Медушевский А.Н. - История русской социологии.(1993) -317

подробно обсуждали перспективы решения крестьянского вопроса в России и, в связи с этим, вопрос об общине.

В трактовке вопроса о сельской общине в России Кавелин занимал весьма специфическую позицию, в которой сочетались идеи государ­ ственной школы (представлявшей общину как институт, созданный го­ сударством в фискальных целях) и славянофильских верований в великую роль общины как реальной альтернативы развитию капитализма в России. Оптимальным ученый считал разумное соче­ тание общинного землевладения, препятствующего переходу земли в руки частных владельцев, с личной поземельной собственностью кре­ стьянина, позволяющей избежать пролетаризации и нищеты кресть­ янских масс59. Кавелин исходил, по-видимому, из того, что с течением времени наиболее богатая часть населения будет выходить из общины и переселяться в города, а беднейшая, неимущая, останется в общине, которая оградит ее от бродяжничества и нищеты, даст работу. Обра­ щаясь к истории общины, в частности в связи с разбором книги не­ мецкого ученого Кейсслера об общине в России, Кавелин подчеркивал постепенность ее возникновения, органический характер развития, а также внутренний демократизм. Он отмечал хозяйственное и тягловое значение общины в русском государстве, но при этом подчеркивал, что она не является в принципе чисто славянским институтом, а пред­ ставляет собой известную стадию развития всех народов, как древних, так и новых. Прикрепление к земле и введение подушной подати придали древнерусскому общинному владению его теперешний вид и имели своим последствием введение общинного владения даже в тех общинах, где прежде земля находилась в личном владении и поль­ зовании крестьян60. Кавелин придает большое значение общинному устройству крестьянства, но в то же время он далек от той идеализации общины, которая была свойственна славянофилам и Герцену.

Участие Кавелина в реформах 60-х годов не ограничивалось, на­ учной и публицистической деятельностью. Он участвовал в разработке ряда законодательных проектов, вел практическую деятельность в сво­ ем имении, а также имел обширную переписку по этим проблемам с широким кругом общественных деятелей и ученых. Эта сторона де­ ятельности Кавелина нашла более полное отражение в документах его личного архива61. Кавелин собирал различный, главным образом за­ конодательный, материал о положении таких категорий крестьянского населения, как казенные и удельные, обязанные, вольные хлебопаш­ цы, о различных сторонах экономического положения городского и сельского населения, в том числе об организации акциза, доходах и расходах крестьян в городах, о вопросах местного и центрального уп­ равления, в том числе о правах волостных и сельских управлений ве­ домств государственных имуществ, земстве, подготовке законодательных изменений и их положений.

31

В произведениях и публицистике Кавелина, который был, особенно на первом этапе своей деятельности, довольно близок к правитель­ ственным сферам, мы находим оригинальный взгляд на роль бюрок­ ратии в русском обществе, ее место в проведении реформ и последующих контрреформ. Уже в письмах дореформенного периода обозначился вопрос о противодействии администрации реформам, в принципе одобренным высшей властью. Осознание этого обстоятель­ ства становится особенно отчетливым непосредственно в ходе прове­ дения самих реформ, когда, по выражению Кавелина, от них остался не дух, а только буква закона, а затем в период контрреформ. К этому времени относится ряд суждений ученого о социальной природе бю­ рократии и ее позиции. Бюрократия в России всесильна и централизо­ ванна, констатирует он, но ей нет противовеса, а потому с ней необходимо считаться. С развитием общества она будет цивилизовать­ ся, но вовсе не отомрет, так как выполняет важные социальные функции. Говоря о политических иллюзиях, которые развеялись в период контрреформ, Кавелин подчеркивает объективные основы су­ ществования бюрократии и ее противодействия реформам. «Русский Бог,— пишет он,— избавил нас от конституционной лжи ограничения царской власти народным представительством; зато все последствия конституционного миража, будто администрация находится в руках царской власти, мы испытали вполне, до единого, во всей их печальной правде»62.

