2014-02февраль-04_Зюганов

Касаясь проблемы финансирования структур КПРФ со стороны НПСР, Белов пишет: "Конечно же, КПРФ - не та партия, которую можно прикупить на разменную монету политической коммерции. Но опасность тлеет, и ее надо разглядеть в самом начале". Оставим на совести Белова тот факт, что под разменной монетой политической коммерции он понимает то, что финансирование КПРФ Г. Семигин осуществляет в полном соответствии с законом "О политических партиях". Белову не нравится, что финансированием занимается член КПРФ, являющийся официальным лицом в официальной структуре, т.е. в НПСР.

Ещё Юрию Павловичу очень не понравилось, что целый ряд секретарей региональных организаций КПРФ и, в частности Олег Корякин, начали на практике осуществлять никем не отменённые в партии идеологические и организационные установки на укрепление сотрудничества с НПСР. Такое неприятие действий со стороны члена Президиума ЦК КПРФ товарища Белова может показаться действительно странным и парадоксальным. Но это лишь на первый взгляд. На самом же деле всё просто как мычание телёнка, поскольку "опасность тлеет" в первую очередь лично для Белова. Самостоятельность О. Корякина, его стремление укреплять связи с официальным руководством НПСР в лице Г. Семигина лишает Белова права на самостоятельное и личное управление финансовыми потоками городской организации. А для Белова - это вопрос жизни или смерти. Белов и его ближайшие сподвижники находятся на финансовой подпитке со стороны господина Александра Афанасьева. Об этой личности написано уже достаточно много и не мне судить о достоверности и объективности этих публикаций. Я могу внести лишь некоторые уточнения, которые мне достоверно известны. Господин Афанасьев никогда не был ни членом КПРФ, ни членом НПСР. И когда его представляют "верным марксистом" или "верным зюгановцем" (терминология СМИ) - всё это не соответствует действительности. Афанасьев является беловским зюгановцем лишь постольку, поскольку Белов обеспечил Афанасьеву место в действующей Госдуме по партийному списку, а господин Афанасьев исправно в соответствии с договоренностями оплачивает эту услугу. Во-вторых, этот господин осуществляет финансовую подпитку Белова на основе межличностных договорённостей, о которых не ведомо ни одному члену партии. Естественно, что такое положение дел не устраивает очень многих коммунистов и прежде всего потому, что уже действует закон РФ "О политических партиях". Зато это очень устраивает Белова, который во что бы то ни стало пытается второй раз протащить Афанасьева в Госдуму по партийному списку. Это позволит Белову безмятежно заниматься своим любимым делом - публицистикой, а заодно осуществлять финансовые инъекции своим ближайшим соратникам. И ради достижения своей цели Юрий Белов задействовал все без исключения механизмы аппаратных игр и приёмов, благо бывшая КПСС их накопила с избытком. Но вся беда в том, что эти приёмы и методы не имеют ничего общего с действующим Уставом КПРФ. Для Белова - все кто выступают против Афанасьева становятся автоматически личными врагами Белова. Иначе говоря, проблемы внутрипартийной жизни Белов переносит в сферу межличностных отношений и личных интересов. На Пленуме Санкт-Петербургского горкома КПРФ 15 марта он уже весьма определённо намекнул о наличии среди коммунистов врагов партии. Так один из активных организаторов "качественно новой коммунистической партии", немало сделавший для пропаганды идеологии государственного патриотизма, проповедующий в своих многочисленных статьях высокие нормы морально-этических отношений, партийного товарищества и принцип "не навреди партии", превратился в заурядного партийного функционера староКПССного пошиба, отрабатывающего за счёт партии свои собственные личные и в лучшем случае - околопартийные интересы. Подобная мутация Белова от проповедника идеологии государственного патриотизма до откровенного защитника левацкого уклона в партии - типичное проявление психологии "интеллигентской взвинченности и истеричности" (В. Ленин).

