колоквиум 2

Такая практика, диктуемая интересами принудительного насаждения коммунизма, состоянием гражданской войны и курсом на мировую революцию, грозит превращением республики диктатуры трудовых классов в республику диктатуры партии - коммунистов. Диктатура трудящихся нередко превращается вопреки букве и духу конституции Р. С. Ф. С. Р. в диктатуру над трудящимися. Многостепенность выборов, терроризирование избирателей, отсутствие тайного голосования, кассация неугодных власти выборов, устранение лиц, имеющих по конституции избирательное право, от участия в выборах, неравенство голосов, фактическое отсутствие свободы мысли, слова, печати, собраний и т.п. - все это способствует такому результату и грозит на практике опасностью замены диктатуры трудового народа диктатурой правительственной власти и ее агентов.

Нет сомнения, что многие из этих явлений с водворением мирного порядка исчезнут. Но пока что они существуют, и их существова¬ние не может не констатировать всякий беспристрастный исследователь.

Таковы, в основных чертах, четыре главных вида республиканского устройства государства, существующие в наше время. Как видим, различие между ними очёнь значительно. Но одна и та же мысль лежит в основе каждой из описанных республик, а именно: «властвование народа для блага народа и через народ».

Не во всех республиках эта мысль осуществляется в одинаковой мере. Причина тому не только характер конституции государства, но и характер и культурность самого народа. Можно написать прекрасную конституцию, но если народ темен, дик, не умеет и не хочет отстаивать свои права, прекрасная конституция его не спасет. Она будет существовать на бумаге, а в жизни воцарится деспотизм, тирания, бесправие, рабство. И обратно, если народ культурен, умеет и хочет бороться за свои права, у такого народа, весьма плохая на бумаге, конституция выльется на практике в формы свободного правового, отвечающего интересам народа республиканского устройства. Пример тому - Англия. Это, пожалуй, одно из наиболее свободных государств, обладающих весьма устарелой на бумаге конституцией. Но устарелость и несовершенство последней не мешает ей быть одним из наиболее передовых государств.

Нет сомнения, что в каждой из указанных республик есть еще много несовершенств и недостатков, но в народоправствах не закрыты пути для уничтожения этих последних. И, действительно, с каждым годом эти улучшения растут и недостатки устраняются.

Политическая организация государства характеризуется не только описанными формами правления, но и рядом других признаков. Из последних упомянем признак единого и сложного государства. Примером первого может служить Франция. Она не только юридически, но и фактически составляет единое государство. Отличны от нее такие государства, как Германия, Швейцария, Австрия, Сев.-Амер. Соед. Штаты.

Последние принадлежат к типу сложных государственных соединений, образованных путем слияния нескольких простых государств в одно государство. Так, Швейцария состоит из ряда кантонов, Соединенные Штаты Сев. Америки - из ряда штатов. Эти два сложных государства представляют федерацию, т.е. объединение нескольких самостоятельных государств в одно новое союзное государство с общефедеральной суверенной властью. Входящие в состав федерации государства не суверенны, а подчинены общей общефедеративной власти и юридически уже не являются государствами. Германия представляет сложное государство, составленное из ряда простых государств, по своему типу весьма близкое к федерации.

Она обладает общей союзной суверенной властью. Что касается суверенитета образующих ее простых государств, то одни признают его существующим, другие - отрицают. Более правильным должно считаться последнее решение, ибо раз над властью каждого из этих государств стоит суверенная власть германской империи, то власть их уже не верховная, не суверенная власть. А общества, не обладающие такой властью, не являются государством.

Австро-Венгрия не может служить примером сложного государства, объединенного реальной идеей, т.е. тем лишь, что связанные здесь государства - Австрия и Венгрия - имеют одного монарха. Эта связь менее прочная, чем связь федеративная. Здесь каждое из государств не теряет своего суверенитета и остается вполне самостоятельным государством.

Из этого краткого очерка государства и его правовой организации мы видим, что в эпоху государственной реформы общества основные функции права - распределительная и организационная - выявились отчетливо. В государстве нашего времени распределение прав и обязанностей доведено до большей точности, ясности и детальности, институты суда, власти и законодательства имеют отчетливые очертания, круг их деятельности строго определен и т.д. Само право продвинулось вперед в своем развитии: и технически, и по содержанию. Технически прогресс его состоял, с одной стороны, в проявлении точно определенных признаков закона, в установлении порядка его издания, в организации специальных законодательных органов, в кодификации и инкорпорации законов, в делении их на гражданские, уголовные, государственные и т.д. и т.д.

Прогресс права по содержанию за время государственной жизни выразился в колоссальных изменениях содержания и характера правовых норм, в улучшении и приближении их к праву идеального общества…

Г.Ф. ШЕРШЕНЕВИЧ

ФОРМЫ ГОСУДАРСТВА

Историческая и современная нам действительность представляет чрезвычайное разнообразие государственных форм. Классификация их, установление основных типов всегда привлекали к себе внимание мыслителей. К разрешению этой задачи подходили не только с одной логической стороны, но вносили и политический момент, обусловленный интересами исторической эпохи.

