greckovvv

наличествует много субъективных наслоений («сладкое и горькое существуют лишь в мнениях»). Всё это продукты действия вещей, дающих неадекватные единицы познания. Когда разум перерабатывает ощущения в теорию атомов и пустоты, то возникает истина как отражательный оттиск.

Четко сформулированный принцип отражения начинает формироваться у материалистов Нового времени. На них существенно повлияло становление экспериментального естествознания и необходимость его гносеологического обоснования. Если взять Фр. Бэкона, то в его философии чётко утверждается реализм как признание материальной природы. Мыслитель также полагает, что наука способна познать природу, её лишь мешают «идолы». Бэконовская критика пути «муравья» и пути «паука» заключается в том, что эти стратегии игнорируют условия оптимального отражения. Отражение фактов (явлений) даёт единицы эмпирического опыта, а их индуктивное обобщение приводит к отражению закономерных форм. Всё это резюмируется в бэконовской метафоре – сознание учёного, идущего путём «пчелы», есть чистое зеркало по отношению к природе.

Линию Бэкона поддержал его соотечественник Дж. Локк. Хотя он предложил метафору сознания как «чистой доски», между таким образом и метафорой зеркала существует явное единство. Мыслитель солидарен с Бэконом и в том, что адекватное отражение не может реализоваться сразу на уровне ощущений. В этих единицах опыта много субъективного (вторичные качества), и здесь требуется работа очищающего и обобщающего разума, которая проходит ряд последовательных этапов. Лишь в итоге сознание способно отразить первичные качества, что соответствует высоким уровням опыта и понятийного мышления. В этом параграфе также кратко рассматриваются отражательные концепции французских материалистов восемнадцатого века и Л. Фейербаха.

Итак, к достоинствам материалистов классического периода следует отнести разработку первых вариантов явной идеи отражения. Все они удовлетворяют двум основным условиям: онтологическому реализму (материализму) и принципу познаваемости материи. Главным недостатком является то, что основные схематические метафоры дают образ пассивного отражения, которое реализуется извне вовнутрь сознания.

Второй параграф первой главы «Учения о неявных формах познавательного отражения» рассматривает основные философские концепции в рамках объективного идеализма и религиозной философии. Общим для них является признание объективной реальности, в основе которой лежит нематериальная сущность: эйдосы, Бог и т. п. Объективная реальность тем самым получает двойное строение: первичная идеальная сущность и сотворённая материальная реальность. Причем вторая формируется и существует только благодаря первой. В рамках нашего исследования важно и то, что объективный идеализм и религиозная философия признают также познаваемость всех уровней объективной

11

реальности. Здесь закономерен вопрос: как можно открыть человеку сущность? Познавательная связь здесь может только постулироваться в каких-либо неявных формах идеи отражения. Данный путь и был реализован Платоном, Аристотелем и Августином как основными представителями соответствующих направлений.

Известно, что Платон создал первый вариант объективного идеализма. Его онтология утверждает такие нематериальные сущности как идеи – эйдосы, которые определяют мир вещей. Его гносеология сопряжена с антропологией, где сущностью человека выступает душа, разумная часть которой является главной. Платон признаёт, что эйдосы принципиально познаваемы разумной душой, которая в своё время созерцала их и, тем самым, была причастна им. Он строит теорию познания в виде разумного припоминания. Нам представляется, что налицо исторически первая неявная форма идеи отражения. Хотя Платон как рационалист критически отвергает претензию чувственного отражения на истину, в его диалогах метафоры отражения занимают важное место. В этом отношении примечателен символический рассказ о пещере, где познавательное странствие начинается с восприятия теней на стенах пещеры, и оно заканчивается восприятием «солнца» (идеи «блага»). Кроме того, говоря о характеристике познания, Платон придал важное значение метафоре «восковой дощечки», на которой запечатлеваются предметы. Хотя здесь и был критический контекст, этот образ игнорировать нельзя.

Другой вариант объективного идеализма предложил Аристотель. Он критикует своего учителя за принижение роли чувственных образов в познании. Стагирит существенно изменил онтологию, признав первыми сущностями единичные тела. Зафиксировать их способен только эмпирический опыт в форме ощущений и восприятий, отражающих единство формы и материи. Только после этого, можно выстраивать теоретическое познание, где интеллект абстрагируется от материи и выделяет чистые формы. Их знание носит понятийный характер, а связь между понятиями организует логика. Как опыт, так и теоретическое мышление нацелены на получение истины, которая является знанием, соответствующим реальности. Такую корреспонденцию можно оценить в качестве неявной формы идеи отражения.

