Малявин В. - Конфуций (ЖЗЛ) - 1992-1

мелких и слабых уделов. Их праilители прееледовали

более СRРОМНУЮ цель: сохранить свой удел или на худой

нонец СВОЮ жизнь в зтой безжалостной борьбе за выжи­

ванне. Правда, вв одно царство не располагало ни воен­ ной силой, ни дипломатичесRИМИ ередствами, ноторые

МОГЛИ бы прин~ти ему власть над всем Срединным ми­ ром. Ни одно из вих не обладало и доста-rочпым автори­ тетом для того, чтобы отнрыто бросить вызов чжоуской

дипастии. Их властите.1IЯМ приходилось рассчитывать

лишь на звание «гегемонов>} (ба), навнзыва·ющих СВОЮ волю СИЛОЙ. В целом же политическая обстановка в эпоху Обособленных царств определялась более или менее

УСТQЙЧИВЫМ. равновесием сил праl'ивобоJЮТВУЮЩИХ сторон,

причем самые честолюбивые правители были вынуждены

выдавать свое стремление первенствовать в целом свете

за заботу о восстановлении власти чжоуСRИХ ванов.

Не единожды правители царств заключали между собой

мирные договоры,. RЛЯЛИСЬ именем предков и <<Всех ду­

хов, принимающих жертвы», быть верными своему слову

и любить друг друга - ведь kak-нин:аR они приходились

друг другу родичами, а потом при случае с легкОС'l'ЬЮ на­

рушали собственные RЛЛТВЫ, и распри между ними разго­

рались пуще прежнего. Впрочем, в большинстве царств за­

конные правители и сами ОRазалисъ не у деJI. Их оттеснили

от власти местные могущественны~ кланы, наследственно

заRрепившио за соБОЙ должности придворвы~ советников.

Такой была эпоха Конфуция: время двусмысленных

деRларацвй и неуюIO.ННО нараставшего разочаРQвания;

время 1lВCTBeHHO обозначивmихся предвестий небывалых

потрясевиЙ.

Но если ДЛЯ верхушки знатноrо сословия Ifaв.eтbl отцов

ЧЖОУСRОl'О rocyдapcTBa были больше обузой или ПРИКРIiI­

тием для осуществления корыстных заМыслов, то низы

аристократии обособ.!lеJшых царств, служилые люди из

разряда ШU, моrJI.И воспринимать наследие царей Чжоу со всей серьезностью. Этим людям, с.,оль преданным свО­ ему ч,естному имени в памяти о дооле~тНliIХ предках,

была близка к повятна мечта о самоотречении радидоб­

рой славы, ГoJIОС шu звучал особенно громко на исто­

рической сцене той эпохи, и именно руками шu строи­

лось здание будущей цивилизации Срединной империи. Дипломатии и воивское искусство, хозяйство и словес­ ность, вауна и мораль - кажется, не было области жиз­

ни, где шu не выступали бы однО'Временно в роли и зна­

тOIЮВ, и мастеров, и законодателей мод. Имели llШ и СВОЙ

6'

образ идеального человека, так называемого (1Ц3ЮnЬ

Ц3Ыi}, что значиг «сын праlJителю>, или в более вольном

толковании «младший господию). Весьма точное опреде­

ление места, которое шu занимали в чжоуском общест­

ве. Быть преданным старшему - такова была их глав­

ная добродетель. «Если вкушал пищу этой семьи, должно

разделить и участь этой семью>, - гдасила первая запо­

ведь ШU, и то были не просто слова. К примеру, служи­

лый человек мог отправиться на плаху вместо своего гос­ подина, приговоренного к смертной казни, а потом поми­

нальную табличку с его именем держали на домашнем алтаре его патрона, как если бы он был членом семьи. Другая отличительная черта общественной позиции шu­

соперничество за престиж во всех возможных формах.

