Бозров - Актуальные проблемы деятельности судов общей юрисдикции

191

С вступлением в законную силу обвинительного приговора презумпция невиновности по данному уголовному делу в отношении конкретного лица считается опровергнутой.

§10. Принцип обеспечения подозреваемому, обвиняемому и подсудимому права на защиту

Конституция РФ, другие законы не только провозглашают право на защиту лиц, привлекаемых к уголовной ответственности, но и гарантируют им это право.

Содержание данного принципа складывается из двух взаимосвязанных положений, названных в ст. 48 Конституции РФ: «1. Каждому гарантируется право на получение квалифицированной юридической помощи. В случаях, предусмотренных законом, юридическая помощь оказывается бесплатно. 2. Каждый задержанный, заключенный под стражу, обвиняемый в совершении преступления, имеет право пользоваться помощью адвоката (защитника) с момента соответственно задержания, заключения под стражу или предъявления обвинения».

ВУПК РФ данные конституционные положения нашли свое воплощение применительно только к подозреваемому и обвиняемому (ст. 16). Так, согласно ч. 1 ст. 16 УПК РФ, подозреваемому и обвиняемому обеспечивается право на защиту, которое они могут осуществлять лично либо с помощью защитника и (или) законного представителя.

Всоответствии со ст. 46 УПК РФ подозреваемым признается лицо,

вотношении которого возбуждено уголовное дело по основаниям, указанным в УПК РФ, либо задержанное по подозрению в совершении преступления, либо лицо, к которому применены меры пресечения, либо лицо, которое уведомлено о подозрении в совершении преступления.

Обвиняемый по ст. 47 УПК РФ — лицо, в отношении которого вынесены постановление о привлечении в качестве обвиняемого либо обвинительный акт или обвинительное постановление. Обвиняемый, дело которого поступило в суд, именуется подсудимым. В последующем в зависимости от характера вынесенного судом приговора подсудимый называется осужденным или оправданным.

Обеспечение подозреваемому, обвиняемому, подсудимому права на защиту складывается из процессуальных средств, которые им реально предоставлены в ходе производства по делу.

Во-первых, указанные лица наделены комплексом прав, позволяющих им самим эффективно защищать свои права и интересы. Именно на это ориентирует ч. 2 ст. 45 Конституции РФ, где говорится, что

192

«каждый вправе защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом». Лицам, привлекаемым к уголовной ответственности, предоставлен обширный круг прав: право знать, в чем их подозревают, обвиняют, возражать против обвинения, давать показания

иобъяснения, представлять доказательства, заявлять ходатайства и отводы, обжаловать действия должностных лиц, ведущих расследование либо поддерживающих обвинение, знакомиться с материалами уголовного дела, делать выписки (копии) и т.д. (ст. 46, 47 УПК РФ).

Во-вторых, подозреваемый, обвиняемый, подсудимый могут пригласить защитника или иметь назначенного. Защитнику, в качестве которого чаще всего выступают адвокаты, закон тоже предоставляет широкий круг полномочий, позволяющих ему активно бороться за права и законные интересы подзащитного (ст. 49—53 УПК РФ).

В-третьих, ответственные за ведение дела (дознаватель, следователь, прокурор, судья) не только обязаны разъяснить подозреваемому, обвиняемому, подсудимому процессуальные права, но и обеспечить им право на защиту (ст. 11, 16 УПК РФ). К примеру, доказыванию по делу подлежат обстоятельства, характеризующие личность обвиняемого

исмягчающие наказание (ст. 73 УПК РФ).

Вместе с тем одним из недостатков данного принципа, закрепленного в ст. 16 УПК РФ, является то, что в нем речь идет об обеспечении права на защиту только применительно к подозреваемому и обвиняемому, т.е. уголовно преследуемому лицу. В уголовном судопроизводстве участвуют и иные лица, которые также нуждаются в получении квалифицированной юридической помощи согласно ст. 48 Конституции РФ. Речь идет о потерпевшем, гражданском истце, свидетеле, собственниках помещений, жилищ, где проводятся следственные действия, залогодателе и т.д. В статье 48 Конституции РФ говорится, что право на квалифицированную помощь имеет каждый. Это значит, что в уголовном судопроизводстве необходимо обеспечить данное право любому лицу, вовлеченному в уголовно-процессуальную деятельность.

