Шапталов Б.Н. - Деградация и деграданты. История социальной деградации и механизмы её преодоления - 2014

2.3. Деградация социума

79

Итак, демократия существует в форме гражданского общества, в ко­ тором доминируют владельцы производительной собственности. В другом по типу обществе демократия может быть только в одном качестве — имитируемой. Подлинная демократия вырастает естественным путем из среды собственников, которым необходимо решать многочисленные эко­ номические, политические, культурные и военные вопросы. Хотя у них тоже образуется политическая и экономическая верхушка, которая стре­ мится постепенно выхолостить и подчинить своему контролю демократи­ ческие процедуры, но пока власть сменяема и формируется не по клано­ вому принципу, а путем включения в управление активных личностей из всех слоев граждан, демократия сохраняется. Но демократия не есть чтото неподвижное, определяемое только законами и процедурами. Если власть все же сосредотачивается у крупных собственников, возникает оли­ гархический режим. Если преобладают интересы малоимущих граждан — охлократический. Между этими полюсами и лежит область подлинной демократии.

Еще в древней Греции (Аристотелем и др.) была отмечена тенденция демократии деградировать в охлократию — «власть бедных». Но беднота не может управлять государством, поэтому охлократия неизбежно попада­ ет под влияние олигархии или бюрократии. Происходит «разделение тру­ да»: бедные голосуют, олигархия и бюрократия правят. Бедняки получают пособия, богатые — доходы. От демократии остается форма, но без пер­ воначального содержания. Поэтому ошибкой является распространенное представления, что демократия — это выборы. На деле выборы — не со­ держание политической системы, а инструмент реализации чьих-то инте­ ресов и, например, в государстве бюрократии выборы — лишь условие легитимизации ее доминирования.

Власть собственников — основа основ гражданского общества, зна­ чит, качество власти зависит от качества собственности и собственников. Там, где граждане теряли свою собственность, начинался кризис демокра­ тии. В древних Греции и Риме разорение землевладельцев выбило основу демократического строя. Армия стала набираться из наемников, потому что обедневшие граждане были не в состоянии нести одну из важнейших обязанностей граждан— лично защищать свое государство. (В те времена оружие приобреталось самим воином). Административные должности из выборных становились бюрократическими, то есть закреплялись за невы­ борными лицами. Демократические институты теряли свой первоначаль­ ный смысл. Реакцией на фундаментальные изменения стал приход к вла­ сти диктаторов, суливших порядок и помощь обедневшим гражданам. В наше время старые механизмы упадка демократии, конечно, видоизме­ нились. В частности, гражданскими правами наделили всех лиц, достиг­ ших 18-летнего возраста. И этого права лишить уже невозможно, даже

80 Часть 2. Системные характеристики деградации

если некоторые из них ведут антисоциальный образ жизни, а трудовой вклад равен нулю. Фактически первоначальных понятий «прав» и «обя­ занностей» в современной демократии больше не существует. Все имеют права, и — постольку поскольку" — обязанности. Но, главное, в странах демократии начался практически уже не остановимый процесс деиндуст­ риализации. В «экономике услуг» производительной собственности оста­ ется все меньше. Работники и управленцы все больше занимаются торгов­ лей импортом.

Привлечение через механизм всеобщих выборов большого числа лю­ дей из самых разных слоев населения делает проблему компетентности при демократии не просто актуальной, но и решающей для судеб демокра­ тии. Ситуацию пока спасает относительно большой по численности и влиянию средний класс. (По сути, классическая, в том числе античная де­ мократия, — это форма власти среднего класса.)

Средний класс называется «средним» потому, что располагается меж­ ду бедными и богатыми слоями. Понятно, что для общества выгодно, что­ бы средний класс был как можно большим по численности и удельному весу в экономике. Всех богачами сделать невозможно, но сократить бед­ ность до небольших размеров, сделав людей зажиточными, не ведающими голода, не испытывающими проблем с доступом к культуре и т. д. — мож­ но. Но люди среднего класса не просто зажиточные. Это в своей массе материально самостоятельные, а через налоги, предпринимательскую и научную деятельность обогащающие государство. Демократия начинает слабеть с возрастанием числа лиц, ищущих защиту и материальный доста­ ток у государства, потому несамостоятельных ни материально, ни полити­ чески. И число таких людей в развитых демократических странах растет, а раз так, то появились политики, делающие свою карьеру на отстаивании их интересов. А интерес у таких лиц один — добыть через бюджет как можно больше халявы. На удовлетворение растущих запросов охлократи­ ческих слоев требуется все больше средств. Удовлетворение запросов из­ бирателей решается просто — путем увеличения дефицита бюджета и наращивания госдолга. Не отстают в поиске возможностей для получения легкой выгоды и олигархии, которые ныне овладели искусством делать деньги из «воздуха», путем надувания финансовых мыльных пузырей. Так постепенно складывается модель экономики с «отрицательной эффектив­ ностью». Этому способствует кардинальные изменения в источниках формирования среднего класса. Средний класс нашего времени сильно отличается от среднего класса классической демократии. Раньше это были собственники, создававшие большую часть национального дохода. Его сменяет средний класс уже не имеющий производительной собственно­ сти — служащие, лица свободных профессий (юристы, журналисты, акте­ ры и т. д.). Их доход — не предпринимательство, а жалованье и гонорары.