Просто нельзя не коснуться и того раздела статьи Белова, где он критикует Концепцию теневого кабинета. И здесь Юрий Павлович под видом критики отдельных положений Концепции на самом деле опровергает прежде всего лидера партии Зюганова. Причём делает это практически по всем позициям. Речь, однако, о другом. Белов буквально изгаляется над фразой авторов концепции о том, что "в стране левопатриотических взглядов придерживается в той или иной степени около 60% граждан". Белову подобное утверждение представляется как "перл канцелярского прожектёрства". Назвав авторов концепции прожектёрами, Белов естественно начинает рассматривать дело, как оно есть. "Если бы было так как показывает ваша среднепотолочная социология, - заявляет Белов - то результаты думских и президентских выборов были бы иными". Между тем социология, которую очевидно автор и называет среднепотолочной, приведена в "Советской России" от 23.06.02г. Я думаю, что со стороны Белова некорректно называть социологов С. Обухова и С. Васильцова, постоянно проводящих необходимые для партии исследования, среднепотолочными социологами. Но это право Белова. Согласно приведенным данным до половины населения страны видят в КПРФ основную силу государственного патриотизма. Еще 15-20% россиян относятся к тем, которые до конца не определились и которым нужно помочь подтянуться к левоптриотической оппозиции. Таким образом согласно социологическим данным выходит, что левопатриотических взглядов "в той или иной степени" придерживается до 70% населения и следовательно указанные в концепции 60% являются более чем взвешенной оценкой. Белов отвергает даже эти 60% потому что не может взять в толк одну простую истину. Она заключается в том, что для избирателя приверженность левопатриотическим взглядам ещё вовсе не означает обязательности голосования за КПРФ. На прошлых выборах в ГД КПРФ получила более 24% голосов. Но где же оставшиеся до 60% голоса? 7% проголосовало за леворадикальные организации, потому что КПРФ так и не убедила их, что левизна в современных взглядах в корне отличается от левизны эпохи промышленного пролетариата и классовых боёв. Но кто же виноват, что мы так и не убедили их? Я полагаю, что виноваты наши леваки-словоблуды. Используя леворадикальную фразеологию они отвергли от себя эти 7% своим полным бездействием в практической работе. 5% проголосовало за организации, близкие к левому центру и еще не менее 4% растворилось в болоте так называемого "центра". И если 7% за нас не проголосовали как за "партию бездействия", то указанные 9%-за нас не голосовали, потому что ещё не видят ни в НПСР, ни в КПРФ организации, способной реально объединить приверженцев государственного патриотизма. Оставшиеся 20% из рассматриваемых 60 % вообще воздерживаются от выборов. Они нам говорят просто и понятно: "Ребята, мы вам симпатизируем, но вы наконец разберитесь со своей идеологией и со своими внутренними делами. Тогда мы и пойдём голосовать за вас. А пока что мы вас не совсем понимаем". Дело таким образом не в противоречии между голосующим и не голосующим сознанием, о чём так не убедительно пишет Белов. Дело в том, что левые уклонисты борясь за "чистоту КПРФ" и устраивая внутренние "разборки" в партии, просто отпугивают от КПРФ весьма большую часть избирателей. Иными словами общественное мнение людей с левопатриотическими взглядами является не консолидированным, потому что нет консолидированной левопатриотической организации и нет консолидированной идеологии государственного патриотизма. И это не удивительно. Ведь наши левые фразёры пытаются загнать КПРФ в постоянно сужающийся коридор пресловутой левизны общественного сознания. На корню губя идею о народно-патриотическом союзе, леваки-фразёры добились почти стопроцентного результата. С образованием НПСР в 1996 году идею народно-патриотического союза восприняли как необходимую 37% населения, но уже в 1999 году по данным тех же социологов какие-то надежды с НПСР связывали не более 8%. А сегодня Белов со своими сторонниками, доведя собственными усилиями электоральный рейтинг НПСР до 1%, препятствуя деятельности региональной организации НПСР в Санкт-Петербурге, присвоил себе право и роль эксперта концепции теневого кабинета!

При этом Белов поясняет: "Центральный Комитет партии не поручал никому из своих секретарей разрабатывать в Кабинете какие - либо концепции". Из этого пояснения ещё раз вытекает прямо и однозначно, что левые уклонисты в Президиуме ЦК не собирались и не собираются выполнять решения партии по ключевым вопросам, которыми являются деятельность НПСР и укрепление её связки с КПРФ. К чести автора следует сказать, что в конце статьи он всё-таки набрался мужества и прямо обозначил свою позицию, заявив, что блок КПРФ-НПСР является иллюзорным, то есть несбыточным. Я лишь отмечу, что речь идёт не об избирательном блоке, а блоке КПРФ -НПСР как таковом. Таким образом ключевая мысль статьи Белова, главная её идея, поданная через её контекст, заключается в том, что НПСР нам не нужен и КПРФ должна быть партией самой по себе, обособленной и независимой.