Преодоление административного произвола Кавелин связывает с прогрессом вообще, с подъемом культуры и просвещения, а в качестве непосредственной меры — реформой государственных учреждений, преобразованием центральных и особенно местных учреждений, су­ допроизводства, освобождением печати от цензуры. Вновь к этому воп­ росу он обращается и позднее, в 80-е годы. В статье «Бюрократия и общество» (1881) он говорит: «Во все времена величайшая ошибка и несчастие правителей заключалось в том, что они уединялись, давали себя окружить непроницаемой стеной приближенных и мало-помалу, по необходимости, начинали глазами этих приближенных смотреть на вещи и на людей»63. Для преодоления этого отчуждения необходимо, по мнению Кавелина, введение гласности, прежде всего справедливого закона о печати и совершенствование государственных учреждений. Насущным вопросом ученый считал не политический (введение конституции), а административный. По его мнению, нужны не пре­ образования взаимных отношений между сословиями и даже не политические гарантии от произвола верховной власти. «Все, что нам нужно и чего хватит на долгое время,— писал он,— это скольконибудь сносное управление, уважение к закону и данным правам со стороны правительства, хоть тень общественной свободы». Основная задача состоит, таким образом, в обуздании «придворной клики». «Но чтобы власть могла преобразоваться, с отменою крепостного права, в

32

правильную, хотя и неограниченную европейскую монархию, совлечь с себя свои обветшалые, полуазиатские, полукрепостные формы, для этого нужны прочные, самостоятельные государственные учреждения, состоящие из лучших людей страны» .

Отношения сословий и государства в России эпохи реформ интер­ претируются Кавелиным в связи с обсуждением конституционного воп­ роса. Возражая тем либеральным мыслителям, которые видели в конституции и парламенте оптимальный вариант социально-политиче­ ского строя, Кавелин утверждал, что в России это нереально. Согласно его мнению, всякая конституция во время проведения реформы неизбежно передала бы власть в руки дворянства, а это, при отсутствии среднего класса и полной политической незрелости народ­ ной массы, привело бы к освобождению крестьян без земли. Этот выход из положения, как уже было показано, Кавелин считал совершенно неприемлемым, ибо он вел к обезземеливанию и пролетаризации кре­ стьянства. Исходя из этого, для периода реформ он считал необ­ ходимым не конституцию , а развитие местного земского самоуправления, предназначенного явиться той школой политической зрел^рги, которая создаст предпосылки будущего правового государ-

§4. В научном и публицистическом творчестве А. Д. Градовского

—основателя особого направления в рамках государственной (юридической) школы — можно выделить ряд ключевых проблем. Это прежде всего общество и государство России нового периода отече­ ственной истории; проблемы конституционализма и реформа 1861 г.; сопоставление истории России и стран Западной Европы.

Уже один из его первых теоретических трудов — «Вступительная лекция по государственному праву», прочитанная в Петербургском

университете в 1866 г.,— несет на себе черты, характерные для под­ хода Градовского. В ней рассматриваются такие проблемы, как госу­ дарство и его сущность, власть, отношения собственности и государства. Определение сущности государства, данное в современной ученому правовой литературе, представляется ему недостаточно обос­ нованным прежде всего из-за отсутствия историзма в подходе к этому социальному явлению. Историчен и подход самого ученого к этим определениям. Мыслители древности, считает он, не могли дать правильного понимания проблемы государства прежде всего потому, что жили в обществе, где личность еще не противопоставляла себя государству, а следовательно, они не имели возможности теоретически осмыслить природу государства, различные формы которого эмпирически наблюдали. Основным и наиболее существенным призна­ ком государства являются власть, могущество, и, что важно отметить, могущество это Градовский связывает с отношениями собственности;

2 -6 0

33

власть и собственность составляют для него тот стержень, через понимание которого становится возможным понимание и исследование конкретно-исторических форм социальных институтов, учреждений, сословий, различных сфер общественной жизни.

Рассмотрим этот чрезвычайно интересный с социологической точки зрения вопрос более подробно. «Первым, основным, неоспоримым эле­ ментом каждого государства,— подчеркивает ученый,— есть власть, и власть не в смысле учреждений, а в смысле могущества, присвоенного государству»66. Связь государства с отношениями собственности Градовский прослеживает исторически: в Риме, в частности, он находит твердые, прочные отношения собственности, закрепленные в римском праве, и, как их следствие, существование сильного государства. Другим примером противоположного характера являются отношения собственности кочевников (собственность на стада) и, как следствие этого, отсутствие прочных государственных образований на Востоке. Развивая далее эту мысль, Градовский связывает воедино государство, экономическую собственность и ее идеологическое выражение: «Так, два авторитета, авторитет религии — церковь и авторитет эко­ номический — собственность с самого начала исторической жизни че­ ловечества составляю т существенные элементы всякой государственности»67.