2.3. Деградация социума

81

Они становятся социальной базой не демократов, а левых и либералов. Соответственно, классическая демократия уступает место «либеральной демократии». Получается, что по названию «средний класс» одна и та же социальная страта, а по содержанию два разных качества.

В последние годы обычными стали разговоры о возможном закате ев­ ропоцентризма. Это означает, что народились новые экспансионисты, го­ товые и, возможно, способные (что не одно и то же) «переформатировать» имеющиеся зоны влияния, создать новые силовые линии в политике и изменить вектор дальнейшего цивилизационного движения. Это альтерна­ тива получила название «Новое Средневековье». Реализуется ли она в значительной степени зависит от состояния этноэнергетики народов За­ падной Европы, США, России, то есть от возможностей старых лидеров, потому что именно они (включая пополнившую их ряды Японию) обла­ дают «контрольным пакетом» цивилизационного развития. Ни Китай, ни Индия, ни тем более исламский мир собственными научно-техническими достижениями не обладают. Все новое, что возникает в этой сфере, а так­ же в культуре (кино, литература, социология и т. д.) заимствуется из на­ следия евроатлантической цивилизации. Поэтому есть опасения, что из­ менение баланса сил может повлечь цивилизационный откат, ибо иных матриц жизнедеятельности у новых экспансионистов (прежде всего ис­ ламских), мечтающих переделать мир, как только тысячелетней давности, нет. Такова историческая цена деградационной коррозии евро-атланти- ческого общества.

2.3.3. Деградационные модели экономики

Пределы капитализма

Социалистическая антитоварная экономика сошла с исторической дистанции, поэтому на сегодняшний день доминирующим осталась лишь капиталистическая модель экономики.

Можно сколь угодно долго ругать рыночный тип хозяйствования, но капитализм зарекомендовал себя как единственная на сегодняшний день система, наиболее эффективно ориентированная на материальный про­ гресс. Все попытки сконструировать нечто альтернативное так и остались плодами усилий «чистого разума».

Другое дело, что капитализм капитализму рознь. Пассивный капита­ лизм в Латинской Америке, Африке, на Ближнем Востоке, в Восточной Европе, включая Россию, к научно-техническому прогрессу не способен. Эта модель для этого не предназначена. Иное дело экспансионистский тип хозяйствования. Этот капитализм без науки и постоянного развития тех­ ники существовать не может, ибо там главный источник формирования

82	Часть 2. Системные характеристики деградации

прибыли. Такой капитализм рождает научно-технический прогресс так же естественно, как пассивный, «периферийный» капитализм паразитарные способы самоэксплуатации.

Научно-технический прогресс — это движение от научного по­ стижения идеи товара к ее технической разработке и далее к массовому производству. После чего новая идея приводит к появлению нового изделия, что позволяет сдавать старую технику и предмет индивиду­ ального потребления в утиль. И так совершенствовать материальный мир до бесконечности. Благодаря этому человечество достигло нынешних высот, пройдя путь от примитивного земледелия и ремесленничества до высокотехнологичного общества. Причем основная масса изобрете­ ний была сделана в странах с активной демократической рыночной экономикой. Исключения составили тоталитарные государства, кон­ центрировавшие средства на разработку оружия и сопутствующей ин­ фраструктуры. В остальных странах изобретения носили одиночный, часто случайный характер, как изобретения пороха в древнем Китае. К технологическим революциям такие изобретения не приводили. Для этого требовалась экономика экспансионистского типа. В обычной — пассивной экономике — ценится стабильность, а не рывки и слом ап­ робированных технологий.

