m0939

необходимого уровня компетентности, то это идет прежде всего обычно с точки зрения узкого профессионализма. У таких выпускников на старте все равно снижаются темпы личностной траектории развития, происходит задержка подъема на социальном, карьерно-статусном лифте. Когда таких людей тысячи – это не способствует интенсивному развитию человеческого капитала, не активизируют творческий ресурс страны.

Как бы мы не критиковали советскую систему образования, тем не менее, стратегические государственные приоритеты обуславливали интеграцию образования – науки – производства. Студентам читались ведущими учеными спецкурсы, организовывались месячные практики для знакомства с передовыми технологиями на лучших предприятиях. В стране были распространены школы студентов-мастеров, студентовноваторов, студентов-лидеров, студентов молодых ученых; работали студенческие конструкторские бюро, студенческие НИОКРы.

Сокращение государственной поддержки вузов привело к тому, что многие хорошие технические институты в погоне за выживанием сменили вывески на «университеты», не имея при этом серьезных научных школ. В результате не смогли обеспечить подготовку высококомпетентных профессионалов по вновь открытым специальностям и опустили уровень подготовки своих базовых, профильных инженерных специальностей. В связи с этим одной из необходимых задач модернизации образования является синхронизация направлений уровня и качества подготовки выпускников вуза в соответствии с приоритетами общенациональных, региональных потребностей рынка труда. Одной из перспективных направлений элитного образования – это расширение деятельности технопарков с использованием высокопрофессиональных кадров различных льгот, лизинга дорогостоящих приборов, техники и т.д.

В переломные моменты государства необходимо формировать лидеров – пионеров в приоритетных отраслях, которые способны найти оптимальные пути из кризиса и реализовать идеи прогрессивного развития, стать его движущей силой. Для формирования такой элиты необходима не только инженерно-технологическая, но и гуманитарная компонента.

Т.И. Саломатова, Н.Л. Сергеева (СГУПС, Новосибирск)

ПРОБЛЕМЫ ФОРМИРОВАНИЯ ПОЛИТИЧЕСКОГО И НРАВСТВЕННОГО СОЗНАНИЯ СТУДЕНЧЕСТВА

ВУСЛОВИЯХ МОДЕРНИЗАЦИИ ОБРАЗОВАНИЯ РФ

Вформировании сознания, ценностных ориентаций студентов средства массовой информации зачастую играют двойственную роль. С одной стороны, призывают к повышению гражданской активности мо-

121

лодёжи; с другой – пропагандируются приоритеты эгоцентризма, индивидуальных, материальных ценностей, обыденность нарушения мораль- но-правовых норм, насилия.

Масса примеров свободного перехода из бедных слоев в элиту общества тиражирующихся в СМИ (счастливое замужество, случайные встречи, миллионные выигрыши и т.д.) не стимулируют потребностей молодых людей на напряженный творческий труд, высокий профессионализм и формируют на подсознательном уровне инфантилизм, бездумную тягу к потребительству. Согласно неоднократно проведенным социологическим исследованиям среди студентов СГУПСа, значимость демократических прав и свобод демонстрируют около трети студентов. Тем не менее они склоняются к тому, что для наведения порядка в стране более эффективны не демократически-правовые, а силовые средства. Это соответствует социологическим выводам, проведенным среди студентов Московских вузов. [Семенов В.Е. Ценностные ориентации и проблемы воспитания современной молодежи //СОЦИС. 2007. № 6. C. 29–36].

Согласно социологическим исследованиям Санкт-Петербургских ученых, политикой интересуются менее 20 % студентов, лишь треть из них имеет сложившееся политические убеждения. 30,5 % ими вообще не обладают, 39,4 % – никогда не задумывались об этом. [Сорокин О.В. Особенности формирования политического сознания. СПб., 2011]. Неоднократно проведенные авторами исследования по данной проблеме среди студентов СГУПСа подтверждают выводы сделанные в других регионах.