Важно отметить, что Градовскому, в отличие от многих других сов­ ременников, вовсе не свойственно было представление государства веч­ ным и неизменным в истории институтом. Об этом свидетельствует ряд положений, в которых государство предстает как определенный этап развития социальных отношений. Для него семья и собственность

—это институты, возникающие до образования государства, которое,

всвою очередь, возникает на их основе. Постепенно, считает он, из понятий собственности, церкви, семьи, общины возникает понятие го­ сударственной власти. Дальнейшая эволюция связывается им с опре­ деленным состоянием общественного сознания, когда возникает идея государственности вообще. Идея власти тем самым переносится в более

высокую идейную сферу, а вместе с тем расширяется и самый круг человеческих отношений. В этом смысле государство есть националь­ ность, дошедшая до самосознания, заключает Градовский. Очевидно при этом влияние гегелевской философии на концепцию Градовского, которое, как мы видели, сменяется впоследствии тенденцией к позитивной науке.

В центре внимания ученого уже на начальном этапе деятельности находятся право, правовые отношения, законодательство, за которыми он видит определенную систему общественных отношений и расста­ новку сил сословий и государственной власти. «Сила,— подчеркивает он,— необходимое условие для проявления прав: она сама по себе со­ ставляет право,— и лучшее доказательство негодности какого-либо права есть его бессилие». Из этого следует важный вывод о целостной

34

природе государственной власти: власть неделима, она не терпит рядом

ссобой других учреждений или лиц, имеющих равные с нею права,

вотличие от частного права, фиксирующего равенство лиц, вступа­ ющих в частно-правовые отношения. Изучение государств прошлого есть поэтому исследование прежде всего их права и законодательства. В этом праве формализуются нормы, определяющие существенно общие отношения, прежде всего «отношения управляющих к управ­

ляемым». Отсюда — идея правового государства, в котором закон, вы­ ражая отношения власти, вместе с тем является последним выражением народного сознания, опытом выработанных убеждений и общественных представлений о социальной справедливости. Данная идея является одной из главных для Градовского и проходит через все его творчество.

Социологический в основе своей подход к праву и государству сде­ лал возможным рассмотрение им социальных институтов, учреждений, истории управления как конкретно-исторических проявлений отно­ шений собственности, власти и личности. Этот подход прослеживается в ряде монографических исследований Градовского, посвященных кон­ кретным проблемам истории центрального и местного управления. Рас­ сматривая в духе государственной школы государство, а точнее, правовое государство как орудие социального прогресса, как силу, регулирующую отношения в обществе, Градовский в то же время вводит особый и очень важный момент в учение о государстве. Он пишет, что для органического учения о государстве и сходных с ним организациях «необходимо понятие интереса». Иначе говоря, из области идеального воззрения на государство он делает важный шаг в понимании реальной природы социальных отношений, т. е. социаль­ ных интересов. Градовский следовал здесь, вероятно, за крупным ав­ стро-германским юристом Лоренцом Штейном, который, исходя из гегелевской философии права, именно таким образом подходил к интерпретации истории социалистических доктрин и классовых противоречий эпохи французских революций.

Центральной проблемой социологической и историко-юридической концепции А. Д. Градовского являются общество и государство в их взаимном отношении, их изменения в ходе исторического процесса. «Отношение государства и общества есть отношение единства к раз­ нообразию, принуждения к свободе»68. Ценна уже сама постановка на новой, позитивной основе старых вопросов права: «Как произошло общество? Что такое общество? Как относится человек к обществен­ ному союзу?» Ответ на эти вопросы находим в основном труде Гра­ довского — «Начала русского государственного права». Здесь общество подразделено на классы и сословия, которые становятся объектом специального анализа. «Различие классов основывается на естествен­ ных условиях, не подлежащих действию государственного законода­ тельства,— считает Градовский.— Различие классов возникает,