И первым делом, конечно, на поле боя. Война была про­ феосией ШU, а воевали в ту эпоху на боевых колесницах. Об аристократе, достигшем зрелости, говорили: «он уже

способен управлять н:олэсницеЙ». Сражаться, на языке

чжоуских служилых людей, означало <<Играться» - де­ монстрировать свою удаль, хладнокровно принимать

смерть, а при случае и великодушно дарить жизнь про­

тивнику. Цзиньский аристократ во время битвы с вой­

ском царства Чу не единожды оказывается у колесницы

чуского правителя и всякий раз, сняв шлем, учтиво ему

кланяется, за Ч'ГО, не сходя с места, получает в дар от

царственного противника золотые СЛИТI\И. В другой бит­

ве колесница цзиньского аристократа застревает в яме,

и чуские воины, не желая воспользоваться беззащитно­ стью неприятеля, любезно помогают ему выбраться из ямы, подав колесницу назад. В ответ хозяин колесницы, «спасая лицо», бросает непрошеным помощникам: «В от­

личие от подданных вашего великого царства нас не учили

искусству отступать в сражении!» Подобные истории о рыцарском поведении воинов из числа шu были тогда у всех на устах. Но они были, конечно, не единственными

в своем роде. Кумиры шu блистали остроумием на двор­

цовых аудиенциях и дипломатических переговорах, поль­

зовались репутацией мастеров политической интриги. Со­

словные интересы служилых людей без труда узнаются

в популярных легендах о добродетельных мужах древно­

сти, не пожелавших даже под угрозой смерти ПОЙТll на

службу к неправедному государю. Впрочем, безупречное самообладание, которое воспитывали в себе ШU, сделало их столь же галантными, сколь и беспощадными. Одно было оборотной стороной другого. Те, кто проиграл в

62

«играх» чести, и стало быть, терял .1J.ицо, могли надеять­ ся толыю на милость победителей и должны были благо­ дарить судьбу, если их оставляли в живых. НИ титулы,

ни заслуги в расчет не принимались. Даже правителям побежденных царств полагалось явиться к победителям, неся на спине гроб в знак готовности умереть.

Традиции служилых людей подготовили приход Кон­

фуция, сделали его знаменитым и авторитетным Учите­

лем. Благодаря же Конфуцию ОШI обрели новое звуча­

ние, новое качество. Rонфуцпй не просто (<передавал» былое. Он преобразил его.

ДЕТСТВО И ОТРОЧЕСТВО

Можно не сомневаться в том, что рассказы о разных

чудесах, которыми 0знаменовалось рождение будущего Учитедя Нуна, - дань позднейших поколений его сла­ ве и авторитету. Но есть все основания полагать, что по­

явление на свет маленького Цю пз рода Кунов не про­ шло незамеченным в округе. БРaJ~ семидесятилетнего

старика и шестнадцатилетней девушки сам по себе да­ вал пищу для пересудов. Но рождение в такой семье сына после того, как его отец родил девять дочерей и

одного калеку, было событием почти легендарным. Более того; малыш Цю явился на свет с каким-то странным продавленным теменем, явно предвещавшим ему необык­ новенную судьбу. Во времена, когда жители Срединной

страны не могли представить себе великого человека с

заурядным обликом, когда старинные предания напере­ бой сообщали им о мудрецах седой древности, наделен­

ных то «двойными зрачками» и (шятицветными бровя­

ми», то «пастью лошади» или (шеченью величиной с ку­

лаю), такая примета значила очень мното. Всяческие

телесные аномалии имели в глазах современников Кон­ фуцпя тем больший смысл оттого, что их бе;~МОЛВСТБУЮ­ щее Небо, не выбиравшее себе пророков, сообщало людям

о Сllоей воле посредством всевозможных знамений.

