Almanakh_ChDB_2

рия,какпрямоепред-бытиеегособственной,личнойсудьбы»25.Вообще,послераннейги-

бели Н. Рубцова — поэта-символа для целой эпохи — для В.В. Кожинова его «вакансию»

занялапоэзияЮрияКузнецова,котораяоставаласьтаковойдоначалаXXIвека.

В.В. КожиновпредложилтакжеисвоюконцепциюэволюциирусскойпоэзииХХвека.Так,всо-

ответствиисней,в1920-хгодах«доминантойпоэтическогостиляявляетсястихияоратор-

скойилиразговорнойречи…Кконцу30-хгодовположениекореннымобразомменяется:

напервомплане—принципиальнопесеннаяпоэзия…Оченьхарактернымфактомпредво-

енныхлетявилось“воскресение”поэзииАнныАхматовой26—поэзии,посутидела,романс-

ной (так ее определил Николай Асеев еще в 20-х годах)» . Затем на этом пути эволюции

стиля,вчастности,втворчествеН. Рубцова«поэзиякакбыдостиглапределаорганической

простоты: идти дальше по этому пути уже невозможно. Поэзия, если угодно, вновь воз-

вращается к сложности, но на совсем иной почве и в иной плоскости… Сложность поэзии

рубежа50-60-хгодов—этолибосложность

намир,таксказатьгносеологическая

сложность(например,уМартынова),либодажеслож­ностьвнешней

закоторой,в

взгляда

сущности,нетничего­ особенносложного—каквразгаданномребусе(уВознесенского)…

Теперьжеречьидетобосвоениисложностисамого

манеры,

обонтологическойсложности,

котораянетребуетниусложненностивзгляда,нитемболееусложненного(свнешнейточ-

бытия,

кизрения)стиля.Здесьнужнанесложность­ ,аглубинапроникновенияиширотастилево-

годиапазона­ .ЭтичертыярчевсеговыявилисьвтворчествеЮрияКузнецова» .

27

По отношению к истории русской поэзии XIX века В.В. Кожинов как бы ретроспективно вы-

полнил работу, не выполненную тогдашними критиками — выделил и осмыслил особый

круг поэтов, который он удачно обозначил как поэтов «тютчевской плеяды». «Это на-

правление, — писал критик, — самым решительным образом отличалось­

от “школы гар-

монической точности”. Вместо равномерного­

(то есть, в конечном счете гармонического)

воплощения­

всех сторон бытия, новая школа была прежде всего поэзией

Это уже

противоречило принципу гармонии. Но, помимо того, самая мысль поэтов тютчевского

м сли.

кругабыланаправлена,устремленапреждевсегокстолкновениямстихийныхсилбытия,

порождающим дисгармонию» . Поэтому «в тютчевской поэзии, — проясняет свою идею

28

В.В. Кожинов, — суть дела вовсе не в философии, не в системе мыслей, но в самом

… идеи — это не внутренняя суть тютчевской поэзии­ , но необходимая и даже

основная

образе

воплощенияопределенногочеловеческогообраза(внеэтойформылири­

мыслителя

такуюжероль,какуювдругих

ческийгеройТютчеваинемогбывоплотиться),играющая­

форма

художественных мирах­ играют действия, поступки, волеизъявления… Так или иначе все

сказанноеоТютчевеотноситсяикпоэтам,которыхясчитаюуместнымицелесообразным

называть­

поэтамитютчевскойплеяды» .

29

Подобно тому, как М. Хайдеггер в свое время рассматривал феномен Ф. Гельдерлина как поэ-

та, сделавшего своим предметом саму суть, призвание и мощь поэзии как таковой, — по-

видимому,вэтойжеролиВ.В. КожиноврассматривалФ.И. Тютчева.«искреннеевосхищение

поэзиейТютчева­ должнопробудитьвкаждомизнасубежденностьвтом,что

личное

бытие имеет самое прямое, непосредственное­ отношение к вселенскому, космическому

бытию,чтоянеимеюправазабыватьобэтомипризванмерить

ое

мою

жизньименнотакой

25Там же. — С. 226-227.

26 Стихи и поэзия. — М.: Сов. Россия, 1980. — С. 252-253.