Поэтому в молодежных организациях много показухи, числящихся политическим балластом «мертвых душ». По мнению большинства экспертов, преподаватели могут влиять на политические, моральноправовые ценности в основном тех учащихся, которые уже давно интересуются политическими и гуманитарными проблемами. При этом увлечь своими идеями способны только самые талантливые, харизматичные учителя и, в основном, наиболее молодых, ещё не разочаровавшихся студентов.

Опасно, что среди студентов представителей крайне левых и правых политических взглядов, больше половины радикально настроенной молодежи (евразийцы, скинхеды, националисты, монархисты и т.д.). При этом следует учесть, что 43,8 % молодежи считает, что власть должна заботиться и помогать во всем. Эта группа склонна «принять авторитарное устройство государства взамен выполнения последним патерналистских обязательств» [Шереги Ф.Э. Политические установки студентов российских вузов. – М., 2011. С. 505]. Несмотря на то, что появились молодежные общественные организации, курируемые властью «Идущие вместе», затем «Наши», тем не менее студенты постарше выходят из этих молодежных организаций, а рекрутируются вместо них уже 14–16-летние –

122

утверждает Александр Тарасов, заведующий отделом ювенологии Центра новой социологии и изучения практической политики.

Также социологические исследования молодежи выявили «мозаич- но-эклектический псевдо менталитет», бессистемность ценностей, норм и установок [Зубок Ю.А. Феномен риска в социологии. Опыт исследования молодежи. – М., 2007. С. 195].

Компанейщина, популизм, циничное использование, манипуляции молодежью в период предвыборных кампаний, многократный обман и невыполнение провозглашаемых политиками обещаний на практике – все это рождает недоверие не только к политиканам, но и политический нигилизм, выход из активного гражданского участия. Также тормозят формирование политического и нравственного сознания молодежи ее освобождение от государственного, общественного, политикоправового контроля, предоставление молодежи самой себе, отсутствие реальных политических институтов, действительно защищающих их интересы. Несформированность (в течение десятилетий) приоритетных, общегосударственных, межнациональных идей, целей и стратегических системных научно - обоснованных методов, средств их реализации на практике, затянувшаяся на десятилетия «шоковая терапия», нерешенность важнейших для молодежи проблем – все это, отрицательно сказывается на формирование политических и нравственных ценностей наиболее образованной части молодежи, т.е. студенчества. Учитывая, что менее чем за двадцать лет число вузов в России увеличилось с 502 до 1115, а численность студентов-очников с 1,6 млн. до 3,1 млн. – все эти социально-профессиональные сдвиги нельзя недооценивать. Несмотря на то, что ученые, педагоги, социологи десятилетиями указывают на эти факторы – ситуация мало меняется.

Потеря престижа честного квалифицированного, творческого труда в обществе, низкая заработная плата обесценили труд ученого, вузовского преподавателя. Наши исследования на протяжении десятка лет показали, что буквально единицы из числа студентов готовы идти в науку, а тем более в образование.

Свет в конце тоннеля зажегся лишь для спортивной молодежи. Справедливости ради, необходимо отметить, что подготовка к олимпиаде и ее проведение всех обнадежила и показала, как спортивная молодежь способна ответить на реальную государственную поддержку. Если бы хоть часть таких средств вложили в научно-образовательный потенциал молодой России – тогда можно было бы ждать действительно инновационного рывка и не сокрушаться по поводу утечки мозгов.

Роль студентов в реформировании общества, проблемы эффективной политической социализации определяются уровнем политической культуры, гражданской зрелости и ответственности.

123

Чтобы в России не повторился «украинский Майдан», необходимо студентам всех уровней образования помочь и в профессиональном самоопределении, и в гражданско-правовой культуре.

Преподаватели не только гуманитарных кафедр должны объединить усилия по вопросам эффективной политической самореализации, подготовке студентов к реальному участию в реформировании, модернизации российского государства. Для этого следует возвратиться к опыту системного проведения межкафедральных, межинститутских научно-методических, методологических совещаний, Круглых столов, конференций по проблемам разработки и реализации оптимальной траектории развития личности в постоянно меняющемся социуме.

