Virilio_P_-_Informatsionnaya_bomba

111

водству стандартного индивида демонстрируют, что из смерти сделали промышленное предприятие, прометеевскую фабрику.

Уже во время ядерного противостояния между Востоком и Западом военно-промышленный комплекс сумел милитаризовать научные исследования для обеспечения взаимного уничтожения. Сейчас генетика принимает эстафету у ядерной физики с целью создания новой бомбы.

Биологические науки, сращенные с информатикой и новыми биотехнологиями, угрожают нашему выживанию уже не радиоактивным заражением, но искусственным оплодотворением и контролем за возникновением, истоками формирования индивидуальности.

Очевидно, что проект тотальной войны, обозначившийся в начале первого мирового конфликта, продолжал осуществляться во время второго мирового конфликта 1939-1945 годов в Освенциме и Хиросиме уже не как уничтожение врагов, но как уничтожение самого человеческого рода. Подобно этому, глобальная война, начало которой положено большими маневрами information warfare, опирается на воинственную науку, ныне нацеленную на изведение человека, на прерывание самого принципа жизни, а не на уничтожение населения, как то было бы в случае термоядерной бомбы. В этой войне генетическая и информационная бомбы представляют единственную и универсальную "систему вооружения".

С другой стороны, если информация – это третье, после массы и энергии, измерение материи, то каждый исторический конфликт оказывался приручением одного из измерений. Война массы велась со времен великих нашествий античности вплоть до появления огнестрельного оружия. Война энергии началась с открытия пороха и закончилась изобретением атомного оружия и разработкой сверхмощного лазера. И, наконец, информационная война обобщит то, что было накоплено годами шпионажа и полицейской слежки

112

и преобразует в предельную скорость "мировой информации".

"Кто всё знает, ничего не боится", – сказал Йозеф Геббельс, создатель Propagandastaffel. На самом деле, вопрос был и есть не в том, чтобы бояться, а в том, чтобы наводить страх с помощью "тотального" контроля, подвергающего жизнь каждого отдельного человека постоянному засвечиванию, что уже практически стало свершившимся фактом благодаря информатике. Однако вернемся, на мгновение, к третьему измерению организованной материи: идет ли речь о передаче или получении информации, или о скорости ее считывания – важно лишь энергетическое ускорение информации, а медленная подача информации недостойна теперь даже называться "информацией" – это обычный шумовой фон.

Slow news, no news? – помнится, спрашивал себя один журналист в связи с созданием CNN.

В действительности, предельная скорость волн, передающих сообщения и картинки, – это сама информация, и она не определяется содержанием. Так что знаменитая формула Маршалла Маклюэна может быть переделана: "Сообщение – это не средство, а всего лишь его скорость". Конечная, последняя возможная скорость, приближающая к нам "временной барьер", то время, когда фотонный компьютер будет выполнять расчеты синхронно с постоянной скоростью света, которая благоприятствует сегодня передаче мгновенных сообщений.

Итак, "информационная война" поддерживается глобальной интерактивностью так же, как атомная энергия была результатом локальной радиоактивности. Поэтому невозможно отличить намеренный поступок от непроизвольной реакции или "случайности", а нападение – от простой технической неполадки, как это уже было 19 мая 1998 года (практически одновременно с саммитом в Бирмингеме), когда телекоммуникационный спутник Galaxy TV внезапно прекратил передачу

113

сообщений 40 миллионам пейджеров в Америке из-за того, что бортовой компьютер слегка изменил орбиту... Непредвиденная случайность или приближенная к условиям инфовойны проверка'?

Трудно поверить, но происшествие незамедлительно породило разговоры об уязвимости США перед поломками техники, жизненно необходимой для страны.⁸

Кажется естественным, что Интернет, прямой преемник Арпанет, разрешил трансляцию нескольких общественных американских служб. Например, радиостанции NPR, которая воспользовалась сетью сетей для установления связи с некоторыми из своих 600 локальных станций.

Не надо забывать, что информационная система web была запущена более 20 лет назад в целях предотвращения электромагнитных эффектов наземного ядерного взрыва и как бы предугадала свою роль на случай общего сбоя стратегических телекоммуникаций.

