Реферат социология

Можно ли что-либо возразить против этой достаточно простой и принципиальной модели? Два пункта вызывают сомнение. Первый был, вероятно, камнем преткновения и для самого Куна. Как согласовать изменение парадигмы под напором новых фактов с утверждением, что ученый не склонен воспринимать явления, которые в парадигму не укладываются, что эти явления «часто, в сущности, вообще упускаются из виду»? С одной стороны, Кун приводит немало фактов, показывающих, что традиция препятствует ассимиляции нового, с другой, он вынужден такую ассимиляцию признать. Это выглядит как противоречие.

Сомнительность второго пункта менее очевидна. Кун резко противопоставляет работу в рамках нормальной науки, с одной стороны, и изменение парадигмы, с другой. В одном случае, ученый работает в некоторой традиции, в другом, -- выходит за ее пределы. Конечно, эти два момента противостоят друг другу, но, вероятно, не только в масштабах науки как целого, но и применительно к любым традициям более частного характера. Кун же в основном говорит именно о науке, и это чрезмерно глобализирует наше представление о традиции. Фактически получается, что наука -- это чуть ли не одна традиция, а это сильно затрудняет анализ того, что происходит в науке. Попытаемся поэтому несколько обогатить наше представление о научных традициях. Это совершенно необходимо на пути критической оценки и усовершенствования концепции Куна, на пути развития тех, несомненно, важных предпосылок, которые содержатся в его модели науки.

Куайн¹⁶: научная теория имеет целостный, системный характер («нити в ткани»), зачастую бывает достаточно изменить один элемент или ввести новый, чтобы она стала соответствовать фактам. Кун подтвердил, что в истории науки так и было: учёные вводили «ad hoc»-гипотезы -- гипотезы, предназначенные для конкретных случаев. Дюген (историк и философ науки): факты не могут сокрушить теорию. Пример Куна: борьба между геоцентрической (Аристотель -- Птолемей) и гелиоцентрической (Коперник -- Галилей, 15-16 века) парадигмами. Чем точнее становились астрономические наблюдения в первой парадигме, тем больше появлялось расхождений, поэтому было введено предположение о том, что тела движутся не по окружностям, а по специальным траекториям -- эпициклам.

Как правило, старая и новая парадигмы решают разные проблемы (в одной парадигме -- проблема, в другой -- нет), причём поначалу новая парадигма решает меньше проблем. Хотя обе парадигмы используют одни и те же термины, зачастую эти термины имеют разный смысл (например, масса и время в классической и релятивистской механиках).

На выбор парадигмы оказывают влияние вненаучные (экстерналистские) факторы (социокультурные, мировоззренческие). Учёный может выбрать ту парадигму, которая больше соответствует его предпочтениям. Пример: более ста лет геоцентрическая и гелиоцентрическая парадигмы сохраняли паритет (обе могли удовлетворительно объяснить новые факты). Сторонники геоцентрической парадигмы приводили в защиту, например, следующие аргументы: если бы Земля вращалась, потерялась бы атмосфера, отклонялись бы падающие тела, имелся бы годичный параллакс. На первые два вопроса ответили Галилей и Ньютон, а на третий вопрос ответили в XIX веке. На выбор Коперника повлияло его мировоззрение: если Земля покоится, то она -- божественное тело; или, греховная Земля -- центр мироздания; или, Писание говорит, что природа проста, а в геоцентрической парадигме нужно вводить много эпициклов, вращается не относительно лёгкая Земля, а всё остальное. Другой пример -- классическая и квантовая механики. Эйнштейн о принципе неопределённости: Старик не играет в кости -- вероятность есть характеристика знания, а не объекта исследования. (Старик -- Бог). Работа Джерарда Холтона о принципе дополнительности в социологии (есть в сборнике «Тематический анализ науки», в котором проводится линия Куна).

В экстраординарный период учёные становятся похожими на философов. Жёсткой границы между наукой и ненаукой нет. Поль Фейерабенд усилил этот вывод, сравнив науку и мифологию.

В истории науки имеет место догматизация парадигмы, свойственная мифологии. Например, популяризатор науки Фламмарион написал фантастическое произведение, в котором фигурировал персонаж Люмен, имевший скорость, большую скорости света, что во времена Эйнштейна считалось бессмысленным. В науке, подобно мифам, то, что не согласуется, игнорируется или приводится в соответствие; если бы учёные строго придерживались принципа научности, ни одна фундаментальная теория не выжила бы. Например, Галилею для обоснования результатов наблюдений небесных тел в телескоп¹⁷потребовалось соединение теории зрения и оптической теории (хотя и это в то время не давало удовлетворительных объяснений). Другой пример -- эксперименты Майкельсона -- Морли (1896, 1897 годы и ещё несколько десятилетий). Вначале они привели к созданию теории относительности, а затем (в 1920 годы) стали противоречить ей, но эти противоречия игнорировались.