27ТамКожиновже. — ВС.В..260.

28Отютчевскойплеядепоэтов//Поэтытютчевскойплеяды/Сост.В.В. Кожинов.—

МКожинов. Сов. Россия В.В. , 1982. — С. 10.

29Там же. — С. 13.

101

мерой»30.Поэтому,«есливыразитьсякраткоипросто,восноветютчевскоготворчествале-

жало стремление соединить, слить свое глубоко личное переживание бытия с пережива-

ниямикаждого,любогочеловекаивсехлюдейвообще—тоесть,еслиугодно,смировым­

целым» .В.В. КожиновусматриваетвэтойособенностипоэтикиФ.И. Тютчева,соднойсто-

31

роны,конгениальноевыражениевсейэпохизрелостиобщеевропейскойкультуры,парал-

лельно выразившейся, например, в немецкой классической философии и в великом рус-

ском романе, но одновременно — и самое утонченное выражение русской национальной

души,еесоборногомироощущения.

ФундаментальнойтеоретическойпроблемойвработахВ.В. Кожиновавсегда—явноилинеяв-

но—оставалосьосмыслениезакономерностиизначения«ломкиклассическихтрадиций»

для последующей судьбы русской поэзии. В своих высказываниях на эту тему он неодно-

кратноупоминаетпризнаниястихотворцевавангардныхнаправленийвтом,чтоврамках

традиционного стиха им невозможно или очень трудно сказать что-то «новое». Именно

в этих свидетельствах В.В. Кожинов усматривает и самое яркое

всякого

отказа от классической традиции — их авторы, тем самым, сами признают,что у них нет

способности наполнить традиционную форму своим

саморазобла ение

содержанием: именно

эту собственно творческую

они и маскируют «ломкой форм» и прочими

сов еменным

внешними «оригинальностями». Тем самым, попытка «держать традицию» в смысле вер-

ности классической

неспособность

стиха во времена «ломок» уже сама по себе свидетельствует о

большойтворческойволетакогоавтораиегосодержательномпотенциале.

ф рме

Приведемзначительныйфрагментегорассужденийнаэтутему:«Ломкасложившихсякласси-

ческихтрадицийвпоэзии­

былаисторическинеизбежнымявлением­ .Болеетого,несмотря

на все отрицательные последствия, она имела огромное положительное— в первую оче-

редь

— значение. В частности­ , именно эта ломка заставила по-новому и, в

конечном­

счете,болееглубокоисерьезнооценитьклассическуюкультурустиха» .Вчаст-

обновляющее

32

ности, «наиболее замечателен и выразителен тот факт, что почти все представители “ле-

вой”поэзии­ ,жизненныйитворческийпутькоторыхнеокончился­

слишкомрано—в20-е

или 30-е годы — сумели возвратиться, так или иначе, в лоно классической по­этической

культуры. Заболоцкий, Пастернак, Асеев, Луговской, Сельвинский — все они в последние

десятилетия­

жизнивернулисьвэтолоно.Правда,неувсехэтотвозвратбылорганическим

идалбогатыеплоды.НовысшийвзлетЗаболоцкогоиПастернака(который,кстати,имел

мужество«отречься»отсвоихстихов,написанныхдо1940года)неразрывносвязанимен-

носэтимвозвратом.В1931годуПастернакнаписалследующее:

Естьвопытебольшихпоэтов

Чертыестественноститой,

Чтоневозможно,ихизведав,

Некончитьполнойнемотой...

И “немота” в самом деле наступила: в течение десятилетия­

Пастернак почти ничего не напи-

сал — он целиком отдался переводам. И это несмотря на то, что именно тогда, в начале

1930-х годов он был в зените­

славы, самые разные критики называли его крупнейшим

лирикомсовременности...

31

Кожинов В.В. Пророк в своем отечестве Федор Тютчев. — М.: Эксмо-Пресс, 2002. — С. 487.

30

Кожинов В.В

Кожинов В.В. Победы и беды России. —

С. 155.

. Соборность лирики Ф.И. Тютчева

//

32

. Как пишут стихи. О законах поэтического творчества. — 284.