В ранней христианской философии возникла особая форма неявной идеи отражения. Её основателем следует признать А. Августина. Онтология строится на признании Бога как сущности и созданного им «тварного» мира. Гносеология основана на принципе познавательного оптимизма – человек способен познать Бога и остальную реальность. Способы такого познания представлены теорией «иллюминации», где познание трактуется как свет, который загорается в нашей душе, благодаря устройству души, которая сотворена по образу и подобию Бога. Данную концепцию естественно признать отражательной в своей сути, форма которой является неявной (хотя «образ» и «подобие» выступают явными отражательными терминами).

12

Третий параграф первой главы «Марксистско-ленинская теория отражения» содержит анализ взглядов К. Маркса, Ф. Энгельса, В. Ленина и некоторых советских философов. Продуктом изменения онтологии стали диалектический и исторический материализм, здесь была признана не только материальная природа, но и особо было выделено общественное бытие. В теории познания основой познавательного оптимизма стало учение об общественной практике. В этом отношении примечательна работа Маркса «Тезисы о Фейербахе», где проведена критика теории созерцательного отражения, присущая старому материализму. Маркс полагал, что представление о пассивном отражении является ошибочным, и оно преодолевается концепцией практики. Здесь следует признать, что марксизм попытался связать отражение с практической активностью человека, и, всё же, этот проект остался весьма абстрактным, не выводящим на уровень сознания. Этот же недостаток был присущ и философским воззрениям Ф. Энгельса, который декларировал роль трудовой практики в возникновении человека и его сознания, не объяснив познавательных перемен при переходе от обезьяны к человеку. Что касается В. И. Ленина, то он считал себя продолжателем дела и слова К. Маркса и Ф. Энгельса. Следует признать, что он существенно изменил не только онтологическое учение о материи, но и понимание отражения. Материя была определена как объективная реальность, которая обладает имманентной способностью порождать познавательное отражение. В «Философских тетрадях» есть тезис: «сознание не только отражает мир, но и творит его». Хотя это положение намекает на единство отражения и активности, Ленин никаких разъяснений этому абстрактному тезису не оставил. Эти идеи стремились развить советские философы (В. Ф. Асмус, А. М. Деборин, Б. М. Кедров, В. П. Тугаринов и др.) и философы социалистических стран (Т. Павлов, Г. Герц и др.). В их трудах упор был сделан на систематизацию и конкретизацию ленинских идей, – так в недрах материи были выделены уровни отражения: неживое, живое, социальное. Если оценивать ленинскую теорию отражения в советском варианте с позиций неклассической эпистемологии, то в ней можно найти ряд принципиальных недостатков. Главный изъян сводится к абстрактной декларативности в отношении связи практической активности и отражения. Если последнее возникает и существует в недрах сознания, то практическая активность носит внешний характер, отсюда непонятно, как внешнее влияет на внутреннее. Что же касается концепции уровней отражения в самой материи, то в настоящее время какого-то идейного развития она не получила. И всё же, нужно признать, что для классической гносеологии идеи К. Маркса и В. И. Ленина стали важным этапом.

В четвёртом параграфе первой главы «Субъективистские концепции критического отрицания идеи отражения» рассматриваются теории познания субъективизма. Речь идёт о философских учениях Д. Юма, И. Канта, Э. Маха. Следует выделить Юма и Маха в единую и особую

13

группу, ибо они, так или иначе, отрицают как онтологический реализм, так и идею познаваемости объекта. Такое двойное отрицание присуще Юму как типичному скептику, и, с некоторыми оговорками, оно характеризует и Маха. Если последний полагал, что наука демонстрирует идеал познаваемости, то трактовал её в сугубо субъективистском духе: учёный описывает свои ощущения, как факты, за которыми не стоит никакой реальности. Что же касается научных теорий, то они никак не соответствуют никаким объективным прообразам и являются продуктами чисто субъективной экономии мышления. Именно Мах ввёл в научную эпистемологию феномен относительной истины, зависящей от субъективных интенций учёных определённого исторического периода (гносеологический релятивизм).