Авторитет учёных может сравниться с авторитетом жрецов. Примеры. Луи Виктор де Бройль в 23 года в своей докторской работе, касающейся корпускулярно-волнового дуализма, выдвинул передовую идею. Когда на защите возник вопрос о присуждении степени, учёные оказались в замешательстве и позвонили Эйнштейну, который сказал, что даже сослался на соответствующие работы, и дал согласие. Физик Релей однажды забыл подписать статью, редакция отослала её обратно с отрицательной критикой (новые идеи были восприняты как ошибочные). Когда выяснилось, что автором статьи являлся Релей, редакция принесла извинения.

Если бы существовала жёсткая граница между наукой и ненаукой, было бы хуже самой науке. Например, планетарная модель атома (Резерфорд, 1911 год) не согласовалась с электродинамикой.

Лакатос выдвинул идею о научно-исследовательской программе: имеются теоретическое ядро и защитный пояс из фактов. Факты не играют фундаментальной роли по подтверждению или опровержению теории, они имеют смысл только через теоретическую интерпретацию. А теория имеет механизм для расширения интерпретации. Выигрывает та теория, которая объясняет наибольшее количество новых фактов.

Фейерабенд предложил идею методологического анархизма. С точки зрения методологии, анархизм является следствием двух принципов: принципа пролиферации и принципа несоизмеримости. Согласно принципу пролиферации, нужно изобретать и разрабатывать теории и концепции, несовместимые с существующими и признанными теориями. Это означает, что каждый ученый -- вообще говоря, каждый человек -- может изобретать свою собственную концепцию и разрабатывать ее, сколь бы абсурдной и дикой она ни казалась окружающим. Принцип несоизмеримости защищает любую концепцию от внешней критики со стороны других концепций. Если кто-то изобрел совершенно фантастическую концепцию и не желает с нею расставаться, то с этим ничего нельзя сделать: нет фактов, которые можно было бы противопоставить этой концепции, т. е. она формирует свои собственные факты; мы не можем указать на несовместимость этой фантазии с фундаментальными законами естествознания или с современными научными теориями, т. е. автору этой фантазии эти законы и теории могут казаться просто бессмысленными; мы не можем упрекнуть его даже в нарушении законов логики, ибо он может пользоваться своей особой логикой. Автор фантазии создает свой собственный мир и все, что не входит в этот мир, не имеет для него никакого смысла. Таким образом, соединение принципа пролиферации с принципом несоизмеримости образуют методологическую основу анархизма: каждый волен (даже должен) изобретать свою собственную концепцию; ее невозможно сравнить с другими концепциями, ибо нет никакой основы для такого сравнения; следовательно, все допустимо и все оправдано.

Еще один аргумент в пользу анархизма: нет ни одного методологического правила, ни одной методологической нормы, которые не нарушались бы в то или иное время тем или иным ученым. Более того, история показывает, что ученые часто действовали и вынуждены были действовать в прямом противоречии с существующими методологическими правилами. Отсюда следует, что вместо существующих и признанных методологических правил мы можем принять прямо противоположные им. Но и первые, и вторые не будут универсальными. Поэтому методология вообще не должна стремиться к установлению каких-либо универсальных правил.

И, наконец, к анархизму толкают Фейерабенда его социальнополитические взгляды. Он является одним из немногих современных философов науки, которые подходят к рассмотрению науки и ее методологии с точки зрения счастья и свободного развития людей, т. е. с точки зрения гуманизма. Фейерабенд отчетливо видит, что в современном обществе даже наука -- это, казалось бы, чистое и бескорыстное стремление к истине -- часто оказывается антигуманной. Она постепенно превращается в средство эксплуатации людей, в средство их оболванивания и отупления с целью превратить человека в покорного раба государственной машины. Фейерабенд выступает против духовного закрепощения людей и восстает против науки, когда она используется как средство такого закрепощения. Анархизм Фейерабенда -- это, в сущности, восстание против того духовного рабства, в котором держит людей буржуазная культура.

В современной общественной жизни науке отдаётся приоритет, образование работает только на науку. Нужно стремиться к свободному обществу, в котором образование даёт человеку способность сделать осознанный выбор.

Список литературы

1. http://rudocs.exdat.com/

2. http://www.nauka-filosofia.info/

3. http://dxdy.ru/

4. Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. М., 1995

5. Бранский В.П. Искусство и философия. Калининград, 1999.

6. http://lects.ru/

7. http://ru.wikipedia.org/