Аристотель в основание своей классификации, пользовавшейся большим авторитетом не только в древности, но и в течение средних веков, положил два принципа: число властвующих и характер властвования. С одной стороны существенным казалось, сколько лиц правят, один, немногие, большинство, с другой - в чьем интересе правят, в личном или в общественном. Соответственно тому получались три пары форм государства: монархия и тирания, аристократия и олигархия, демократия и охлократия. Полибий, стоя на почве этой классификации, указал на закон круговорота, в силу которого каждая чистая форма обнаруживает тенденцию к искажению своего типа и к переходу в другой тип: монархия, деспотия, аристократия, олигархия, демократия, охлократия, монархия... В противодействие такому закону Полибий выдвинул смешанную форму, как гармоническое сочетание монархических, аристократических и демократических элементов. Этот тип взят был из действительности - Рим, который, по мнению Полибия, достиг в консулах, сенате и комициях этого идеала.

Этого трехчленного деления придерживался и Монтескье. Если он рядом с монархией поставил деспотию, то в этом случае он, жертвуя научною точностью, пользовался полемическим приемом против абсолютизма, в защиту личной свободы. Но в своей классификации Монтескье, рядом с различием по природе правления выставляет еще новый признак: принцип правления или психологическую основу, на которой может быть построена та или иная форма правления. Такими принципами являются: для деспотии - чувство страха, для монархии - чувство чести, для аристократии - умеренность, для демократии - сознание общественного долга. Монтескье является самым видным сторонником и пропагандистом смешанной формы, идеал которой он видел в Англии.

Кант переходит уже к двухчленному делению и противополагает монархии только республику. При этом основной принцип деления

- это соединение или разъединение властей. Где исполнительная власть обособлена от законодательной - там налицо республиканская форма. Где власти соединены, там деспотия, в чьих бы руках власть не находилась. С этой точки зрения Кант мог говорить о республиканской монархии и деспотической демократии. В течение Х)Х века двойственное деление вытеснило тройственное, что объясняется отсутствием в современной действительности государств аристократического типа.

Если все государства разделяются на два основных типа, монархию и республику, то спрашивается, что составляет предмет классификации? Очевидно, таким предметом не может быть государство во всем своем бытии. Иначе, пришлось бы различать государства большие и малые, земледельческие и индустриальные, культурные и отсталые и т.п. С точки зрения цели классификации должна быть принята в соображение та сторона, которая является наиболее существенной для внутреннего государственного и правового порядка. Такою стороною необходимо признать государственное устройство. Вопрос о том, что такое государственное устройство, есть вопрос о том, кто является органом власти, или, иначе, кто те лица, чья воля подчиняет себе волю всех лиц, живущих в пределах данной территории? При такой постановке вопроса возможно возражение, что иногда, при монархическом режиме, государству навязывается воля фаворитки или фаворита. Однако решающим является то обстоятельство, что все считаются с волею, выраженною от лица монарха, не входя в исследование, какими мотивами она сама определилась. [...]

[...] Монархия есть такая форма государства, в которой имеется единоличный, наследственный и безответственный орган власти. Источник силы этого органа заключается в исторической традиции, в мистическом уважении или к самой идее монархии или к долго царствующей династии. В представлении неразвитого человека абстрактная власть только и умещается в образе живого человека. Личные качества монарха, его ум или неразвитость, доброта или жестокость, смелость или трусость, имеют уже второстепенное значение, способствуя лишь повышению или понижению монархических чувств в стране. [.]

[...] Монархическая власть есть власть наследственная. В наследственности весь смысл и вся сила монархизма. Опять-таки история как бы опровергает этот признак монархии. В старой Германской Империи и в Польше император и король выбирались. Но вопрос в том, были ли они органами власти? В том и другом случае было только одно название, лишенное реального содержания, в том и другом случае титул монарха был обращен не к государству, а к внегосударственным отношениям. Наследственность короны - вовсе не

метафора, - это сама реальность. Метафорой следует признать обратное положение, выставляемое Еллинеком: «не монарх наследует корону, а корона - монарха».

Монарх всюду признается безответственным. Этот принцип принят в интересах поддержания престижа монарха, на котором строится вся его власть. Безответственность монарха распространяется не только на политическую его деятельность, но и на его действия, имеющие уголовный характер, напр., убийство в запальчивости, нанесение личного оскорбления. В Англии даже гражданская ответственность обусловлена предварительным согласием монарха на предъявление к нему иска. Монарх считается главою государства. Это выражение следует понимать не в том смысле, что он стоит над государством, а в том, что он признается лицом занимающим в обществе высшее социальное положение, а также представителем государства на внешней стороне.

Таковы характерные признаки монарха вообще, независимо от различных видов монархии в исторической действительности. Но монарху стремятся иногда придать такие признаки, которые могут быть присвоены ему только при одном виде монархической власти. [...]

