1vasil_ev_o_l_teoreticheskie_aspekty_deystviya_printsipa_spra

111

разному себя ведущих. Так, в постановлении от 06 декабря 2011 N 27-П КС РФ указано, что несправедливо относиться к лицам, соблюдающим условия домашнего ареста, так же, как и к нарушителям этих условий196;

м) Рассмотрение и разрешение дела судом исключительно в разумный

срок отвечает требованиям справедливости. Так об этом прямо сказано в определении КС РФ от 03 апреля 2014 N 687-О: необходимость своевременности защиты прав требует рассмотрения и разрешения дела судом в разумный срок, что делает такое правосудие, отвечающим требованиям справедливости. Соответственно, законодатель обязан устанавливать такие институциональные и процедурные условия осуществления процессуальных прав участвующих в деле лиц, которые отвечают прежде всего требованиям процессуальной эффективности и экономии в использовании средств судебной защиты197;

н) Соответствует принципу справедливости окончательность и

стабильность судебных актов, вступивших в законную силу, и их

исполнение. Так, согласно постановлению Конституционного Суда РФ от 25

марта 2014 N 8-П, несправедливо лишать человека возможности пересмотра ошибочного судебного акта, что не должно в то же время нарушать право на справедливое разбирательство дела в разумный срок независимым и беспристрастным судом и отрицать требование окончательности и стабильности судебных актов, вступивших в законную силу. Исходя из этого КС РФ обращает внимание законодателя на необходимость создания условий для эффективного и справедливого разбирательства уголовного дела именно в

196Постановление Конституционного Суда РФ от 06.12.2011 N 27-П "По делу о проверке конституционности статьи 107 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданина Эстонской Республики А.Т. Федина".

197Определение КС РФ от 03.04.2014 N 687-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Лунина Валерия Васильевича на нарушение его конституционных прав статьями 1 и 3 Федерального закона "О компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок", статьей 6.1 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации и статьями 244.1, 244.4, 244.6 и 244.8 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации"

112

суде первой инстанции, а также - для исправления допущенных судом первой инстанции ошибок -- в суде второй инстанции198;

о) Справедливым является удержание в психиатрическом стационаре

лиц, совершивших запрещенные уголовным законом деяния в состоянии

невменяемости. Такой вывод сделал КС РФ в своем постановлении от 21 мая

2013 N 10-П199, указав на коллизию между правом жертв преступления на доступ к правосудию и правом психически ненормальных правонарушителей на защиту их прав, посчитал справедливым удержание последних в психическом стационаре.

Таким образом, Конституционный Суд РФ в своих решениях часто использует принцип справедливости для заполнения законодательных пробелов, разрешения правовых коллизий, толкования воли законодателя,

отдавая ему приоритет перед другими принципами. При этом методология использования Конституционным судом РФ принципа справедливости, как видим, довольно проста – любая норма уголовно-процессуального права только тогда справедлива, когда ее реализация позволяет суду вершить действительное правосудие, т.е. позволяет избежать судебной ошибки. При этом в правовых позициях суда наглядно проявляется триединство принципа справедливости.

Следуя такому методологическому подходу, рассмотрим подсистему

«Досудебное производство» в свете принципа справедливости.

198	Постановление Конституционного Суда РФ от 25.03.2014 N 8-П "По	делу	о	проверке

конституционности ряда положений статей 401.3, 401.5, 401.8 и 401.17 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан С.С. Агаева, А.Ш. Бакаяна и других".

199	Постановлении Конституционного Суда РФ от 21.05.2013 N 10-П	"По	делу	о	проверке

конституционности частей второй и четвертой статьи 443 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданина С.А. Первова и запросом мирового судьи судебного участка N 43 города Кургана.

113

ГЛАВА III: ЭЛЕМЕНТЫ СИСТЕМЫ «ДОСУДЕБНОЕ ПРОИЗВОДСТВО» В

СВЕТЕ ПРИНЦИПА СПРАВЕДЛИВОСТИ

§1. Цели и задачи досудебного производства.

1. Понятие целей и задач с точки зрения справедливости.

