Страхов Н.Н.. Ясная Поляна, журнал педагогический, издаваемый гр. Л.Н. Толстым. Январь. 1862

Новая школа.

Ясная Поляна, школа, журналъ педагогическій, издаваемый гр. Л. Н. Толcтымъ. 1862. Январь-- сентябрь. Девять нумеровъ.

Вм сто всякихъ вступленій и оговорокъ, которыхъ, зам тимъ кстати, набралось бы великое множество по поводу такого новаго, чрезвычайно важнаго и во многихъ отношеніяхъ страннаго явленія, какъ журналъ "Ясная

Поляна", приступимъ прямо къ д лу. Мы думаемъ, что въ состояніи будемъ

представить зд сь н которыя соображенія и выводы, которые помогутъ читателямъ глубже понять смыслъ и значеніе ясно-полянской педагогики. А въ

такихъ поясненіяхъ она, намъ кажется, им етъ н которую нужду, какъ явленіе слишкомъ сложное, можно бы сказать слишкомъ живое, слишкомъ полное, и

потому далеко не вполн высказывающееся и еще не уложившееся въ ясныя и отчетливыя формы мысли.

Чтобы понять вс особенности этой новой школы, нужно искать той

главной идеи, которая ее одушевляетъ, той точки зр нія, съ которой она

смотритъ на д ло. Намъ кажется, что "Ясная Поляна" съ каждой книжкой все

ясн е и ясн е высказываетъ свою главную идею, свое руководящее начало. Мы предложили бы назвать его началомъ живой души и формулировать

сл дующимъ образомъ: при воспитаніи должно постоянно им ть въ виду живую душу воспитываемаго.

Мы говоримъ: живую душу въ противоположность душ , понимаемой

мертво или механически; въ смысл "Ясной Поляны" мы называемъ живою -- душу самостоятельно, самобытно развивающуюся, своеобразно

отличающуюся отъ другихъ душъ, заключающую въ себ изв стные задатки,

изв стные дары и возможности, или, говоря т мъ выразительнымъ языкомъ,

который см ло употребляетъ г. Толстой,-- душу, созданную и одаренную Богомъ.

Изъ этого начала прямо и просто объясняются различныя особенности ясно-полянскаго воспитанія и обученія, объясняется то, что имъ признается и

сохраняется въ практик , и то, что имъ отвергается. Положительная сторона

"Ясной Поляны" состоитъ въ необыкновенномъ, поэтическомъ чуть вс хъ

явленій живой души, т. е. въ настоящемъ случа -- вс хъ явленій души

русскихъ д тей изв стной м стности. Т м ста, въ которыхъ авторъ со всею тонкостью анализа и со всею поэзіею сочувствія изображаетъ намъ явленія

душевной жизни д тей, безъ сомн нія, самыя дорогія и самыя лучшія въ его

журнал . На эти явленія онъ смотритъ съ величайшимъ уваженіемъ, какъ на

д йствительныя и глубокія тайны, какъ на процессы, не только правильные и

законные, а сверхъ того прекрасные, святые. Духъ д тской невинности,

св жести и чистоты, котораго обыкновенно вовсе не слышно въ

педагогическихъ журналахъ, въ "Ясной Полян " схваченъ весьма глубоко. Отсюда понятно будетъ, противъ чего вооружается эта школа. Она

отвергаетъ всякое насиліе надъ д тскою душею, всякое нарушеніе ея самобытнаго, свободнаго развитія, всякое принужденіе и умничанье надъ

д тьми со стороны воспитателей. Главный гр хъ принудительной педагогики въ глазахъ основателя школы тотъ, что она слишкомъ тупа сравнительно съ

живою душею д тей. Она ломаетъ въ д тяхъ хорошее, потому что не понимаетъ его, или же думаетъ руководить развитіемъ, тогда какъ постоянно отстаетъ отъ него и далеко не угадываетъ его направленія и глубины.

Зам чанія автора въ этомъ отношеніи, большею частью, весьма справедливы. Съ безпощаднымъ остроуміемъ и проницательностью какимъ онъ

педагогическіе пріемы, которые насилуютъ природу или подд лываются подъ

нее, но никакъ не хотятъ предоставить ее себ самой.