35

во-первых, из различия занятий (класс военных, духовных, ученых, промышленников и т. д.), во-вторых, из условий величины имущества (богатые, бедные), в-третьих, из качества собственности (земледельцы, капиталисты), в 4-четвертых, из условий количественно-нравственных (образованные и необразованные), в-пятых, из роли, которую играют отдельные лица в экономическом производстве (предприниматели, рабочие)»70. Сословия, напротив, по самой своей природе являются учреждениями государственными, чем они отличаются как от классов, так и от религиозных каст. Градовский определяет сословия как «отдельные группы подданных, между которыми сам закон установил наследственные преимущественно различия в правах и обязанно­ стях» \ Таким образом, основное различие между классами и сос­ ловиями усматривается им в том, что первые возникают объективно, в ходе постепенного развития общества и его социальной диффе­ ренциации, вторые же создаются государством. Это показывает непра­ вомерность некоторых упрощенных трактовок воззрений государственной школы, исходящих из того, что она в самом госу­ дарстве видит непосредственный источник классообразования. При этом Градовский специально разъяснял различие понятий «класс» и «сословие», причем подчеркивал объективную основу этих социальных явлений. «Называя сословия явлением государственным,— писал он,— мы, однако, не хотим сказать этим, чтобы действительно государству всегда и везде принадлежала инициатива в деле установления сослов­ ных различий. Мы говорим только, что различия сословий получают свою санкцию от государственного законодательства и носят характер чисто политический...» Отметим, что подобное представление о клас­ сах и их отношении к сословиям и государству в значительной степени предвосхищает определения данных понятий в западной социологии.

Рассматривая само государство как отдельный, вне общества стоящий организм управления, Градовский стремится найти его оправ­ дание в нем самом: «Абсолютное его могущество простирается на все без изъятия и требует себе полного подчинения. Абсолютность есть, так сказать, его природа»73. Государственность формируется постепен­ но, с течением времени, когда из понятий собственности, семьи, церкви идея власти переносится в высшую сферу и государство пред­ стает как национальность, дошедшая до самосознания. Отметим, что понятие «власть» имеет формально-правовой характер и абстрагирова­ но от социальных отношений. Поэтому государственная власть, по Градовскому, не имеет объекта, она есть власть в отвлеченном ее выражении, власть, возвышающаяся над всеми конкретными властями и правами, стоящими ниже ее, а ее необходимыми атрибутами явля­ ются сила и неделимость. Градовский, таким образом, выводит власть из собственности, и право из власти, закон, при этом выступает как важнейший инструмент социального регулирования.

36

Основной функцией государства признается организация управ­ ления. Учение Градовского о государственном управлении рас­ сматривает осуществление верховных прав, принадлежащих государственной власти и тех целей государства, к достижению ко­ торых оно стремится. Важнейшим инструментом управления является «государственная служба», «администрация» или «бюрократия». Изве­ стные представления современной западной социологической теории о рациональной организации общества и бюрократии предстают логическим завершением тех концепций бюрократии, которые сложились в предшествующей, главным образом правовой, литературе. В ней присутствуют сам термин «бюрократия» и анализ нормативно­ правового положения этого социального слоя в различных странах. В этой связи представляет значительный интерес концепция государст­ венной школы, которая к тому же не оставалась неизменной, а эво­ люционировала в сторону большей социологичности трактовки данного социального слоя. Так, у Кавелина или Чичерина тема бюрократии появляется лишь спорадически. Градовский дает ряд определений, бо­ лее соответствующих социологическим представлениям. Государствен­ ная администрация, согласно его точке зрения, есть средство для обеспечения господства данной государственной власти над всеми сло­ ями и элементами народа и поддержания данного государственного порядка, т. е. определенной формы правления. Здесь администрация связывается уже с отношениями господства, политическим строем го­ сударства. Исходящее отсюда понятие бюрократии не осталось неизменным. Согласно одному (более раннему) определению, «бюрок­ ратия есть система лиц, между которыми распределены отдельные части управления и которые расположены таким порядком, что низшие поглощаются высшими, не оставляя никакого следа своей деятель­ ности» . Согласно другому (более позднему) определению, бюрок­ ратия есть «особый организм должностей, даже особый класс лиц, резко выделенный из остального общества и связанный исключительно с центральной властью»75. Хотя оба эти определения правовые, налицо тенденция к их социологизации.

