венедская_проблема_

“(119) После избиения герулов Херманарик также двинул войско на венетов [Venethos], которые, хотя и достойны презрения из-за их [плохого] вооружения, но могучие численностью, сперва пытались сопротивляться… Они, как мы сказали (в 34)… произойдя из одного корня (?), породили три народа – венетов, антов и славян [id est Venethi Antes Sclaueni], которые теперь свирепствуют всюду, по грехам нашим, но тогда все (?) подчинились власти Херманарика. (120) Подобным же образом и племя эстиев [Aesti], которые населяют берег Германского Океана, он же [Херманарик] покорил… и властвовал над всеми племенами Скифии и Германии…”

Несмотря на колебания в выборе типа склонения этнонима – Venethae (34)/Venethi (119), – можно утверждать, что источники сведений о венетах Кассиодора, как и Тацита, содержали форму, близкую предполагаемой германской – с δ/d и /th на месте герм. ð, однако, поскольку фрагмент 119 отражает устную традицию, можно было ожидать в нем более точную передачу готского *Winithôs, как это имеет место в написании имени Винитарий – Vuinitharius (и Вандаларий/Вандилиарий – Vandalarius/Vuandiliarius, неотделимых от этнонимов венетов/винитов и вандалов/виндилов и, при всей неясности их соотношений, свидетельствующих о ранних этнических контактах готов; оба имени письменно засвидетельствованы в германской среде в VI–VII вв.; ср.: Warinhari – варны), но Кассиодор, видимо, сознательно переогласовал этноним в соответствии с античной традицией и объединил обитателей берега Северного Океана венетов с винитами и антами готских преданий:

“(130) Узнав о его [Херманарика] нездоровье [sc. ранении], Баламер [Balam(b)er], король хуннов, двинул войско в край остроготов, от союза с которыми везеготы уже отказались вследствие некого междоусобного раздора (выступление против Херманарика “неверного рода Росомонов”?)… (246) И так… после смерти их короля Херманарика они [остроготы], отделенные от везеготов вследствие ухода [последних], подчиненные власти хуннов, остаются в той стране, однако Амал Винитарий [Vuinitharius] удержал знаки отличия верховной власти. (247) Он, подражая власти деда Вултулфа, хотя и уступая Херманарику в счастьи, и тяжело снося подчинение власти хуннов, между тем понемногу вызволяя себя от них, стремился проявить собственную доблесть [и] двинул войско готов в пределы антов [Anti]. Но… был побежден в первой стычке, затем повел дело более решительно и короля их по имени Боз [Boz] с сыновьями его и 70 знатными людьми распял, чтобы трупы повешенных удваивали страх покоренных. (248) Однако после того, как он с такой свободой повелевал едва ли в течение года, не стерпел Баламер, король хуннов, и, привлекши к себе Гесимунда, сына Хунимунда Великого, который, помня о своей верной клятве, со значительной частью готов подчинился власти хуннов, и возобновив с ним союз, [Баламбер] повел свое войско на Винитария… Винитарий побеждает в первом и втором сражении… хуннов. (249) В третьем же сражении, при помощи обмана, когда они оба сошлись, Баламбер, ранив стрелой в голову Винитария, убил [его], а с племянницей его Вадамеркой соединившись в браке, овладел всем народом готов… (которыми) с тех пор всегда, хотя и с согласия хуннов, управлял собственный царек”.