Если каждая война была изобретением новых способов уничтожения и распространением намеренно провоцируемых аварий (машина войны всегда была дополнением производственной машины) , то в готовящейся информационной войне понятие "случайности" доведено до предела возможностью "глобального сбоя", который соединит в себе – как вакуумная бомба – все возможные катастрофы.

Глобальный сбой, подобно сбою работы компьютеров, ожидаемому в начале 2000 года, в отличие от недавней местной аварии, способен надолго заморозить жизнь целого континента.

В среде information warfare все очень неопределенно, информация и дезинформация неразличимы, и нападение невозможно отличить от непредвиденной случайности... Сообщение не заглушается, как это было в electronic warfare, так как оно стало информационным. Это значит, что "информация" определяет не содержание сообщения, а скорость его feed-back.

114

Интерактивность, мгновенность, повсеместность – вот действительное послание информационного обмена в реальном времени.

Цифровые картинки и сообщения значат меньше, чем их мгновенная доставка; "шоковый эффект" оказывается важнее содержания. Поэтому намеренное действие и техническая неполадка оказываются неразличимы и непредсказуемы.

Теперь принцип неопределенности действует не только в квантовой физике, но и в среде информационных стратегий, практически не связанных с геофизической средой воздействия.

С помощью настойчивого и повсеместного внедрения интерактивных взаимодействий, information warfare готовит первую мировую временную войну, вернее, первую войну мирового времени, "реального времени" обменов между объединенными сетями.

Можно отметить три измерения происходящей глобализации рынка: геофизическое, научно-техническое и идеологическое. Поэтому стремление Соединенных Штатов к установлению мировой зоны свободной торговли к 2010-2020 годам⁹ неизбежно способствует подготовке к информационной войне.

На самом деле, невозможно полностью разделить экономическую войну от информационной, поскольку в обоих случаях речь идет о гегемонистском стремлении сделать интерактивными торговые и военные отношения.¹⁰

Поэтому Всемирная торговая организация пытается ослабить суверенитет отдельных наций то с помощью Многостороннего соглашения по инвестициям, то с помощью Нового трансатлантического рынка Леона Бритена.

Систематическую дестабилизацию рынка можно понять только на основе представлений о системной потере контроля над стратегической информацией.

Подспудная цель технических изобретений конца тысячелетия состоит в том, чтобы сделать

115

информационными все военные и гражданские отношения. И последней преградой тому представляется не ЕЭС, но сама жизнь, человек – отдельный мир человека, – которого нужно захватить или уничтожить любой ценой ради индустриализации всего живого.

Подведем итоги: не так давно минуло время тоталитарной войны, когда всё определяло количество: масса и мощность ядерной бомбы. Теперь наступает время глобалитарной войны, когда благодаря информационной бомбе качество будет важнее, чем геофизический масштаб или численность населения.

Готовится не "опрятная война", война без убитых, но "чистая война", война без воспроизведения некоторых видов, которые исчезнут из биоразнообразия форм живого.¹¹ Это значит, что завтрашняя война, хоть и сопоставимая с недавними "кабинетными преступлениями", будет разыгрываться не в закрытых кабинетах, а в лабораториях, с дверьми, широко распахнутыми в лучезарное будущее трансгенетических видов, лучше приспособленных к загрязненной среде нашей маленькой планеты, подвешенной в эфире телекоммуникаций.

Отцу Патрику Жиро

Первые три статьи написаны во время вооруженного конфликта в Косове, между 19 апреля и 15 июня 1999 года. Первая глава напечатана 27 апреля во Frankfurter Allgemeine Zeitung. Четвертая глава завершена 5 июля.

СТРАТЕГИЯ ОБМАНА

В действительности, Северо-Атлантический альянс – незаконнорожденный ребёнок, коммунистический выродок, а не дитя, рождённое по доброй воле.

Поль-Анри Спаак, генеральный секретарь НАТО.

