Statya_Sdelka_i_ee_deystvie_Sklovskiy_K_I___Vestnik_grazh

	Статья: Сделка и ее действие	Документ предоставлен КонсультантПлюс
	(Скловский К.И.)
			Дата сохранения: 19.07.2015
	("Вестник гражданского права", 2012, N 3)
	Кондикция, вообще говоря, - это требование только вещей и денег (ст. 1104, 1105 ГК РФ) <1>.
	Право на взысканные вещи (и деньги), конечно, присваивается взыскателю		вместе с получением
	присужденного имущества, совпадая с ним, что, безусловно, само по себе		отдельного предмета
	требования не образует и никакого юридического вопроса не составляет.
	--------------------------------
	<1> См. также: Новак Д.В. Неосновательное обогащение в гражданском праве. М., 2010. С. 357 и
	сл. (автор нигде не упоминает взыскание прав даже в порядке дискуссии).

Я бы, впрочем, не исключал в отдельных случаях понимание под имуществом в натуре (для целей кондикции) доли в праве общей собственности. Что касается иных прав, то текст закона этому, кажется, сопротивляется.

Но главное в том, что при действительной (абстрактной) сделке передачи права оснований для реституции нет, поэтому не видно, по какому основанию отчуждатель права может предъявить к приобретателю требование о возврате (да и о признании) права. В том и состоит ценность абстрактной распорядительной сделки, что она обещает участникам оборота невозможность утраты права никаким образом по обстоятельствам, возникшим из сделки отчуждения права и ранее.

При отпадении основной сделки (купли-продажи права и др.) продавец, конечно, лишается иска об оплате, но взамен получает денежный иск о неосновательном обогащении (что возможно и сейчас, если право уже полностью или частично исполнено (см. ст. 1106 ГК РФ) <1>, но что, видимо, кажется автору недостаточным).

--------------------------------

<1> Если право не исполнено, то цедент вообще ничего не потерял. Право у него осталось, ведь сделка недействительна, а если должник еще никому ничего не исполнил, то должен исполнить прежнему ("правильному") кредитору.

Если же право (в рамках абстрактной передачи) еще остается у другой стороны сделки (а это все же частный случай), то оно может быть предметом обеспечения денежного иска наряду с прочим имуществом ответчика. Исключения могут, видимо, делаться на случай банкротства (в этом направлении сейчас развивается наше законодательство о недействительных сделках).

Вотношениях с третьими лицами, напротив, кондикция обычно исключена, за весьма редкими исключениями, и иск о признании права утрачивает все основания для сопоставления с кондикционным.

Представляется, что внедрение абстрактной распорядительной сделки должно идти все же не по пути отыскания в ГК РФ того, чего в нем нет, а путем открытого установления законом фикции распорядительной сделки о передаче права (требования, доли в общей собственности, исключительного права).

Тогда мы исходим из достаточно простого механизма: передача права условно (фиктивно) представляется независимой (абстрактной) от сделки об отчуждении права, и поэтому при падении сделки в силу ее недействительности передача сохраняет силу постольку, поскольку право передавалось лицом, имевшим это право либо полномочие (правомочие) на его отчуждение.

Тогда та "виндикация права", которая ныне легитимирована в п. 42 Постановления N 10/22, становится возможной, только если право приобретено от лица, не имевшего права на его отчуждение, и при условии, что, конечно, само право еще сохранилось. Тем самым будет отброшена и "добросовестность" при приобретении права. Между прочим, мы теперь можем оценить осторожность Президиума ВАС РФ, который именно этот случай отсутствия права на отчуждение и привлек для формирования новой позиции (на самом деле - новой нормы).

Переходя к выделенной нами третьей группе сделок, можно, казалось бы, ограничиться только тем выводом, что недействительность этих сделок уничтожает их эффект, в чем бы он ни состоял, - полномочие не возникает, преимущественное право, соответственно, не возникло либо отказ от него ничтожен и т.д. Однако вспомогательные функции, которые обычно имеют эти сделки, усложняют картину. Так, если недействительность согласия выявилась после совершения той сделки или иного действия, которое согласовывалось, то состав, элементом которого являлось согласие, может все же сохранить свою силу. В самом общем виде здесь представляется применимым такой подход, согласно которому ничтожность вспомогательной сделки, создающей последствия, отличные от обязательства или передачи права, полностью уничтожает создаваемый ею юридический эффект лишь в тех случаях, когда развитие юридического состава, частью которого она является, остановилось на этой сделке либо ничтожность состава прямо предписана законом.

Вкачестве дополнительного критерия может вводиться (не) добросовестность третьего лица, т.е. его осведомленность о действительности той сделки, в связи с которой обсуждается сохранение силы за составом.

	КонсультантПлюс	www.consultant.ru	Страница 40 из 41
	надежная правовая поддержка

Статья: Сделка и ее действие (Скловский К.И.) Документ предоставлен КонсультантПлюс

("Вестник гражданского права", 2012, N 3)

Дата сохранения: 19.07.2015

Что касается обсуждаемого нами механизма, то можно заметить, что норма п. 2 ст. 167 ГК РФ здесь вообще неприменима, а положения п. 1 ст. 167 ГК РФ следует обусловить сделанными выше оговорками.

К сожалению, закон не дает прямых указаний на этот счет, а практика колеблется между аннулированием всякого юридического состава, включающего недействительную сделку любого вида, и осторожно применяемыми попытками все же сохранения силы за составом в некоторых случаях (так, недействительность некоторых корпоративных актов и сделок постепенно перестает восприниматься как безусловное основание к уничтожению всего состава).

Здесь мы вновь обнаруживаем борьбу с инерцией расширительного толкования норм о недействительности сделок.

В проекте ГК РФ предпринята попытка существенно ограничить возможности разрушения составов, включающих, например, согласие как одностороннюю сделку. Такой сдерживающий подход должен иметь приоритет, на мой взгляд, и в иных случаях.

Подытоживая сказанное выше, я бы заметил, что дальнейшее развитие вполне явственно уже сформулированного подхода к ограничению инерции аннулирования сделок нуждается в углублении и дифференциации представлений о действии сделок и соответствующих различиях в реакции на их недействительность. При этом мы должны учитывать не только логику закона, но и особенности понимания этого института практикующими юристами.

	КонсультантПлюс	www.consultant.ru	Страница 41 из 41
	надежная правовая поддержка