В основе этих (и 129 о казни Сунихильды – Sunihilda/Sunilda < гот. sôna-hildi ‘лебедь битвы’ [тогда как имя сестры в древнерусском летописном предании Лыбедь от гидронима с основой *lūb-] не то ‘за коварный побег от мужа’, не то ‘за коварное бегство ее мужа’ [последнее более вероятно] и мести ее братьев из ‘неверного рода Росомонов’ – бродячий сказочный сюжет о трех братьях и сестре) фрагментов лежит устное готское предание, в котором противники готов названы Anti, но в паре со склавинами всегда фигурируют Antes (34–35, 119; Rom. 338), что вряд ли значимо, так как отклонения в написании этнонимов обычны в античной литературе, но формы Anti и Antes (из ’Ανται/’Αντης?) встречаются в сюжетах, разделенных по крайней мере столетием и различных по происхождению. Очевидно, что ‘анты-Antes’ начала VI в. н.э. могли быть уже достаточно сильно славянизированы, тогда как об этнолингвистической принадлежности ‘антов-Anti’ второй половины IV в. н.э. нельзя сказать ничего определенного, безусловно только неславянское происхождение самого этнонима. Необычна нелатинизированная форма имени вождя антов – Boz – с ауслаутным -z неясного качества, при том что равновероятные варианты исходного греч. *Βοζ/*Βυζ не могут отражать ни славянский антропоним *Božь, ни апеллятив вожь < *vodjь, ни этникон боужане, поскольку открытое слав. -о- передается в греческом и латыни как -а-; более реально сближение имени Boz с верхненемецкими диалектными антропонимами вроде Bozo, Botz из общегерм. Bodo. Вообще, нельзя не отметить, что в памятниках VI–VII вв. антской ономастике собственно славянские имена не известны: Дабрагез – Δαβραγεζας – ант, таксиарх (Агафий Миринейский, ок. 530–582 гг.), не может восходить к слав. *Dobrogostъ во второй части: слав. gost- (resp. gast-) всегда передается как γαστ- и не иначе; вероятнее герм. *dapra- ‘крепкий’ + *gaiza- ‘копье’ (ср. имя упомянутого вместе с Дабрагезом, но без указания его этнической принадлежности, варвара Ούσιγαρδος при лангобард. Wisingard и передаче слав. *gъrdъ из праслав. *gŭrdŭ- только через греч. γορδος или γοθρδος, но никак не в виде γαρδος); Мезамер – Μεζαμηρος – архонт антов, посол к аварам (Менандр Протектор, ок. 558 г.), славянская этимология *me(d)ža-merъ сомнительна в первой части, но это имя входит в ряд популярных личных имен, оканчивающихся на герм. *-mēr-, откуда происходят и славянские формы на *-měrъ > *mirъ); Келагаст – Κελαγαστος – (брат Мезамера) содержит в первой части невозможное для славянского вследствие 2-ой палатализации *к перед гласным переднего ряда; о второй части -γαστος см. выше); Хилвудий – Χιλβουδιος – ант, захваченный в плен склавинами, тезка ромейского военачальника (Прокопий Кесарийский, ок. 533–553 гг.), явно из гот. Hil(i)budeis / герм. *Hillibodo ‘вестник битвы’. Наличие германских имен в среде антов, как и других варваров Причерноморья, объяснимо, но столь выразительное отсутствие следов славянской ономастики в именослове антов наводит на сомнения в их безусловной принадлежности к праславянской этноязыковой общности.

Вероятно, мотив общности происхождения склавинов и антов ‘из одного корня’ с венетами, возникший в готской среде, к которой скорее всего восходит и информация Прокопия Кесарийского о том, что ‘встарь имя у склавинов и антов было одно, тех и других издревле звали Σποροι – споры’ (Proc. VII.14.29; греч. σποροι : мн.ч. σποραι ‘семена, потомство’), явились основой позднейшего наименования славян в полосе вдоль славянско-германского пограничья, от Шлезвига до Словении, вендами-виндами – этнонимом, основа которого wend-/wind- прослеживается в топонимике и ономастике по всей периферии Средней Европы, то есть античной ‘Германии’, в областях еще более ранних германо-кельтских и германо-иллирийских контактов конца I тыс. до н.э. – начала н.э., куда ведут истоки и прибалтийско-финского обозначения славян – wëne, первоначально относившегося к историческим венетам Тацита и лишь позднее перенесенного на занявших их место славян.