Вотъ дв стороны, положительная и отрицательная, въ которыхъ много

хорошаго и новаго сд лала "Ясная Поляна". Не мало впрочемъ она сд лала и

ошибокъ; въ ней встр чаются чрезвычайныя странности, объясняемыя только

увлеченіемъ, съ которымъ она предана д лу. Въ самомъ д л , она постоянно

впадаетъ въ дв главныя ошибки, и эти ошибки состоятъ въ томъ, что она доводить до крайности свое положеніе и отрицаніе.

Во первыхъ, свое уваженіе къ живой д тской душ она доводитъ до пристрастія, до восторженнаго поклоненія; этому поклоненію она готова

принести все въ жертву и, д йствительно, приноситъ весьма дорогія вещи,

наприм ръ Пушкина, наши университеты и т. п. Вкусъ и творчество

яснополянскихъ воспитанниковъ, по ея мн нію, стоятъ выше Пушкина, а университеты производятъ только людей, оторванныхъ отъ народа и никуда не годныхъ.

Во вторыхъ, свое отвращеніе отъ регламентированной, насилующей педагогики "Ясная Поляна" доводитъ до ненависти и до боязни. Она видитъ въ ней что-то гибельное и невозвратно-уродующее и, такимъ образомъ,

преувеличиваетъ ея значеніе, приписываетъ ей больше силы, ч мъ сколько въ

ней есть на самомъ д л .

И та и другая ошибка, намъ кажется, представляетъ отступленіе отъ главныхъ основаній, которыхъ держится "Ясная Поляна"; пока она строго и

в рно держится этихъ основаній, до т хъ поръ, по нашему мн нію, она

совершенно справедлива. Но зд сь она, очевидно, теряетъ въ нихъ в ру,

теряетъ в ру въ живую душу. Въ самомъ д л -- живая душа ребенка, притомъ

ребенка народнаго, т. е. правильно возросшаго на почв народной жизни,

конечно прекрасна; но разв отсюда сл дуетъ, что Пушкинъ не былъ живою

душею? Разв можно укорить его въ какой-нибудь сд ланности, въ сочиненности? Кого другого, но только не его. То же самое можно сказать и объ университетахъ. Среди скудости нашей духовной жизни можно ли не

зам чать и отрицать т ея проблески, которые такъ несомн нно заявлены

нашими университетами? И тамъ были живыя души и бол е ч мъ гд -нибудь

усп вали раскрывать свою жизнь. Съ университетами т сно связана наша

литература, вашъ литературный языкъ. Отвергать живыя струи, которыя зд сь

пробиваются, возможно мен е, ч мъ въ какой бы то ни было другой области.

Точно также посл довательна та чрезвычайная боязнь, съ которою "Ясная Поляна" смотритъ на искусственную педагогику. Для живой души многое можетъ быть вредно, но смертельныхъ ядовъ не существуетъ. Педагогика,

какая бы она вы была, никогда не въ силахъ покорить себ до конца живую

душу. Тысячами путей жизнь усп ваетъ освобождаться отъ оковъ, на все налагаемыхъ, и остается своеобразною и самобытною. H потому отъ любви къ

живой душ не должно впадать въ отчаяніе и страхъ за живую душу. Черезчуръ большія опасенія въ особенности несправедливы у насъ, когда мы

постоянно окружены самыми удивительными прим рами живучести

челов ческой души. У насъ офицеры часто д лаются философами и поэтами, графы -- педагогами, семинаристы -- реформаторами государства, рыбаки -- академиками и т. п.

Мы высказали, такимъ образомъ, т общія положенія, которыя считаемъ справедливыми относительно "Ясной Поляны". Ихъ мы будемъ держаться и постараемся развить ихъ и подтвердить подробными указаніями. Для начала мы возьмемъ критическую сторону новой школы, то есть укажемъ, что она отвергаетъ на основаніи своихъ началъ. Такъ какъ она вооружается противъ

ходячей, вс мъ изв стной педагогики, то читателю легко будетъ вид ть, до

какой степени новы и св жи начала яснополянской школы.