А.О. Лысенко, Е.Б. Дуплинская (СГУПС, Новосибирск)

МОДЕРНИЗАЦИЯ КАК ПРОБЛЕМА ГУМАНИТАРНОЙ НАУКИ

Сложность анализа заявленной проблематики заключается в том, что основные понятия в нем: модернизация, гуманизм, гуманизация, являются нечетко определенными, собирательными терминами, относящимися к разнородным социальным, политико-экономическим, куль- турно-цивилизационным процессам. Потому в них отсутствуют четкие исходные посылки, достаточное единение в подходах, формулировании центральной идеи.

У теории модернизации нет общепризнанных авторов – создателей, отсюда и эклектика, разнобой, наличие явных оппозиций в определениях. Наиболее общепринятым является понимание модернизации как процесса развития общества в целом в рамках перехода от стабильно традиционного к непрерывно меняющемуся современному индустриальному обществу. Это относится и к развитым странам, и к странам «третьего мира» (к которым, увы, во многом можно причислить сегодня и Россию). При этом подразумевается наличие зрелых социальных, цивилизационных образцов, с уже имеющимися центрами рыночноиндустриальной культуры: структурной и функциональной дифференциацией, новыми формами интеграции, увеличивающими индивидуальную свободу, автономию (от рода, общины, других традиционных форм бытия и деятельности). Это система всеобщего общественного «обмена веществ», универсальных отношений, потенций и потребностей.

Авторы данной работы разделяют позицию И. Побережникова, который раскрывает понятие модернизация с разных аспектов: дихотомического (модернизация как переход от одного состояния общества – традиционного – к другому – индустриальному, или современному), ис-

124

торического (описание процессов, посредством которых осуществляется модернизация: трансформации, революции и т.д.), инструментального (модернизация как трансформация инструментов и способов освоения и контроля над окружающей природной и социальной средой), ментального (определение через ментальный сдвиг – особое состояние рассудка, которое характеризуется верой в прогресс, склонностью к экономическому росту, готовностью адаптироваться к изменениям)1.

Философско-методологический анализ модернизации в условиях глобализации осуществила Р. Войтович. Она выявила, что модернизация приводит к утверждению новой модели взаимоотношений общества и государства. Были разделены понятия модернизации (адаптированное к современным требованиям, изменение процесса), трансформации (превращение внутренней сущности определенного явления и переход его в другое состояние функционирования), осовременивание (приближение к определенному эталону, достижение которого позволит выйти на новый уровень развития), цивилизация (процесс общественных изменений, который определяется условиями и факторами исторического развития) и революция (общее и конструктивное изменение закономерностей функционирования определенного явления)2.

Cовременное миропонимание становится однако всё более вненаучным, формально-рациональным, утрачивает конкретность, определенность, «виртуализируется» (таков сегодня современный рынок, денежное хозяйство). Принадлежность к отдельной, культуре, вере, государственности, единообразию семейно – бытовых укладов снимается «свободой выбора», «освобождением личности», с усиливающимся моральным индивидуализмом, эгоистическим началом, как основным условием прогресса.

Фактически все вышесказанное укладывается в пределы «глобализации», с её всеобщим и безличным рынком вещей и людей, сознательно «дробится», исключая саму потребность в малых социокультурных, независимых целостностях. За норму развития принимается технологический детерминизм, с критериями полезности, «эффективной капитализации». Отсюда отождествление модернизации с «американизацией», «европеизацией», с их ценностями и критериями, подлежащими обязательному следованию; навязываются нормы, ломающие любые исторические тра-

1Побережников И.В. Модернизация: теоретические и методологические проблемы. URL: http://www.hist. msu.ru/Labs/Ecohist/OB7/poberej.htm (дата обращения: 16.12.2013)

2Войтович Р.В. Ідеологія, технологія та стиль у державномууправлінні. К.: Вид-во НАДУ, 2003. С. 131–140.

125

диции. Гуманитарной науке предлагается соответствовать этому «заказу», несмотря на имеющиеся острейшие социальные противоречия; угрозы, обращенные, прежде всего, к возможному решению проблемы становления человеческого в человеке, морально-духовного в нем.