Поэтому при анализе данного принципа следует исходить из содержательного, а не формального понимания подозрения и обвинения. Такова позиция Европейского Суда по правам человека, согласно которой положения ст. 6 Конвенции о праве на защиту относятся к лицу, обвиняемому в преступлении, при этом «в контексте Конвенции слова «обвиняемый» и «уголовное обвинение» соответствуют самостоятельному понятию и должны толковаться со ссылкой на реальное, а не формальное положение. Поэтому суд полагает, что обвинение составляют не только официальное уведомление об обвинении в совершенном пре-

193

ступлении, но также любая другая мера, влекущая серьезные последствия для положения подозреваемого»1.

Одним из важнейших факторов обеспечения подозреваемому, обвиняемому права на защиту является допуск защитника на ранних этапах предварительного расследования. По действующему уголов- но-процессуальному законодательству защитник может участвовать в уголовном деле с момента его возбуждения в отношении конкретного лица; со дня вынесения постановления о привлечении в качестве обвиняемого; с момента фактического задержания и с момента применения иных процессуальных мер, затрагивающих личные права и свободы, и в других случаях (ст. 49 УПК РФ). Кроме этого, согласно ч. 1.1 ст. 144 УПК РФ, лицам, участвующим в производстве процессуальных действий при проверке сообщения о преступлении, разъясняются их права и обязанности, предусмотренные настоящим Кодексом, и обеспечивается возможность осуществления этих прав в той части, в которой производимые процессуальные действия и принимаемые процессуальные решения затрагивают их интересы, в том числе права не свидетельствовать против самого себя, своего супруга (своей супруги) и других близких родственников, круг которых определен п. 4 ст. 5 настоящего Кодекса, пользоваться услугами адвоката, а также приносить жалобы на действия (бездействие) и решения дознавателя, органа дознания, следователя, руководителя следственного органа.

Вкачестве защитников в уголовном процессе наряду с адвокатом по определению или постановлению суда могут быть допущены один из близких родственников обвиняемого или иное лицо, о допуске которого ходатайствует обвиняемый. В делах, находящихся в производстве

умирового судьи, названные лица допускаются к участию и вместо адвоката (ч. 2 ст. 49 УПК РФ).

По делам частного обвинения, возбуждаемым путем подачи потерпевшим жалобы в суд, обвиняемый может пользоваться помощью защитника с момента принятия жалобы производству судьей (ст. 318 УПК РФ).

Вуголовном судопроизводстве участие защитника обязательно по всем делам, если только сам подозреваемый или обвиняемый не отказался от защитника. Особое значение участие защитника приобретает тогда, когда в силу свойств личности подозреваемого или обвиняемого либо в связи с особенностями производства по делу есть основания

1 Постановление Европейского Суда от 8 декабря 1998 г. По делу Падин Хестосо против Испании. Жалоба № 39519/98 // Европейский Суд по правам человека. Избранные решения. Т. 1. М. : Норма, 2000. С. 385.

194

полагать, что собственными силами подозреваемый или обвиняемый не сможет эффективно отстаивать свои права. Если в таких случаях защитник не приглашен самим подозреваемым, обвиняемым, то участие защитника-адвоката обеспечивается следователем, прокурором или судом. Расходы по вознаграждению назначенного адвоката осуществляются из средств федерального бюджета, с последующим возмещением за счет осужденного. Если же обвиняемый отказался от защитни- ка-адвоката, но отказ отклонен дознавателем, следователем или судом, то расходы по вознаграждению адвоката с осужденного не взыскивается (ст. 49, 50, 51, 132 УПК РФ). Не взыскиваются подобные расходы с осужденного и в особом порядке судебного разбирательства при согласии обвиняемого с предъявленным ему обвинением (ч. 10 ст. 316 УПК РФ) и при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве. Целый ряд вопросов, связанных с обеспечением права на защиту в уголовном судопроизводстве, был рассмотрен в специальном Постановлении пленума Верховного Суда Российской Федерации1.