Активный тип рыночной экономики в Новое время стал формиро­ ваться сначала в некоторых итальянских городах-республиках (Венеция, Генуя и др.), затем закрепился в Голландии и расцвел в Англии. Там — в XVIII веке — и началась первая в мировой истории промышленная рево­ люция. «Английская модель» распространилась по миру, и ее лидерами стали Соединенные Штаты, Германия, отчасти Франция и некоторые дру­ гие государства (Швеция, Нидерланды). На долю этих стран пришлась львиная доля научно-технического прогресса и больше половины мирово­ го производства товаров и услуг.

Но у рыночной экономики экспансионистского типа есть пределы нормального развития. Проблему пределов производства порождает воз­ можность практически неограниченного роста выпуска промышленных товаров. Все правительства, начиная с XX века, озабочены ростом эконо­ мики. Снижение темпов вызывает большую озабоченность в прессе, дело­ вых кругах, парламенте. Фетиш роста вызван необходимостью наращи­ вать доходы, ведь прибыль — главный источник роста благосостояния не только капиталистов, но населения и государства. Чем больше госбюджет, тем больше у правящего класса возможностей для проведения внутренней и внешней политики. Но что делать, когда темпы роста производства то­ варов начинают опережать рост платежеспособности населения не только одной страны, но и всего мира? Научно-технический прогресс за послед­ ние двести лет был столь мощен и стремителен, что позволяет произво­

2.3. Деградация социума

83

дить «неограниченное» количество товаров. Но как их продать, если люди получают ограниченный доход?

В США, вроде бы, нашли выход: создали систему искусственных мер по стимулированию спроса, которая затем распространилась по миру. Это: а) потребительский кредит и б) вынос производства в регионы с дешевой и дисциплинированной рабочей силой.

Потребительский кредит есть способ увеличить продажи товаров с оплатой в рассрочку. Банки гарантируют функционирование долговой це­ почки: производитель в долг берет сырье, затем торговая сеть в долг при­ нимает произведенный продукт и отдает в долг покупателю. Это позволя­ ет наращивать производство, но опять же до каких-то приемлемых разме­ ров всеобщей задолжности.

Массовый вынос производства в регионы с низкими издержками (по зарплате, пенсионным отчислениям, налогам и пр.) удешевляет товары, расширяя, тем самым, круг покупателей. Такая практика выгодна и при­ нимающей стороне, особенно «развивающимся» странам, не способным создать современное производство. Прибыли от деятельности иностран­ ных компаний увеличивают доходы населения и госбюджета, что тоже способствует росту объемов реализованных товаров. Но и здесь возмож­ ности экспансии балансируют на грани исчерпания. Приходится прибе­ гать к политике надувания «пузырей» в сфере кредита и денежных дохо­ дов населения, которые со временем неизбежно лопаются.

О том, что рыночная экономика имеет объективные пределы роста было заявлено и теоретически обосновано еще в XIX веке. Самым извест­ ным экономистом в этом ряду был Карл Маркс. Собственно по этой при­ чине он и Энгельс объявили о приближающемся закате капитализма, хотя в «Манифесте Коммунистической партии» отдали капитализму должное как мощному средству прогресса. Однако, по их мнению, перманентное перепроизводство товаров приведет к столь мощному кризису, что сделает дальнейшее существование капитализма невозможным («производствен­ ные отношения придут в антагонистическое противоречие с производи­ тельными силами, экономический базис — с политической надстройкой»), и предложили принципиально иную альтернативу — коммунизм. Но капи­ тализм (опять же экспансионистский, а не капитализм «вообще») нашел выход из положения, раздвинув рамки экспансии на весь мир (глобализи­ ровался). Были найдены способы повысить покупательную способность населения развитых стран в десятки раз. К большому удивлению марксис­ тов появилось «общество потребления». Это отсрочило проблему преде­ лов роста на полтора столетия, но не сняло ее как таковую.