На какихъ основаніяхъ устроены ваши обыкновенныя училища,

наприм ръ, хотя бы гимназіи? Съ перваго взгляда видно, что начало живой

души зд сь не играло никакой роли и скор е, напротивъ, все устройство

основано на его отрицаніи и на в р въ другія начала, которыя можно назвать механическими, такъ какъ механизмъ противоположенъ жизни. Большинство современныхъ училищъ можно безъ всякаго преувеличенія сравнить съ

машиною, въ которой заран е все опред лено и разсчитано. Опред лены

предметы ученія, методы преподаванія, время для каждаго предм та, часы для

повторенія уроковъ, для молитвы, для отдыха, и такъ дал е до мельчайшей

подробности. Все предусмотр но, все назначено для в рн йшаго достиженія

изв стной ц ли. Въ эту машину, заводимую посредствомъ жалованья и

другихъ подобныхъ средствъ, въ опред ленные сроки вводится непревосходящее изв стной м ры количество матеріала опред леннаго

свойства, то есть вводятся ученики, выполняющіе изв стныя условія и

неподвергшіеся браку. Зат мъ машина пускается въ ходъ. По истеченіи

изв стнаго времени, положимъ семи л тъ, изъ другого конца машины, изъ ея

высшаго класса т же ученики должны по предположенію выйти уже

получивши изв стныя, заран е опред ленныя я преднам ренныя свойства.

Разв все это не похоже на тотъ процессъ, когда съ одного конца машины вкладывается ленъ и хлопчатая бумага, а съ другого конца выходитъ уже готовая ткань?

Очевидно, зд сь предполагаютъ механически обработывать душу

челов ческую, то есть живыя души разсматриваются какъ однородный сырой

матеріалъ; отъ педагогическихъ пріемовъ, какъ отъ изв стныхъ д йствій

машины, ожидаются совершенно опред ленныя сл дствія и вліянія, и потому

заран е поставляются ц лью изв стныя качества предмета, которыхъ можно

достигнуть, подвергая его въ изв стномъ порядк изв стнымъ д йствіямъ.

Намъ возразятъ, что, собственно говоря, д ло идетъ вовсе не такъ, что въ

д йствительности преподаватели и воспитатели всегда стараются

прим ниться къ свойствамъ воспитываемыхъ и ведутъ д ло не машинально, а участвуя въ немъ собственною живою душею и обращая вниманіе на живую

душу д тей. Но мы не говоримъ зд сь о д йствительности, которая всегда и

всюду противор читъ узкимъ теоріямъ и потому усп ваетъ выбиваться изъ

вс хъ заран е выбранныхъ формъ и рамокъ, какъ бы он т сны ни были; мы

говоримъ исключительно о т хъ принципахъ, которые обыкновенно кладутся

въ основу устройства учебныхъ заведеній. Если на д л эти принципы

невыполнимы, то однакоже никакихъ другихъ не полагается и не им ется. Хуже того -- ни въ какихъ другихъ принципахъ не чувствуется надобности.

3) Наконецъ, воспитанникъ можетъ быть исключенъ по неусп шности или дурному поведенію, т. е. можетъ быть выкинутъ изъ машины какъ матеріалъ, оказавшійся негоднымъ.

Вотъ т единственные случаи, когда воспитанникъ законнымъ образомъ

бываетъ устраненъ отъ общей обработки его наравн съ другими. Все другое

считается противозаконнымъ. Неусп ваетъ ученикъ -- наказывается. Не

ходитъ въ классъ -- наказывается. Въ класс одного предмета занимается другимъ -- наказывается. Однимъ словомъ, онъ признается виноватымъ во

вс хъ т хъ случаяхъ, когда уклоняется отъ ровнаго и общаго хода машины. Многія изъ этихъ вещей терпятся и даже, въ силу необходимости, терпятся въ

большихъ разм рахъ, но, несмотря ни на что, считаются исключеніями и никакъ не признаются за правила, хотя бы для самихъ учениковъ они были иногда въ высшей степени полезны.

Отсутствіе живыхъ началъ и коренное господство началъ механическихъ

обнаруживается очень ясно въ т хъ сл дствіяхъ, которыя изъ него вытекаютъ.