Как справедливо заметил герой М. Булгакова Воланд, трамваи – это хорошо, но гораздо интереснее, что произошло нового за эти столетия с самим человеком. По общему мнению науки, философии, искусства, технологический прогресс налицо, а вот гуманитарные задачи практически не решались, с известными кризисными явлениями, принявшими воистину вселенский масштаб, обострив дилемму «быть или не быть?» И тут на первый план, с очевидностью, выходит понимание модернизации как «модернизации человека», возвышения его качества, наращения личностных начал. Что и является предметом гуманитарной науки, которая сегодня явно в тени подобной «глобализации», рынка, поглощающего все общественное внимание, нарастающие интересы единого «потребительского общества», якобы переживающего «прекрасные времена». Человечество всегда хотело и хочет «хлеба и зрелищ», а не куда более абстрактного гуманизма. Само же это понятие сформулировано гораздо более четко, потому общепризнано: от латинского – человеческий, человечный. Это исторически изменяющаяся система ценностей личности, признающая права человека на свободу, счастье, развитие способностей на основе принципов, норм равенства, справедливости, уважения чужой чести и достоинства.

Впервые гуманизм, как целостная система идей, взглядов, возник в эпоху Возрождения, что было подлинным переворотом в миропонимании людей, культуре в целом, в том числе, в отношении к формирующейся системе образования, воспитания, научения.

Дальнейшее и бурное развитие «школа гуманизма» получила в работах идеологов буржуазных революций 17–19 веков, на знаменах которых было начертано: «Свобода, Равенство, Братство». Они пытались найти «волшебный кристалл» гармоничного сочетания интересов личности и общества. П. Гольбах и К. Гельвеций, Д. Дидро и Т. Кампанелла, А. Сен – Симон, Ш. Фурье, А. Герцен, Н. Чернышевский, Эразм Роттердамский – далее были такие же великие имена, многие и знакомые всему человечеству. За ними – высшие цели и правда истории, культуры; хочется надеяться, и будущее, которое, обязано забыть фигуры апологетов, идеологов и практиков навязываемого «созвездия Тельца», пытающихся навязать «золотой сон» всему человечеству. Уверявших, что его гарантом является идея потребительства – вечного двигателя человеческих желаний.

Человечество призвано «культивировать» иное – собственное достоинство, духовные традиции, осуществляя и реализуя в себе подоб-

126

ный внутренний диалог, формируя и расширяя сферу своих возможностей, их пределов и понимания необходимости. Повторяем, этот процесс начался в XV веке, гуманитарная наука современности обязана его продолжить, памятуя, что «если XXI век не станет гуманитарным, то его не будет вовсе». Отсюда соответствующее понимание роли и места гуманитарной науки в обществе, стоит только всем вместе дорасти до него, преодолевая имеющиеся разночтения в определении, описании содержания и форм гуманизма. Последних было и есть множество: либеральный, религиозный, социалистический; правого и левого толка; даже «мистический». Но общее у них, и главное – вера в глубинный исторический процесс, постепенно все же требующий иного социального пространства и времени. Он заключается в необходимости увеличения числа «гуманистов», глубоко думающих, остро и тонко чувствующих; формировании системы Коллективного Разума человечества. Ибо никогда еще в Истории так остро не стояла задача спасения самого его рода.

Мы живём в эпоху глобальной борьбы добра и зла, причём главная мировоззренческая проблема заключается в том, что их содержание тоже сознательно «расщепляется», ускользает. Так, что уже не понятно, что собственно стоит за каждым из них, что на самом деле скрывается за понятиями «свобода», «права человека», «политкорректность», «толерантность», «цивилизованность», «демократизация»; реализуемой моделью глобализации?

Гуманитарная наука вновь в ответе за «исправление имён». Круговорот торгашества, когда мы пытаемся оседлать явно чужую территорию, предав собственные традиции, надо «врачевать», поставив в центре внимания сфер образования и воспитания не «машинку для сбора денег», а творца – созидателя, способного обеспечить развитие нового качества общества. Подобный «амбициозный гуманизм» способен предотвратить процессы фундаментальной дегуманизации всего сущего.