Выходит, необходимо изыскивать иные пути экспансионизма, чем просто наращивать индивидуальное потребление. Они тоже давно извест­ ны. Это общественные расходы: строительство дорог, муниципального

84	Часть 2. Системные характеристики деградации

жилья, финансирование фундаментальной науки, исследование космоса, экологических программы и т. д. Но и у общественных расходов есть су­ щественный изъян: они малодоходны и, подобно современному механизи­ рованному производству, задействуют слишком мало людей. Если пробле­ ма решается путем перекачивания средств из доходных сфер в малодоход­ ные через налоги, то, что делать с лишними работниками, не ясно. Произ­ водительность современной техники достигла такого уровня, что позволя­ ет обеспечить промышленными товарами всю планету примерно с 400-миллионами занятых. Чем занять остальное население? В «разви­ вающихся» странах положение спасает низкая производительность труда. Сотни миллионов трудятся на своих земельных участках или ремеслен­ ных мастерских, хотя их легко можно заменить современными техноло­ гиями. В развитых странах, чтобы не росла безработица, систематически сокращали рабочий день и увеличивали отпуска. Проблему избыточной рабочей силы смягчил переход к так называемой «экономике услуг». Ныне не менее 70 % работающих развитых стран больше не заняты в реальном секторе, а занимаются оказанием многочисленных «услуг» друг другу. Конечно, услуги парикмахера и дантиста важны, но они не обогащают общество, хотя стоимость их работы включается в валовой внутренний продукт (ВВП). А реальный продукт в развитых странах производят от силы 30 % занятых (в сельском хозяйстве всего 3-5 %, тогда как в слабо­ развитых странах эта доля может достигать 80 %), и эта доля постоянно сокращается. Сфера услуг становится завуалированной системой «обще­ ственных работ для безработных»: с одной стороны люди заняты, а с дру­ гой — действительный доход от многочисленных охранников, всевозмож­ ной обслуги, части чиновников из раздутого бюрократического аппара­ та — практически нулевой. В таких государствах неизбежно начинается эрозия трудовой этики и трудовой мотивации.

И чем больше среди работающих торговцев, юристов, консьержек, риэлтеров, гадалок и т. д., тем выше их доля в ВВП и тем быстрее растет внешний и внутренний долг, а также инфляция. Причем инфляция (т. е. «производство» лишних денег) выступает в виде внутренней и «экспорти­ руемой». Инфляция, особенно «экспортируемая» по каналам международ­ ных валютных операций в страны с пассивной экономикой, куда, кстати, входит и Россия, покрывает фиктивную долю ВВП госуцарств-экспан- сионистов.

Правда, есть и другой способ «сжигания» излишков товаров и капи­ талов — война и гонка вооружений. Вторая мировая война позволила полностью устранить последствия мирового экономического кризиса, на­ чавшегося в 1929 году. Но это крайность, тем более в эпоху ядерного ору­ жия. Желательно искать способы, которые бы не доводили индивидуаль­ ное потребление до абсурда, в ином случае необходимо переходить к по-

2.3. Деградация социума

85

лубесплатной раздаче товаров (через полудармовое кредитование), что, естественно, подрывает саму основу рыночной экономики — получение прибыли.

Уже говорилось, что античная демократия погибла потому, что поте­ ряла сердцевину своей энергетической силы — свободный труд граждан. Он стал вытесняться трудом рабов, а местное производство замещаться дешевым импортом из подконтрольных стран. Те же процессы идут в со­ временных развитых странах. Только на место рабов заступает техника и автоматизация при сохранении фактора дешевого импорта, обрекающего на гибель целые отрасли. Там же, где техника не может заменить ручной труд, завозятся гастербайтеры.

С ростом производительности труда растет социальный паразитизм. Прежняя эксплуатация богатых бедными парадоксально сменяется экс­ плуатацией иного типа: бедные как бы облагают данью активную часть населения. И опять же в этом ничего нового нет. Впервые этот феномен был зафиксирован в античной Греции. Бедняки-избиратели охотно голосо­ вали за обложение налогами и поборами имущих, что, в свою очередь, подрывало экономику. Заканчивался этот процесс пришествием диктато­ ров (в Греции диктатор назывался «тиран»), которые как могли смягчали социальный антагонизм.

Взлет производительности труда в индустриальную эпоху позволил решить проблему бедности. Прежний, люмпен-пролетариат времен Мар­ кса исчез, растворился в среднем классе, но в наше время он быстро воз­ рождается, только на другой основе. Если раньше люмпены перебивались случайными заработками из-за нехватки рабочих мест, то теперь новые люмпены сидят на социальных пособиях и не хотят работать «из принци­ па». И чем больше их становится, тем большее влияние они оказывают на качество демократии, естественно, понижая его.

Одновременно снижается и значение среднего класса. Им говорят, что «их прежние упования устарели. Они будут жить в очень непохожем мире, где неравенство будет расти и где реальные заработки большинства из них будут снижаться. Прошла эпоха ежегодного роста заработной пла­ ты; они не могут надеяться на повышение уровня жизни ни для себя, ни для своих детей».