I

"Разум вводит нас в обман чаще, чем наше естество", – писал Вовенарг...¹ Во всяком случае, очевидно, что разум военачальников НАТО совершенно не считается с природой Балкан. Стратеги альянса не утруждают себя разграничением практических методов и политических целей и в очередной раз демонстрируют несостоятельность военных теорий и сценариев, выражающих технический иллюзионизм Соединенных Штатов после завершения холодной войны.

В одном из интервью Тони Блэр заявил: "В Косове ведется война нового типа – война, имеющая целью не захват территории, а утверждение общечеловеческих ценностей".² Это заявление говорит нам если не о конце геополитики, наступившем после конца истории, то, по крайней мере, о том, что союзники не принимают во внимание условия боевых действий, ведущихся с про-

120

тивником, окопавшемся в геологически и геополитически пересеченной местности. Генерал Уэсли Кларк, ратующий за войну, управляемую через воздушное и космическое пространство, 12 апреля 1999 года в Брюсселе заметил: "В этой войне, как никогда в Истории, главную роль играет высокоточное оружие"...

Хотя массированное применение высокоточных технологий якобы уменьшает "сопутствующие" разрушения, главнокомандующему всё же пришлось извиниться за некоторые "оплошности", например, за бомбардировку колонн беженцев.

Когда генерал Кларк восхваляет техническое превосходство военной авиации, он говорит не как официальный представитель мощи НАТО, а как один из теоретиков задуманного Пентагоном "революционного переворота в ведении войны". Как один из тех, кто уже несколько лет желает неограниченно расширить возможную зону автоматических ракетных ударов, включающую теперь пустыни (операция "Лиса в пустыне" в Ираке) и прилегающие к ним страны (антитеррористические операции в Судане и Афганистане), как если бы теория "Открытого Города" территориальных конфликтов недавнего прошлого теперь распространилась и на воздушное пространство суверенных наций, на "открытое небо" Теле-Войны и послужила стратегическим дополнением экономической децентрализации воздушных перевозок (проводимой в рамках программы под соответствующим названием OPEN SKY).

Если близость пустыни во время войны в Персидском заливе ещё могла оправдать систематическое использование новых "кораблей пустыни": ракет, запускаемых с авианосцев, беспилотных самолетов и прочих НЛО, вроде F.117, то гористая местность Балкан сделала невозможной "молниеносную войну", окончательно поставив НАТО в тупик... Обращение же Альянса к России лишь подтвердило геополитическую недальновидность операции "Союзные Силы".

121

Уже в 1997 году четырехлетний оборонный план Пентагона продемонстрировал готовность Соединенных Штатов сражаться на двух фронтах и проводить многочисленные краткосрочные операции с целью "восстановления мира" в отдельно взятом регионе, тут или там, в малозначительных государствах... Двумя годами позже пришлось признать если и не крах этой программы, то, по крайней мере, наличие риска символического поражения и падения в глазах общественного мнения, более серьёзного, чем неудачная операция в Сомали, а также констатировать возобновление гонки вооружения массового поражения (ядерного, химического и т. д.) среди многочисленных стран, озабоченных сохранением национального суверенитета.

Таким образом, изобретение так называемой "гуманитарной войны", ведущейся в Косове, могло только обеспокоить растущее число "слабых" наций и морально поддержать всех тех, кто опасается однажды оказаться мишенью "сильных" наций.

Если это действительно так, то нерезультативность воздушных налетов, которые должны были предотвратить гуманитарную катастрофу – трагедию беженцев в Косове, – но, в действительности, её в высшей степени обострили, – была усилена длительным и непродуктивным процессом – очередным ростом напряженности, связанным уже не с холодной войной и соответствующем ей ядерным устрашением, а с растущей опасностью распространения ядерного, химического и бактериологического оружия в странах, желающих иметь надежную защиту от нападения (с применением оружия массового поражения) и не имеющих возможности использовать высокоточное вооружение, управляемое из космоса. В этом отношении весьма показательна реакция Индии: "Если нации стремятся сохранить стратегическую независимость и политический суверенитет, у них нет другого выбора, кроме как поддержание собственного ядерного арсенала и наращивание количества бое-

122

головок в целях развития военного потенциала. Последнее требует времени и средств, поэтому наименее дорогостоящий способ в промежуточный период – до достижения стратегического паритета – заключается в том, чтобы сосредоточиться на развертывании ракетных баз. Чтобы опередить развитие событий, Соединенные Штаты решили довести до совершенства противоракетную оборону и воспрепятствовать приобретению ядерных технологий третьими странами".³

Опасения по поводу ближайшего будущего выражают не только Россия и Украина, но и Япония, которая вывела на орбиту спутник для наблюдения за ракетными базами совершенно разваливающегося северокорейского государства.