Кожинов В.В

102

Когдаженемотапрошлаи,начинаяс1940годасталипоявлятьсяновыестихиПастернака,—в
	них резко бросилось в глаза упорное стремление к “естественности”, органичности. Каза-
	лось,чтоэтодругойпоэт...
В1948годуЗаболоцкийписал,явноимеяввидуисвоисобственныеюношескиеметания:
					...Ивбессмыслицескомканнойречи
					Изощренностьизвестнаяесть.
					Новозможнольмечтычеловечьи
					Вжертвуэтимзабавампринесть?..
					Нет!Поэзияставитпреграды
					Нашимвыдумкам,ибоона
					Недлятех,кто,играявшарады,
					Надеваетколпакколдуна...» .
								33
Далее автор обобщает это так: «Заболоцкий, Пастернак и дру­гие поэты пережили, без сомне-
	ния, процесс внутреннего­ , органического, необходимого развития, которое вело их к воз-
	рождениюклассическихтрадиций» .Темсамым,временная«ломка»нетолькоклассиче-
					34
	ской формы стиха, классической образности, лексики и т. д., но в первую очередь самого
	типа			,свойственногоклассическойпоэзии,оказалисьполезныдляихдаль-
	нейшего возрождения: почувствовав, что потеряно, поэты открывали это для себя снова
		миро щущения
	так,какбудтобысамойклассикиещеникогданебыло,донеенужнодорасти,переоткры-
	ваязановоиеемироощущение,изначимостьтрадиционныхформ.
Говоряосовременнойпоэзии,В.В. Кожиновутверждает:«нетсомнения,чтовсезначительноев
	нейстремитсяидтипутем,завещаннымклассикой,ивчастностиисходитьизжизненного
	“поведения”,анеконструи­роватьстихвдухе“левых”поэтов.Длясегодняшнегодняхарак-
	теренпарадоксальныйпризыв,ставшийзаглавием­						однойизстатейкритикаСт.Рассадина,
	много­ и хорошо пишущего о поэзии: “Вперед, к Пушкину­ !” Это вовсе не значит, конечно,
	чтопоэзиядолжнавпрямомсмыслесловавозродитьклассику.Речьидеттолькооразви-
	тиитехтворческихпринципов,основание­					которыхбылозаложеновклассическойпоэзии­ .
	Но эти принципы осуществляются на совсем иной почве и материале. Поэзия не может
	не быть всецело				» . Тем самым, сам принцип традиционности не содержит в
	себеничегоэзотерического—сутьеголишьвтом,чтопоэтическоевысказываниедолжно
				совр менной 35
	вернуться к своей бытийной укоренности в жизни-как-поступке — и тогда «сама собой»
	возникнетиустремленностькмироощущениюклассики,итрадиционнаяформастиха.
ПотонкомузамечаниюС.С. Аверинцева,«Пушкин,заключаясвои“змеисердечнойугрызенья”в
	неспешныйходшестистопныхямбов,чередующихся­							счетырехстопными,—вэтом,имен-
	но в этом принадлежал­				тому же порядку вещей, что и невозмутимо принимающий свою
	кончинумужик…»;ведьсутьделавтом,что«архитектоникаонегинскойстрофыговорит
	о целом, внушая убедительнее любого Гегеля, что das Wahre — это das Ganze. Классиче-
	ская форма — это как небо, которое Андрей Болконский­								видит над полем сражения при
	Аустерлице… она задает свою меру всеобщего, его контекст, — и тем выводит из тупика
	частного»		. Вот таков тот внутренний незримый «закон» классической традиции, кото-
33		36
	рыйиопределяет«вечноевозвращение»кней.
34	Там же. — С. 285-286.
35	Там же. — С. 286.
36	Там же. — С. 287.
	41-42.		Ритмкактеодицея//Аверинцев С.С. Связьвремен.—К.:ДухіЛітера,2005.—С.
	Аверинцев С.С.

103

В.В. Кожинов также предлагает ряд весьма удачных формулировок этого внутреннего «зако-

на»:«Подлиннаясутьтрадициизаключаетсяневтом,чтобыидтипутемпредшественни-

ков, но в том, чтобы проложить свой собственный­

путь так, как они прокладывали свои

пути» . Поэтому та современная поэзия, которой это удалось, «не только вдохновлялась

37

великимнаследиемклассики,но,повторяю,исходилаизтехсамыхдуховныхродниковна-

родногобытия,которыекакразиявилисьосновойипочвойотечественнойклассики­ » .