§11. Принцип состязательности и равноправия сторон

Сущность данного принципа раскрыта в ст. 123 Конституции РФ, в соответствии с которой судопроизводство в Российской Федерации осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон. Под сторонами здесь подразумеваются прежде всего подсудимой (его защитник) и обвинитель в уголовном судопроизводстве, истец и ответчик — в гражданском и арбитражном процессах. При этом состязательность судопроизводства обеспечивается построением судебного разбирательства с участием равных по процессуальным возможностям сторон и беспристрастного суда. Каждый правовой институт, как и люди, имеет свою «судьбу», обусловленную различными факторами исторического, политического, социального, экономического и иного характера. У одних путь устлан «ковровыми дорожками», у других он тернист. К последним относится и принцип состязательности и равноправия сторон.

Этот принцип нельзя отнести к традиционным, изначально присущим российскому правосудию.

Исходной точкой, положившей начало внедрению принципа состязательности в судопроизводство России, можно считать принятие

1 Постановление пленума Верховного Суда Российской Федерации «О практике применения судами законодательства, обеспечивающего право на защиту в уголовном судопроизводстве» № 29 от 30 июня 2015 г. // СПС «Консультант-Плюс».

195

20 ноября 1864 г. Судебных уставов, закрепивших переход к новому типу уголовного судопроизводства с такими его естественными свойствами, как гласность, устность, непосредственность и, конечно, состязательность.

Наиболее характерным последний принцип стал для уголовного судопроизводства. С его провозглашением в уголовный процесс был введен знакомый для Запада, но совершенно новый для России институт, именуемый государственным обвинением, а в качестве противоположной обвинению стороны была учреждена присяжная адвокатура. Прокуроры и адвокаты, участвовавшие в рассмотрении судом уголовного дела, стали официально именоваться «стороной обвинения» и «стороной защиты» соответственно.

Провозглашение состязательного начала не только обусловило появление теории процессуальных функций, но и поставило перед ней целый ряд задач, нуждающихся в скором и правильном решении. Огромная заслуга в решении таких задач по праву принадлежит выдающемуся судебному деятелю того времени А.Ф. Кони, которого без преувеличения можно назвать основоположником идеи разделения процессуальных функций. Ее суть заключается в том, что судебное разбирательство должно проводиться с участием равноправных сторон, правовой спор между которыми разрешает беспристрастный и независимый суд. У каждой из сторон и у суда есть свои функции, основанные на процессуальном законе: у суда — рассмотрение дела по существу, у стороны обвинения — обоснование и доказывание выдвинутого обвинения, у защиты — опровержение доводов обвинения. Такое построение правосудия есть не что иное, как проявление состязательности: стороны отстаивают свои интересы, а независимый суд оценивает результаты деятельности сторон и принимает решение.

Период состязательного судопроизводства в России, в котором стороны перед беспристрастным судом при равных процессуальных возможностях могли отстаивать свои интересы, был недолгим. В октябре 1917 г. к власти пришли большевики и сразу же ликвидировали действовавшие ранее суд и прокуратуру, упразднили институт присяжной адвокатуры. Период ожидания первой модификации советского уголов- но-процессуального права тянулся до начала 1920-х гг. 25 мая 1922 г. вступил в действие первый УПК РСФСР, а 31 октября IV сессия ВЦИК девятого созыва приняла Положение о судоустройстве РСФСР и в связи с этим 15 февраля 1923 г. была принята новая редакция УПК РСФСР.