Вс мъ изв стно или по собственному опыту, или по разсказамъ другихъ,

какое невыносимо тяжелое впечатл ніе производитъ училищная машина на

живую душу, попавшуюся въ ея зубцы и колеса. Вс движенія воспитанника

связаны, вс д йствія распред лены; насиліе и принужденіе, подъ которымъ онъ живетъ, чувствуется имъ на каждомъ шагу. Эта тяжесть училищной жизни вы для кого не тайна и наивно признается самыми воспитателями; одно изъ

наибол е употребляемыхъ наказаній состоитъ въ томъ, что д тей оставляютъ

въ училищ дол е положеннаго срока, сл довательно, вообще признаютъ, что

быть въ училищ -- сущее наказаніе. Сл дствія этого училищнаго гнета точно

также не безъизв стны: они представляютъ ц лый рядъ правильно

развивающихся явленій; придавленныя силы живой души противод йствуютъ давленію и получаютъ извращенныя, иногда и уродливыя формы. На казенныхъ воспитанникахъ, т. е. на такихъ, которые почти безвыходно

заключены въ училищ , всегда лежитъ изв стнаго рода отпечатокъ, хорошо знакомый воспитателямъ.

Наконецъ, общій итогъ результатовъ, къ которымъ приходитъ школа,

р зко указываетъ на ея механичность. Положимъ, что ученики, выходящіе изъ

верхняго конца машины. выработаны вполн сообразно съ идеею школы. Спрашивается, много ли ихъ? Большею частію число ихъ поразительно

несоразм рно съ количествомъ обработываемыхъ матеріаловъ. Въ школу

поступаетъ дв сти мальчиковъ, а оканчиваетъ курсъ иногда только двадцать.

Гд же причина этому? Причина та, что школа безпрестанно выбрасываетъ изъ себя матеріалъ, оказывающійся негоднымъ; она не

прим няется къ д тямъ, а напротивъ, прикидываетъ ихъ на свои м рки и

бракуетъ т хъ, которые подъ нихъ не подходятъ.

Между т мъ, если, такимъ образомъ, большинство д тей не годится для полнаго прохожденія школы, то не ясно ли, что и наоборотъ школа негодится

для д тей?

Со вс мъ этимъ можно бы было однакоже помириться, какъ мирились на

д л до сихъ поръ вс мы и какъ будутъ мириться, безъ сомн нія, еще многія

покол нія. Все это не бол е, какъ вн шній механизмъ, им ющій свои основанія и терпимый, потому что подъ его формами внутри можетъ еще

сохраниться жизнь. Несмотря на строгое распред леніе времени, м ста, предмета, несмотря на весь наружный механическій порядокъ, жизнь беретъ свое: между воспитателями и воспитанниками могутъ возникнуть живыя отношенія, т. е. учитель будетъ вызывать и щадить своеобразное, самостоятельное развитіе ученика, а ученикъ будетъ не пассивно покоряться вліяніямъ школы, а самостоятельно пользоваться ея средствами для своего

развитія. Такимъ образомъ, вм сто машинной выд лки одного посредствомъ другого можетъ возникнуть взаимное расположеніе и мирное

вспомоществованіе. Въ этомъ случа все зависитъ отъ людей, а не отъ формъ,

въ которыя они поставлены. Хотя начальники школы им ютъ право и

обязанность постоянно исполнять заран е опред ленныя правила, но все

спасеніе школы состоитъ въ томъ, что въ ней д йствуютъ люди, а не машины

и, сл довательно, каждое правило можетъ быть обойдено и отм нено.

Къ несчастію, зло не останавливается только на этомъ, только на одномъ

вн шнемъ механизм . Механизмъ, разъ принятый за начало, развивается все

дальше и дальше и стремится поглотить собою все въ школ . Мало-по-малу въ нее проникаетъ то, что можно назвать внутреннимъ механизмомъ. Не только

вн шнее устроеніе школы есть чисто механическое, но и внутренняя ея жизнь,

самое воспитаніе и обученіе, самое взаимод йствіе ученика и учителя все больше и больше сводятся на механическіе пріемы. Въ настоящее время

тысячи педагоговъ работаютъ въ этомъ направленіи и уже усп ли довести

придуманный ими механизмъ до значительной полноты. Именно, изобр тены

хитрыя методы и правила съ явною ц лью нав рнякъ формовать душу д тей,

нав рнякъ вызывать въ ней т или другіе результаты.

Такимъ образомъ, къ числу многихъ кощунствъ и богохульствъ, въ

которыя впалъ вашъ отважный и безпокойный в къ, онъ присоединилъ и

самое страшное изъ вс хъ, именно -- дерзкій замыселъ составить, сочинить,

сл пить живую челов ческую душу. Если хорошенько вникнуть въ этотъ

замыселъ, то мы легко уб димся, что онъ тысячекратно богохульн е и

кощунственн е т хъ подобныхъ ему попытокъ, которыя д лались

среднев ковыми алхимиками, именно попытокъ приготовить въ химической

реторт живого челов ка, гомункула.