38

И, наконец, формула наиболее субъективная, но именно поэтому и легче всего применимая и

проверяемая: «Самый… неоспоримый признак истинной поэзии — ее способность вызы-

ватьощущениесамородности,нерукотворности,безначальностистиха;мнится,чтостихи

этиниктонесоздавал­ ,чтопоэттолькоизвлекихизвечнойжизниродногослова,гдеони

всегда—хотяискрыто,тайно—пребывали.Толстой­

сказалободнойпушкинскойрифме,

то есть о наиболее “искусственном” элементе в поэзии: “Кажется, эта рифма так и суще-

ствовалаотвека”.Иэто,конечно,свойство,характерноенетолькодляпуш­кинскойпоэзии,

ноидляподлиннойпоэзиивообще» .Нонужна

такого«ощущения».

Еще одной важной особенностью критики В.В. Кожинова является ее тесная связь с истори-

39

культура

ософской проблематикой, что объясняется его особым углублением в природу поэтиче-

ского бытия. Примером здесь может служить следующее рассуждение: «Творческая воля

писателя—покрайнеймере,русского—всегданаправленазапределылитера­туры.Это,

между прочим, выражается и вполне наглядно. Пушкин в конце жизни начинает зани­

матьсяпублицистикой,издаватьжурнал,вкотором­ литературазанимаетнегосподствую-

щее место… Тютчев… став сподвижником министра иностранных дел Горчакова, сейчас

жезабросиллирику…Гениальныйпоэтнеможетуместитьсявпоэзии­ —это,по-видимому,

совершенно естественная вещь… Истинный писатель — это тот, у которого творческая­

воляпревышаетего,этоволястраны,ис­тории,ионявляетсяеевыражением.Икогдаонее

улавливает,вбираетвсвоетворчество,тогдаондостигаетистинныхвершин» ).Иименно

40

всилутакойукорененностивсоборномбытиинародаистокипоэзиитесносвязанысин-

тенсивностьюисторическогобытия,ипоэтому,какпишетВ.В. Кожинов,«дляподлинного

становленияпоэта(именнопоэта—спрозойделообстоитпо-иному)необходим,повсей

вероятности, своего рода социально-исторический «взрыв41». Это становится ясным, если

внимательнопроследитьисториюотечественнойпоэзии» .Вместестем,В.В. Кожиновне

считал поэзию простым «отражением жизни». Он спорил с распространенным мнением,

согласно которому «русская литература, — как и культура в целом, — есть прямое “отра-

жение”или“воспроизведение”русскойжизни…Гораздоболеевернопонятиеотворениях

культуры­ (и, конечно, литературы) как о

— своего рода «последних­ », высших до-

стижениях—историческоготворчества…представляясобой

истории,творе-

лодах

ниякультуры,самиестественностановятсяфеноменамиистории…толстовская“Войнаи

порождения­

мир”илилирикаЕсенина—это,безсомнения,реальныефакты,

русскойистории,

прямоинепосредственно

вней» .

события

Очень характернойособенностью общего стиля критического мышления В.В. Кожиновавсегда

былособый

участвующие

42

Хотя—вчастности,изпроблемэстетикивобластьисториосо-

фии. Эта особенность с годами все более усиливалась и стала полностью доминирующей

при ципуглублен

по признанию самого автора философское осмысление

37

в его работах 1990-х годов. (

38

. Чем сердце успокоится? — С. 448.

39

Там же. — С. 449.

Кожинов В.В

40

Там же. — С. 449.

41

Закон сохранения художественности. Беседа с критиком В. Кожиновым // Литературная уче-

ба. 1991. Кн. VI. — С. 57.

42

Кожинов В.В.  Поэзия сегодня // Кожинов В.В. Статьи… — С. 426.

Кожинов В.В.

Путирусскогоисторическогосамосознания//В.В. Кожинов.Размышленияобис-

кусстве, литературе и истории. — М.: Согласие, 2001. — С. 610.

