AdmKlintona (1)

Администрация Клинтона

2000 год – последний год пребывания у власти администрации Клинтона. На президентских выборах в ноябре американцам предстоит дать оценку правлению Демократической партии и сделать свой выбор: либо сменить команду в Белом доме, либо продолжить тот курс, который проводил в стране и в мире Билл Клинтон начиная с 1993 г. "Наш стратегический подход признает, что для обеспечения безопасности дома мы должны быть лидером во внешнем мире, но мы не сможем быть лидером за рубежом, если мы не будем сильны дома"– так разъяснял свою политику Клинтон в докладе "Стратегия национальной безопасности для нового века".

В какой степени президенту удалось решить эту задачу? Какое наследие оставит нынешняя администрация своим преемникам? Какими будут стартовые позиции США в начале XXI в.?

Достижения Клинтона

Администрация Клинтона добилась впечатляющих успехов в целом ряде областей внутренней и внешней политики. Во-первых, семь лет беспрецедентного роста ВВП стали одним из самых длительных в американской истории периодов экономического процветания. Ежегодный прирост ВВП при Клинтоне был в среднем более 3%, что значительно выше, чем в других развитых странах. При этом инфляция упала до уровня менее 2% в год. Как заявил Клинтон 3 декабря 1999 г., на долю США приходится всего 4% населения, но 22% мирового дохода. Это обеспечивает американцам один из самых высоких уровней жизни в мире – на 27% выше, чем в Японии, и на 41% выше, чем в Германии.

Бедность в США сократилась до наиболее низкого уровня за 20 лет. Безработица в стране упала до самого малого показателя за 30 лет, составив в 1998г. 4,5% (в 1992 г. – 7,5%), что в 1,5 раза меньше, чем в развитых странах в целом. За семь лет в США создано более 20 млн. новых рабочих мест, из них треть – в информационном секторе.

В немалой степени экономический бум в Америке связан с тем, что при Клинтоне началось бурное развитие новейших информационных технологий. Свыше половины пользователей Интернета живет в Соединенных Штатах. Интернет стал средством не только общения, но и торговли. Достаточно сказать, что в 1998 г. объем электронной торговли по Интернету в США составил 50 млрд. долл., а в начале следующего десятилетия этот показатель может увеличиться в 30 раз.

Во-вторых, администрации Клинтона удалось в 1997 г. впервые за 42 года ликвидировать дефицит федерального бюджета. Еще в 80-е годы, когда ежегодный дефицит составлял около 3% ВВП, эта проблема казалась не решаемой. Однако высокие и устойчивые темпы экономического роста дали Клинтону возможность, сохранив основные социальные программы, сократить долю федерального бюджета в ВВП до 20%. В 1998 г. превышение доходов над расходами составило 1,3% ВВП, а в 2000 г., по оценкам, вырастет до 2%. Таким успехом не может похвастаться ни одна из крупных держав мира. В результате была частично решена проблема государственного долга, которая могла стать тяжелым бременем для следующего поколения американцев. Если в 1993г. долг составлял 68% ВВП, то в 1999 г. он сократился до 57%, а к 2004 г. снизится до 35%. В-третьих, администрация Клинтона сохранила и упрочила самую мощную военную машину в мире, сделав ставку на обеспечение абсолютного военного превосходства США. Хотя состав вооруженных сил и размеры бюджета Пентагона (в постоянных ценах) сократились примерно на треть, военная инфраструктура, включая передовое базирование американских войск в Европе, на Тихом океане и в Персидском заливе, была в основном сохранена.

Американские военные расходы поглощают примерно 3% ВВП страны, в то время как среднемировой показатель сократился до 2%. В результате по размерам затрат на оборону США превосходят Японию, Китай, Германию, Францию, Англию и Россию, вместе взятые. Пожалуй, никогда со времен античного Рима в мире не было такого колоссального отрыва одной державы от всех других. На долю Соединенных Штатов приходится примерно 35% мировых военных расходов и 75% затрат на оборонные НИОКР.

Это позволило Вашингтону фактически без соперников вступить в новую гонку вооружений. При этом ставка делается на так называемую революцию в военном деле, основанную на применении новейших информационных технологий для качественного изменения всей системы оснащения вооруженных сил и военного строительства. Новые технологии сбора и обработки информации должны обеспечить возможность поражения любой цели в любой точке земного шара. Предполагается, что высокоточные обычные вооружения большой дальности позволят достигать решающих целей в войне против любого соперника. Тем самым по существу речь идет о том, чтобы вырваться из ядерного пата, преодолеть сдерживающие механизмы в отношениях с государствами, обладающими ракетно-ядерным оружием.