Теория познания Канта отличается от последовательного субъективизма. Главное отличие заключается в том, что он признаёт объективную реальность («вещь-сама-по-себе») и её воздействие на сферу опыта в виде внешних для человека сигналов. Однако он отвергает познаваемость этой реальности, ограничивая науку феноменами возможного опыта. В «Критике чистого разума» признаётся активность познающего субъекта в виде априорных форм чувственности и рассудка. Это означает, что активность сознания никак не связана с отражением. И действительно, априорные формы напоминают инструменты, которые не производятся, а лишь используются. Налицо гипертрофия активности на фоне отрицания отражения.

Сквозным достоинством субъективистских теорий познания является признание активности субъекта в той или иной форме. Главным же недостатком выступает антиреализм и соответствующее забвение идеи отражения. Затруднение представителей данного направления сводится к тому, что они теряют объективный критерий истины, загоняя себя в тупики субъективизма и релятивизма.

Во второй главе «Концепции отражения в неклассических эпистемологиях» анализируются современные гносеологические трактовки процесса познания в его отражательном аспекте. Сквозным моментом для них выступает обращение к различным научным дисциплинам, что даёт интересный материал для характеристики отражательного процесса в научном исследовании.

В первом параграфе второй главы «Познавательное отражение в рамках эволюционной эпистемологии» рассматриваются теории британского философа К. Поппера и чилийских биологов У. Матураны и Ф. Варелы. Все эти концепции подчёркивают биологический характер процесса познания. Всё живое обладает способностью познавать. Познание человека отличается лишь уровнем (более глубоким и разносторонним), а также степенью активности познающего субъекта. Если другие живые существа используют познание для того, чтобы приспособиться (вписаться)

14

к окружающему миру, то человек использует полученные знания для того, чтобы изменить этот мир.

В своей концепции К. Поппер пришел к полному отождествлению биологической и когнитивной эволюции, объединившей животных и человека. Любой живой организм вынужден проявлять активность для приспособления к меняющейся природной среде. Соответствующая активность присуща и познанию, что исключает пассивное отражение, которое Поппер оценивает как «бадейное» познание, где отражение уподобляется зачерпыванию бадьёй воды в колодце. В подлинном познании информация не поступает извне вовнутрь организма, ибо знание производится подобно тому, как работает «прожектор», освещающий определённый участок местности. Стало быть, познание направлено от организма к внешней среде, хотя оно развёртывается внутри самого организма. Поппер распространил на познание животных схему цикла научного исследования: проблема – гипотезы – фальсификация. Если учёный формулирует научную проблему, то животное попадает в проблемную ситуацию, которую оно вынужденно оценивать в качестве затруднения, из которого нужно найти выход. Нахождение возможного пути соответствует тому, как учёный выдвигает гипотезу. Если фальсификация в науке сводится к критической дискуссии и экспериментальной проверке, то у животных проверка сводится к успеху или ошибке жизнедеятельности. Хотя Поппер отверг модель пассивного отражения, всё же в его концепции можно найти проявления неявной идеи отражения. Поппер признаёт два обязательных условия, необходимых для отражения: 1) объективная реальность; 2) познавательный оптимизм. Как животное, так и человек, действуют в рамках познавательного отношения к реальности, которое мы и оцениваем как отражение. Конечно, оно не может быть пассивным («бадейным»), оно обусловлено не только активным поведением, но и детерминировано активностью интеллекта. Последнее представлено на всех этапах познания. Уже животное оценивает проблемную ситуацию, используя прижизненный опыт, который является отражением типичных условий жизни. Для постановки научной проблемы учёный использует ценностные нормы, которые отражают типичные требования к научному знанию. Поппер характеризует научные гипотезы как правдоподобные, эта характеристика так или иначе связана с оценкой истинности, которая выражает отражательное соответствие гипотезы познаваемой реальности. Итак, в эволюционной эпистемологии К. Поппера присутствует идея отражения в неявной форме.