[...] Историческая действительность представляет нам два вида монархии: абсолютную и ограниченную или конституционную. В исторической последовательности абсолютная монархия предшествует конституционной и, даже уступив ей место, долго оказывает влияние на свою преемницу.

Под именем абсолютной монархии, автократии, самодержавия понимается такая форма государства, при которой вся государственная власть полностью сосредоточивается в руках одного человека: князя, короля, царя, императора. Законодательство, управление, суд своими источниками сходятся все в этом центре. Никакой конкурирующей власти в государстве не может быть - все существующие власти производны от власти монарха.

В Х!Х столетии вся Западная Европа перешла от абсолютной монархии к монархии конституционной. При этом втором виде монархии, ныне господствующем, монарх разделяет свою власть с парламентом, который соучаствует в законодательной деятельности, а при парламентарной системе, и в управлении. Сущность конституционной монархии заключается не в разделении властей, потому что государственная власть неделима, и не в обособлении функций власти, потому что оно противоречит действительности. В самом деле, в появлении нового закона соучаствуют монарх и парламент при всякой форме конституционной монархии, а при парламентаризме - парламент, главная задача которого законодатель-ство, оказывает решительное влияние на управление. В конституционной монархии имеются два органа власти и между ними образуется совместное властвование, при чем роль каждого органа определяется обыкновенно в особом акте, называемом конституцией. Трудность при совместном властвовании сохранить равновесие приводит к неизбежному наклону каждой такой формы государства или в сторону абсолютизма, как, напр., в Пруссии, или в сторону республики, как, напр., в Англии, Бельгии, Норвегии. Роль того и другого органа обусловливается, конечно, не конституционным актом, а общественною силою каждого из них, хотя нельзя отрицать и того общественно-психологического значения, какое имеет соблюдение или нарушение установленных актом границ со стороны одного из органов власти.

Конституционная монархия представляет собою переходную форму, опирающуюся своими корнями в абсолютизм. Ее историческая задача заключалась в ограничении произвола власти, в контроле над финансами. Ее обоснование кроется в удачном сочетании двух источников силы государственной власти: традиции, на которую опирается монарх, и общественного сознания, которое поддерживает парламент. Где история не создала монархических традиций, там монархия не может укрепиться, примером чему служить Америка. Когда история сотрет монархическую традицию, конституционная монархия принуждена будет уступить место другим формам. [...]

[...] Другим основным государственным типом является республика.

Научные попытки отличить республику от монархии подтверждают теоретическую трудность. Прежде всего, наиболее распространенным житейским взглядом можно признать тот, Зто в монархии видят властвование одного лица, а в республике - всего народа. Но в конституционной монархии, если и есть единоличный орган власти, то рядом с ним стоит другой, народный, организованный иногда на широких демократических началах. С другой стороны власть всего народа следует признать чистой фикцией, которая не соответствует действительности, хотя и оказывает психическое воздействие на эту действительность.

Искомое различие думают обнаружить в том, как образуется воля государства. В монархии эта воля воплощается в воле физической, а в республике - в воле юридической. Здесь уже ряд фикций. Прежде всего не существует какой-то воли государства. А затем совершенно непонятно, как может она воплотиться в воле физического лица. Еще менее постижимо, как можно говорить о юридической воле. Воля неразрывно связана с физическим существованием и потому юридическая воля - психологический nonsens.

Основное затруднение при разграничении республики и монархии заключается в том положении, какое занимают в главных республиках президенты. Исторически не подлежит сомнению, что президенты республики созданы по образу и подобию монархов. С. Американский президент представляет собою сколок с английского короля. [...]

[...] С точки зрения исторической перспективы нельзя не признать, что президент республики представляет собою смягченную форму короля, что республика есть дальнейший шаг в развитии конституционных начал, в связи с усилением за счет традиционности момента сознательности при создании условий государственного существования.

Республиканская форма разделяется на два вида: на непосредственную республику и представительную республику. Первый из этих видов характеризуется тем, что народ принимает непосредственно, в полном составе, участие в законодательной, а отчасти и правительственной деятельности. Такая непосредственная демократия встречается в древней Греции, и до наших дней сохранилась, хотя не в полной своей сущности, в нескольких кантонах Швейцарии. Увеличение населения современных государств сделало совершенно неосуществимой непосредственную республику, которая должна была в новое время принять вид представительной республики, характеризующейся тем, что государственная власть сосредоточивается в руках выборных лиц, которым доверяется издание законов, направление исполнительной власти и контроль над нею.

Представительная республика получает свое наименование от выборных лиц, которым присваивается имя народных представителей. Но это народные избранники, а не народные представители, потому что неизвестно, кого они представляют. Если весь народ, то, спрашивается, перед кем? Если непосредственно избравших, тогда следовало бы допустить связанность представителя данным ему поручением, между тем как в настоящее время обязательный мандат не признается. Начало представительства требовало бы, далее, допущения того, чтобы избиратели во всякое время могли отозвать своего представителя и заменить его другим, что также не допускается. Идея представительства есть остаток средневекового взгляда на государство с частной точки зрения, перенесение в публичное право частноправовых институтов. [...]