При этом Пентагон ставит задачу обеспечить "свободу от нападения и свободу для нападения" в конфликте с любым противником США. В связи с этим особое значение приобретают планы развертывания тактической и национальной ПРО, чтобы обеспечить защиту как американских войск за рубежом, так и территории США от применения противником оружия массового поражения.

В следующем десятилетии планируется переоснащение американских вооруженных сил системами вооружения шестого поколения. Это потребует увеличения не меньше чем в 2 раза закупочной части военного бюджета. Однако колоссальные размеры федерального бюджета Вашингтона, а также превышения доходов над расходами делают эту задачу вполне разрешимой. Не случайно уже в 1999 г. реальные военные расходы США впервые существенно выросли. В-четвертых, претензии Соединенных Штатов на роль единственной сверхдержавы обеспечиваются не только их огромной экономической и военной мощью, но и системой военно-политических союзов, которые администрация Клинтона смогла сохранить и укрепить, несмотря на окончание холодной войны.

Исчезновение общего врага – Советского Союза – поставило под вопрос цели и формы деятельности НАТО, а также двусторонних договоров США с Японией, Южной Кореей и рядом других стран. Однако Клинтону удалось преодолеть кризис, обеспечив модернизацию механизма координации военной и внешней политики западного сообщества, не допустив выхода из-под американского контроля поведения на международной арене наиболее развитых индустриальных держав. Пожалуй, впервые в истории коалиция победителей не распалась после своей победы.

Наиболее важный военно-политический альянс – НАТО – по инициативе США добавил к функции коллективной обороны новые задачи. По существу Североатлантический союз присвоил себе функции коллективной безопасности в Европе, оттеснив ОБСЕ на задний план. Вместе с тем принятая на вашингтонском саммите в апреле 1999 г. новая стратегическая концепция НАТО ставит во главу угла обеспечение "общих интересов" западных государств, в том числе "проецирование силы" в глобальных масштабах.

Эта концепция была опробована на практике в ходе войны против Югославии в марте–июне 1999 г., чем был создан прецедент использования Североатлантическим альянсом военной силы в целях, противоречащих международному праву, включая Устав ООН и даже Вашингтонский договор 1949 г. (о создании НАТО). Подменяя Совет Безопасности ООН и ОБСЕ, НАТО фактически пытается действовать в качестве самозванного мирового полицейского, а не в интересах самообороны против агрессии. В 2000-й год НАТО вступает, развернув на постоянной основе почти 100-тысячную группировку на Балканах – в Боснии, Косово, Албании, Македонии.

Одновременно начался процесс расширения блока НАТО, в состав которого были включены Польша, Чехия и Венгрия. В список потенциальных членов альянса входит еще десяток восточноевропейских государств. Кроме того, 25 стран участвуют в программе "Партнерство ради мира", а 50 государств входят в Совет евро-атлантического партнерства, которые также контролируются НАТО.

Новые функции появились и у союзов США с Японией и с Южной Кореей. Это касается не только противостояния с КНДР, но и латентного сдерживания Китая. В то же время начали устанавливаться регулярные связи между НАТО и американскими союзниками на Дальнем Востоке.

Вместе с тем администрация Клинтона смогла обеспечить новое "распределение труда" в западном сообществе. Если США берут на себя основную нагрузку в военной сфере, то на союзников Вашингтона возлагаются задачи поддержки, в том числе и финансирование (Германия, Южная Корея, Япония) американской группировки передового базирования. В целом же на долю США и их союзников приходится 60% мировых военных расходов.

В-пятых, Клинтон не без успеха сделал ставку на укрепление механизмов регулирования глобализации мировой экономики после распада биполярной системы международных отношений.

Немалым достижением Клинтона стало создание НАФТА, позволившего США с помощью Канады и Мексики уравновесить растущую экономическую мощь Европейского Союза. Нынешняя администрация поставила вопрос и о создании ассоциации свободной торговли Северной и Южной Америк. При Клинтоне США возглавили первые попытки интеграции в Азиатско-Тихо-океанском регионе (АТЭС). Наконец, нынешний президент начал дискуссию о создании евро-атлантического рынка – своего рода "экономического НАТО".

