типичной чертой стиля Брежнева — при смещении ответственных работников их при этом сравнительно хорошо трудоустраивали.

Шелепин подчинился "решению Политбюро, но отнюдь не утратил своих амбиций. Он рассчитывал на свою молодость и на подходящую ситуацию. Появив-

%Совершенно секретно. 1990. № 6. С. 20.

6—350

13О P.AM«nie*M. ЛИЧНОСТЬ И ЭПОХА

шись в ВЦСПС, он начал и здесь работать с большой энергией. Рассказывают, что при первом посещении Шелепиным главного здания ВЦСПС в Москве В.В. Гришин, недавний руководитель советских профсоюзов, лично представил своему преемнику руководящих работников этой организации, а также все отделы и службы профсоюзного штаба. Познакомив Шелепина с кабинетом, где тот должен был теперь работать, Гришин показал также и все примыкающие к главному кабинету „подсобные" помещения. Он и раньше был известен как человек, охотно пользовавшийся различнымипривилегиями и возможностями, которые предоставляет высокое положение. Но Шелепин, напротив, был известен как аскет, как политик, думающий в первую очередь о власти и отвергающий все то, что могло в дальнейшем ему повредить. Поэтому он, осмотрев некоторые из таких помещений, брезгливо сказал: „Это мне не понадобится".

После июльского Пленума ЦК КПСС 1967 года был снят с поста первого секретаря МГК КПСС Н.Г. Егорычев, который выступил на Пленуме с критикой ближневосточной политики Советского государства.

Вопрос о неожиданном смещении Егорычева породил немало слухов и версий. В начале 1989 года в „Огоньке" была опубликована беседа с Егорычевым, который многие годы работал послом СССР в Дании, а в последнее время послом СССР в Афганистане, Егорычев свидетельствует, что в беседах со своими единомышленниками он предлагал избрать руководителем партии не Брежнева, а Косыгина. Брежневу об этом стало известно, и он не раз давал понять Егорычеву свое нерасположение. Вопреки традиции, по которой глава Московской партийной организации входил в Политбюро в качестве члена или хотя бы кандидата, Н.Г.Егорычев, возглавивший с ноября 1962 года МГК, не получил после XXIII съезда КПСС никакого повышения в партийной иерархии. Еще до съезда партии Его-

Политическая карьера Л.И.Брежнева до 1970года 131

рычев предпринимал немало усилий, чтобы улучшить

.свои отношения с Брежневым, о чем он сегодня старается не упоминать в своей беседе с корреспондентом „Огонька". Однако неприязненное отношение Брежнева к Егорычеву сохранилось, и именно это обстоятельство, как мне кажется, побудило Николая Григорьевича выступить на июльском Пленуме ЦК КПСС 1967 года с критикой политики Политбюро. Если верить Егорычеву, то в своем выступлениион связал итоги „шестиднев- •ной войны" на Ближнем Востоке не только с ростом сионистских и антисемитских настроений в СССР, но сказал также о том, что партия перестала уделять должное внимание национальным проблемам вообще. Руководство партии делает вид, что в этой области все в порядке, тогда как межнациональные отношения в стране усложняются, а кое-где дело доходит и до конфликтов. Не понравились Брежневу и высказывания Егорычева, направленные против попыток возрождения культа Сталина, а также резкая критика беспечности и безответственности египетских друзей СССР, и в частности Г.А.Насера, во внешней политике и использовании советской помощи. Егорычев подверг критике и состояние ПВО Советского Союза, и в особенности Москвы, и предложил на одном из очередных пленумов ЦК КПСС заслушать отчет Политбюро о состоянии обороны страны. При этом, как свидетельствует Егорычев, он не был смещен, а сам почти сразу после Плену-

ма подал просьбу об отставке.

„На другой день после Пленума, — рассказывает Егорычев, — я пришел к Брежневу и сказал: „Я понимаю, что руководить партийной организацией Москвы можно только тогда, когда ты пользуешься поддержкой Политбюро и руководства партии. Мне в такойподдержке, как я понимаю, отказано. Поэтому я прошу дать согласие на уход". Брежнев говорит- „Напрасно ты драматизируешь.Подумай до завтра". На самом деле не мне нужны были эти сутки, а Брежневу, так как по его заданию в Москве уже шла работа с партийным активом. Назавтра я снова прихожу к нему. Он спрашивает: „Ну, как? Спал?" — „Спал", — отвечаю. „Ну, и как решил?" — „Я euje вчера сказал, как решил". — „Ну, ладно. Какие у тебя просьбы?" — „Просьба одна: я должен работать..." — „Не волнуйся, работа у тебя будет..."

132 Р^Медмдм. ЛИЧНОСТЬ И ЭПОХА

Я думаю, что он побаивался, что Московская партийная организация не примет мою отставку. Но я его уверил, что все пройдет хорошо, что никаких эксцессов не будет. Московская партийная организация не должна была внести какой-нибудь разлад в единство партии. Да и я понимал, что Брежневу оказано доверие всей партией. Это его время. И если в наших отношениях возникли разногласия, то уйти должен я. А будущее покажет, кто был прав. И Пленум МГК действительно не доставил никому хлопот, он прошел молча. Присутствовали на нем Суслов, Капитонов, Гришин. Суслов выступил, сказал, что, мол, так и так, товарищ Егорычев попросил, чтобы его освободили от обязанностей первого секретаря МГК. ЦК его просьбу принял и в связи с переходом на другую работу предлагает его освободить. Дальше Суслов стал уже говорить о Гришине, которого предложил избрать вместо меня. Ни о только что закончившемся Пленуме ЦК, ни о моем выступлении на нем он ни слова не сказал. И мне слова не предоставил, хотя у меня была заготовлена речь, в которой я бы рассказал, почему в сложившихся условиях я не могу оставаться первым секретарем МГК. Видимо, это и беспокоило Леонида Ильича, поэтому наш городской пленум там,