Область расселения склавинов в начале VI в., согласно свидетельству Кассиодора – Иордана³, ограничивалась низовьями Дуная, поречьем Днестра и верховьями Вислы; в это пространство точно вписываются пражско-корчакские памятники, надежно датируемые первой половиной VI в. (Кодын и Гореча на Буковине, Зимно на Волыни и др.), а в свете приведенных данных, вероятно, и концом V в. (прежде всего Костиша – Ботошаны и Ипотешти – Кындешти – Чурел), при этом археологические материалы создают впечатление мирного процесса расселения земледельческого населения, которое, огибая Карпатские горы с севера, судя по фразе о обитании склавинов среди болот и лесов (35), уже освоило на востоке бассейн верхней Припяти, на западе заняло долины Грона и Моравы, оставленные герулами после их разгрома лангобардами в самом конце V или в начале VI в., а на юге достигло равнин среднего и нижнего Дуная⁴, где склавины встречались с антами и гуннами-болгарами.

Анализ сообщений о нападениях варваров на дунайский лимес дает основания сделать вывод, что основной динамической силой в Подунавье в начале VI в. наряду с гуннами-булгарами являлись ‘могущественные’ анты и что именно они вовлекли склавинов в агрессию против империи: нападения булгар начались еще в конце V в. при императоре Анастасии I (491–518), при императоре Юстине (518–527) впервые “анты огромным войском вторглись в землю ромеев” (Proc. VII.40.5), но тогда главнокомандующий войсками империи во Фракии, Герман, “перебил почти всех” (VII.40.6); а к началу 530-х гг., при Юстиниане I (527–565), “уже часто… гунны [болгары], анты и склавины творили ромеям ужасное зло” (VII.14.2), “совершая набеги почти каждый год” (XVIII.20; ср. Proc. Rom. 338: “повседневный натиск булгар, антов и склавинов’, нередко вместе с герулами и гепидами), пока, наконец, в 550 году “полчище склавинов, какого еще не бывало [прежде], перейдя Истр, вступило на ромейскую землю в окрестностях Наисса [Ниш]” и впервые осталось здесь на зиму, а не возвратилось после набега, как обычно, обратно за Дунай (Proc. VII. 40.1; см.). [С. 127–132, 134–135, 140, 146–147, 153–154, 159–160, 162–168]

География распределения основных типов славянских археологических памятников V–VII вв. (по: Седов В.В. Происхождение и ранняя история славян. М., 1979. С.106–107, рис.20, см. в частности: 120 – Зимино на Зап. Буге, 179 – Кодын, 181 – Батошаны, 195 – Костешты в басс. Сирета и Днестра).

Прокопий Кесарийский, советник полководца Велисария в 527–540 гг., участник войн против персов (‘Персидская война’), королевства вандалов, 532–534 (‘Вандальская война’), остготского королевства в Италии (‘Готская война’ – о событиях 533–553 гг.), его сведения всегда достоверны.