104

русскойимировойисториисталоегобеспокоитьещевначале1980-х,нотогдацензурные

условия не позволяли в полной мере касаться этой проблематики). Примером принципа

углубленияможетслужитьследующеерассуждение,основныеэтапыкоторогомыдалееци-

тируемвыборочно,чтобылучшебылавидноегообщаялогика:«Каждый,ктосмоготкрыть

душу поэзии Николая Рубцова, так или иначе чувствует ту чудодейственную силу

которая в ней воплотилась… Николай Рубцов неопровержимо доказал, что даже в

преодо-

самыхтяжкихобстоятельствахнеумираловсето,чтовыразилаотечественнаяпоэзия…И,

ления,

вглядываясь в судьбу Рубцова и его поэзии, есть основания верить, что Россия преодоле-

етсвоинынешниебеды»

.Казалосьбы,какаяможетбытьнепосредственнаясвязьмежду

43

судьбойогромнойстраны?

особойпоэтикойодного,пустьиоченьяркого,автораи

Чтобы ответить на этот вопрос, следует вернуться к уже упомянутым выше особенностям

будущей

,ане

природысамойпоэзиивпониманииВ.В. Кожинова.Во-первых,поэзияесть

простое«отражение»чего-то—аэтозначит,чтоспособностьсвершатьэту«чудодействен-

свершение

ную силу преодоления» в стихе указывает и на такую же способность в самом народе, из

гущи которого вышел поэт. А во-вторых, если поэзия сама по себе есть историческое со-

бытие — то ведь это фактически означает, что в самом появлении именно такой поэзии

преодоление «тяжких обстоятельств»

началось. И поэт, повинуясь своему прозрению,

лишьявственноиярковысказываеттусилуитуустремленность,котораявсамомнароде

же

ещетолько-тольконачаласозреватьиосознаваться.

Наконец,этафундаментальнаяисториософскаяустремленностьработ«позднего»В.В. Кожино-

вавнаиболееяркойформепроявиласьвегостатье,фактическиподводящейитогегопути

каккритика:«РусскаяпоэзиясерединыХХвекакакоткровениео“конценовоговремени”»,

опубликованнойв1994годувальманахе«Волшебнаягора»—издании,втовремясобирав-

шемедвалинесамые«рисковые»философскиеикультурологическиетекстысовременных

российскихавторов.ИмпульсомдляеенаписаниясталаработаР. Гвардини«КонецНового

времени»,вкоторойэтотяркийфилософ-традиционалистпишетосаморазрушенииобраза

человекакак«индивида»ипереходекновомуобразу«человекамассы»—именнокако

явлении истории ХХ века. Положительность эта состоит в том, что, отказы-

по

ваясь от идола своей «индивидуальности», человек приобретает трагическое «совершен-

жит льн м

нолетие

»иновуюоткрытостьсвоейдушипередБогом.Всвоюочередь,В.В. Кожиновочень

обоснованно утверждает, что такой фундаментальный переход к новому образу человека

наиболее ярко был выражен именно в самобытной русской поэзии ХХ века, выделяя при

этом в качестве «знаковых» имена Твардовского и Заболоцкого. Итак, «если Твардовский

с полемической резкостью объявлял обыкновенное высшей эстетической ценностью, За-

болоцкийболеемягковнушает,чтообыкновенное(обыденное),любая“единица”общества

на самом-то деле необыкновенны­

и исполненытайны,но люди не умеюти даже вроде бы

не хотят это уви­деть. И потому одно из ключевых ценностных слов в поэзии Заболоцко-

го — “неприметный­ ”» . Это новое видение сути творчества основано на

, который приходит на смену поверженному идолу «индивидуальности». И с явной

44

новом образе че-

ирониейВ.В. Кожиновзамечаетпоэтомуповоду:«досихпоргосподствуетмнение,согласно

л века

которому именно “оригинальность” каждого абзаца — первейшая задача писателя (и тем

болеепоэта)иглавнейшаятрудность...Ноконструируемыеитеперьпотакоймоделипроза

ипоэзиявсущности

,этоявлениясвоегородастиля“ретро”,которыйнеспособен

породитьвысшиехудожественныеценности» .