Надо думать, молва о «диком браке» старого воина с молоденькой девицей очень быстро достигла столицы

царства Лу, и молодая вдова невольно привлекла к себе всеобщее внимание. Вероятно, нашлись влиятельные ли­ ца, которые благосклонно присматривались к сыну

скромной молодой женщины п, заметив у него НСДЮil'ЕЕ­

ные способпасти, позаботились о том, чтобы дать ему

образование, а со временем и представить двору. Во вся-

63

ком случае, маленький Цю получил возможность учить­

:ея, хотя ЖИЛОСЬ ему не.'IШ'IЮ, и он рано узнал, что таное

нужда и тяжелый труд ио дому. Об этом мы уже знаем

со слов самого Конфуция. Много лет спустя, уже став знаменитым ученым, он скажет: «В м,олодости я терпел лишению>. И добавит с добродушной иронией человека,

умудренного жизнью: «Наверное, поэтому я способен к разной черной работе. Но должен JПl мудрый быть 'масте­ ром на все руки? Вовсе нет... » Позднее Сыма Цянь, го­ воря О молодых годах Учителя Куна, напишет, что тот

«терпел лишения и был бедею>. Суждение, ничуть не принижавшее Конфуция в глазах потомков, ведь llСТИН­ пом:у шu бедность и лишения были верной порукой его

славы. Недаром с древности выражение «был беден и терпел лишению) стало привычным клише в биографиях достойных мужей Китая.

Мы ничего не знаем о том, как прошли детские годы КонФуция. Ведь пока он был всего лишь мальчиком из бедной семьи. Когда же он стал Учителем Куном, его

детство уже никого не интересовало. Но нет сомнения:

он был мальчиком приметным даже в МНОГQЛЮДНОМ сто­ личном городе. Многих он изумлял уже своей неординар­

ной вн-ешностью, странности которой далеко не исчерпы­

вались -вмятиной на темени. От рождения крупный и

сильный ребенок, он рос быстрее сверстников и в зрелые годы отличался необычайно высоким ростом и грузным

телосложением. Много необычного было и в его лице:

массивный лоб, чересчур длинные уши, вздернутая верх­ няя туба, выпученные и, кажется, чуть белесые глаза...

Все это давало бы современникам достаточно поводов

считать Цю из рода Кунов редкостным уродцем, если бы

не его I!plIрожденная грация и ПРИБитые с детства хо­

рошие манеры. Примечательно, что на страницах «Бесед и суждений)} ученики Конфуция охотно воздают хвалу

добродетели, учености и манерам учителя, но ни разу

не упоминают о его внешности. Судя по всему, каНОнам красоты, принятым в тогдашнем общестпе, l\онфуций 11

вправду не очень соответствовал.

Первые в своей жизни наставления малеНЬRlfЙ Цю

получил от матушли, что, л слову сказать, и предписыва­

лось обычаем. В Китае даже ходила древняя легенда о

'1'ОМ, что мать основоположника Чжоуской династии, на­

чала воспитывать своего сына, коrда тот находился еще

в ее чреве. Чжэнцзай была, конечно, обыкновенной зем­

ной женщиной и к тому же очень юной, но с ролью

наставницы она справилась превосходно.ЕЙ удалось

привить сыну скромность, терпени€, выдержку, вкус к

безукоризненной аккуратности. Без сомнения, она не

позволяла маленькому Цю забыть, что он принадлежит к

славно~у роду и не может даже в мелочах уронить честь

и достоинство предков. Вера в свое высокое предназна­ чение не толы\О поддерживала Конфуция в трудные для

него юные годы, но и учила его черпать силы в тяготах

И лишениях, извлекать пользу даже из необходимости

заниматься «черной» работой. Если Конфуций снискал славу первого мудреца Китая, то прежде всего потому,

что он первыи в китаискои истории показал, как трудо­

любие, честность и талант открывают дорогу к успеху.

Да и что есть мудрость, как не умение обратить во бл·а­ го .себе даже самые неблагоприятные обстоятельства?

Если верить преданию, серьезность маленького Цю была не менее необыкновеннои, чем его внешность. Его

ие забавляли ни глиняные свистульки, ни палки-скакал­

ки, ни даже шумные подражания баталиям взрослых -

вто излюбленное развлечение мальчишек во все времена.