Что касается конфликта в Косове, то, каким бы ни был его исход, возникает вопрос, снятый на некоторое время псевдо победой в Персидском заливе, о нарушении равновесия страха, когда неограниченное распространение оружия массового поражения не оставляет места межгосударственному устрашению.

В историю народов каждый из родов войск: сухопутные, военно-морские, военно-воздушные силы или космические войска, – вносили новые типы вооружений и определенные политические стратегии, и для того, чтобы понять неудачу НАТО (вне зависимости, повторим это, от исхода войны), надо возвратиться к моменту возникновения приоритета военно-воздушных сил, сменивших господствовавший в течение веков морской флот.

Концепция "власти в воздухе" была сформулирована итальянцем Джулио Дуэ как расширение "власти на море". Идея победы в войне ведущейся с высоты, с неба, футуристический образ а 1а Ма-ринетти были вскоре подхвачены основателем Королевских военно-воздушных сил генералом Трен-чардом и опробованы в британских колониях на Ближнем Востоке, в массированных воздушных налетах на восставшие племена... а затем генерал Митчелл, уже в Соединенных Штатах, сформули-

123

ровал идею взаимодействия воздушных и морских сил и выступил за создание авианосцев.

Теории Дуэ, согласно которой ВВС способны одержать победу без помощи со стороны "земли", было суждено восторжествовать не в атаках Люфтваффе, воздушных налетах на Англию или стратегических бомбардировках Германии Второй мировой войны, а в бомбе, сброшенной на Хиросиму, когда один-единственный бомбардировщик Б-29 и одна-единственная бомба решили исход войны в Тихоокеанском регионе.*

Холодная война способствовала распространению "межконтинентальных ракет" и использованию орбитальных спутников в системах наведения, но мы, увы, недооценили тот факт, что война с использованием воздушно-космических вооружений ведет к предельно большим разрушениям, так что равновесие держится на признании ядерного, нейтронного, химического или бактериологического оружия как абсолютного.

Забвение, вернее, упущение этого факта, скрытого иллюзорной победой союзников в Ираке, привело к одной роковой ошибке в период президентства Билла Клинтона: расширению всеми средствами территории применения "автоматических ударов", предназначенных для наказания rogue states,¹ государств-хулиганов, от которых Соединенные Штаты намереваются защитить мир с помощью компьютерных технологий.

Впрочем, выходя за рамки обсуждения "гуманитарных" принципов конфликта в Косове, пресс-секретарь Пентагона Кеннет Бэкон 15 апреля этого года заявил: "Мы предполагаем наличие у Югославии запасов химического оружия, объем которых нам неизвестен".

Заявление было сделано накануне смены курса на Балканах и определило рамки знаменитого "долга вмешательства". Границы эти являются не этическими, как наивно полагают, а стратегическими, подобно границам, сформировавшимся в период равновесия страха между Востоком и Западом и

124

политики ядерного сдерживания, что более сорока лет тому назад поставили под угрозу уничтожения всю жизнь планеты... Это и есть настоящее "преступление против человечности ", за которое, однако, так и не последует никакого наказания!