Решить эту проблему призвана системная гуманитаризация всей образовательной и воспитательной школы; на этом, постоянно напоминая, надо достаточно жестко настаивать. Так, как это делалось на очередном, 11-м по счёту, международном форуме «Диалог цивилизаций» (его основатель – глава ОАО «РЖД» В. Якунин). На нём, помимо рассмотрения глобальных проблем современной цивилизации, анализа монопольной модели глобализации, с её упованием на «всесильную руку рынка», хищническим потреблением мировых ресурсов, ведущей стала тема самого человека.

Мир двадцать первого века получил наследие, построенное на крови, голоде, слезах, где у властвующих – всё возможное и невозможное. У большинства же – только перспектива преждевременного ухода, нищенского бытия. Налицо деградация социальных механизмов, общая

127

духовная опустошенность, требующая новых ценностей и целей на основе идей единения и справедливости, новой культуры взаимоотношений. Значит, качественно нового человека.

Лейтмотивом обсуждений были идеи русско-американского социолога Питирима Сорокина, оказавшиеся в числе первейших задач уже современного образования и воспитания. Их цель: вместо всеобще– примитивного обучения профессиональной прагматике, воспитания «капитализаторов», сосредоточиться на формировании личности, понимающей смысл и предназначение высших ценностей, что является главным условием развития творческого начала в человеке. С чем согласились и адепты возрождения конфуцианского образования, и исламские традиционалисты, и «авангардисты», религиозные деятели разных стран. Это есть единая мировоззренческая база единого (холистического) образования, где самое значительное место уделялось бы и семейному, домашнему образованию, с его многовековым методологическим опытом трансляции культурных ценностей, не сводимым к материальной реальности.

Только высокоодарённым личностям, замечал П. Сорокин, принадлежат великие открытия. Потому необходимо явление человека – «суперсистемы», рационалиста и идеалиста одновременно. Только такой человек – основа возможной радикальной модернизации, трансформации социальных институтов и нормативных образцов. Это барьер на пути преобладающей тенденции моральной деградации, рутинного поведения, когда большинство ищет гедонистически-потребительского удовлетворения. Отсюда неверие П. Сорокина в способность Запада выйти из фазы имманентного кризиса, вырваться из «лап» дальнейшей анархизации и архаизации, поведенческого варварства. Впрочем, не верил он и в возможность построения коммунизма в России (отсюда факт его эмиграции 1921 года), полагая, видимо, что строить его принимаемся вынужденно, только тогда, когда, «по-карамзински», всё уже рухнуло, украдено.

Чтобы не повторить всё сначала, существует только одна альтернатива – необходимость: тотальная модернизация, окультуривание всего сущего. Отечественная гуманитарная наука призвана сегодня ответить на главное: в чем должен быть основной смысл, цели и задачи идеологии и практики заявленных, проводимых реформ. Латание имеющихся «дыр» в общественном бытии, формирование субъектов выполнения плана слепого следования «передовым» западным стандартам, образцам, отказ от своей «самости» – культуры, национальной индентификации, ментальности ради идеалов вещного поклонения, «капитализации»? Когда человечество уже перестанет задумываться: «Зачем жить?»,

128

заботясь исключительно поиском собственного «доходного места», лишенного фундамента, нравственно-духовного основания, целей.

Всякая жизнь, писал А. Камю, посвящённая погоне за деньгами – это смерть. Отсюда повсеместное приращение «апокалиптических ожиданий». Следует показать выход из этого исторического тупика, доказав возможность «модернизации» самого человека, способного сформулировать собственную основную стратегию и тактику; дать отпор нарастающему отчуждению от жизни, живой культуры, деградации личности, с этим и всего общества. Это главная задача и потребность гуманитарной науки, без них она лишается права на собственное бытие.