Любая деятельность, не имеющая перед собой конкретной цели,

бессмысленна.200201 Эта аксиома применима и к любому другому процессу, в

том числе уголовному – чтобы правильно, а в рассматриваемом контексте,

справедливо, его осуществлять, необходимо знать, для чего он нужен.

Л.Н.Масленникова пишет: «Неверно поставленная цель предрешает пороки всей системы уголовного судопроизводства»202. Соответственно, и каждая часть его, или, говоря процессуальным языком, каждая стадия уголовного процесса может быть правильно организована лишь при постановке четкой, ясной и справедливой цели этой стадии, соответствующей цели всего процесса. По выработанной методологии необходимо оценивать справедливость целей и задач во всех трех аспектах принципа справедливости (во-первых, соответствие действительности, во-вторых, процессуальные формы, уравнивающие возможности участников, в-третьих, субъективная добродетель) в их современном состоянии и историческом развитии, а в итоге, должна быть выведена модель целей и задач досудебного производства в единстве трех ипостасей справедливости203.

200	Если говорить о человеческой жизни, то вспоминаются слова С.Франка: «Русский человек страдает от

бессмыслицы жизни. Он остро чувствует, что, если он просто «живет как все» – ест, пьет, женится, трудится для пропитания семьи, даже веселится обычными земными радостями, он живет в туманном, бессмысленном водовороте, как щепка уносится течением времени, и перед лицом неизбежного конца жизни не знает, для чего он жил на свете. Он всем существом своим ощущает, что нужно не «просто жить», а жить для чего-то» (Франк С. Смысл жизни: Антология. /сост., общ.ред., предисл. и прим. Н.К.Гаврюшина. М., 1994. С.503). Поэтому человеку, чтобы правильно жить, нужно знать, для чего жить. Более категорично высказался по данной теме А.И.Экимов: «Независимо от того, желает или нет данный субъект, но действуя сознательно, он вынужден ставить цели» (Экимов А.И. Категория цели в науке права// Философские проблемы государства и права.

Издательство Ленинградского ун-та, 1970. С.52).

201

202Масленникова Л.Н. Цель уголовного судопроизводства как форма согласования уголовно-правовых и уголовно-процессуальных интересов государства и личности//Судебная власть и уголовный процесс. №1, 2017. С.66.

203Яркой иллюстрацией обоснования существования идеальной модели целеполагания может служить рассуждение Адама Смита: «На каждом шагу мы замечаем, что всякая вещь в этом мире устроена самым удивительным образом для достижения предназначенной ей цели. Мы можем удивляться, до какой степени устройство каждой части растения или животного соответствует двум великим целям природы: сохранению индивидуальности и распространению вида. В этих предметах, подобно всем другим, мы отличаем первую и

114

Однако для достижения правильно определенной цели необходимо точно сформулировать задачи. Для достижения справедливой цели нужно решить справедливые задачи.

Если мы коснулись таких философских категорий, как «цель» и «задача»,

то не можем оставить без внимания тот факт, что их сущность понималась и понимается в праве по-разному. Необходимо определиться в этом, чтобы использовать эти термины в одном конкретном смысле, понимании.

Вполне справедливо П.С.Элькинд писала: «Будучи движущей силой соответствующей деятельности, категория «цель» отвечает на вопрос о том, на что направлена эта деятельность и тем самым ради чего она осуществляется».204

«… Цель есть идеально выдержанный результат предстоящих действий…», --

резонно утверждал А.В.Борзенко.205 В.Т.Томин считал, что существуют лишь конкретные, ближайшие, по классификации П.С.Элькинд, цели, а

перспективные, в той же классификации, цели суть задачи.206 По его мнению,

цель выражает направленность производства по конкретному делу, а задачи – направленность производства по всем уголовным делам как отрасли государственной деятельности.207 Однако в этом случае не понятно, для чего будут решаться конечные задачи? Очевидно, для достижения конечной цели, а

значит, всё же цель определяет задачи, а не наоборот.