Всему виноваты конечно н мцы, полные хозяева въ области педагогіи.

Кощунственное д ло, на которое по слабости челов ческой часто

соблазняются всякаго рода воспитатели, н мцы возвели въ принципъ и

обработали научнымъ образомъ. Всего бол е зд сь принимала участіе,

кажется, та новая зловредная ересь, которая л тъ тридцать назадъ появилась между ихъ философами и теперь распространяется все больше и больше: она

называется новою психологіею, и родоначальникомъ ея былъ н кто Бенеке.

Приверженцы этого раскола, новые психологи стали хвалиться т мъ, что

будто бы им ютъ новые, очень хорошіе способы изсл довать челов ческую

душу. Употребляя въ д ло эти способы, они сд лали видимые усп хи и

подумали, что достигли удивительныхъ познаній въ этомъ д л , что они

вполн знаетъ матеріалъ, изъ котораго состоитъ душа и знаютъ в рно, какое

впечатл ніе производитъ на этотъ матеріалъ каждое вліяніе. А отсюда уже

легко было дойти до притязанія д йствовать на душу изв стнымъ образомъ съ

ц лью нав рное достигнуть изв стныхъ результатовъ.

Въ этой ереси все содержаніе души считается не бол е, какъ скопленіемъ

вс хъ произведенныхъ на душу вліяній. Не предполагается, чтобы въ ней могла существовать такая твердая точка или твердая ось, которая была бы

неподвижна, несмотря ни на какія вліянія и, напротивъ, сама опред ляла бы

в съ и движеніе вс хъ вліяній. Понятно, что, не признавая этой глубокой и таинственной основы душевной жизни, можно подумать, что душа ребенка

находится вполн во власти воспитателя.

Ошибка зд сь заключается въ узкости т хъ понятій, подъ которыя

подводятся душевныя явленія. Душа -- есть высочайшій и благородн йшій изъ

вс хъ предметовъ природы. Она должна служить м риломъ вс хъ остальныхъ явленій, а никакъ не наоборотъ. Поэтому если мы сравниваемъ душу съ гладкою доскою, tabula rasa, на которой мы можемъ написать, что вздумается,- - мы ошибаемся. Если мы сравниваемъ ее съ музыкальнымъ инструментомъ, въ которомъ качество звуковъ и ихъ разнообразіе зависитъ отъ него самого, но на которомъ мы можемъ сыграть все, что можно сыграть этими звуками,-- мы

ошибаемся. Но ч мъ выше мы будемъ выбирать предметъ для сравненія съ

нимъ души, т мъ меньше будетъ у насъ ошибки. Если мы сравнимъ душу,

наприм ръ, съ живымъ растеніемъ, то мы тотчасъ увидимъ, какъ нел по и невозможно то, что казалось намъ весьма простымъ, когда мы сравнивали ее съ гладкою доскою или съ музыкальнымъ инструментомъ. Можно

производить изв стныя вліянія на ростъ и развитіе растенія, но этимъ вліяніемъ положены границы и притомъ такія, что самое существенное оказывается независимымъ отъ всякихъ вліяній. Мы считали бы безумцемъ

того, кто вздумалъ бы выростить груши на берез и вообще какую-нибудь

форму одного растенія перевести на другое. Между т мъ относительно души

челов ческой мы часто д лаемъ совершенно подобныя попытки. Мы

покушаемся на существенныя изм ненія въ ея стро ; мы соблазняемся ея удивительною воспріимчивостью и забываемъ, что эта воспріимчивость не лишаетъ ее однакоже самостоятельности, хотя бы въ такой степени, въ какой самостоятельность свойственна растенію.

Душа по крайней м р не ниже растенія. Сл довательно, очень странно, когда мы думаемъ, что безъ нашей постоянной помощи и безъ нашего усиленнаго вниманія она не способна возрасти; и еще хуже, когда мы воображаемъ, что проникли тайну ея роста и можемъ выростить въ ней то,

чего она или еще не развила или, можетъ быть, и никогда не разовьетъ въ себ .