Подходя с позиций социологии к объяснению русского историче­ ского процесса, Градовский постоянно стремится найти объективные основы его развития. Для Градовского, как и для других представите­ лей государственной школы, характерен интерес к экономическим условиям истории, прежде всего географическому фактору. Он подчеркивает огромное значение колонизации — освоения новых земель на Востоке и Севере, а позднее в Поволжье и Сибири, говорит даже о «страсти к передвижению». Примечательно, что в развитии этого положения, которое стало уже достаточно традиционным и принятым в науке, мы находим у Градовского некоторые новые черты. К их числу принадлежит несомненно выраженный интерес к исследованию взаимодействия территории и

37

хозяйства. Суть проблемы сводится Градовским к вопросу о землевладении и землепользовании, о положении сословий, прежде всего класса землевладельцев и крестьян. К этому трудному и неясному в то время еще вопросу Градовский подходит сравнитель­ но-исторически, обратившись прежде всего к рассмотрению феодаль­ ного землевладения на Западе: «Не подлежит сомнению, что самостоятельность западноевропейских провинций обусловливалась присутствием в них сильного землевладельческого класса. Феодальные замки были первыми центрами, вокруг которых начало группировать­ ся долго бродившее народонаселение... Действительное значение дано местности феодализмом. Феодальное землевладение, как всякое землевладение вообще, служит лучшею связью между различными организмами общества местного» .

В сравнении с западным феодализмом историк выявляет специфику социально-экономических отношений на Руси, что само по себе интересно и предвосхищает в какой-то мере исследования Павлова-Сильванского по этой проблеме. Однако, четко сфор­ мулировав проблему, Градовский в то же время решает ее в русле общей концепции государственной школы, исходившей при этом из противопоставления России и Европы. К числу интересных поворотов этой темы принадлежат положения об особом отношении государст­ венной власти к земле: согласно его концепции, земля была достаточно подчинена государственной власти, никто не оспаривал ее верховных прав. Жалованные грамоты, по мнению ученого, не могли создать в России феодального баронства, ни его замков, ни феодального права. Он считает поэтому, что верховная власть России не должна была бороться против местных привилегий, основанных на факте частной собственности. Поэтому интерес Градовского обращается преимущественно к вопросам закрепощения крестьянского сословия, с одной стороны, и ограничения земельных прав собст­ венников (прежде всего помещиков) — с другой. Иначе говоря, специфику русского исторического процесса по сравнению с Западом и особенности различных этапов русской истории Градовский связывает с реальными и значимыми, а по существу, действительно решающими социальными отношениями собственности и положением

сословий.	В связи с этим представляет интерес обращение ученого
к более	специальным вопросам, в частности — проблеме поместной
системы	и политике государства в отношении сословий.

Рассматривая сословный строй России и прежде всего положение служилого класса, Градовский в качестве одной из основных проблем постоянно имеет в виду отношения земельной собственности. Особенно его интересует (и вполне обоснованно) условный характер землевладения, его несвободность, установленная государством. Природа условного поместного владения рассматривается как суще­ ственная отличительная черта, определяющая всю систему управ­ ления Московского государства. Оседлость дворянства, не выработавшаяся под влиянием свободной формы собственности (как

38

это было на Западе), достигается Московским правительством с помощью поместной системы. «Вопрос о поместьях,— пишет Градо­ вский,— до такой степени характеризует положение служилого класса в Московском государстве, так выражает значение службы, способы и устройство администрации, что изучение его становится совершен­ ною необходимостью для каждого, кто хочет познакомиться с управлением Московского государства» . Условный характер земель­ ного владения представляется ему своего рода отклонением от норм «каждого цивилизованного государства» и противоречащим тем формам, которые были известны на Западе и имели там объективную экономическую основу.