главную причину от причины конечной или от цели их деятельности и организации. Пищеварение, кровообращение, отделение различных соков представляются отправлениями, необходимыми для великой цели поддержания жизни. Однако же нам никогда не случается смешивать эту цель с ее причиной и вообразить, что кровь циркулирует или что пища перевариваются сами собою, ради самого процесса кровообращения или пищеварения. Все колесики расположены в часах самым удивительным образом для достижения предназначенной им цели – указания времени. Разнообразные движения их искусно содействуют этому указанию; они не лучше достигали бы цели, если бы были одарены желанием и намерением ее достижения. Однако же мы никогда не приписываем им такого желания и такого намерения, но приписываем их часовому мастеру: мы знаем, что колесики приводятся в движение пружиной, которая подобна им, не сознает производимого ею действия. Хотя при объяснении себе явлений в естественных телах мы отличаем производящую их причину от причины конечной или от цели их, но, когда дело идет о проявлениях разума, мы всегда готовы смешивать обе эти причины. Если мы достигаем собственным сознанием какой-нибудь цели, к которой направлял нас утонченный и просвещенный разум, то мы приписываем разуму как причине достаточной и самый успех, и наши поступки и чувства, содействовавшие его достижению; мы объясняем человеческой мудростью то, что в действительности принадлежит мудрости Творца» (Адам Смит. Указ.соч.

С.102).

204Элькинд П.С. Цели и средства их достижения в советском уголовно-процессуальном праве. Л., 1976.

С.3.

205Борзенко А.В. Проблема цели в общественном развитии. М., 1963. С.34. Цит. по: Элькинд П.С. Указ.соч. С.35

206Томин В.Т. Понятие цели советского уголовного процесса.//Правоведение. 1969. № 4. С.65.

207Там же. С.70.

115

Сама же П.С.Элькинд считала, что «… нельзя признать оправданными попытки сформулировать в теории советского уголовного процесса (тем более в законодательстве) две системы соответствующих категорий – целей и задач.

Любой критерий их разграничения по содержанию оказался бы искусственным и надуманным».208 Однако ее аргументация, объясняющая мнение и других авторов, схожих с ней в позициях, довольно спорна. Так, по ее словам, «предлагаемые критерии разграничения категорий «цели» и «задачи» противоречат общепризнанному в философии положению о том, что цели (в

смысле задач) могут быть ближайшими и перспективными, общими и конкретными и др.»209 Но ведь всё же задача должна решаться для чего-то, то есть для достижения какой-то цели. Причем эта цель в более глобальной системе является задачей, решение которой в этой системе необходимо для достижения иной, соответственно, более глобальной цели. В последнем случае как раз цели могут классифицироваться как перспективные и ближайшие. К

тому же П.С.Элькинд высказывала похожую мысль: «О средствах можно говорить в аспекте классификации целей, поскольку каждая ближайшая цель,

будучи достигнута, становится средством обеспечения последующей цели»210.

Почти как у Т.Гобса, который писал: «Среди целей одни называются близкими,

другие отдаленными. Но когда близкие цели сравниваются с более отдаленными, то первые называются не целями, а средствами или путями к достижению вторых.»211 Конечно, решение задачи есть средство для достижения цели, поскольку именно только через решение задачи можно достичь поставленную цель, и тогда искусственность, на которую ссылалась уважаемый автор, исчезает.

Разберём и второй высказанный П.С.Элькинд аргумент. Она писала: «Попытка произвести разграничение данных понятий по содержанию не находит своего подкрепления и в семантике. В русском языке слово «цель»

208Элькинд П.С. Указ.соч. С.38.

209Элькинд П.С. Указ.соч. С.38.

210Там же. С.60.

211Гоббс Т. Избранные сочинения. М., 1926. С.241.

116

толкуется как «то, к чему стремятся, что надо осуществить»212, «задача» – как

«то, что требует исполнения, разрешения».213 Однако очевидна разница в словарном объяснении – если к цели стремятся, то к задаче не стремятся, ее решают.

