Глава 1. Мифовоспринимающее сознание и его суггесторы 47

Отсюда проистекает легкий путь генезиса мифа. Запускаетсяон, как правило, в печатных СМИ, которые нередко весьма не обременительны в своей ответственности, главное, с пылу-жару вылить на читателя пикантный материальчик. Но очень скоро со­творенные «папарацци от истории» мифы, перекочевывают в сфе­ру образования. И с этой стадии они обретают статус уже якобы научного знания. А здесь искаженная информация канализируется уже не в какую-то, относительно узкую аудиторию того или иного печатного издания, но в умы и сердца сотен тысяч студентов и школьников.

Научная монография или серьезная учебная литература требует работы мысли, определенной подготовки и эрудиции. Мифическое же произведение читается как сказка, а потому легко- и быст-роусвояемо. Пытаясь заворожить ученическую или студенческую аудиторию, а чаще движимые собственной маргинально-традици­оналистской ментальностью, отдельные учителя школ и препода­ватели вузов с превеликим удовольствием (мы бы даже сказали, с экстазом) отходят от научно-апробированных программ. Они выплескивают на доверчиво отдавшуюся им аудиторию эмоцио­нально-восторженные фантазии на темы группоцентризма, упоен-но «развешивают клюкву» мифосотворенной героики или антиге­роики, которую якобы замалчивают «твердолобые академические историки».

Так в аудиторной среде невольно рекрутируются новые адепты мифов, их стойкие носители (ибо миф, единожды войдя в созна­ние, уже трудно покидает его). Уверовав в них, они превращаются в источник дальнейшего распространения недостоверного знания. Другими словами, мифы в своем вербальном (устном, словесном) виде начинают обретать широкую обыденную жизнь.

И в этой фазе мифологические измышления по своей форме сходны уже со слухами. И в самом деле, у них единый интеграл. Подобно тому, как слухи имеют отношение к реальности, струк­тура мифа сходна со структурой научной теории, в мифах, как и в слухах, эмоциональное доминирует над логическим.

Общее у них и то, что наиболее благоприятной функциональ­ной средой для распространения как слухов, так и мифов являет­ся состояние социального беспокойства (а в транзитных,. а пото­му кризисных обществах оно, как уже подчеркивалось, выступает

48

Научное знание и мифотворчество...

своеобразной константой). Для последнего же характерны экзаль­тация, непомерное возбуждение чувств, которые переполняются смутными предчувствиями, тревогой, страхами, неуверенностью, повышенной агрессивностью и т. п. [30] Социальное беспокойство более всего способствует распространению слухов и преувеличе­ний. Причем распространению масштабному и волнообразному, поскольку этот процесс мультиплицируется через массовый меж­личностный информационный обмен.

Миф уподобляется такому типу слухов, как «слух-желание».Такая их разновидность содержит «достаточно сильное эмоцио­нальное желание, отражающее некоторые актуальные потребности и ожидания аудитории, в которой они (слухи. — Ж. А.) возникают и распространяются» [31]. Характер же желаний и потребностей в маргинализированно-традиционалистском массовом сознании нам уже известен.

Слухи искажают информацию и «компенсируют дефицит до­стоверности, стимулируя сильное эмоциональное отношение» [32]. Поэтому в слухах обязательно присутствие мощной их эмоцио­нальной составляющей. Равно и мифы, буквально перенасыщены яркими красками гипербол и возбуждающих эмоций. Это делает их настолько «фотогеничными», что они буквально «впечатывают­ся» в матрицу массового сознания.

Так энергия мифотворчества, высвобожденная лозунгами пре­вратно толкуемого методологического плюрализма и альтернатив­ности академизму, одерживает верх в борьбе за умы с подлинно научными знаниями. А противостояние это более, чем обществен­но значимо. Доминирование мифов будет означать ориентацию общества на понимание национальной идеи не как целеполагания всей гражданской нации, всего консолидированного общества, а сепаратной идеи той или иной самообособляющейся группы, цель которой вся та же тоталитаристская претензия на производство ее величия, если не в настоящем, то хотя бы в прошлом.

А это уже порождает определенные риски для демократичес­кого развития, общегражданского консенсуса на основе обществен­ного договора. Ведь подмена объективно-критического и конс­труктивного осмысления истории ее мифической интерпретацией способствует, в том числе, и негативной социализации личности, результирующая которой, в числе прочего, может вылиться в мас-

Глпва 1. Мифовоспринимпющее сознание и его суггесторы 49

совую апологию культуры отчуждения и насилия, а не культурытолерантности. Это уже само по себе создает предпосылки для формирования не приверженцев тенденций общественной модер­низации, но легионеров и новобранцев контрмодернизационной «пятой колонны», зомбированных на консервативно-традициона­листские установки и иллюзии «совковой реконкисты».

Бациллы мифологизаторской «историографической агрессии», исподволь инфицирующиеся в обывательское сознание, способ­ны легко и незаметно подвигнуть его к требованиям реального реванша. А потому, помня сегодня Карабах и Грузию, бывшую Югославию, Руанду или Кашмир, а также многие другие трагичес­кие прецеденты современного течения истории, как никогда важно сознавать ответственность исторической науки и всех, кто так или иначе ассоциирует себя с ней. Пора наконец понять, что крылатая фраза «войну начинают историки» утратила свой отвлеченно-мета­форический смысл, ибо человечество уже множество раз являлось свидетелем того, как написанное пером потом «озвучивалось то­пором». Задумываются ли об этом публицисты — «ультрапатрио­ты», которые, самовожделенно заявляя о своей «страстной» любви к Родине, могут спровоцировать своими действиями необратимые для нее потрясения и конфликты? Неужели их ничему не учат тра­гические примеры истории, которых, к сожалению, не счесть?

История есть одно из мощнейших средств мобилизации чувс­тва коллективной идентичности, которое способно в равной степе­ни выступать орудием как интеграции и созидания, так и раскола общества (особенно полиэтнического и социокультурно-гетероген­ного). Самопризыв медиков «не навреди» в еще большей сте­пени актуальное кредо для историков, ибо они апеллируют не к отдельному больному, а к прислушивающемуся к ним обществу. И поэтому всем нам надо проникнуться чувством понимания этой социально значимой функции.

Литература

1. Маркарян Э. С. Теория культуры и современная наука. М., 1983. С. 143-159.

2. Смелзер Н. Социология. М., 1994. С. 228-229.