Теории Поппера близка концепция У. Матураны и Ф. Варелы. Они также рассматривают животных и человека как аутопоэтические системы. Каждое живое существо обладает автореферентностью, то есть направленностью на самого себя, и она с необходимостью дополняется процессом, который можно назвать отражением. Хотя чилийские мыслители этот термин не используют, но их теория содержит неявные смыслы

15

отражения. Если взять адаптацию, то без познавательного отражения её понять невозможно. Приспособление животных к внешней среде означает, что её основные условия учтены организмом, стало быть, они, так или иначе, отражены, став ориентиром для определённой жизнедеятельности. Вот почему следует согласиться с чилийскими мыслителями в том, что жизнь и знание существуют в единстве, и отношение знания к миру можно уподобить отношению карты к территории. Налицо неявная идея отражения.

Во втором параграфе второй главы «Образы отражения в кибернетике и синергетике» рассматриваются современные научные дисциплины, центрированные на модели открытой и самоорганизующейся системы. Н. Винер, И. Пригожин, Г. Хакен ввели понятие «открытая система», которая непрерывно взаимодействует с окружающей средой и обменивается с ней веществом, энергией и информацией. Американский исследователь и мыслитель Г. Бейтсон вполне справедливо полагает, что информация является главным ресурсом всех живых существ. Они получают её, владеют ею, используют её и, благодаря этому, организуют наличную информацию, активируют её, получая на этой основе новую информацию. Творцы кибернетики представили жизнедеятельность как единство двух связей: прямой и обратной. Эти понятия ценны не только для понимания процесса управления в живом организме, они проливают свет и на некоторые важные аспекты познания. Если прямая связь обеспечивает непосредственное отражение объективной реальности (поступление первичной информации в виде ощущений и восприятий), то обратная связь реализует активность субъекта на поведенческом уровне, что обусловлено ценностной и инструментальной активностью интеллекта в форме применения наличной информации.

Среди современных российских представителей кибернетики наибольший интерес представляет позиция А. Л. Шамиса. Как и большинство современных учёных и философов, он рассматривает процесс получения информации как активное и субъективное отражение окружающей нас реальности (материальной и духовной). По его мнению, любое знание – это субъективная модель проблемной среды и себя в среде для непосредственной организации поведения в конкретной текущей ситуации. Из этого положения вытекают следующие выводы: всякая модель является лишь неполной, частичной копией объективно существующего явления (ситуации). Всякая информационная модель всегда субъективна и поэтому знание изменяется вслед за субъектом, который его воспринимает и передаёт; информация не появляется на пустом месте, субъект не является «чистой доской», поэтому новая информация обязательно строится на основе.

Таким образом, важным влиянием кибернетики на гносеологию является то, что её идеи позволяют представить процесс познания в виде цикличной схемы, органично сочетающей в себе процессы активности познающего субъекта и отражения объективной реальности.

16

Третий параграф второй главы «Отношение к идее отражения в конструктивистской философии» содержит анализ современного направления в области эпистемологии. Как таковой конструктивизм подразделяется на умеренный и радикальный, главное различие между ними заключается в отношении к объективной реальности. Если первые признают влияние реальности на процесс получения знаний, то вторые это воздействие так или иначе отрицают. Основную идею своей познавательной программы умеренные конструктивисты заимствовали у Б. Рассела, который в работе «Наше знание о внешнем мире» сформулировал тезис о том, что реальность можно объяснить лишь как логическую конструкцию из чувственных данных. Этот вывод развил американский философ У. Куайн, признавший, что «вся совокупность нашего так называемого знания или убеждений, начиная с не поддающихся обобщению фактов географии, истории и заканчивая основополагающими законами атомной физики и даже чистой математики и логики, есть человеческая конструкция, которая соприкасается с опытом только по краям»1. Для данного философа любая теория (знание) является результатом чисто субъективной познавательной активности, которая весьма слабо связана с эмпирическими данными. Стало быть, соответствие чувственному опыту не является решающим критерием выбора истинной теории, вот почему возможно существование нескольких состоятельных и в одинаковой степени обоснованных когнитивных альтернатив. Нам представляется, что субъективизм и релятивизм У. Куайна можно объяснить игнорированием принципа отражения. Именно через связь теории с эмпирическими данными устанавливается отражательное соответствие теории познаваемого объекта. В этом плане корреспондентная трактовка истины не имеет альтернатив.