Информация об антах и склавинах в тексте ‘Готской войны’ резко возрастает с 30-х годов VI в.: в 90-х гг. V в. “герулы, потерпев в бою поражение от лангобардов, поднялись с отчих мест, одни… поселились в иллирийских землях, другие решили не переходить Истр, но… прошли поочередно все племена склавинов” и, миновав варнов и данов Ютландии, достигли ‘Фуле’ (Proc. VI.15.1–3) [лангобарды, продвинувшиеся с нижней Эльбы в Паннонию, воевали с герулами около 495–512 гг., в 568 г. ушли в северную Италию и создали Лангобардское королевство, существовавшее до 773 г.; северогерманские герулы мигрировали на юг в III в. н.э., западные осели в Галлии, восточные – на Дунае, участвовали в набегах готов на империю, были подчинены гуннами, создали королевство в Моравии, в начале VI в., после поражения от лангобардов, одна часть герулов отступила на юг, сначала на земли ругов, затем гепидов и, наконец, в 512 г. нашла убежище в империи, где герулы были поселены в месте слияния Савы и Дуная, другая часть – через земли склавинов ушла на север; причастность к геруло-лангобардской войне – первое датированное событие истории славян; выражение τα Σκλαβηνων ’ενη – ‘все склавинские племена’, как и ’ενη τα ’Αντων ’αμετρα – ‘племена антов бессчетные’, явно указывает на собирательный характер этниконов склавины и анты, обозначающих племенные союзы, хотя названия отдельных племен здесь даже не упоминаются]; вскоре после 511 г. “варвары-склавины, постоянно скрываясь в этих местах [близ устья Дуная] и устраивая засады на идущих здесь, сделали непроходимыми тамошние места” (ТИ.IV.7.13); в царствование Юстина (518–527) “анты, живущие поблизости от склавинов, перейдя реку Истр, огромным войском вторглось в землю ромеев”, но были разбиты наместником Фракии (VII.40.5); однако при Юстиниане (527–565) ‘гунны, и склавины, и анты’ едва не каждый год разоряли Иллирик и всю Фракию и Элладу, доходя до предместий Византия (XVIII.20); в середине VI в. “мидийцы и сарацины грабили обширные земли [империи] в Азии, а гунны, и склавины, и анты – всю Европу” (XXIII.6); весной 537 г. в Италию к Велисарию прибыло пополнение численностью в 1600 конных воинов, “среди них больше всего было гуннов [булгар] и склавинов и антов, которые обретаются за рекой Истром, недалеко от тамошнего берега” (V.27.1–2) [судя по командирам-ромеям, это части регулярной армии, о сложившихся отношениях с империей свидетельствует и стереотипная формула Ούννοι τε... και Σκλαβηνοι και ’Ανται, возможно, являющаяся реминисценцией былого вхождении склавинов и антов в гуннский союз племен, или даже славяно-гуннского симбиоза середины V в.]; в 545 г. “огромное полчище варваров-склавинов, перейдя реку Истр, разграбило тамошние места… герулы, внезапно вступив с ними в бой и, сверх ожидания, победив превосходивших их численностью [склавинов], перебили их…” (VII.13.24–25) [успешное отражение набега склавинов было редкостью, причем, можно заметить, что более успешными и глубокими, до 200 км, были рейды относительно небольших отрядов склавинов, обозначаемых термином στρατευμα – обычно: конный отряд ‘гуннов’, в отличие от многочисленных, но неорганизованных орд – ‘ομιλος (‘толпа’), испытывавших порой поражения и неудачи; все это указывает на появление военно-дружинной организации у склавинов]; в 547 г. “войско склавинов, перейдя реку Истр, сотворило ужасное зло по всему Иллирику”, одако им не посмели оказать сопротивление (VII.29.1–3); в 549 г. “войско склавинов, численностью не более чем в три тысячи, перешло Истр, причем никто не оказал им сопротивления”, даже когда они разделились на два отряда, попытка ромеев разбить их по частям потерпела неудачу (VII.38.1–4) [ср. участие отряда воинов-склавенов в событиях гепидо-лангобардской войны: бежавший накануне к склавенам лангобардский вождь Ильдигис, едва возник конфликт между гепидами и лангобардами, “прибыл к гепидам, ведя с собой большой отряд из лангобардов и склавинов”, а после заключения мира в 547 г. “вернулся к склавинам вместе со своим отрядом (στρατευμα) и добровольцами из гепидов”, затем сражался с ромеями в Венеции на стороне Тотилы, “но не соединился с готами, а перейдя Истр, ушел обратно к склавинам” (VII.35.12–22); очевидно, подобные случаи не были уникальны, напротив, тесные контакты склавенов с гепидами имели долгую историю: во II в. н.э. гепиды вместе с готами пришли на Дунай, входили в гуннский союз, во второй половине VI в. занимали поречье Тисы, откуда были изгнаны лангобардами и аварами, покорившими накануне также дулебов, как и антов]; в 550 г. “полчище склавинов, какого еще не бывало, вступило в ромейскую землю… в окрестностях Наисса…подозревали, будто этих варваров, подкупив, наслал на ромеев Тотила…” (VII.40.1, 32); “огромное полчище склавинов, напавшее на Иллирик, сотворило неописуемые беды… и разграбив все, со всей добычей беспрепятственно вернулись домой, поскольку гепиды… их переправили за огромные деньги [через Истр]”, что заставило империю заключить с гепидами особый договор (VIII.25.1–5, 8); “Ούννοι τε και ’Ανται και Σκλαβηνοι – гунны, и анты, и склавины творили ромеям ужасное зло… а спустя время анты и склавины, оказавшись в ссоре, вступили в сражение, где и случилось антам потерпеть поражение от врагов [склавинов]” (VII.14.2, 7) [несмотря на единство действий против империи, конфликты между антами и склавинами со временем становятся все более частыми; так что вероятно, в 545 г. был заключен антско-византийский союз против склавинов и гуннов-болгар (ср.: около озера Меотиды и реки Танаис живут Ούτιγουροι – ‘утигуры’, а рядом, к северу от них, сидят ’ανεμον ’ενη τα ’Αντων – ‘бессчетные племена антов’ (VIII.4.7–9), способные ударить им в тыл; в 552 г. Юстиниан заключил союз против кутригуров и с родственными им булгарами-утригурами) и до конца VI в. о нападениях антов упоминаний нет; Феофилакт Симокатта сообщает, что в 602 г. авары напали на антов, потому что те были союзниками ромеев, и после 612 г. анты исчезают со страниц письменных памятников, но, возможно, авары их просто оттеснили на север, и поэтому византийские авторы потеряли интерес к антам, переставшим угрожать империи]; единство склавинов и антов: единый язык, внешность, имя ‘споры’ (VII.14.21–30). [С. 209–210, 232]