Эти строки написаны американским экономистом JI. Туроу в начале 1990-х годов в книге «Будущее капитализма». Чтобы выйти из положения правящая элита США предприняла буквально героические действия, вне­ ся серьезные коррективы в свою традиционную политику. Но уж больно неоднозначные: которые помогли смягчить проблему, но не решить ее. Первым шагом стал перенос части промышленности Америки в Китай, что удешевило стоимость товаров, сделав их доступнее американскому населению, но в итоге США оказались в финансовой зависимости от КНР.

86	Часть 2. Системные характеристики деградации

Ныне у правительства Китая скопилось долговых расписок (облигаций) на триллионы долларов и предъявление их к оплате вызвало бы крушение господства доллара. Параллельно началась вакханалия ипотечного креди­ тования, благодаря которому миллионы людей с низкими доходами и не­ способностью к высокой отдаче в труде смогли въехать в собственные дома. Радости всеобщего потребления закончились тяжелым кризисом 2008-2009 гг., а с ним возник старый вопрос: как и за счет кого и чего вы­ кручиваться дальше? В том числе возникла необходимость решать фило­ софско-идеологические вопросы потребления.

Ректор Высшей школы экономики (цитадели российского экономиче­ ского либерализма) С. Гуриев (бывший тогда в статусе советника прези­ дента Российской Федерации) на Совете по внешней и оборонной полити­ ке (2013 г.) заявил: «...сколько бы нам ни говорили, что не в деньгах сча­ стье, счастье именно в них. Целый ряд исследований субъективной удов­ летворенности жизнью, показывают, что при прочих равных имеется практически линейная зависимость между благосостоянием и удовлетво­ ренностью жизнью». Вроде бы, заявление бесспорное, если ни банальное, однако...

Писатели А. и Б. Стругацкие в период, когда они разделяли коммуни­ стические взгляды, написали повесть «Хищные вещи века» с критикой подобного кредо. Они предвидели счастье шоппинга, когда индивид поку­ пает вещи не потому, что они нужны, а чтобы получить удовольствие от покупки. В таком социуме непонятно, что имел в виду школьник из филь­ ма «Доживем до понедельника», написавший: «Счастье — когда тебя по­ нимают», ведь счастье — это деньги и количество приобретаемых на них товаров. А кто не может участвовать в потребительской гонке — лузер, неудачник. Однако пещерный уровень понимания счастья подвергается критике, в том числе и на Западе, просто в силу объективной необходимо­ сти видоизменить модель рыночного «валового» развития, сместив акцент

сфетиша количественного роста на рост качества.

В1970-е годы эксперты под эгидой аналитического центра, названно­ го «Римский клуб», опубликовали доклады, в которых авторы призывали западное общество принять новую парадигму хозяйствования — модель «нулевого роста». Ее суть: упор перенести с валового роста на качествен­ ные показатели. Стимулировать не рост объемов производства, а качест­ венные характеристики товаров, в том числе их экологичность. По этому пути фактически пошла Япония. Физическое производство товаров — телевизоров, автомобилей, холодильников и т. д. давно не растет, но по­ стоянно возрастают их качественные характеристики. Это позволило Япо­ нии не встать на путь завоза иностранной рабочей силы, как то сделали в Западной Европе со всеми вытекающими из «южной колонизации» поли­ тическими издержками. Однако предложенная модель для большинства

2.3. Деградация социума

87

стран осталась сугубо теоретической конструкцией. Создание финансово­ кредитных «мыльных пузырей» в качестве средства поощрения роста по­ требления осталось незыблемым принципом, соответственно сохранились экономические кризисы перепроизводства — кризисы «вала».

Какое отношение это имеет к деградации? Увеличение масштабов по­ требления населения в сочетании с отрывом от производительности труда и трудового вклада способствует распространению социального парази­ тизма. А это имеет уже самое непосредственное отношение к процессам деградации. Так называемое «социально-ориентированное государство», где во имя блага всех и вся доходы слабо увязываются с производительно­ стью труда, со временем превращается в паразитарно-ориентированное. Против этого выступала премьер-министр М. Тэтчер в Великобритании («политика тэтчеризма») и президент Р. Рейган в США. Социальные обяза­ тельства государства перед трудоспособными гражданами удалось сокра­ тить. Но ненадолго. Ныне объем соцобязательств государства перед изби­ рателями полностью восстановлен и стремится побить новые рекорды.