Радикальный конструктивизм представлен философскими концепциями Х. фон Фёрстера, Э. фон Глазерсфельда и Г. Рота. Первый из них исходил из идей чилийских учёных, пытаясь создать новую кибернетику (кибернетику второго порядка). В качестве модели взята круговая схема: человек выступает частью того мира, который он наблюдает и сам же конструирует. Никакого отдельного объективного мира не существует, а воспринимаемый нами мир ничем не отличается от иллюзии. Фёрстер выдвинул два основных принципа: 1) «объективность – это неверное представление о том, что наблюдение могло бы осуществляться без наблюдателя»; 2) «истина – изобретение лгунов».

Представления Э. фон Глазерсфельда и Г. Рота мало чем отличаются от принципов Фёрстера. Они ввели различение реальности и действительности, если первое есть объективно существующий мир, то последняя – это конструкция нашего сознания. Согласно Глазерсфельду, любая познавательная активность предстаёт как непрерывный процесс, состоящий из проб и ошибок. Познание не может быть пассивным

1 Куайн У. Две догмы эмпиризма // Слово и объект. СПб., 2000. С. 363.

17

отражением, оно активно и предполагает проблемный характер. Отвечая на вопрос, как мы конструируем знания, Глазерсфельд рисует следующую картину: процесс познания мы начинаем с восприятий, но мы не можем зафиксировать связь восприятий с объективной реальностью. Знание – это результат упорядочивания материала восприятий. «Знание не должно пониматься как картина объективной действительности, скорее – как определенный способ организации опыта»2.

Радикальный конструктивизм унаследовал основную идею Канта, введя лишь новую терминологию. Если «вещь-сама-по-себе» предстала в виде «реальности», то опытный мир «феноменов» превратился в «действительность». Активность познающего субъекта, который формирует действительность, получила гипертрофированный характер, потеряв связь с отражением. Налицо классическая схема субъективизма и релятивизма. Ясно, что конструктивизм не способен объяснить феномен научной истины.

В четвёртом параграфе второй главы «Отражение как репрезентация в концепциях М. Вартофского и Дж. Сёрла» представлен анализ концепции «исторической эпистемологии». Ведущая идея авторов сводится к тому, что в основе нашей познавательной деятельности лежит способность к созданию репрезентаций, то есть особых представлений реальности. В своих работах они доказывает, что всё многообразие человеческих знаний: научные теории, живопись, литература и многое другое, берёт своё начало в различных относительно простых формах репрезентации и является их развитием. Сама способность человека к репрезентации появилась одновременно с языковой, социальной и производственной деятельностью. Отличительной чертой человека, по мнению философов, является то, что мы не только полагаемся на информацию от органов чувств, но и создаём средства для активного познания, что существенно помогает развивать информацию, полученную извне.

Вартофский особо выделяет роль «моделей» как абстрактных репрезентаций в развитии науки. Он обоснованно критикует конструктивизм, в котором модель рассматривается только как некий комплекс знаков и символов, созданных нашим сознанием безотносительно к реальности. Философ уверен, что реальность объективно существует, и она познаваема посредством репрезентирования. Способности человека к моделирующей репрезентации неразрывно связаны с социальным взаимодействием и производством вещей (орудий). Познание всегда выражается в форме некоторых моделей, которые понимаются философом как формальные структуры, как онтологические утверждения о природе вещей. Процесс познания постоянно развивается, в нем появляются всё новые иболее сложные уровни. Каждомууровню соответствуют своя степень (глубина) репрезентации, в соответствии с этим выделено шесть

2 Цит. по: Цоколову С. Дискурс радикального конструктивизма. Мюнхен, 2000. С. 68.

18

типов моделей. Каждой модели соответствует своя методология, свой уровень теоретизирования.

В отличие от М. Вартофского, Дж. Сёрл разрабатал понятие «репрезентация» в рамках теории сознания и языка. Речевой акт не может существовать сам по себе, он всегда связан с сознанием и вещами окружающего нас мира. Мы познаём мир благодаря сознанию, основным свойством которого является интенциональность, то есть направленность на что-либо (предмет, явление). Отражение выступает у Сёрла содержанием познавательного процесса. Он выделяет два направления соответствия: «от разума к миру» (убеждения, теории); «от мира к разуму» (желания, намерения). Первый аспект выражает стремление человека отразить объективно существующую реальность или получить знания о существующем положении дел. Второй аспект выражает прямо противоположное стремление: «желания отражают не положение вещей в мире, а то каким мы его хотим видеть. Так сказать, задача мира заключается в том, чтобы вписаться в желание»3.