Однако главное внимание администрация Клинтона уделила проблемам глобализации. В "Большой семерке", Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), Международном валютном фонде (МВФ) и Всемирном банке Соединенным Штатам удалось сохранить и упрочить свою лидирующую роль, хотя и не в такой степени, как в НАТО. Под американским руководством этим западным институтам удалось взять на себя контроль над инструментами иностранной помощи развивающимся странам, навязывая свою философию рыночного хозяйства.

Клинтон сыграл решающую роль в создании в 1995 г. принципиально нового международного института – Всемирной торговой организации (ВТО), в состав которой сегодня входит 135 стран. В 1990-е годы объем мировой торговли ежегодно увеличивался в среднем почти на 7%, в то время как темпы роста ВВП планеты были в 2,5 раза ниже – примерно 3% в год. ВТО заменила ранее действовавшее Генеральное соглашение о торговле и тарифах (ГАТТ) более жесткой структурой регулирования мировых торгово-экономических связей, сыграв решающую роль в обеспечении ускоренных темпов роста торговли. ВТО стала органом, определяющим правила игры на глобальном рынке, и США активно используют посредничество этой организации для защиты своих интересов. Из 24 случаев, когда Вашингтон обращался к ней за помощью, в 22-х – ВТО поддерживала американскую позицию.

В рамках соглашений ВТО по торговле услугами будут отменены таможенные барьеры примерно на 100 видов различных услуг. На конференции ВТО 1996 г. по инициативе США было подписано соглашение по информационным технологиям, охватывающее рынок стоимостью 600 млрд. долл. Это соглашение предусматривает отмену 45 странами в 2000 г. таможенных пошлин на компьютеры, программное обеспечение и телекоммуникационное оборудование. В 1997 г. было заключено соглашение с участием 69 стран (на их долю приходится 95% мирового рынка) по либерализации рынка информационных технологий. В декабре 1997 г. было также подписано соглашение о либерализации рынка финансовых услуг, участниками которого стали 102 государства.

В конце 1990-х годов доля внешней торговли в американском ВВП достигла самого высокого показателя за всю историю США – 25%. Экспорт вырос в 1998 г. до 966 млрд. долл., а импорт – до 1,116 трлн. долл. Это означает, что американцы потребляют больше импортных товаров и услуг, чем экспортируют за рубеж (соответственно 13 и 11%). По существу, весь мир сегодня работает на США, обеспечивая клинтоновское процветание. В результате в 1994 г. дефицит американского платежного баланса превысил 100 млрд. долл., в 1998г. – 200 млрд., а в 1999 г. – по прогнозам – составит 316 млрд. долл. Размеры платежного дефицита, по оценкам МВФ, достигнут 3,5% ВВП США.

При администрации Клинтона торговый дефицит стал одним из главных источников финансирования инвестиционного бума в Соединенных Штатах – покупки иностранцами акций, ценных бумаг, казначейских обязательств министерства финансов. Высокая рыночная конъюнктура подняла отметку индекса Доу-Джонса в 1999 г. до 11000 пунктов. Процентная ставка в США во второй половине 1990-х годов была примерно на 20–25% выше, чем в развитых странах в целом. Это обеспечило колоссальный приток капитала в Америку. Положительное сальдо движения капитала превышает 100 млрд. долл. в квартал, компенсируя тем самым дефицит платежного баланса. Таким образом, возрастание степени интеграции США в глобальный рынок позволяет обеспечивать процветание за счет американского господства в мировой финансово-экономической системе. При этом Клинтон делает ставку на идеологическое обеспечение американской экономической стратегии, призывая "придать человеческое лицо глобальной экономике".

В целом для нынешней администрации характерным стал прагматический поиск так называемого "третьего пути" – сочетания современных рыночных методов с эффективным механизмом регулирования. Клинтон попытался избежать чрезмерного расширения роли государства, не отказываясь от его социальной функции. Это сближает его позицию со взглядами европейской социал-демократии, в последнем десятилетии уходящего столетия возглавившей многие европейские страны. Нельзя исключать, что "третий путь" станет в начале XXI в. господствующим направлением в политической жизни США, Запада в целом.