В соответствии с этим подходом преимущественное внимание Гра­ довский обращает на правовой статус поместного владения, ограничивавшего права владельца — служилого человека. Поместное владение не могло быть наследственным, в принципе оно должно было возвращаться в казну независимо от наличия наследников владельца, хотя, с другой стороны, обеспечение преемственности службы делало целесообразным передачу этого владения по наследству. С этой же точки зрения Градовский рассматривает правовой статус вотчины, попытки ограничения прав распоряжения которой со стороны правительства также объяснялись стремлением использовать их в инте­ ресах службы. Таким образом, процесс слияния правового статуса поместья и вотчины ученым объясняется весьма своеобразно — заинте­ ресованностью государства в обеспечении служилых функций владель­ цев обеих указанных категорий, как помещиков, так и вотчинников.

Исходя из анализа правовых норм Уложения 1649 г., он отмечает, что вотчина, ранее являвшаяся частным владением, постепенно была приурочена к интересам службы. Противоречивый и переходный ха­ рактер данного этапа развития сословного строя и форм землевладения находит, с точки зрения историка, свое наиболее последовательное вы­ ражение в самом Уложении, в котором зафиксированы разнородные и даже противоречивые нормы, развитие которых в тот момент еще не завершилось. Как известно, во второй половине XVII в. процесс правового сближения статуса поместья и вотчины стал быстро развиваться, найдя свое окончательное завершение к началу XVIII в. Анализируя направленность этого процесса, Градовский считает, что тот факт, что поместья и вотчины были поставлены почти в одно и то же положение по отношению к государству, отвечал его главной цели — подчинению землевладения интересам службы, прежде всего военной. В связи с этим обращается внимание на различные смешан­ ные формы землевладения, когда начала вотчинного права распрост­ раняются на поместную систему и, наоборот, начала поместного владения проникают в вотчину. Сближение поместья с вотчиной рас­ сматривается главным образом с точки зрения того, как этот процесс влияет на усиление служилых обязанностей вотчинников. С этой же

39

точки зрения интерпретируется статус Государева двора, а также мо­ сковского дворянства. Его представители безвыездно находятся в столице, и из их среды в случае необходимости набираются руково­ дящие кадры центральной и местной администрации и войска.

Общая концепция сословного строя России у Градовского явилась логическим завершением и развитием взглядов государственников предшествующего периода. Им была взята за основу и теория закрепощения и раскрепощения сословий государством в интересах сбора налогов и организации войска. В соответствии с этим в центре внимания историка находился вопрос о социальной природе сословий в России, а также проблема крепостного права. В отличие от сословий на Западе, как полагал вслед за Чичериным Градовский, русские сословия представляли собой не результат органического развития, а результат политики правительства, направленной на обеспечение тяглых функций населения. Из этой потребности обеспечить выполнение государственных податей и повинностей, с одной стороны, и службы — с другой, возникло, согласно концепции Градовского, крепостное право. Поскольку для государственной школы проблема крепостного права вообще являлась главным вопросом времени, каждый крупный представитель этого научного направления стремился обосновать свою точку зрения. Соловьев, Чичерин, Кавелин исходили при этом из зависимости закрепощения кресть­ янства главным образом от географических условий: в крепостном праве видели средство предотвратить безудержный процесс рассре­ доточения населения, собрать его воедино и подчинить интересам служилого государства. Градовский, принимая в целом эту кон­ цепцию, вносит в нее существенное дополнение. Он видит в крепостном праве инструмент, средство предотвращения обеззе­ меливания крестьянства. Согласно его концепции, процесс обеззе­ меливания крестьянства был в XVI—XVII вв. в полном разгаре и вел в перспективе к превращению крестьян в холопов. Процесс этот носил объективный характер (поскольку земли представляли все большую ценность для владельцев) и не мог поэтому быть остановлен законодательными мерами. Такие попытки предпринимались в Судебниках, однако «что может сделать законодательство, когда все условия экономической жизни противятся ему?». Единственной возможной мерой для предотвращения окончательного обеззе­ меливания крестьян в этих условиях являлось, согласно Градовскому, прикрепление их к земле. Данное решение он считает исторически оправданным и единственно возможным: это «сохранило по крайней мере человеческую личность, сделало крестьян частью земли, но не домашней вещью владельца, и эта мера, несмотря на все ее грустные стороны, дала впоследствии возможность освободить крестьян с землею, которую они столько столетий обливали своим потом и слезами» .

В вопросе об общине и ее роли Градовский, несмотря на то, что одно время находился под определенным влиянием славянофильства,

40