Нам представляется, что Вартофский и Сёрл внёсли важный вклад в развитие теории познавательного отражения. Онтологическую основу репрезентации они видят в объектах реальности, которые отражаются нашим сознанием. Сама репрезентация не просто фиксирует эти объекты, она замещает их такими образами, которые нам понятны. Следовательно, репрезентация имеет две стороны: первая – это референция, то есть фиксация определённых аспектов реальности, а вторая – обозначение как соотнесение с уже известными образами. Познание не может быть пассивным отражением, оно всегда выступает результатом активности субъекта по отношению к реальности, что и делает этот результат отражением. В этом выводе авторов заключена глубокая диалектика познания.

В пятом параграфе второй главы «Место отражения в технологической эпистемологии» рассмотрена и проанализирована технологическая концепция сознания, разработанная В. Ф. Юловым. По нашему мнению, она весьма перспективна в отношении взаимосвязи активности и отражения в познании.

Автор исходит из идеи трёхуровневой структуры сознания: бытийственная психика – ментальная психика – интеллект. Если бытийственная психика, которую составляют переживания, эмоции, воля, обслуживает жизнь, то ментальная психика и интеллект производят познание. Основное содержание ментальной психики составляют впечатления, формируемые воздействием внешних объектов на органы чувств. Содержанием интеллекта выступает всё многообразие знаний, которые конструируются интеллектуальной технологией. Её своеобразие

3 Сёрл Дж. Открывая сознание заново. М.: Идея-Прогресс, 2002. С. 55.

19

заключается в том, что одни элементы знания выступают в роли предмета («знание – что»), другие когниции функционируют в роли средства, орудия или метода («знание – как»). Воздействие метода на предметное знание превращает последнее в некий результатный продукт. Такое структурирование лежит в основе всех форм познания. Если познание делится на эмпирический опыт и мышление, то технологическая схема позволяет понять их единство и различие. В опыте предметом выступают чувственные впечатления и метод, поставленный интеллектом, придаёт им рациональное значение. Результатами становятся ощущения, восприятия, представления. Если акты опыта однократны и симультанны, то процесс мышления строится из трёх или четырёх актов: постановка проблемы – формирование метода – применение метода к проблеме – оценка результата. В каждом из этих актов реализуется технологическая схема: метод  предмет = результат, обретающая свои особенности для каждого акта. Можно выделить два вида познавательной активности: 1) ценностная (в роли метода выступают познавательные нормы или идеалы); 2) инструментальная (воздействие метода на предмет преобразует последний в результат). Технологическая концепция позволяет представить все типы познания: познание животных, практическое познание, мировоззрение, науку.

Нам представляется, что данный подход к сознанию позволяет достаточно адекватно понять сложную взаимосвязь активности и отражения в познавательной деятельности. Если рассмотреть эмпирический опыт, то активность здесь сводится к мобилизации определённых знаний на роль метода. Что касается чувственных впечатлений, то они приходят извне как знаковые репрезентации внешнего объекта. Активность интеллекта в опыте реализуется в акте воздействия метода на сенсорную чувственность, в результате чего формируется единица опыта как единство чувственного знака и рационального значения. Данный переход «голого» впечатления в ощущение или восприятие, обладающее значением и можно трактовать как опытное отражение. Ясно, что отражение здесь выступает следствием ценностной и инструментальной активности интеллекта. Познавательное оценивание выделяет из всего многообразия впечатлений, идущих извне, самые существенные и нужные для субъекта. Что касается мышления, то постановка проблемы, формирование метода и его применение к проблеме – всё это составляет содержание познавательной активности. Процесс отражения представлен лишь трансформацией проблемного знания в нормативный результат. Так же к отражению можно отнести акт оценивания знания на истинность. Мы полагаем, что данная концепция весьма точно различает активность и отражение, а так же указывает на сложный характер связи этих аспектов познания. Итак, всякое познание есть единство ценностной и инструментальной активности ментальной чувственности и интеллекта и отражения объективной реальности.

Заключение: в соответствии с решёнными задачами достигнута главная цель: принцип отражения должен быть необходимой основой любой

20