"Домашние" проблемы

Вместе с тем личная репутация президента на седьмом году пребывания у власти оказалась серьезно подмоченной. В историю США Билл Клинтон войдет как второй после Эндрю Джексона президент, который подвергся процедуре импичмента. И хотя ему удалось сохранить за собой Белый дом, интимные подробности его поведения в офисе существенно подорвали престиж президента. Не случайно при весьма высокой поддержке политики администрации уровень доверия к самому Клинтону упал до крайне низких показателей. Если раньше нынешний президент вызывал страстную ненависть только у республиканцев, то в последнее время в стране возникла "усталость от Клинтона", когда обществу надоели скандальные похождения президента.

Это, видимо, отразилось на шансах вице-президента Альберта Гора унаследовать президентское кресло. Хотя сам Гор пользуется репутацией примерного семьянина, он, похоже, тоже надоел, о чем свидетельствует, судя по опросам избирателей, его значительное отставание от техасского губернатора Джорджа Буша-мл. Если учесть, что при высокой экономической конъюнктуре избиратели обычно поддерживают правящую партию (а пока нет признаков прекращения экономического бума), то низкий рейтинг ведущего кандидата демократов в президенты явно отражает "усталость от Клинтона".

Вместе с тем и Дж.Буш-мл. стремится дистанцироваться от лидеров Республиканской партии в конгрессе, которые зарекомендовали себя твердолобыми приверженцами идеологических догматов неорейганизма. Правда, по всем основным вопросам техасский губернатор не выходит за рамки республиканского консенсуса, но подчеркивает при этом необходимость избавиться от имиджа партии, которой безразличны интересы простых людей, и провозглашает лозунг "сострадательного консерватизма" (passionate conservatism). Добившись в Техасе значительного расширения электоральной базы республиканцев, Дж.Буш-мл. пытается теперь повторить свой успех в общенациональном масштабе. Не случайно прагматизм ведущего кандидата республиканцев вызывает у многих наблюдателей ассоциации с Биллом Клинтоном.

Несмотря на высокий уровень популярности Дж.Буша-мл. среди избирателей, идеологизированное ядро Республиканской партии относится к нему с не меньшим подозрением, чем относилось к президенту Дж.Бушу (старшему), которого в свое время обвиняли в отходе от идеологических догм рейганизма. Техасскому губернатору придется нелегко на первичных выборах в Нью-Гэмпшире и некоторых других штатах, где состав республиканцев, принимающих участие в "праймериз", отличается крайним консерватизмом. Однако, если он подтвердит свой высокий рейтинг, то демократы могут потерять контроль над Белым домом, даже при сохранении благоприятной экономической конъюнктуры.

Конечно, нельзя исключать и резкого ухудшения экономической ситуации в результате очередного циклического спада. О "неизбежности" его прихода в США говорится в последнем докладе МВФ. Ряд экспертов предупреждает и о катастрофических последствиях прорыва "биржевого пузыря", когда новый финансовый кризис может далеко превзойти знаменитый крах на Уолл-стрит в 1929 г. Но пока нет никаких признаков ухудшения экономической конъюнктуры в стране, что сказывается на благодушных настроениях избирателей.

В целом же и Гор, и Буш стремятся захватить центристские позиции на политической арене, активно перенимая лозунги друг у друга. Различия в программах ведущих кандидатов обеих партий пока выглядят весьма незначительными. При этом каждый из них стремится концентрироваться на таких вопросах, которые сегодня прочно вошли в число приоритетных для американского общества. Это защита окружающей среды, образование, здравоохранение. Такой традиционный для предыдущих президентских выборов вопрос, как дефицит федерального бюджета, теперь приобрел иной характер: что делать с внушительным бюджетным профицитом (в 1999 г. – 115 млрд. долл.)?

Здесь Дж.Буш-мл. демонстрирует себя типичным республиканцем, предлагая крупномасштабное сокращение налогов. Но при этом он делает упор на сокращении налогов прежде всего для средне- и низкооплачиваемых слоев населения США. Демократы же призывают не транжирить профицит и вновь говорят о социальных расходах. Таким образом, несмотря на сдвиг к центру, межпартийные различия на выборах 2000 г. будут по-прежнему проходить по линии классического раздела на сторонников и противников "Большого правительства".