Иоанн Малала, хронист, возможно, идентичен константинопольскому патриарху Иоанну III Схоластику, 491 – 578; использование им формулы ‘гунны и склавы/славяне’ подтверждает давнюю, ранее 527 г., традицию участия склавинов/славян в набегах кочевников-гуннов на империю.

В 558/559 г. “поднялись гунны и склавы на Фракию… войною” – Ούννοι και οι Σκλαβοι – набег кутригуров хана Забергана (по другим источникам – булгар), форсировавших Дунай по льду, после чего нападавшие разделились на три отряда, один из которых в семь тысяч человек сам хан повел на Константинополь и через “обрушившиеся места в стене” ворвался в столицу, разорив монастырь св. Стратоника. Причем заключившие в начале 558 г. союз с Юстинианом I авары им в этом не только не воспрепятствовали, но, напротив, воспользовавшись ‘бедственным положением’ антов, которые, видимо, в соответствии с договором 545 г. неудачно пытались предотвратить набеги ‘гуннов’, стали теснить антов (точно так же авары воспользовались междоусобной войной кутригуров и утигуров, по интриге ромеев напавших на Забергана при его возвращении из набега, и вскоре, при хане Бояне, подчинили обе ослабевшие группировки). Поскольку византийские авторы в VI в. последовательно различали антов и склавинов, то под именем ‘склавов’ здесь могут выступать только какие-то группы последних, обосновавшиеся на левобережье нижнего течения Дуная, на путях вторжений причерноморских ‘гуннов’, увлекших их в свой набег в качестве вспомогательных отрядов пехоты или саперов (обеспечение переправ, плавучих средств). [С. 270–271]

Менандр Протектор (ок. 560 г.): “когда правители антов были поставлены в бедственное положение и против своих надежд впали в несчастье, авары сразу же стали опустошать их землю и разорять их страну. И вот, теснимые набегами врагов, анты отправили к ним посольство… Μεζαμηρον τον ’Ιδαριζιου Κελαγαστου αδελφον – Мезамера, сына Идаризия, брата Келагаста, и просили выкупить пленных… Но посол Мезамер… изрек слова высокомерные и в чем-то даже наглые …авары, презрев почтение к послам и ни во что не поставив справедливость, убивают Мезамера”.