Всё-таки Юрий Павлович как публицист обладает удивительной, присущей только ему одному, способностью: взявшись что-либо доказать, он приводит такую систему аргументации, которая в результате доказывает либо прямо противоположное, либо что-нибудь совсем другое. Не оставляя камня на камне от НПСР, Белов сам того не желая, разоблачает не только наличие в партии левого уклона , но и его внутреннее содержание. Автор статьи высветил тот прискорбный факт, что левые уклонисты центральную партийную задачу формирования народно-патриотического союза сознательно дискредитировали и очевидно уже загубили её раз и навсегда. Поэтому сценарий развития событий относительно НПСР представить несложно. С одной стороны на нас выльется очередная порция заклинаний по поводу необходимости усиления НПСР, как единственного условия всех наших грядущих побед. А под этим идеологическим прикрытием (фактически обманом) будет делаться всё возможное для вывода из союза как Семигина так и его сторонников. Самих же сторонников реального НПСР среди коммунистов естественно ожидают известные всем оргвыводы. Впрочем по поводу оргвыводов - разговор должен быть отдельным. А вот по поводу НПСР можно сказать одно: если план левого уклона осуществится, то в конечном итоге это будет виртуальная организация, обеспечивающая некий идеологический имидж единства КПРФ и её союзников. Леваки- фразёры будут обманывать не только партию, они выведут КПРФ на обман всего общества. Но допустимо ли это? Думайте сами. Если же план разгрома Семигина и его сторонников провалится, то левый уклон предстанет перед партией и обществом во всей своей неприглядности и несостоятельности. И неслучайно для левого уклона борьба с НПСР и Семигиным является в полном соответствии с их фразеологией "последним и решительным боем". Или победа, или полное поражение. Поэтому на примере действий беловских фракционеров в городской организации мы видим, что в этой борьбе задействовано всё - от прямого обмана коммунистов до идеологического словоблудства.

***

В статье "Грозящая опасность" Белов утверждает: "Готовность к самопожертвованию определила прочность идейно-нравственной основы организационных структур КПРФ". Несомненно, что для каждого из нас идейность, нравственность и готовность к самопожертвованию являются составными частями чего-то целого, наверное частями нашего мировоззрения, в силу которого, и ещё в силу своих индивидуальных возможностей, мы и жизнедействуем. Однако следовало бы понимать, что каждое из этих понятий имеет свою самостоятельность. И если самопожертвование является сугубо нравственной категорией, то это вовсе не обозначает, что оно непременно должно базироваться на идейности. Точно также идейность не вытекает из нравственности как вода из сосуда . С партийной (а не публицистической) точки зрения идейность представляет собой уровень овладения партийной идеологией, который выражается в конкретной деятельности каждого конкретного коммуниста. И дело не в существующей связи идейности и морали, а в том, что Белов прочность организационных структур связывает лишь с самопожертвованием. Короче говоря, ради КПРФ жертвуйте собой, товарищи коммунисты, и дальше. Я лично не хотел бы оказаться "жертвой КПРФ" и не желаю этого никому. Кроме того я полагаю, что эксплуатировать тему самопожертвования, полученных инсультов и инфарктов ( что и делает в своей статье Белов) просто неприлично. Этот приём Белов использует для воздействия на психологию тех людей, которые привыкли верить красивым словам, но отвыкли думать о том, что написано. Этот приём словоблудия направлен на культивирование и воспроизводство сильных эмоций у слабых людей, что в конечном итоге и приводит их к инсультам и инфарктам, но далеко уводит от реальных первооснов, определяющих организационную прочность партии. Первоосновы, о которых упоминает Белов, давным давно вскрыты и разработаны В. Лениным и делать какие-либо попытки подправлять Ленина по вопросам партийного строительства также нелепо, как например, нелепо подправлять закон всемирного тяготения. Ленин твёрдо, ясно и неоднократно указывал, что первоосновой силы и прочности партии является идеологическое единство коммунистов. Только из понятой и принятой каждым коммунистом идеологии, из понятых и принятых каждым коммунистом целей и задач партии вытекает идейность и готовность к самопожертвованию, а не наоборот, как это внушает нам товарищ Белов.