Вопросы внешней политики, как обычно, не играют большой роли в предвыборной борьбе. Для подавляющего большинства американских избирателей эта проблематика имеет второстепенное значение, за исключением тех случаев, когда возникает реальная или воображаемая угроза их благополучию дома. Поэтому среди международных вопросов реальную обеспокоенность вызывают такие проблемы, как защита рабочих мест от внешней конкуренции, либо терроризм, в контексте которого воспринимается и угроза распространения оружия массового поражения. Однако на уровне политической элиты складывается куда более мозаичная картина. Хотя после окончания холодной войны Америку не захлестнула предсказывавшаяся некоторыми экспертами волна неоизоляционизма, внешнеполитические приоритеты, на протяжении четырех с лишним десятилетий определявшие подход США к международным делам, поверглись заметной эрозии. Исчезновение Советского Союза как главного врага привело к размыванию двухпартийного консенсуса по внешнеполитическим вопросам.

В этой принципиально новой ситуации на политике США стал во все большей степени сказываться нажим со стороны "групп давления", которые руководствуются сугубо специфическими интересами. В повестку дня выдвинулся и ряд совершенно новых проблем, например международные экологические стандарты.

Вместе с тем по ряду вопросов острые разногласия возникли внутри двух главных партий, а не между ними. Так, именно внутри партий шел спор по таким ключевым проблемам, как либерализация торговли (создание НАФТА и ВТО), расширение НАТО, война в Косово. При этом Клинтону не раз удавалось обеспечить себе поддержку как в своей собственной партии, так и в стане оппозиции. Однако возникновение разношерстных и временных тактических коалиций не может компенсировать ослабления двухпартийного консенсуса. К тому же новое поколение американской элиты, не прошедшее школу холодной войны, весьма слабо ориентируется в вопросах внешней политики, демонстрируя нередко поразительную провинциальность своего понимания мировых проблем.

В результате целый ряд проблем международной политики оказался в эпицентре внутриполитической борьбы. Так, процесс импичмента напрямую отразился на ряде военно-силовых акций администрации Клинтона, включая операции против Ирака и Югославии. Это привело к беспрецедентной публичной критике Верховного главнокомандующего во время военных действий со стороны оппозиции.

Наиболее наглядно влияние внутриполитического фактора проявилось при голосовании в сенате по Договору о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний в октябре 1999 г. Администрация Клинтона потерпела унизительное поражение после того, как республиканское большинство, руководствуясь интересами межпартийной борьбы, заблокировало ратификацию договора, который должен был стать одним из главных инструментов закрепления глобального лидерства США. Неспособность Белого дома обеспечить поддержку конгресса в этом ключевом вопросе существенно подорвала международный престиж Вашингтона.

Голосование по договору о ядерных испытаниях может стать своего рода водоразделом, и тогда внешняя политика США перестанет пользоваться двухпартийной поддержкой. При этом республиканцы будут делать все больший упор на "унилетерализм" (односторонность) – максимальную свободу американских действий на международной арене, в то время как демократы по-прежнему будут тяготеть к обеспечению многостороннего формата действий, хотя бы в рамках западного сообщества. Очевидно, что такое различие будет носить скорее тактический, чем стратегический характер. Но расхождения по внешнеполитическим вопросам могут приобрести такую же остроту и ожесточенность, как и борьба по внутриполитическим вопросам.

Такое четкое размежевание может произойти, если, например, демократы откажутся от тактических маневров и пойдут на конфронтацию с республиканцами не только по договору о ядерных испытаниях, но и по другим вопросам контроля над вооружениями, включая противоракетную оборону и сокращение стратегических наступательных вооружений. С такой позицией выступает, в частности, бывший сенатор Б.Брэдли, который смог бросить серьезный вызов А.Гору в борьбе за выдвижение кандидатом в президенты от Демократической партии. Но шансы Брэдли возглавить демократов все-таки выглядят неубедительно.

Нельзя, однако, исключать, что внешнеполитический консенсус может быть восстановлен, если демократы и республиканцы смогут договориться в 2000 г. по такой проблеме, как противоракетная оборона. Республиканская партия продолжает делать ставку на ПРО как краеугольный камень своего подхода к международным делам. В то же время Клинтон и Гор стремятся "украсть" этот вопрос, обещая выдвинуть по нему собственный план. Многие технические проблемы ПРО пока еще не решены, о чем в ноябре 1999 г. предупредила специальная комиссия экспертов Пентагона ("доклад Уэлша"), но политическая борьба вокруг них продолжается.