архаичны

45

43Чем сердце успокоится? — С. 455.

44КВолшебнаяжинов  .В. Русская поэзия середины ХХ века как откровение о «конце нового времени» // К жинов В.Вгора.  . Философско-культурологический альманах. Вып. I. — М., 1994. — С. 145.

45Там же. — С. 144.

105

Именноновыйобразчеловека,повергнувшегосвоипрежниегордыеиобманчивыеидолыизаново «окликнутого Богом» (Р. Гвардини) — и есть то самое ценное, что рождалось в муках историиХХвека.«Но,—рассуждаетавтор,—какжевсе-такибытьстемнасильственным, дажеубийственнымтоталитаризмом,вусловияхкоторогообрелисебяЗаболоцкийиТвардовский? Ныне господствует его безоговорочное и, так сказать, нерассуждающее отрицание: реальность второй четверти XX века рассматривается как некий вывих истории, как абсурд,какнелепыйвозвратк“мрачному”средневековью,казиатскимдеспотиям­ ит. п.Но все это “критика” с позиции тех “свободных индивидуальностей”, время которых закончилось. При взгляде же из наступившего времени тоталитаризм­ предстает как предельное испытание человека, которое он выдержал­ , — что наглядно явлено, “доказано” в поэзии Заболоцкого и Твардовского­ »46. Саморазоблачение индивидуализма Нового времени, неизбежно закончившегося тоталитарными ужасами ХХ века, здесь, в новой русской поэзии,

		преобр жения
вернувшейсякглубинетрадиции,произошлоуженауровнезавещанногонамэкзистенци-
ального			человека.
Поэтикатрадиционализмавсамомсвоемистокепонимаетпоэзиюкакформувысшегопрозре-
ния в первоосновы жизни, к которым у человека так или иначе всегда складывается ре-
лигиозное отношение — религиозное не в смысле конфессионального исповедания веры,
но в смысле исповедального отношения к святыням своей души. У В.В. Кожинова также
имеется весьма точное и четкое определение понятия религиозности как имманентного
свойства самой «природы» поэзии: «Конечно, есть множество стихов, проповедующих и
атеизм,инигилизм,ичтоугодно...Новцелом,есливстихотворениипоэзияобнимаетвесь
			47						можно
мир,есливнеместьчувствовечности—оно,безсомнения,религиозно.Авечность­
				взращивает				состояние
уловить только в мгновении» . Тем самым, поэтическое высказывание, своей силой пре-
ищет					ее религиозное			, которое затем уже
ображая душу человека, как бы
	свойПредмет.
Стоит привести весьма колоритное рассуждение В.В. Кожинова на эту тему. Соглашаясь с вы-
сказыванием другого яркого критика и мыслителя традиционалистского направления
М.П. Лобановаотом,чтововродебысовершенносветской­						поэзииРубцовагораздобольше
религиозности, чем в «богословских» стихах С.С. Аверинцева, В.В. Кожинов добавил к нему
свой слегка ироничный комментарий: «Я глубоко уважаю­							Сергея Сергеевича как прежде

всего человека очень образованного, как крупного ученого, но я не понимаю, зачем он пишетстихи,посколькудляэтогоунегонетникакихсерьезныхоснований.Несмотрянаобилие христианской символики, его вирши как-то странно пусты. А у Рубцова религиозное чувство неподдельное­ , не вычитанное, органическое, вытекающее из всей его жизни»48. В этомкрайнемсопоставленииприродарелигиозностипоэзиипроясненапредельночетко.

Критическое и теоретическое наследие В.В. Кожинова в целом весьма ярко являет нам то целостное видение сущности поэтического слова и его особого призвания, которое можно определитькакпоэтикусовременногорусскоготрадиционализма.ИвXXIвекеоноостается ценными насущным для всех, кто стремитсясохранить живую традицию русской классическойпоэзии.

46Там же. — С. 150.

47. Без религиозной основы поэзия невозможна (Интервью) // Кожинов В.В. Грех и святостьКожинов русскойВ.В  истории. — М.: Эксмо, 2010. — С. 292.  

48Там же. — С. 293.