Подготавливая эту редакцию, законодатель не отказался от термина «сторона» и провел идею о состязательности судебного разбирательства. Однако в реальности термин «состязательный» оказался

196

юридической пустышкой, поскольку судебная система практически была полностью перекроена. Суд стал орудием борьбы с преступностью. В уголовном судопроизводстве на него было возложено бремя доказывания, что освободило прокуроров от участия в качестве обвинителей по ряду категорий уголовных дел. А это означало, что суд брал на себя функцию обвинения, и на этом его беспристрастность заканчивалась. В 1958 году с принятием Основ уголовного судопроизводства

СССР и союзных республик состязательность была окончательно изгнана из правового поля и в качестве принципа правосудия «воскресла» лишь в Конституции РФ 1993 г. (ч. 3 ст. 123). Идея разделения процессуальных функций, а следовательно, и внедрения состязательного судопроизводства нашла отражение в ст. 15 УПК РФ, согласно которой все три функции самостоятельны и не могут быть возложены на один и тот же орган. Тем самым суд был объявлен находящимся вне органов уголовного преследования, а участие сторон в уголовном процессе стало обязательным. Кроме этого, председательствующий принимает все предусмотренные УПК РФ меры по обеспечению состязательности и равноправия сторон, обеспечивает соблюдение распорядка судебного заседания, разъясняет всем участникам судебного разбирательства их права и обязанности, порядок их осуществления (ч. 1 и 2 ст. 243 УПК РФ). В соответствии с принципом состязательности все участники уголовного судопроизводства поделены на стороны обвинения и защиты (главы 6 и 7 УПК РФ). Уголовное преследование от имени государства по уголовным делам публичного и частно-публичного обвинения осуществляют прокурор, а также следователь и дознаватель (ч. 1 ст. 21 УПК РФ). Полный или частичный отказ государственного обвинителя от обвинения по делам публичного и частно-публичного обвинения в ходе судебного разбирательства с изложением суду мотивов отказа влечет за собой обязательные правовые последствия в виде прекращения уголовного дела или уголовного преследования полностью или в соответствующей его части (ч. 7 ст. 247 УПК РФ).

В современном судопроизводстве России принцип состязательности и равноправия сторон отражен не только в уголовно-процессуаль- ном законодательстве, но и в Федеральном конституционном законе «Об арбитражных судах в Российской Федерации» (ст. 6), АПК РФ (ст. 8, 9) и ГПК РФ (ст. 12).

Говоря о равноправии сторон в судебном разбирательстве, следует иметь в виду, что равноправие не означает равенство прав лиц, выступающих на стороне обвинения, и лиц, оказывающихся на стороне защиты. В данное положение вложен не буквальный, а процессуальный смысл, суть которого состоит в том, что применительно к уголовному

197

процессу (ст. 244 УПК РФ) сторона обвинения и сторона защиты имеют равные права по представлению доказательств суду, в заявлении ходатайств и отводов, отстаивании своей точки зрения, исследовании доказательств. «Равенство исходных условий, — подчеркивается в ст. 6 Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод, — процедурное, но не фактическое равенство между прокурором и обвиняемым».

Помимо уголовного процесса по этому принципу построена состязательность и в других видах судопроизводства. Например, гражданин, являющийся стороной в Конституционном Суде РФ, имеет такие же процессуальные права по отстаиванию своих интересов, как и представитель Президента РФ. Аналогичные положения закреплены в ст. 12 ГПК РФ и ст. 9 АПК РФ. Именно такое равенство прав сторон обусловливает состязательность процесса, в основе которой лежит противоположность интересов сторон.