Сомнителен и третий ее аргумент, заключающийся в том, что «почти полным тождеством этих терминов следует объяснить то обстоятельство, что законодатель вне какого бы ни было их разграничения по содержанию говорит в первой части ст.2 Основ законодательства о судоустройстве -- о целях правосудия, во второй части той же статьи – о задачах правосудия, в ст.3 тех же Основ – о задачах суда, во 2-й статье Основ уголовного судопроизводства – о

задачах уголовного судопроизводства и т.п.»214 Этот аргумент напоминает логический прием «апеллирование к авторитету», однако если теория уголовного процесса до сих пор не определилась в правовых терминах, то требовать этого от законодателя несправедливо.

Более логичной представляется позиция Т.Г.Морщаковой и И.Л.Петрухина, которые писали: «В области права различие между понятием цели и задачи установить трудно. Чаще всего термин «задача» употребляется в правовых актах в смысле конкретизации цели. Однако теоретически некоторые различия между названными понятиями, видимо, существуют. Для констатации цели системы достаточно акта познания закономерностей, определяющих ее развитие, тогда как постановка задач – акт волевой, императивный,

вытекающий из знания целей. Кроме того, в задаче, как правило, заложены основания ее решения (алгоритм), чего нельзя сказать о цели».215 Трудно согласиться с последним утверждением указанных авторов, поскольку решение задач и есть проявление алгоритма для достижения цели, но в остальном их точка зрения представляется правильной, также как и позиция Л.Д.Кокорева,

выводившего задачи из целей, которым задачи должны служить: «решение

212Ожегов С.И. Словарь русского языка. М., 1970. С.859.

213Там же. С.198.

214Элькинд П.С. Указ.соч. С.38.

215Морщакова Т.Г. и Петрухин И.Л. Социологические аспекты изучения эффективности правосудия //Право и социология. М.: Наука, 1973. С.254.

117

задач, стоящих перед судопроизводством, обусловливает достижение его целей». 216 А Н.Н.Полянский, также как и В.Т.Томин, считал, что достижение цели (конкретная категория) по конкретному уголовному делу служит решению задач уголовного судопроизводства (общая категория)217. Некоторые авторы,

употребляя термины «цель» и «задача», вообще не вникали в их содержание.218

У Стремовского В.А., например, задачи – это те виды деятельности, которые выполняют процессуальные органы; чтобы решить эти задачи, необходимо установить истину; а, чтобы достичь эту цель, надо провести предварительное расследование. Правда, с этим не согласен Л.Д.Кокорев, чьи размышления по поводу различения категорий «цель» и «задача» представляются наиболее правильными среди мнений иных ученых.219

Трудности в разделении категорий «цель» и «задача» вызваны, по всей видимости, системной сложностью их содержания. Так, по этому поводу П.С.Элькинд, критикуя различные подходы юристов к пониманию целей220,

писала: «Следует полагать, что как в основе сведения цели в праве лишь к его конечной цели, так и в основе ограничения цели в уголовном судопроизводстве его ближайшей целью лежит отказ от рассмотрения категории «цель» как сложной, многогранной, многоаспектной, ее понимание в конкретном выражении как однозначной и неделимой».221 Действительно, правомерно говорить о дереве целей, среди которых имеются разные по значимости цели)222. Кстати сказать, А. И. Экимов напрасно подвергся критике

216Кокорев Л.Д. Участники правосудия по уголовным делам. Издательство Воронежского университета. Воронеж, 1971. С.69.

217См., напр.: Полянский Н.Н. Вопросы теории советского уголовного процесса. М.: Изд-во Московского ун-та. 1956. С.С.52, 66; Томин В.Т. Понятие и цели советского уголовного процесса//Правоведение. 1969. № 4. С.70.

218См., напр.: Стремовский В.А. Предварительное расследование в советском уголовном процессе/ под ред. М.М.Гродзинского. М.: Юр.лит, 1958. С.5.

219См.: Кокорев Л.Д. Указ.соч. С.68.