106

И люби — не люби, и играй — не играй, и сколько ни думай, что не будет конца, подкрадутся годы-ворюги – тихо, незаметно – высушат слезы любви искренней быстренько, пока зеваешь, прозябаешь, прозреваешь,

ядом сердце свое латаешь… Перестанешь плакать и петь начнешь кричать, как сова по ночам.

И что ни делай — украдкой или открыто – все равно сядешь у разбитого корыта.

От молодости останется лишь веселое слово.

Годы… гады… ненасытные злые дети! Только и умеете, что жрать.

А как нажретесь — завалитесь ко мне в кровать всем роем – все трое.

Спите спокойно, дети мои, а я пойду новый год встречать… …четвертый… Здравствуй, жопа – Новый год!

107

Андрей Косицин

Тригода

(вольныйпереводстихотворенияТ.Г. Шевченко)

И день — не день. И ход — не ход. В обход меня за годом год летит стрелой и все с собой уносит.

Привносят годы в тихий дом разруху. Распотрошат, опустошат:

станет сердце камнем. Amen!

Возьмут добра-молодца – бросят слепца-калеку. Погасят доброе, зажгут злое, отчудят.

Начадят, высушат угаром слезы, что были с тобой в пути, на дороге жизни, на московской дороге, в турецкой неволе,

в молитве казацкой… Оглянешься — увидишь пустоту адскую. Эх, годы… Украли разом судьбу мою, день Божий, и отца, и мать, и жену мою, звезду мою,

положили в гроб, большущий гроб… И остался мой дом пуст.

Неотапливаемый мой дом. Да в горле ком… Глупые люди – полюбят, поженятся, построят свой дом… Но придут в него годы, расплещут бедствия, разобьют, разорвут сердца наши детские…

Элегиястаромугороду

Мой милый друг, вздохни — и уезжай. Пусть этот город будет только сниться: архитектура, парки и трава, его деревья, жизнь его, трамвай

по старым улочкам его промчится сквозь сны твои; из прошлого придут снесенный домик, двориков уют, где листья виноградные, густые, скамейки из насиженных досок, натянуты веревки бельевые, прохлада, тень и небушка кусок.

Мой добрый друг, уедешь ты — и пусть светла о прошлом будет твоя грусть.

Дмитрий Чинжин

ым? Любитьильлвсёибытьже бытьлюбилюбимым?

Мне нужно было выбирать. Что выбор был невыносимым, Никто не мог тогда понять. Что лучше? Так и не проверил… Совета не искал я вновь.

На тот момент я, правда, верил Лишь в безответную любовь. ЛЮБИТЬ!!! Я сделал этот выбор! И стал счастливым без ума, Но жаль не слышал я ответа На полные любви слова.

Хотя, быть может, ошибаюсь, Но ничего не изменить, Похоже, снова сомневаюсь, Любимым быть или любить…

выстрелом*** на рассвете вздрагивается небо воздух дрожит картавя рвется душа из сердца кто умирает — ветер того на прощанье целует речной песок следы прячет и шелестеть продолжает роща родная с детства и цветок придорожный

Пройдеткогда-нибудь печаль, Любовь не будет сердце мучить. И станет чуточку мне жаль, Что надо мной исчезнут тучи. Пройдет извечный депрессняк, Я улыбнусь, расправлю спину. Скажу себе, что всё ништяк, Сбрив двухнедельную щетину. Пройдет унылая тоска,

По тем счастливейшим мгновеньям. Семья, работа и жена – Всё будет, даже без сомненья.

Пройдет всё то, о чем скорбя Я вспоминаю лишь порою. Уйдет поэзия моя.

Уйдет, закрывшись за собою…

108

Анастасия Котова

ПёсМитька

Морошка — это какая-то ягода Морожка — это мороженое. Хотя в чём, собственно, разница, Когда на улице — 40 холода? На сумрачной лодочной станции, Где даже заядлые дачники

Оставляют свои кружки с надписями: «Все мы когда-то были молоды» Живёт пёс Митька, серый такой С ушами и лапами, как положено. Крутит вечно хвостом и саблею,

Разгоняет тверских мормонов и моряков. Он уже своей саблей бить навострился так, Что консервы открыть может быстренько, накормить мышку Леночку и Лазаря, Всех друзей незабвенных и аистов. Митька добрый такой, как расчувствуется, Как завоет о доле своей вполголоса, Так и кошка Светка придёт к нему, И солдат Гаврюшка вспомнит стариков. И поют они свои песни душевные.