Социальное паразитирование ведет к спросу на работников иного ти­ па. В античной демократии это были рабы, в современной — работники из бедных стран — «трудовые мигранты». Можно вывести своеобразный «закон»: число гастербайтеров равняется числу лентяев в данном общест­ ве. И чем больше иностранных рабочих в стране, тем больше нежелаю­ щих работать среди местных, тем нерациональнее используются трудовые ресурсы. Растет число охранников, офисных служащих, уменьшается тру­ довая нагрузка на одного занятого. Леность в обществе распространяется быстрыми темпами, что стимулирует привлечение все новых и новых гас­ тербайтеров. И так виток за витком. А со временем и желающие трудиться из местных становятся «нерентабельными», что завершает процесс.

Когда деградация становится прибыльной

Капиталистическая классическая экономика основана на принципе: что хорошо индивиду, то хорошо и обществу. И такой принцип срабатыва­ ет при условии, когда нация на подъеме и жаждет свершений. Принцип начинает работать разрушающе, если индивиды охвачены гедонизмом. Общество потребления с преобладанием гедонистов и лентяев начинает разлагаться. В нормальном обществе действует психология, которая опи­ сана в мемуарах биржевого игрока (Льюис М. Покер лжецов):

«...По всей стране граждане, имевшие закладные под 4, 6 или 8 про­ центов, с иррациональным воодушевлением стремились досрочно пога­ сить свои ссуды... Даже в период всеобщей моды на использование фи­ нансового рычага (т. е. кредитов) многим по прежнему была неприятна сама мысль о том, что на них висит долг».

88Часть 2. Системные характеристики деградации

Сточки зрения биржевого спекулянта желание не иметь долгов — плохо, но с позиций здоровья нации как раз хорошо, что люди стремились не накапливать долги и гасить их при первой возможности. Чем быстрее заемщики выплачивали долги, тем быстрее деньги попадали в оборот и могли совершать новый инвестиционный цикл. Затем общественная пси­ хология стала меняться, пока не привела к массовым неплатежам. Люди охотно брали кредиты, мало задумываясь, как они будут их отдавать. Сме­ на ментальности способствовала возникновению к 2008 году гигантского ипотечного кризиса в США, а также долгового кризиса в Греции, Ислан­ дии, Испании, Португалии, Ирландии, Кипре... Вроде бы стало ясно, что раздувание долгов — не лучший путь, однако свернуть с него уже не представляется возможным. Надо ломать сложившуюся психологию по­ требителей и избирателей, а уговорами это не сделать, и до диктатуры (как это было в Чили и Аргентине, где процветала практика социального пара­ зитизма) еще далеко. Возникла межеумочная «колебательная» ситуация — между уходящим прошлым и сомнительным будущем. Она внушает тре­ вогу и вызывает волну жесткой критики сложившейся модели. Например, политолог А. Панарин в статье «Народ без элиты: между отчаянием и на­ деждой» с долей преувеличения, но верно по сути дела писал: «...в по­ стиндустриальную эру возобладала на уровне и личного, и коллективного проекта миграция из сферы труда в сферу досуга, из творческой напря­ женности в гедонистическую расслабленность. Вопрос о постиндустри­ альном обществе был решен не на путях новой творческой мобилизации людей, приглашенных к участию в массовом духовном производстве, а на путях их досуговой демобилизации». И далее: «Буржуа-постмодернист, вкусивший всех прелестей азартно-игрового существования (по модели богемного досуга), стал носителем микроба деиндустриализации. Речь идет, повторяю, не об историческом "снятии" индустриального образа жизни творческо-постиндустриальным, связанным с наукоемкой экономи­ кой, а об регрессивном обрыве: из модерна :— в контрмодерн, из продук­ тивной экономики — к спекулятивно-ростовщической».

Отом же писал американский критик надвигающейся деструкции П. Бьюкенен: «Общества, создаваемые с целью обеспечить своим членам максимум удовольствия, свободы и счастья, в то же время готовят этим людям похороны. В наступившем столетии судьба, возможно, компенси­ рует китайцам, мусульманам и латиноамериканцам все те тяготы, которые им пришлось вынести. И, возможно, именно этим народам суждено в ско­ ром будущем стать властелинами мира» (Бьюкенен П. Смерть Запада. — М.: ACT. 2003. С. 56).

Такая экономика требует идеологического прикрытия и соответст­ вующего ее духу образа жизни и мировосприятия, то есть соответствую­

щей культуры.