В.В. Чеботарев (СГУПС, Новосибирск)

ГУМАНИСТИЧЕСКИЙ ПОТЕНЦИАЛ ВЫСШЕГО ОБРАЗОВАНИЯ КАК РЕСУРС ПРОТИВОДЕЙСТВИЯ ТЕРРОРИЗМУ

В последние годы терроризм вошел в число тех проблем, которые наиболее часто обсуждаются в международном научном сообществе. Реалии XXI в. с их глобализационными и интеграционными тенденциями, а также бурным развитием научных технологий вывели терроризм на совершенно новый качественный уровень, сделав его поистине глобальной угрозой человечеству.

К сожалению, в силу многочисленных обстоятельств, как в мышлении политиков, так и в общественном сознании простых граждан сегодня преобладают идеи исключительно силовых методов борьбы с терроризмом. При этом забыты слова великого русского философа Н.А. Бердяева, который предупреждал, что «борьба против зла легко сама приобретает характер зла … Слишком большие враги зла сами делаются злыми» [Бердяев Н.А. Экзистенциальная диалектика божественного и человеческого // О назначении человека. М., 1993. С. 300].

Как же в борьбе с безусловным злом – терроризмом – нам не трансформироваться из благородных рыцарей-мстителей в беспощадных кровожадных палачей? Как не перейти нам ту черту, тот нравственный Рубикон, за которым обратного пути уже не будет? Ответ видится в использовании наряду с силовыми также и не силовых методов борьбы

стерроризмом, при безусловном преобладании последних.

Онеэффективности борьбы с терроризмом исключительно военными мерами убедительно свидетельствуют события, происходящие в наши дни на Северном Кавказе. В частности, ситуация в Чечне стала кардинально меняться лишь тогда, когда на смену практике применения во-

129

оруженных сил федеральный центр начал применять меры, направленные на стабилизацию социально-экономической ситуации в республике.

В борьбе с современным терроризмом государственные структуры больше внимания должно уделять социальной профилактике идеологии насилия, в том числе, эффективному использованию и тех возможностей, которые предоставляет сегодня система образования.

Политические и экономические процессы 1990-х гг. оказали негативное влияние, в том числе, и на систему отечественного образования. Очевидно, что на протяжении последних двадцати лет образование в России находится под значительным влиянием внешних заинтересованных традиционных и нетрадиционных акторов при минимальности и неэффективности усилий со стороны государства. Трудно, например, поверить, что в 1992 г. Мировой банк взялся за разработку рекомендаций по реформе российского образования исходя только из гуманных соображений. Еще труднее поверить, что известный американский финансист Дж. Сорос вдруг захотел потратить сотни миллионов долларов на разработку новых учебников для российских учебных заведений только из благородных благотворительных целей. Время показало, что Дж. Сороса, конечно же, не интересовало будущее великой России. Его, в первую очередь, интересовала будущее некой большой территории под названием Россия, удобной для ведения выгодного бизнеса. Только бизнес – ничего личного! Перефразируя эту известную американскую поговорку, можно сказать, что для Дж. Сороса и его единомышленников главное было и остается «Деньги и только деньги – никакой великой России!».

Вольно или невольно развал отлаженной советской системы образования совпал с разгулом в стране преступности, ростом экстремистской и террористической активности. Правоохранительные органы, ученые бьют тревогу, отмечая рост экстремистских настроений в среде молодого поколения россиян. Наглядный тому пример – события последних лет, имевшие место в различных уголках России. Не секрет, что основу бандитских формирований, действующих на Северном Кавказе, составляют молодые люди. Причем, не смотря на постоянные победные реляции правоохранительных органов, бандитское подполье на Северном Кавказе никуда не исчезает, а, наоборот, имеет место к разрастанию. Исследователи отмечают, что готовность к совершению террористических актов напрямую зависит от возраста. Так, среди респондентов до 19 лет включительно, 71,4 % выразили желание совершить суицидальный террористический акт, а в более старшей возрастной группе – только 34,3 % [Любарский Е.С. Терроризм в условиях глобализирующегося мира. Автореф. дис. … канд. политич. наук. М., 2010. С. 23].

130