Проще говоря, смысл состязательности судопроизводства в судебных стадиях заключается в том, что при независимом и беспристрастном суде стороны имеют равные возможности обосновать свою позицию относительно обстоятельств обвинения, гражданского или иного иска. В этой состязательной деятельности суду не отведена роль пассивного наблюдателя. В определенных ситуациях, исчерпывающе перечисленных в процессуальном законодательстве, суд вправе быть инициатором истребования доказательств (см. ч. 3 ст. 275, ч. 3 ст. 278, ч. 1 и 3 ст. 282, ст. 283, 284, 287 — 289 УПК РФ). Однако эта инициатива должна исходить из необходимости проверки доводов сторон и не должна быть направлена на поддержку кого-то из них. Строгое разграничение процессуальных функций не самоцель, оно направлено на взаимодействие суда и сторон в пределах возможных функций с тем, чтобы по результатам состязательной деятельности вынести объективное судебное решение. То есть состязательность как принцип правосудия, а также как основа процессуальных функций субсидиарна по отношению к конечному результату правосудной деятельности — объективности принятого судом решения.

§12. Национальный язык судопроизводства

Россия — многонациональное государство, и это обстоятельство обусловливает особенность судопроизводства во всех сферах правосудной деятельности. В соответствии со ст. 26 Конституции РФ гражданин Российской Федерации имеет право на пользование родным языкам и свободный выбор языкового общения. Однако государственным языком

198

на всей территории России согласно ст. 68 Конституции РФ является русский язык, который в силу сложившихся историко-культурных традиций является основным средством межнационального общения. Эти конституционные положения легли в основу решения вопроса о языке правосудия в Российской Федерации, в связи с чем судопроизводство в Конституционном Суде РФ, Верховном Суде РФ, Высшем Арбитражном Суде РФ, арбитражных и военных судах ведется на русском языке. Это означает, что судоговорение и протокол судебного заседания ведутся на русском (государственном) языке либо в переводе на русский язык. Решения суда, в том числе приговор, излагаются на том же языке.

Процессуальными основаниями для установления языка судопроизводства являются ст. 10 Закона о судебной системе, ст. 18 Закона РФ от 25 октября 1991 г. № 1807-1 «О языках народов Российской Федерации», ч. 1 ст. 189 УПК РФ, ст. 9 ГПК РФ, ст. 12 АПК РФ, ст. 33 Закона о Конституционном Суде, Федеральный конституционный закон «О военных судах Российской Федерации».

Вместе с тем ст. 68 Конституции РФ гарантирует республикам в составе Российской Федерации устанавливать свои государственные языки, а ч. 2 ст. 26 Конституции РФ предоставляет каждому гражданину право свободного пользования родным языком. Тем самым государство признает равные права всех языков народов России на суверенитет.

В соответствии с этими конституционными положениями судопроизводство в судах общей юрисдикции, расположенных на территории республик, входящих в состав Российской Федерации, может вестись на государственном языке республики. Указанные положения распространяются и на суды субъектов РФ, а именно на мировых судей, конституционные и уставные суды.

Если участник судебного процесса не владеет языком, на котором ведется судопроизводство, он, согласно ст. 9 ГПК РФ, ст. 18 УПК РФ, ст. 12 АПК РФ, обеспечивается правом делать заявления, давать показания, заявлять ходатайства на родном языке или языке, которым владеет, бесплатно пользоваться услугами переводчика и с его помощью знакомиться с материалами, исследуемыми судом. Основные судебные документы, в том числе приговор, вручаются ему на языке, которым он владеет1.

1 Уголовно-процессуальное законодательство, регулирующее участие переводчика в уголовном судопроизводстве, его статус, а также критерии, определяющие достоверность перевода, и ряд других моментов, связанных с реализацией права на защиту и оценкой достоверности доказательств, нуждаются в совершенствовании. См.: Бозров В.М., Кобяков В.М. Об участии переводчика в уголовном судопроизводстве // Советская юстиция. № 8. 1993. С. 14—15.

199

Национальный язык судопроизводства гарантирует равенство всех участников судебного процессам вне зависимости от национальности, обеспечивает гласность правосудия, гарантирует доступность, понятность правосудия для граждан и тем самым ставит под общественный контроль действия суда и принимаемые им решения.

§13. Принцип непосредственности и устности правосудия

Устность и непосредственность в правосудной деятельности предусматривают устную форму судоговорения, в процессе которого доказательства исследуются судом и сторонами непосредственно.

