Глава 2. Мифологизация проблем этногенеза...

111

Канной (III в. до н. э. — III в. н. э.); Великая империя Хуннов (III в. до н. э. — II в. н. э.); Государство сарматов — ала­нов (IV в. до н. э. — III в. н. э.); Государство Афригидов в Хорезме (IV в. н. э. — VIII в. н. э.); Великая Гуннская империя ( IV в. — сер. V в. н. э.); Империя Белых гунн (Эфталитов, IV—VI в.); Казарский каганат (IV—XIII в., здесь особо следу­ет отметить, что название народа казахов происходит от них); Аварский каганат (V—VII вв.); Тюркские каганаты и Государство Караханидов, Карлуки, Кимаки, которые постепенно преобразова­лись в Государство Дешт-и-Кипчаков, Найманов, Кереев, Аргу и др... Народы Казахстана в древности имели общую антрополо­гическую основу, представленную протоевропеоидной расой, без какой-либо (везде сохраняется орфография авторского текста. — Н. М.) монголоидных элементов» [83]. Далее Е. Омаров снис­ходительно резюмирует, опять таки ни больше, не меньше как от имени всех казахов, возомнив, по-видимому, что Он — это и есть народ, ибо только Он является выразителем его представлений о своей истории: «Мы казахи, не претендуем на историческую геге­монию и считаем себя одним из составляющих элементов обще­тюркской древнесакской государственности и цивилизации» [84].

Ну что здесь можно сказать, разве что открыть рот от удив­ления и широко развести руками? Вряд ли есть сколько-нибудь рациональный смысл дискутировать по поводу этого «впечатля­ющего» перечня, ибо подобная дискуссия будет похожа на по­лемику, например, о синергетических системах между слесарем-сантехником и компьютерным программистом или гипотетическую беседу о природе золота между специалистом-геохимиком и «фи­лософом-алхимиком». Ведь в данном случае спор будет развора­чиваться в разных информационных плоскостях, на разных уров­нях знания — научного и донаучного, наконец, просто в разнона­правленных векторах историко-профессиональной квалификации.

И все же не можем умолчать _# и не сказать хотя бы то, что большинство названных здесь «государств» — плод воспаленных «ультра-патриотических» фантазий Е. Омарова. Об этом ему могли бы прямо сказать даже не ученые-медиевисты и востоко­веды, а уже студенты первого курса исторических факультетов, сдавшие экзамен по древней и средневековой всемирной истории, в отличие, кстати, от некоторых наших академиков-историков и

профессоров, молчаливо внемлющих вымыслам Е. Омарова на организуемых им конференциях, на которых «казахская цивилиза­ция», благодаря усилиям мифотворцев, каждый раз «приобретает» все новые и новые территории и достижения человечества.

Отметим также, что, как заявлено в резюме доклада, приве­денного выше, все названные «государства» — исторический про­дукт «общетюркского наследия». А как же быть с историей одно­го из древнейших этносов Центральной Азии — таджиками, ко­торые вовсе не тюрки? Ведь многие обозначенные Е. Омаровым территории — это неотъемлемая часть их, а не «общетюркского» культурного наследия?

Да и его оговорка, что «мы, казахи, не претендуем на истори­ческую гегемонию» — не более как «от лукавого». Везде и всюду, т. е. в своих публикациях Е. Омаров в том или ином контексте упоительно артикулирует, что, дескать, «знай наших, за нами сто­ят великие державы прошлого и мы их наследники», это ли не «гегемонистские» историко-мифологические «экзерсисы»?

Такие же мистифицированные интерпретации социально-поте-старной организации казахов-кочевников далекого и средневекового прошлого составляют кредо учебного пособия по истории Казахстана А. Кузембайулы и Е. Абиля, которые идентифицируют все разно­временные объединения тюрко-монгольских номадов на территории Евразии до эпохи нового времени именно как «древнеказахскую го­сударственность» и при этом непременно характеризуют каждое из них — «Кыпчакскую конфедерацию», Улус Джучи («Улуг Улус»), Ак-Орду, ханство Абулхайра, а вслед за ними и Казахское ханство периода XVI—XVIII вв. — не иначе как «сильное централизован­ное государство» и «древнеказахскую государственность».

В этом месте кстати было бы спросить у Е. Омарова, Ж. Артыкбаева, А. Кузембайулы, Е. Абиля и им подобных «пер­вооткрывателей» подлинных достижений казахской цивилизации, почему их работы, «переворачивающие» все прежние представ­ления об истории, публикуются только в Казахстане, но никог­да — за его пределами? Допустим, где-нибудь в востоковедных изданиях Европы или США? Почему никто из зарубежных уче­ных, занимающихся данной проблематикой, их не цитирует? Ведь если их «открытия» действительно научно значимы и пионерны, то международное научное сообщество обязательно заметило бы их.

112

Научное знание и мифотьорчества.,.