Идеологические выверты левых уклонов, как впрочем и сами уклоны, существовали всегда и существуют сейчас практически во всех коммунистических партиях. И КПРФ в этом смысле не является и даже не может быть исключением. Более того, левый уклон в нашей партии, который Белов назвал ничего не значащей "тенденцией", возник в КПРФ с момента образования партии. С этим левым уклоном в партии вполне можно было бы сосуществовать и взаимодействовать, если бы наши левые уклонисты использовали цивилизованные, внутрипартийные и уставные методы своей деятельности. К большому сожалению этого не произошло. Левый уклон в КПРФ - это уклон, изначально и непримиримо выступающий против идеологии государственного патриотизма. Сегодня совершенно очевидно, что деятельность левого уклона фактически затормозила развитие партии.

В связи с этим я вынужден напомнить нашим товарищам, что КПРФ возрождалась именно как партия государственного патриотизма. Г. Зюганов в 1994 году писал: "Возникла реальная угроза генофонду российского общества, продолжению его истории, именно поэтому мы выдвинули идею государственного патриотизма как стержневую в спасении многонационального народа". В том же году Ю. Белов, когда он ещё не был леваком-перевёртышем, в одной из статей весьма определённо и категорично заявил: "Конкретный анализ конкретной исторической ситуации обязывает КПРФ быть партией государственного патриотизма". И Зюганов и Белов делали и сделали очень много (и в теоретическом и в организационном плане) для того, чтобы идея государственного патриотизма вошла в поле общественного сознания и была воспринята коммунистами. Основные подходы к проблемам идеологии государственного патриотизма были отражены в документах II чрезвычайного съезда КПРФ (февраль 1993г.), мартовского 1994г. Пленума ЦК партии, апрельской (1994г) конференции КПРФ, в письме Президиума ЦИК КПРФ (август 1993г.). Эти документы, определявшие стратегию и тактику, были установочными для дальнейшего развития партии, для организации идеологической работы на местах. Однако левые уклонисты, в том числе и секретари ЦК, входившие в руководящие органы РУСО, из проекта программы буквально вымывали само понятие государственного патриотизма. Разумеется в полном объеме они своего не могли добиться и Программа партии, принятая на III съезде КПРФ в январе 1995 года, стала программой компромисса: понятие государственного патриотизма и его сущностные характеристики в программе отсутствуют, но по содержанию она имеет признаки программы государственного патриотизма. Так левые уклонисты создали "идеологические ножницы" в главном документе партии и породили предпосылки для своего дальнейшего укрепления. Свой "теоретический" успех они развивали в период между III и VII съездами партии. VII съезд партии принял документ "Очередные задачи КПРФ", который стал по сути своей вторым изданием программы партии, но уже исполненной практически полностью в стиле левацкой фразеологии. Но даже этот документ наших леваков до конца не устраивает. Так например Н.Биндюков, секретарь ЦК партии, бывший идеолог, а значит несущий персональную ответственность за противодействие разработке идеологии государственного патриотизма , незадолго до VII съезда партии писал, что составители "Очередных задач КПРФ" очевидно "приветствуют идеологию государственного патриотизма, но не считают ее главным китом идейного арсенала КПРФ. И это отрадно: данную идеологию правомерно считать актуальным дополнением, но не альтернативой основного идейного оружия коммунистов". Разве это не идеологическое словоблудие? Более того - это прямой обман, осуществлённый и ныне действующим секретарем ЦК КПРФ! Ведь на самом деле разработчики идеологии государственного патриотизма никогда даже и не пытались называть её альтернативной. Наоборот, и Зюганов и Белов доказывали, что идеология государственного патриотизма есть прямое продолжение марксистско-ленинской теории применительно к конкретной исторической ситуации. Но наши леваки - словоблуды слышат только самих себя. До остальных им нет никакого дела.

