Глава 4. Инерция мифотворчества в освещении...

275

дух» формирует не какого-то ординарного «человека организа­ции», а буквально ее тождество. Посредством манипулирования «мифом крови» данная организация экспонируется ее работникам не только в стандартном соизмерении — как одна из множест­ва прозаично-обычных единиц рыночной инфраструктуры, но и как своеобразное эзотерическое братство, сокровенно осознавае­мое только посвященными в таинство этого мифа. В сознании участников организации она начинает восприниматься как «своя», «родная» моральная общность, принципы которой не подлежат какой-либо апелляции. Опираясь на такую символическую соли­дарность, конструирующие ее «архитекторы» могут быть уверен­ными в бескомпромиссной лояльности и беспредельной толерант­ности «своих» рекуртов.

Но здесь можно задаться вопросом: а как же в таком случае с имманентно рыночным принципом меритизма (т. е. личност­ных заслуг или качеств)? Неужели руководители бизнес-структур, приведенных здесь в пример, не заинтересованы в таком рекру-тинге персонала, который концептуируется исключительно на кри­териях профессиональной квалификации соискателей работы, их способности к инновационному творчеству, креативным действиям и т. д.? Могут ли они игнорировать принцип «профессионализм превыше всего» без риска снижения конкурентного потенциала своих предприятий? И, наконец, возможна ли вообще такая кад­ровая политика в условиях рынка?

Представляется, что такие вопросы излишни. Если бы не было таких возможностей, то и всякие рассуждения о квазитрайбализ­ме в отдельных сегментах предпринимательской среды утратили всякий смысл, ибо никто из манипуляторов этого феномена и не вспомнил бы о его инструментальных потенциях, а потому он тот­час оказался бы вынесенным за скобки бизнес-практик. А так, раз сохраняются возможности, то есть и потребности.

Возможности же эти опосредуются, во-первых, тем, что поле рыночных взаимодействий еще не обрело характера плотно насы­щенной конкурентными борениями «агрессивной» среды. Во-вто­рых, как уже отмечалось, легитимно формализованные институци­ональные отношения подчас демонстрируют свою неспособность к полному вытеснению институций неформального типа. Именно поэтому в условиях как первого, так и второго случаев в обеспе-

чении конкурентного выживания обретают свою действенность и такие факторы, которые весьма и весьма далеки от тех, что шту­дируются по классическим учебникам «Экономикс» или западным теориям экономической социологии.

Ясно, что если пространство делового развития структуриру­ется не только формальными институциональными отношениями, но и неформальными, например, через реификацию (вызывание к жизни) традиционалистской системы функционально-ролевого обмена и распределения, то предприниматель не забудет поза­ботиться о найме и таких работников, которые гораздо увереннее ориентируются именно в последней, чем в закоулках формально-правовых процедур.

Учитывая, что очаговой сферой воспроизводства традиционных ценностей и стереотипов всегда выступала, а во многом продол­жает выступать и сейчас сельская субкультура, то понятно, что на отдельных «специфических» участках производственного процесса той или иной фирмы будет больше востребован выходец именно из этой субкультуры, нежели работник, «закомплексованный» социа­лизацией урбанизированного социокультурного этоса. Ведь в слу­чае необходимости оперировать моментами традиционалистского функционально-ролевого обмена сельчанин может воспользовать­ся «домашним опытом» ориентации в неформальных межлично­стных отношениях и традиционных взаимодействиях. Кроме того, такой работник повышенно восприимчив и податлив описанным выше инструментам солидаризации. Сотрудник же из городской среды, где в силу чрезвычайно высокой плотности и диверсифици­рованное™ информационно-межличностных сетей традиционные стереотипы как бы растворяются, будет в этом отношении менее лоялен и полезен, ибо его сознание во многом уже атрофировано на «традиционалистские сигналы».

Понятно, что, помимо обыденно-бытовых практик и предпри­нимательской среды, квазитрайбалистский контекст распространя­ется и на неформальные коммуникативные сети в сфере властных отношений. Пожалуй, именно здесь наиболее изощренно эксплуа­тируются инструментальные возможности стереотипов былых пове­денческих установок традиционного общества, которые продолжают виртуально жить в мифологизированных символах и образах.

276

ппучное знание и мифотворчество...