Данный принцип как таковой в Конституции РФ не назван. Обошли его вниманием и отраслевые процессуальные кодексы. Аналогичным образом поступили и авторы ряда новейших учебников1. Между тем непосредственность исследования доказательств в суде и устность судебного разбирательства являются важнейшей гарантией законности принятых судом решений. В особенности это относится к уголовному судопроизводству. Не случайно в ст. 240 УПК РФ закреплено правило, в соответствии с которым все доказательства по уголовному делу подлежат непосредственному исследованию с участием сторон (это правило закреплено в ст. 67 ГПК РФ и ст. 10, 71 АПК РФ). Суд заслушивает показания допрашиваемых лиц, заключения эксперта, специалиста, осматривает вещественные доказательства, оглашает протоколы и иные документы, производит другие судебные действия по исследованию доказательств. Исключением из этого правила является положение, закрепленное в ст. 453 УПК РФ, согласно которому при необходимости проведения отдельных судебных действий следственного характера на территории другого государства суд вправе поручить их производство компетентным органам на основании существующих международных договоров или соглашений. Правом на такое обращение обладает Верховный Суд РФ. В то же время даже те доказательства, которые были собраны подобным образом, подлежат непосредственно исследованию в устном судебном разбирательстве.

В качестве отступления от правила непосредственности исследования доказательств следует рассматривать и особые производства, предусмотренные разд. X УПК РФ, допускающие постановление обвинительного приговора без исследования судом доказательств, а также оглашения показаний, данных в досудебном производстве (ст. 276 и 281 УПК РФ).

1 См., например: Суд и правоохранительные органы Российской Федерации / под ред. М.В. Ершова. М., 2010; Правоохранительные органы / под ред. Ю.К. Орлова и др.

200

В связи с этим может возникнуть вопрос относительно соответствия правилу непосредственности исследования доказательств производства допросов в суде с помощью видеоконференцсвязи (ст. 278.1, 376 УПК РФ). В данной ситуации указанное правило не нарушается, поскольку суд воспринимает допрашиваемого непосредственно. Применение технических средств в этом случае не является фактором, исключающим непосредственность восприятия сведений, которые сообщаются допрашиваемым лицом.

Некоторые отступления от принципа непосредственности исследования и устности имеются и в других видах судопроизводств. Например, при определенных условиях суд, рассматривая гражданское дело, вправе поручить допрос свидетеля, находящегося в ином регионе, территориальному суду по месту пребывания допрашиваемого. Во всех судах производство по делу ведутся устно. Это означает, что все доказательства должны быть восприняты судом устно и также обсуждаться с участниками судебного разбирательства.

Непосредственность и устность в правосудии так или иначе прямо или косвенно связаны со всеми его другими принципами. Как верно заметил по этому поводу профессор В.П. Божьев, «устность и непосредственность судебного разбирательства — это элементарный инструментарий осуществления гласности и состязательности при осуществлении правосудия»1.

§14. Принцип гласности правосудия

В статье 10 Всеобщей декларации прав человека, п. 1 ст. 14 Международного пакта о гражданских и политических правах, ч. 1 ст. 6 Европейской конвенции о защите прав и основных свобод человека и гражданина, а также в ряде других международно-правовых документов указано, что правосудие должно осуществляться публично, т.е. публичность деятельности судов должна быть открытой и гласной.

Всвязи с этим можно утверждать, что идея гласности правосудия приобрела статус общепризнанного принципа в международном праве.

ВРоссийской Федерации гласность в виде правового принципа получила закрепление в ч. 1 ст. 123 Конституции РФ, ст. 9 Закона о судебной системе и других судоустройственных и судопроизводственных законах, в том числе в отраслевом законодательстве. Так, в ч. 1 ст. 123

1 Божьев В.П. Правоохранительные органы России. М., 2010. С. 92. Гласности по уголовным делам правосудия в современных условиях посвящены Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 13.12.2012 № 35 «Об открытости и гласности судопроизводства и о доступе к информации о деятельности судов».