В своём главном теоретическом документе "Очередные задачи КПРФ" левые уклонисты допустили главную и основную ошибку. Они ориентируют партию на деятельность в условиях якобы усиливающегося протестного движения. Отсюда и вытекает тот набор идеологических штампов, который сегодня насаждается в партийной публицистике в качестве идеологического обеспечения деятельности КПРФ. Но в каком электронном микроскопе они обнаружили протестное движение? Может быть у нас действительно нарастает волна забастовок, стачек и гражданского неповиновения? Всего этого в реальной жизни нет. И добавлю от себя - в ближайшее время не будет. Лабораторно-кабинетное протестное движение - это плод фантазии леваков-фразёров. Это стремление выдать желаемое за действительное. Более ста лет тому назад В.И. Ленин писал: "Социалистическая интеллигенция только тогда может рассчитывать на плодотворную работу, когда покончит с иллюзиями и станет искать опоры в действительном, а не желательном развитии России, в действительных, а не возможных общественно-экономических отношениях". Наши леваки-интеллигенты, не знавшие практики низовой партийной работы и управляющие партией на основе собственных теоретических измышлений, так и не могут осознать, что в России усиливается не протестное движение, а протестное сознание. Называя себя диалектиками, они не могут взять в толк, что рост протестного сознания вовсе не предполагает обязательного роста протестного движения, точно так же (о чем я писал выше) как приверженность левопатриотическим взглядам ещё не означает обязательного голосования за КПРФ. А оказавшись неспособными разобраться в этих вопросах, они нам предлагают пересидеть, пока "кризис общественного сознания надломленного общества" не будет преодолен сам собой. Они нам предлагают заниматься идеологическим левацким словоблудием и отказаться от практической работы.

Но что же сделали наши левые уклонисты во главе с секретарями-идеологами? Во-первых, выхолащивая идеологию государственного патриотизма, они сделали своим заложником прежде всего Г.Зюганова. Они нейтрализовали лидера партии как активного разработчика идеологии государственного патриотизма, поскольку он по определению обязан следовать принятому на VII съезде документу. Но Зюганов тем самым не только попал в зависимость от левого уклона, но после VII съезда партии начал терять управляемость партией. А что же сделал Юрий Белов? А он, остановившись на половине пути в разработке идеологии государственного патриотизма, просто-напросто эту идеологию сдал и сегодня о ней не вспоминает. Решив, что не человек делает обстоятельства, а обстоятельства делают человека, Белов спокойненько перекочевал в левацкий стан партии и чувствует себя в этих обстоятельствах вполне удовлетворительно.

Но самое плохое заключается в том, что левые уклонисты, втянув партию в зону идеологической неопределенности, превращают её в общественном мнении в партию, которая становится всё более непонятной и непредсказуемой. Социологи обращают внимание на то, что увеличивается количество людей, не имеющих определенного мнения как о деятельности партии так и о путях ее дальнейшего развития. Так например на вопрос о том в какую сторону в дальнейшем будет развиваться КПРФ не имели мнения в 1998 году 5% опрошенных, а к началу 2002 года уже 18%. (Для того, чтобы исключить разговоры о среднепотолочной социологии, поясняю, что в этом разделе приводятся социологические данные, опубликованные в газете "Правда России"). Совершенно очевидно, что если число не имеющих мнения о партии будет увеличиваться и дальше, то рейтинг партии неизбежно начнёт снижаться. Этот процесс особенно хорошо виден на примере Санкт-Петербургской городской организации, которую леваки- фразёры уже успели приватизировать. Ещё в 2001 году профессор А. Воронцов (член КПРФ), выступая на одном из пленумов горкома партии, обратил внимание на то, что рейтинг КПРФ в городе снизился до 8%. Сегодня же по данным еженедельника "Город" от 31 марта этот рейтинг составляет всего лишь 6%. ( По другим данным рейтинг партии даже ниже указанных 6%). Думает ли фракция Белова о том, что она вытворяет с городской организацией КПРФ? Разумеется, она об этом не думает, точно так же как Белов не думает и о том, что левый уклон своими действиями загоняет партию в угол.