Итак, после тревожного политического непризнания Организации Объединенных Наций и возможного в скором времени отказа от оборонительных стратегий НАТО не дойдет ли дело до иного типа урегулирования конфликтов: наступательного, когда Военные уже не будут делать вид, что они играют в "казаки-разбойники" с кровожадными государствами-хулиганами, но попытаются занять место политиков и сами станут решать проблемы эффективного руководства в эру Нового Мирового Порядка. Мы видим, как штаб НАТО принимает решения: девятнадцать стран альянса одобряют задание в ситуации, которую генеральский состав называет Процедурой Умолчания, другими словами, "дают зелёный свет" при подразумеваемом общем консенсусе всех остальных; на этом примере мы можем догадаться о будущей "политике, проводимой иными средствами". И действительно, то, что странам-членам НАТО приходится искать соглашение по поводу каждого объекта и каждой тактической операции отнимает драгоценное время, нужное для действий на местности и значительно сдерживает скорость, определяющую составляющую самой войны.

Вернемся, однако, к вопросу об "общечеловеческих ценностях", который, согласно Тони Блэру, является более важным, чем вопрос территориальной целостности и суверенитета государств-наций.

Когда пытаются вести гуманитарную войну, войну во имя "прав человека", то автоматически лишаются возможности обсуждать прекращение военных действий с противником. Если противник – это палач, врагрода человеческого, то не остается иного выбора, кроме победы любыми средствами и безоговорочной капитуляции.

125

Надо отметить, что новая логика ведения войны, как и обосновывающая её аэрокосмическая стратегия, провоцирует "стремление к крайностям", отвергаемое теоретиками национальной геополитики.

Вспомним, например, ответ премьер-министра Ицхака Рабина генералу Шарону. После заключения Кэмп-Дэвидских соглашений последний обратился к первому в кнессете с резким обвинением: "Вы вели переговоры с террористом Ясером Арафатом, это недостойно политика!" Ответ Рабина вызвал смех израильского парламента: "Но, дорогой друг, для того, чтобы заключить мир, надо разговаривать с противником!". Установление приоритета "общечеловеческих ценностей" над "территориальной целостностью" совпадает с незаметным и дискретным, как воздушные атаки союзников, изобретением: Светской Священной Войной – частным проявлением которой представляется фундаменталистский "долг вмешательства". За резким обесцениванием территории в настоящем конфликте, который президент Клинтон всё ещё отказывается называть Войной, стоит трагикомическая инфантилизация конца нашего столетия, пример каковой – процесс импичмента американского президента – мы недавно имели возможность наблюдать.

Если дисциплина является наиболее важной составляющей боеспособности армии, то в "настоящей войне" должен быть военачальник. Однако нельзя быть уверенным, что Билл Клинтон способен принимать какие-либо решения после разрушительного Моникагейта.

Организованные нападки на Мадлен Олбрайт, чье влияние несомненно ослабевает, на самом деле, имеют иную цель – президента Америки, и мы даже можем спросить себя, не смещен ли он уже тайком со своей должности... Вспомним, как после публичных откровений на телеэкранах всего мира Билл Клинтон созвал военачальников Пентагона и заявил им, что продолжает быть главнокомандующим армии. Канцелярия президента

126

возбудила даже несколько процессов против военных, вздумавших надсмехаться над Клинтоном.

Ельцин – не Горбачев, он не работал в КГБ; Клинтон – не ветеран ЦРУ, в отличие от Буша. Однако возвращение Примакова означает, что военные разведывательные службы оказались вновь задействованными, теперь уже в информационной войне, и пытаются компенсировать врожденные пороки, инфантилизм политиков.

"Каково различие между взрослым и ребенком?" – спросили как-то у владельца крупного отеля в Лас-Вегасе. Ответ: "Стоимость игрушек]". Кажется, что "революция в способах ведения войны" ведет к тому, что технологическая мощь Америки становится для Билла Клинтона чем-то вроде WONDERLAND, когда человек на войне, подобно ребёнку в парке, желает попробовать всё, всё показать из страха показаться слабым и одиноким. В Косове, как чуть раньше – в Ираке, последняя великая держава должна сразу отказаться от добрых чувств, поистине так можно сказать, и установить мировую гегемонию, продемонстрировав свой военный арсенал: ракеты, запускаемые с авианосцев, или F.117, уже испробованные в Ираке, или бомбардировщик В.2, чья себестоимость сравнима с валовым национальным продуктом небольшой страны, вроде Албании. Можно привести другой пример всеобщей инфантильности: в своей недавно изданной книге Билл Гейтс восхваляет достоинства программного обеспечения FALCON VIEW, способного разрушать мосты на Балканах.⁵