220Например, П.С.Элькинд критиковала А.И.Экимова, по ее мнению, отождествлявшего в своей работе «Категория цели в науке права» (в кн.: Философские проблемы государства и права. Л., 1970) цель в праве только с конечной целью. Ее критике подверглась и позиция, представленная мнением М.А.Чельцова-Бебутова в его книге «Цель уголовного процесса и организация окончательного производства» (Киев. 1925г.) и П.С.Дагеля в статье «Взаимодействие уголовного материального и процессуального права («Правоведение», 1972, №2),

которая заключалась в сведении цели в праве лишь к одной из конкретных целей.

221Элькинд П.С. Указ.соч. С.31.

222Иерархию целей с точки зрения системного подхода довольно удачно анализировали Морщакова Т.Г. и Петрухин И.Л. (См.: Морщакова Т.Г. и Петрухин И.Л. Указ.соч. С.253-254). Более того, как в растущем дереве существуют различные категории веток, которые, взятые в определенной взаимосвязи, могут именоваться по-

118

П.С.Элькинд, поскольку он именно в системном смысле отмечал сложность этого понятия. Например, он писал: «Цель в социалистическом праве,

соответствуя характеру социалистического производства, направлена в конечном счете на решение экономических задач построения коммунистического общества».223 Это как раз яркое подтверждение той мысли,

что цели системы, выходя за границы этой системы становятся задачами в более масштабной системе, решение которых необходимо для решения иных задач и т.д. пока не будет достигнута еще более общая цель. Кроме того, он отличал цель в праве, как конечную цель, от иных правовых целей, посредством которых общая цель конкретизируется224.

Итак, сложные категории «цель» и «задачи» все же следует отличать друг от друга. Чтобы определить, перед нами цель или задача, нужно поставить вопрос «зачем?», и если ответ найдется в рамках этой же подсистемы, перед нами задача. Если же за ответом придется выйти за рамки данной системы,

тогда перед нами подсистемная цель, являющаяся одновременно задачей для еще большей подсистемы (системы) и т.д.

Интересно с этих позиций оценить ст.6 УПК РФ «Назначение уголовного судопроизводства»225, согласно которой назначение уголовного процесса заключается, во-первых, в защите прав и законных интересов пострадавших и,

во-вторых, в защиту граждан от незаконного и необоснованного обвинения,

осуждения, ограничения ее прав и свобод. В части .2 этой статьи говорится уже несколько об ином: определенному в части 1 этой статьи назначению уголовного судопроизводства одинаково соответствуют как преследование и

разному (например, сук относительно ствола дерева может рассматриваться в качестве ветки, а относительно веток, растущих на нем, является собственно суком) (См.: Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка. В 4т. Т.1. Санкт-Петербург: Диамант, 1998. С.334 и Т.4.С.358) так и цели, выходя за рамки своей системы, преобразуются в иную категорию -- «задача».

223Экимов А.И. Категория цели в науке права // Философские проблемы государства и права. Издательство Ленинградского ун-та, 1970. С.54.

224«Эта конкретизация, -- справедливо отмечал он, -- доводится до такого уровня, чтобы данной целью можно было руководствоваться при совершении конкретных действий. Многообразие общественных отношений, регулируемых государственно-правовыми средствами, обусловливает постановку различных целей: в нормах, институтах, отраслях права… Смысл всякой конкретной цели может быть понят только в связи с более общей целью. Особенно велико с этой точки зрения значение цели в праве, которая играет такую роль по отношению ко всем другим правовым целям» (Экимов А.И. Там же. С.56).

225Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. 4-е изд., дополн. М.: РАН, 2000. С.382.

119

наказание виновных, так и непреследование невиновных.

Согласно статье 2 Конституции РФ права человека являются высшей государственной ценностью. Следовательно, если к части 1 ст.6 УПК РФ задать вопрос «зачем?», то с учетом ст.2 Конституции РФ можно вывести цель уголовного процесса: чтобы государство осуществило одну из своих задач – охрану наивысшей ценности. Значит, защита жертв преступления и защита граждан от незаконного преследования являются задачами в масштабах системы «Государство», но в границах подсистемы «Уголовный процесс», это – цель. Для достижения этой цели нужны задачи. Статья 6 УПК основные из этих задач называет: назначение виновным справедливого наказания, а также отказ от уголовного преследования невиновных, их ненаказание и реабилитация. Про задачи в отношении потерпевших законодатель в ст.6 умолчал.