„наверху", было решено провести без прений..."*

На пост первого секретаря Московского горкома КПСС был избран 53-летний В.В.Гришин. Бывший ин- женер-железнодорожник из Подмосковья, Гришин еще в 1939 году вступил в партию, а уже в 1942 году, отслужив в армии (1938—1940 гг.), был избран вторым секретарем Серпуховского горкома партии. Вскоре он стал первым секретарем горкома, где проработал 8 лет до 1950 года. Его работа в Серпухове, казалось, шла успешно. Но что-то ему хотелось скрыть из событий этого периода, так как при проверке его партийных дел уже в 80-е годы никто не смог найти партийных документов молодого Гришина: ни его заявления о приеме в партию, ни соответствующих рекомендаций. С 1950 года Гришин перешел на работу в Московский горком партии, и с 1952 по 1956 год работал вторым секретарем МГК КПСС. Однако вскоре после XX съезда Гришин заменил Шверника на посту председателя ВЦСПС и задержался на этой должности 11 лет. Руководство профсоюзов не пользовалось у нас в стране сколько-нибудь значительным влиянием и престижем в составе власти, да и среди населения. Неудивительно

•Огонек. 1989. № 6. С.29.

Политическая карьера Л.И.Брежнева до 1970 года 1оЗ

поэтому, что только в 1961 году Гришин был избран кандидатом в члены Политбюро ЦК КПСС, а еще через 10 лет — членом Политбюро.

Вместо В.Е.Семичастного на должность председателя КГБ был назначен Ю.В.Андропов, занимавший до этого пост секретаря ЦК КПСС и заведующего одним из международных отделов ЦК — по социалистическим странам. Его непосредственным шефом в ЦК являлся М.А.Суслов. Можно предположить, что новое назначение Андропова состоялось по рекомендации и настоянию Суслова. С одной стороны, Суслов мог видеть в Андропове возможного конкурента в сфере идеологии. С другой стороны, члены Политбюро не хотели и чрезмерного усиления власти самого Брежнева в том случае, если бы председателем КГБ стал один из фаворитов Леонида Ильича. Относительная независимость, самостоятельность и высокий интеллект Андропова были уже тогда известны в высших партийных кругах.

После Берии ни один из председателей КГБ не входил в состав Политбюро, и только Андропов был избран кандидатом в члены Политбюро. Это увеличивало личное влияние и власть самого Андропова, но также и авторитет КГБ, штат которого вскоре был значительно увеличен. Расширилась и сфера деятельности КГБ.Так, например, в системе госбезопасности были восстановлены почти все ранее ликвидированныерайонные звенья, а также отделы в большинстве вузов, крупных предприятий и учреждений. Большая часть научно-исследова- тельских институтов была переведена на новый режим, для входа в них нужен был теперь специальный^пропуск. Здесь был расширен режим секретности и система допусков к секретной работе, хотя зачастую в данном институте по секретной тематике могла работать только одна небольшая лаборатория. Предполагалось, что научный работник, подписавший тот или иной документ о допуске к секретной работе, будет вести себя иначе, чем „вольный ученый". Если после XX съезда КПСС все главные проблемы идеологической борьбы

134 Р.АМе|»едм. ЛИЧНОСТЬ И ЭПОХА

рассматривались в ЦК, для чего был создан специальный отдел по „идеологическим диверсиям", то теперь, в конце 60-х годов, главные функции и обязанности по борьбе с „идеологическими диверсиями" были возложены на КГБ,который вел эту борьбу отнюдь не средствами идеологической полемики.

До 1967 года Андропов был мало известен в стране и в партии, хотя в аппарате ЦК о нем говорили не только как о самостоятельном и умном, но также жестком и вместе с тем очень осторожном человеке. По своим убеждениям Андропов был безусловно антисталинистом, и в международном отделе ЦК он сумел окружить себя сравнительно молодыми и талантливыми работниками, которые не скрывали своего отрицательного отношения к Сталину и сталинизму. Характерно, что при переходе в КГБ Андропов не взял с собой почти никого из сотрудников своего отдела, хотя ему пришлось в 1967—1970 годах не только значительно расширить, но и изменить состав сотрудников КГБ. На этот раз сюда привлекались не бывшие комсомольские деятели, а главным образом партработники различных уровней. Андропов был политиком по призванию, он жил политикой и, видя вокруг себя слишком много бездарных политиканов, жаждавших в первую очередь жизненных благ и привилегий, несомненно, ставил перед собой далеко идущие цели. Он вполне лояльно относился в 60-е годы к Брежневу, но вовсе не был человеком из его „команды"; напротив, он осторожно и постепенно старался расширить свое собственное влияние и власть. Думаю, что, планируя как-то свою политическую карьеру, Андропов думал о продвижении вверх через партийный аппарат. В конце 60-х годов в ЦК КПСС не было ни одного крупного партийного работника, кроме Андропова, который в случае возможного ухода Суслова мог бы занять его место „главного идеолога". Возможно, что и Суслов понимал это, а поэтому очень охотно предложил именно Андропова на пост председателя КГБ. И Юрий Владимировичпринял новое назначение, тем более что оно сопровождалось