Придунайские склавины, видимо, до конца 550-х гг. не подвергались набегам аваров; ситуация могла измениться в 559 г. с заключением договора Забергана с империей или в начале 60-х годов, когда владения аваров, после разгрома ими антов, вплотную приблизились к склавинским землям, чем и объясняется посольство Баяна с требованием дани, но решающее наступление на склавинов начинается только после того как авары овладели покинутой лангобардами в 568 г. Паннонией (Παννονια / Παιονια в междуречье Савы и Дуная) и Среднедунайской низменностью (около 571 г.), Но, очевидно, склавины оседали не по всей исторической Дакии (Валахии), а главным образом в ее северной части, выдвигаясь к Дунаю в восточной Мунтении, что соответствует распространению памятников пражско-корчакского типа VI в. в Румынии (Ипотешть – Кындешть – Чурел), т.е. их разделяли Карпаты. Тиверий в 574/575 г. заключил договор о дружбе с аварским ханом Баяном, обязавшимся “поднять войну против склавинов”, и когда между 576 и 578 гг. произошло очередное крупное вторжение склавинов в Грецию, ромеи пропустили 60-тысячное войско хана Баяна через территорию империи в обход Карпат и переправили их на левый борег в низовья Дуная, где авары “немедленно принялись жечь деревни склавинов… и никто из тамошних варваров не дерзнул вступить с ними в борьбу – они убежали в укромные чащи леса. Движение же аваров против склавинов [произошло] не только из-за посольства кесаря, но и потому, что они были ему [Баяну] ненавистны… Ведь предводитель аваров послал к Даврентию и к тем, кто возглавлял народ, требуя, чтобы они подчинились аварам и обязались выплачивать дань. Даврит же и с ним вожди сказали: «Родился ли среди людей и согреваются ли лучами солнца тот, кто подчинит нашу силу, ибо мы привыкли властвовать чужой [землей], а не другие нашей. И это для нас незыблемо, пока существуют войны и мечи ». Так самонадеянно сказали склавины, но и авары говорили не менее высокомерно… И склавины, не способные обуздать свою досаду, прибывших к ним послов убили… [В 579/580 г. Баян вновь попытался перейти Саву, оправдывая ромеям свои действия тем, что-де] ныне он терпит оскорбления от них [склавинов], не желающих платить ему назначенную тогда [в 578 г.] ежегодную дань, послов же аварских, отправленных к ним, убили, потому и пришел он…” [Новое нашествие склавинов в 580/581 г. прервало разгоравшийся аварско-ромейский конфликт и положило начало славянскому заселению Балкан к югу от Дуная].

Имя вождя (ηγεμονες) склавинов представлено в тексте двумя формами – Δαυρεντιος/Δαυριτας (*Dobrę/Dobręta – с вероятной славянской этимологией основы (учитывая αυ = αβ, Δαυρ- = *dobr-), однако трудности вызывает неподходящая для славянского исхода суффиксация -ιος и невозможность обоснованного выбора варианта, не исключая и Λαυριτας/Λαυρεντιος.[С. 328–335, 339, 346–351]

О военных столкновениях антов и склавинов см. Иоанн Эфесский (около 585 г.): “1. И опять восстал на ромеев дикий народ варваров, мерзких, с заплетенными волосами… которых зовут авары… с востока, а также восстал еще народ западный – славяне и еще иные народы, называемые лангобарды, ведь они были в подчинении у хагана, царя аваров…Они напали, захватили два города и много крепостей ромеев… 2. И народ славян разграбил все, и церковную утварь… [Тогда] Ромеи подкупили народ антов, и те напали на sqlwny – Склавинию (: греч. Σκλαυινια), подчинили ее, разграбили ее… на запад от реки, именуемой dwnbys – Данубис… 3. Славяне же, прослышав про это, учинили великое опустошение в пределах ромеев. 4. Пришли войска гуннов и славян и стали лагерем у царственного града и проломили внешнюю стену… грабили и жгли предместья, полонили всех… [жителей сгоняли в свой лагерь]…”. [С. 285–286]

Черняк А.Б.