Видимо, жертвой этих маневров может оказаться Договор по ПРО, а также (учитывая вероятную российскую реакцию) и Договор СНВ-1. В результате ценой восстановления пресловутого консенсуса может оказаться весь нынешний режим контроля над вооружениями.

Внешние проблемы

Пожалуй, наиболее неожиданным результатом семи лет пребывания у власти администрации Клинтона стала перспектива развала режима контроля над вооружениями. И сам президент, и ведущие деятели его администрации известны как убежденные сторонники этого режима. Послужной список Клинтона в данной сфере долгое время казался весьма убедительным.

США смогли сохранить все основные договоры и соглашения по контролю над вооружениями, несмотря на исчезновение главного американского партнера-соперника – Советского Союза. Администрация Клинтона уверенно довела до конца начатый еще при президенте Дж.Буше процесс ядерного разоружения трех бывших советских республик – Украины, Казахстана и Белоруссии. Немало было сделано и для финансирования разоружения Российской Федерации, прежде всего в рамках Договора СНВ-1, по программе Нанна–Лугара.

Однако серьезные проблемы возникли с Договором СНВ-2. Государственная Дума РФ так его и не ратифицировала, что создало серьезные препятствия для переговоров о СНВ-3, которые привели бы к еще более глубоким сокращениям стратегических ядерных вооружений. Достигнутые в марте 1997 г. хельсинкские соглашения по СНВ и по разграничению тактической и стратегической ПРО не дали никаких результатов. Таким образом, будущее процесса сокращения ядерных вооружений оказалось под вопросом.

В значительной степени в этом виновата сама администрация Клинтона. Дважды (в декабре 1998 г. и в марте 1999 г.) США буквально накануне подготовленного правительством Е.Примакова голосования в Думе начинали военные акции вопреки протестам России. Похоже, что ратификация Договора СНВ-2 перестала быть для Вашингтона достаточно важным вопросом, чтобы перевесить соображения, связанные с бомбардировками Ирака и Косово. Видимо, в американском руководстве возобладало мнение о неизбежности односторонних глубоких сокращений стратегического ракетно-ядерного потенциала России. Причем Соединенные Штаты могут также пойти на сокращения своих ядерных сил, а могут и сохранить нынешний уровень – как требуют принятые республиканским сенатом условия ратификации Договора СНВ-2. Во всяком случае в Вашингтоне убеждены, что вступление в силу этого договора не требует от США какой-то сдержанности в силовом решении вопросов, которые затрагивают российские интересы.

Можно полагать, что подобные настроения отразились и на решении Клинтона в январе 1999 г. пересмотреть подход к ПРО. Фактически Вашингтон предъявил Москве ультиматум: либо согласиться на американские условия пересмотра Договора по ПРО, либо вообще остаться без него. Тем самым США дают понять России, что больше не намерены считаться с правилами поддержания стратегического паритета, выработанными за многие годы советско-американских переговоров. В немалой степени на клинтоновскую позицию оказали давление республиканцы, сделавшие противоракетную оборону частью своего идеологического кредо. Но нельзя не видеть, что Соединенные Штаты не желают больше считать Российскую Федерацию равной себе в военной сфере, если такого паритета не существует в других областях.

В начале своего первого срока пребывания у власти Клинтон провозгласил "стратегическое партнерство" с Россией. Однако вскоре от этого лозунга в Вашингтоне отказались. Российско-американские отношения оказались качественно отличными от отношений США со своими настоящими стратегическими союзниками. Дело не только в том, что Россия все еще остается единственной страной в мире, способной в течение получаса уничтожить Соединенные Штаты. Основой российско-американского стратегического взаимодействия остается, как и в годы холодной войны, модель взаимного ядерного сдерживания, несовместимая с отношениями между стратегическими партнерами. Вашингтон не торопился интегрировать Москву в систему главных западных институтов, поскольку Россия не отвечала соответствующим экономическим и политическим критериям, принятым в западном сообществе. Вопрос о принятии России в НАТО, например, никогда даже не обсуждался всерьез в Вашингтоне. Что касается "Большой восьмерки", то по существу это образование носит чисто символический характер, поскольку все основные вопросы США и их главные партнеры предпочитают по-прежнему решать в формате "Большой семерки".