Какія сл дствія должны произвести попытки такого рода, можно легко вывести изъ выбраннаго нами сравненія. Въ отношеніи къ растенію каждый ясно видитъ, что если мы вздумаемъ не предоставлять его развитія самому

себ , а управлять имъ, то мы или ничего не сд лаемъ, или при излишнемъ усердіи можемъ только повредить ему.

То же самое обнаружилось и въ отношеніи къ челов ческой душ , хотя по

большой сложности д ла обманъ былъ на н которое время возможенъ. Оказалось, что понятія новыхъ психологовъ, думавшихъ уловить самую суть

душевнаго развитія, очень тупы сравнительно съ живою душею челов ка. И

такъ какъ педагоги старались усиленно д йствовать на душу, сообразно съ

этими понятіями, то обнаружился самый р зкій разладъ между ихъ пріемами и жизнью. "Ясная Поляна" во многихъ случаяхъ прекрасно рисуетъ этотъ

разладъ, какъ онъ явился и у насъ и въ особенности за границею у н мцевъ.

Съ одной стороны, учен йшіе и хитр йшіе пріемы новыхъ педагоговъ оказываются излишними, т. е. здоровыя души учениковъ переростаютъ ихъ, и

ученики выходятъ умн е того обученья, которое имъ предлагаютъ. Ихъ учатъ

изв стнымъ образомъ мыслить и говорить, тогда какъ они уже ум ютъ мыслить несравненно глубже и говорить несравненно лучше.

Съ другой стороны, въ случа очень большихъ усилій новая педагогика оказывается вредною, т. е. если она слишкомъ рано и слишкомъ усердно

захватываетъ душу въ свою власть, если душа не усп етъ выбиться изъ-подъ ея принужденія, то ея питомцы понижаются и уродуются въ своемъ развитіи,

какъ-будто бы посл педагогическаго дрессированія вм сто души, созданной

Богомъ, у нихъ, д йствительно, является душа, сочиненная по рецепту Бенеке. "Ясная Поляна" наглядно изображаетъ, какъ совершается такое вредное

д йствіе школы и посл этихъ мастерскихъ картинъ становится понятнымъ

сд ланное въ Германіи общее зам чаніе, что школа отупляетъ д тей, verdummt.

Весь вопросъ зд сь, очевидно, сводится на т понятія, какія мы им емъ о

душ ; его можно поставитъ въ сл дующей форм : составляютъ ли высшія

силы души только сл дствіе ея низшихъ силъ, или, наоборотъ, низшія силы живутъ только жизнью, заимствуемою отъ высшихъ? Другими словами: для

того, чтобы возбудить въ душ высшій процессъ, должны ли мы изв стнымъ образомъ группировать низшіе процессы или же, наоборотъ, низшіе процессы

возможны только всл дствіе присутствія высшаго процесса и только отъ его

пробужденія получаютъ свой смыслъ и значеніе? Наприм ръ: потому ли я

понимаю вещи, что я обладаю зр ніемъ, что я ихъ вижу, или я потому и могу

ихъ разсматривать, что обладаю н которымъ разум ніемъ? Смотря по р шенію этого вопроса, мы и будемъ д йствовать. Если все д ло въ зр ніи, то мы будемъ заботиться, чтобы ему подвергались изв стныя вещи въ

изв стномъ порядк и будемъ над яться, что отсюда само-собою произойдетъ

разум ніе. Если же главное въ разум ніи, то мы будемъ стараться сперва

пробудить его и будемъ думать, что какъ скоро оно пробуждено, то зр ніе уже

нав рное станетъ д йствовать правильно, со смысломъ.

Итакъ, все д ло въ томъ, на что мы должны над яться въ душ : на ея высшія, коренныя, центральныя силы, или же на низшія, подчиненныя,

периферическія. Безчисленные опыты съ т хъ самыхъ поръ, когда люди стали

себя помнить, уб ждаютъ насъ въ необыкновенной, такъ сказать, центральности, сосредоточенности души. Пока этотъ центръ неподвиженъ,

никакія усилія побочныхъ частей не могутъ привести ц лаго въ движеніе. Поэтому главное правило педагогики должно быть такое: нужно пробуждать

высшія способности души для того, чтобы он оживляли и поддерживали въ

д ятельности низшія. Не нужно заботиться напередъ о томъ, чтобы питомцы

хорошо вид ли, слышали, помнили и т. п. Нужно постараться дать имъ ц ль,