Можно ли хоть каким-то образом подтвердить, что идеологию государственного патриотизма, неприемлемую для леваков-фразёров, поддерживает большинство коммунистов, или эта идеология просто вымысел? Можно ли хоть как-то говорить об удельном весе левого уклона в партии, или этот уклон тоже вымысел? Все это можно и нужно подтвердить, опираясь на те же социологические данные. После VIII съезда КПРФ социологи провели опрос (март 2002 года), в котором, в частности, затронули одну из ключевых позиций идеологии государственного патриотизма. Вопрос звучал следующим образом: "Некоторые считают, что КПРФ должна сочетать в себе лучшее из марксизма с русской идеей и борьбой за национально-государственное возрождение России. Согласны?". Выяснилось, что с такой постановкой вопроса полностью согласны 81% членов КПРФ и 84% активных сторонников партии. Более или менее согласны 7% членов КПРФ и 11% активных сторонников. Таким образом внутри партии эту основную позицию идеологии государственного патриотизма поддерживают 88%, а среди активных сторонников - 95% опрошенных. Думается, что приведенные данные говорят более чем о многом. Во-первых, эту позицию поддерживает подавляющее большинство и членов партии и её сторонников. Единство партии со сторонниками (на самом деле многими миллионами) - это необходимое условие и единственная возможность реальной деятельности партии. Следовательно и условие и возможность мы сохраняем благодаря идеологии государственного патриотизма. Во-вторых, это означает, что левые уклонисты (в числе которых после VII съезда оказался и Белов), отвергая государственный патриотизм как идеологию, фактически выступают против всей партии, нанося ей вред. И в-третьих. Тот факт, что сторонников партии, поддерживающих идеологию государственного патриотизма больше чем в самой партии, подтверждает лишь одно: продолжение деятельности левого уклона приведёт к дальнейшему увеличению разрыва между партией и её сторонниками, чего допускать нельзя ни при каких обстоятельствах. Если бы читатели не сочли лишним проанализировать данные социологии и по другим позициям идеологии государственного патриотизма, то они увидели бы практически те же результаты.

Теперь непосредственно о левом уклоне. Естественно, что внутрипартийная база поддержки левого уклона определяется количеством людей, несогласных с вопросом социологов. Среди членов КПРФ, категорически несогласных с постановкой приведенного выше вопроса оказалось лишь 3%. Поразительно, но факт: сторонников партии, категорически несогласных с идеологией государственного патриотизма не оказалось вообще! Из этих данных тоже можно сделать выводы. Во-первых, представителей левого уклона в партии (с учетом погрешностей) - не более 5%. Левый уклон в партии, является откровенным меньшинством. Именно потому я утверждаю, что закрепление левых в руководстве партии будет означать её приватизацию тем меньшинством, для которого мнение большинства в партии - не более чем пустой звук. Во-вторых, левизна в партии - это хроническая внутрипартийная болезнь. Обострения этой болезни происходят каждый раз в новых исторических условиях и в новых формах её проявления. Сегодня левизна в партии проявляется в форме левацкого словоблудия в идеологии и полнейшей импотенции в реализации своих левацких идей на практике. Сегодня сохранение и продолжение левого уклона может привести партию к саморазрушению, в лучшем случае - к расколу.

На Х съезде РКП(б) в марте 1921 года Ленин говорил: "Уклон не есть ещё готовое течение. Уклон это есть то, что можно поправить". Думается, что у нашей партии возможность поправить дело с левым уклоном ещё есть, но времени остаётся крайне немного. ЦК уже вопроса не решит. Похоже, что вопрос об уклоне может решить только съезд, который по стечению обстоятельств тоже будет десятым. И всё будет зависеть от позиции Г. Зюганова. Если съезд "заболтает" идеологию государственного патриотизма и сделает вид, что левого уклона, уклона болтунов и бездельников, в партии не существует - значит нас ожидают действительно тяжёлые времена. Три года назад в брошюре "Сделать шаг вперёд" я писал, что с идеологической точки зрения "наша левизна заключается в том, что мы в идеологию государственного патриотизма вкладываем своё партийное, социалистическое содержание". Сегодня Г. Зюганов в статье "КПРФ - партия социализма и патриотизма" заявляет, что нам необходимо "насытить общие патриотические лозунги более конкретным - социалистическим содержанием". Такой подход лидера партии к идеологическим проблемам в какой-то степени обнадёживает, ибо патриотизм, наполненный социалистическим содержанием - это и есть именно тот патриотизм, который и называется государственным. Однако весь вопрос заключается в том, что задачу в области идеологии, которую поставил в своей статье Г. Зюганов, сегодня выполнять практически некому. Бывший идеолог партии Н . Биндюков как мы уже знаем проблемами идеологии государственного патриотизма заниматься даже и не собирался. Сегодня он нам рассказывает в своих статьях о проблемах глобализма. Но для этого, думается, вовсе не обязательно быть секретарем ЦК КПРФ. Другой секретарь, кажется нынешний идеолог, И. Мельников ничего вразумительного в области идеологии партии тоже не предложил. Сегодня можно констатировать, что секретари ЦК, "ответственные" за идеологию, идеологический актив партии не формировали, не обучали и не воспитывали. Это главный идеологический итог их деятельности, а точнее того левого уклона партии, к которому в конце концов примкнул и Ю. Белов.