Всё одно. Люди и животные. Хотя в чём, собственно, разница, Когда на улице — 40 холода?

109

Максим Мельников

Нам стало трудней оставаться при масках, Даже когда восход уже рядом, Встречать новый день, как в тех русских сказках, Где за царевну полцарства награда.

Мы видели, как умирала природа, Империю листьев обрушила стужа, Мы выделяемся из всякого сброда, Которому пища и зрелище нужно.

В небесных чертогах, где пыльно и дует, Искали сюжеты певцы и поэты, Надеюсь, что муза меня не ревнует, Но мне важно знать, с кем ты и где ты. Среди пустоты облаков и мышлений,

Где осень — сюжет для нелепой разлуки, Останется в маске безликий мой гений И крикнет судьба: “Умываю я руки”.

Константин Пищулин

Листья странника

Осенью*** утренняяизморозьподкрашиваетлистья,ещёнемногоивыпадетпервыйснег,он сделаетсвоюработу,листьяскроютсядоследующейпоры.Подумалось,воттакиадепты заявляютосебесогласнозаконуциклов,носменаритмаихэнергетическогопоявления— таинственна.

Осенним*** утром,когдавсёменяетсяивыпадаетпервыйснег,невольноначинаюдуматьобелом мире,тайнемистиков,незнаклиэтотснегдлянасотбессмертных.Может,вмгновение всёпеременится,вмирпридётноваяэнергия,имы,подготовленные,сразувспыхнем всемиогнямирадуги,ивстретимсясдавнимидрузьями,которыездесьнамнезримо помогали.

Листья*** ,закрывающиеземлюсвоимителами,чемвынебодхисатвы,выизгодавгоджертвуете собойрадитонкойкрасоты,беззаботнопопираемойногамитысячейслепцов.

Что***неможетнетрогать,такэтояркоесолнцепозднейосенью,вспышкасветабуквально перечёркиваетестественныйходвремени,всётогдавокругначинаетигратьновыми сочетаниямицвета,иэтотпраздниккакбудтоговоритнам:«Там,гдеестьместосолнцу, тамнетместазимеидождливойпечали».

Вот***ужецелуюнеделюянаблюдаюнаработезаумирающимголубем,когдаяубираюопавшие листья,онмедленновыходитизсвоегожилища,где-товкартонныхкоробках,идолгим взглядомнаменясмотрит,ноясноваотвлекаюсьнаработу,инезамечаю,каконуходит. Грачи*** оченькрасивынажёлто-зелёном,ихдвигающиесячёрныепятнасоздаютинтересный контраст.Нарасстоянииониподобныточкамжеланий,которые,постоянноперемещаясь, создаютнебольшоеволнениевморесознанияодногокапитана,решившегонаправить

свойфрегат«Восторг»кберегузагадочнойбелойстраны.

Утренний*** лёдневсегдапротивен.Онсразунастраиваетнаосторожноеотношениек появлениювнутринасновыхмыслей,которые,чащевсего,совершеннонежелательны,и мыоченьдажеможем—действительно,поскользнутся.

Я**сегодня* сновауходилвлес,ложилсянаснегислушал,каксвиститветер.Оказываетсяунего тожесвоямузыка.Ветвиелейпокачивалисьвтактитанцевалиособымиволшебными танцами.Былораннееутро,светалоеле-еле.Играсветазачаровывала.Надушебылолегко исказочно.

Работая*** охранникомвмагазинеигрушек,янашёлнастоящихдрузей—шерстяныхверблюдов, которыетутже,кмоемуудивлению,сталипониматьтолькочтомнойнаписанныйтексто сутипоэтическоготворчества.

Аявихспособностяхпонимать,нискольконесомневался. Сегодня*** меняпосетилрыцарь-солнцеиподарилмеч.

Вспышкасветабуквальноразрубилапополам,таккаквнутрьвошёлтаинственныйогонь

110