Тацит о венедах (Germ. 46.2)

// ВДИ. 1991. № 2. C.45-60.

His Suebiae finis. Peucinorum Venetorumque et Fennorum nationes Germanis an Sarmatis adscribam dubito. quam Peucini, quos quidam Bastarnas vocant, sermone cultu sede ac domiciliis ut Germani agunt; sordes omnium ac torpor procerum; conubiis mixtis nonnihil in Sarmatarum habitum foedantur. Veneti multum ex moribus traxerunt; nam quid-quid inter Peucinos Fennosque siluarum ac montium erigitur latrociniis pererrant. hi tamen inter Germanos potius referuntur, quia et domos figunt et scuta gestant et pedum usu ac pernicitate gaudent: quae omnia dive-rsa Sarmatis sunt in plaustro equoque viventibus. Fennis mira feritas, foeda paupertas etc.

Здесь кончается Свевия. Певкинов, венетов и феннов считать ли германцами или сарматами, я не знаю, хотя певкины, которых иные называют бастарнами, по языку, одежде, поселениям, домам напоминают германцев: все они грязны, знать их предана бездействию; от смешанных браков они получают безобразие сарматов. Венеты заимствовали многое из их нравов, ибо они производят разбои во всех лесах и горах между певкинами и феннами. Хотя скорее следует причислить их к германцам, так как они строят дома, носят щиты и предпочитают ходить пешком, что совсем не свойственно сарматам, живущим в кибитке и на коне. Фенны отличаются невероятной дикостью и отвратительной бедностью…

Это сообщение Тацита не отличается содержательностью – за отсутствием сведений, а возможно, и интереса к далеким полусарматским племенам – и в текстологическом отношении не представляет особых трудностей, кроме орфографии самого имени венедов.

Конъектура Venedorum, Venedi основывается на Plin. 4.97 Venedis и Ptol. III.5.5 sqq. Ουενεδαι не без влияния нем. Wenden, но реально вариант Venedi засвидетельствован лишь в конце III в. н.э. в Tabula Peutingeriana, VII.4 (хотя еще у Иордана фигурируют как Veneth-i, 119, так и Veneth-ae, 34), тогда как герм. *Vinithôs более соответствует форма *Venethi, написание же Veneti могло возникнуть под влиянием пафлагонских ’Ενετοι и Veneti Адриатики и Арморики. Споры о первоначальной форме этнонима у Тацита в течение XIX-XX веков так и не привели к единому мнению, однако, учитывая, что в большинстве из почти 30-ти ренессансных копий (восходящих к рукописи IX в., хранившейся в бенедиктинском монастыре Херсфельд в земле Гессен и пропавшей после ее отправки в Рим в 1455 г.) буква h добавляется после t совершенно произвольно и чаще всего именно во второстепенных копиях, следует принять как исходный тацитовский вариант Veneti, что существенно хотя бы в связи с гипотезой о предполагаемом греческом источнике, к которому возводили варианты этнонима лугиев Lygi-, Ligi- наряду с Tac.43.2 Lugiorum nomen и 44.1 Lugios, ср. Strabo. 290: Λουγιους μεγα ενος. Это также позволяет отказаться и от предположения о германском посредничестве для вариантов с -th- (ср. гот. *Winiþa- в Winitharius и – по второму перебою – др.в.нем. Winida), т.е. рассматривать идентичность имени адриатических и прибалтийских венетов не как случайную ошибку переписчиков, а как свидетельство того, что после миграции венетов на юг их связи с северной родиной не прервались (экспорт янтаря!), и спустя много столетий информаторы Тацита со среднего Дуная все еще помнили, что давным-давно романизированные жители Патавии (Падуи) и Аквилеи на адриатическом побережье и полудикие обитатели лесов и гор к востоку от Вистулы/Вислы принадлежали к одному этносу [Sic!].