Если же эту норму оценивать на основе принципа справедливости, то законодатель, раскрывая цели и задачи уголовного процесса, в ч.2 ст.6 УПК РФ выразил бесценную для настоящего исследования мысль, что именно виновного должно преследовать и наказывать с помощью уголовно-процессуальных норм,

и точно также уголовный процесс является средством оправдания и восстановления в правах невиновного, случайно попавшего в орбиту уголовного обвинения. То есть уголовный процесс является средством установления истинного виновного в совершении преступления, а значит,

уголовный процесс является средством познания истины, установления правды и в этом смысле его значение справедливое, следовательно, назначение уголовного процесса соответствует принципу справедливости, а не противоречит ему.

Что же касается первой части ст.6, то здесь обнаруживается далеко не полное соответствие этому принципу. Ведь если понимать буквально, то уголовный процесс служит лишь для защиты прав и законных интересов пострадавших, и для защиты гражданина от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод. Здесь ничего нет о защите интересов общества и государства, хотя уголовный процесс не является

120

средством разрешения частного конфликта. Иначе после получения потерпевшим удовлетворяющей его суммы денег от лица, законно обвиняемого в совершении преступления, уголовный процесс считается выполнившим свое назначение. Но это же в свою очередь означает, что общество и государство остаются уголовным процессом не защищены, что не соответствует действительности, а, значит, не справедливо.226 Если именно такое толкование соответствует воле законодателя, т.е. законодатель, определяя назначение уголовного процесса, действовал вопреки принципу справедливости и более понятно для того же законодателя, вопреки принципу публичности, то наибольшая, подавляющая доля норм УПК РФ, противоречит такому пониманию назначения уголовного процесса (ведь есть лишь несколько норм,

прямо или косвенно соответствующих такому пониманию – ч.2 ст.20, п.5 ч.1

ст.24, ст.25). Поскольку существование такого противоречия большинства норм подобному, несправедливому пониманию назначения уголовного процесса очевидно указывает на неправильность такого толкования, то вывод об умышленном игнорировании или просто нарушении законодателем принципа справедливости в определении назначения уголовного процесса абсурден. Если же законодатель выстраивал назначение уголовного процесса, основываясь на принципе состязательности, в абсолютном его понимании, то справедливость здесь возможна лишь формальная, т.е. усеченная, не настоящая. Однако правильно было бы толковать эту статью в соответствии с принципом

226 Безусловно, отрицательно должен оцениваться с позиции справедливости тот факт, что законодатель отказался от формулировки целей и задач уголовного судопроизводства по образцу УПК РСФСР, где цели и задачи формулировались яснее, хотя и не совсем исчерпывающе. Так, в статье 2 УПК РСФСР (в ред. от 17.11.2001) говорилось: «задачами советского уголовного судопроизводства являются быстрое и полное раскрытие преступлений, изобличение виновных и обеспечение правильного применения закона с тем, чтобы каждый совершивший преступление был подвергнут справедливому наказанию и ни один невиновный не был привлечен к уголовной ответственности и осужден. Уголовное судопроизводство должно способствовать укреплению социалистической законности и правопорядка, предупреждению и искоренению преступлений, охране интересов общества, прав и свобод граждан, воспитанию граждан в духе неуклонного соблюдения Конституции СССР, Конституции РСФСР и советских законов, уважения правил социалистического общежития». Здесь, как видим, цель уголовного судопроизводства – наказание виновных и ограждение невиновных от наказания, а задачи для достижения указанной цели -- быстрое и полное раскрытие преступлений, изобличение виновных и обеспечение правильного применения закона. При этом в рамках системы «Государство» цель уголовного судопроизводства становится задачей на пути достижения государственных целей – «укреплению социалистической законности и правопорядка, предупреждению и искоренению преступлений, охране интересов общества, прав и свобод граждан, воспитанию граждан в духе неуклонного соблюдения Конституции СССР, Конституции РСФСР и советских законов, уважения правил социалистического общежития».