Америка конца столетия пренебрегает "природой" во имя "информатического разума" и, противореча своему вкладу в спасение свободного мира, пересаживает системную рациональность в программируемые автоматы и разумные ракеты, принимая, видимо, мир за игрушку, военную игру, а Билла Гейтса – за пророка, который в 1998 году без колебаний преподнес урок и самому Биллу Клинтону, показав, что власть уже не является

127

властью политика или избранных государственных мужей, а информатической властью инженера, программиста, примером которого представляется сам Билл Гейтс, несмотря на свою эволюцию.

Что-то похожее происходит и в околоземном пространстве: оно сейчас заполнено космическими зондами наподобие DEEP SPACE 1 (ещё одним типом "крылатых ракет"), сменившими космонавтов пилотируемых полетов под руководством НАСА, тогда как автоматические приборы пытаются заменить весь состав армии США...

5 мая 1999 года, спустя полтора месяца после начала воздушных налётов на Балканы, сенатор Люсьен Нойвирт, президент французской парламентской группы по делам космоса, написал: "Спутниковое наблюдение и развитие мультимедиа свидетельствуют о крупных исторических изменениях. Технологический рост всё более связывает наше общество с космическими далями. Сегодня могущественная держава должна быть как можно менее предсказуемой, обладать средствами наблюдения и эффективного вмешательства и быть способной на быстрое реагирование. Тот факт, что сектор космоса, как и секторы обороны отдельных стран находится вне ведения Европейского Союза показывает, что правительства этих стран не проявляют сильного желания к интеграции этой составляющей их суверенитета" ,⁶

Проект космического права на независимый доступ в космос, на передвижения в атмосфере и наблюдение Земли почти дословно повторяет не так давно кодифицированное морское право. Миф 30-х годов о "летающей нации",⁷ появившийся в период развития военно-воздушных сил, которым вскоре суждено было полностью разрушить Европу: от Роттердама до Дрездена, от Ковентри до Гамбурга, – на наших глазах сменился другим мифом – о нации "в невесомости", парящей нации, пример которой мы видим в Косове.

Для европейских государств Соединенные Штаты представляются конкурентом, поэтому

128

сектор космоса имеет для них жизненно важное значение, мало-помалу становясь гарантом безопасности на континенте. По поводу национального суверенитета возникает один необычный вопрос: не подменит ли в скором времени орбитальное пространство поверхность Земли'?

Если это так, то стратегии будут развертываться не в геофизическом окружении, а внутри экосистемы; и ореол, наблюдаемый после выхода из атмосферы, LIGHT GLOW, созданный кислородной оболочкой, обволакивающей Землю и делающей её обитаемой, станет последней сценой Истории.

Воздушное и космическое право наций отныне важнее земельного права на обитаемые территории, а ареной политики, пришедшей на смену разрушительному мифу о LEBENSRAUM,ⁿ становится тонкий слой атмосферы. В XXI веке для руководства нациями окажется недостаточным наблюдать за тем, что происходит перед глазами, внутри границ и вне их, но необходимо будет также видеть происходящее сверху, на небесном своде, где картинка вовсе не лишена глубины, поскольку если смотреть "с Полярной звезды", то всякая геополитическая перспектива исчезает, а издалека, вернее, свысока вертикальное измерение одерживает полную победу над горизонтальным.

Неуместный воздушный удар по Балканам, произведенный при попирании законной власти ООН в делах международной безопасности свидетельствует по многим причинам о коренном изменении природы конфликтов между государствами.

Война всеми средствами ведется уже не с помощью боевого газа, а посредством частых магнитных бурь и понемногу создает нездоровый климат, вредоносную атмосферу, разрушая, зачастую, не вооружение противника, а атмосферу и экосистему страны под прицелом.

Поэтому в конфликте, развязанном "во имя защиты прав человека", в жертву приносится, в основном, гражданское население, зато военные

129

противоборствующих лагерей находятся как бы в защищенной зоне.