"Уже в столь нежном возрасте он умудрялся соединять

детскую игру с учением. Больше всего он любил	играть.
в обряд жертвоприношения предкам, расставляя	на иr­

рушечном алтаре дощечки, которые служили ему поми­

нальными табличками пращуров, и черепки, заменявшие ему жертвенные сосуды. Конечно, он старался сделать

все, ~aK у взрослых: нечетное число черепков - сосуды

для питья, четное - блюда для еды. Вместо вина в че­

репках налита вода, вместо мяса - кусочки глины.

А столичная жизнь в избытке преподавала ему уроки

ритуального благочестия: то проедет по улицам погре­

бальная колесница,сопровождаемая толпой завывающих

родственников умершего, то под грохот барабанов и ве-' оелые крики пройдет мимо свадебная процессия, то в богато украшенных колесницах подъедут к воротам цар­

ского дворца иноземные послы в развевающихся шелко­

БЫХ одеждах, то стремглав промчится по улице кавалька­

да всадников, сопровождающих царского гонца... А еще

народные праздники, когда люди собираются на шумные

пиры, смотрят на танцы шаманов в масках духов :и

IROCMaTblX звереИ. Но больше всего Кун Цю привлекали

большие царские жертвоприношения духам земли, соли­

цаи всяческим духам. Тут уж Кун Цю не упускал слу­

чая подсмотреть всю церемонию от начала до конца.

Вот сам государь ведет на веревке рыжего жертвенного

5 В, Малявин

65

бына, а за ним в почтительном понлоне идут его совет­ нини. Вот гадатели рассматривают шерсть жертвенного

животного, определяя, будет ли угодна жертва духам.

Падают на нолени степенные сановнини, к быку, держа

в руне ИОЖ с колокольчиками, подходит царсний мяс­

нин... И вот гадатели упосят u глубину храма жертвен­

ную чашу, чтобы, нак говорится, <<Явить взору шерсть

и нровы}. Государь возносит молитву, его совепiини не­

движно стоят на ноленях... А теперь танцоры в диновин­

пых одеждах исполняют перед алтарем старинную пляс­

ну... Кун Цю был готов с утра до вечера глазеть на эти торжественные церемонии, исполненные благолепия и

величавой сдержанности. Перед ним открывался мир

удивительных и волнующих вещей - большие нолеСНII­

цы с яркими шелковыми лентами, толпа служилых лю­

дей в парадных одеяниях, холеные лошади, древние то­

поры и пики, звон гонгов и гул барабанов... Поистине, очарование ритуала - это очарование самих вещей, пе­

реставших быть только орудиями и предметами, обрет­

ших самостоятельную, феерически загадочную жизнь."

В рассказе о. том, как маленький Цю, забавляясь

своими игрушечными сосудами, готовил себя к роли гла­

вы семейства и законного наследника предков, сквозит

умилительная нота. Ведь нечасто бывает, чтобы ребенок

всерьез интересовался таким скучным и непонятным ему

делом, как торжественное жертвоприношение духам. Для

многих поколений почитателей Конфуция тут был повод

лишний раз убедиться в правоте древней формулы: «Ве­

лин Учитель Кун!}} Но современного биографа в этой

истории первым делом привлечет, наверное, мотив посто­

янства, внутренней преемственности в жизни «Учителя

Десяти тысяч поколениЙ)}. Мальчик Цю уже разделяет устремления взрослого Учителя Куна. Оба принадлежат жизни, где и впрямь нет места каким бы то ни было ко­

лебаниям, переломам, «разрьmам с прошлым)}. Эта жизнь должна быть лрожита цельным куском, одним усилием воли, на одном дыхании. Она подобна кропотливому, по­

следовательному врастанию в вечно живое тело родовой,

народной жизни. «Одно дыхание)} - свободное, органич­ ное, но и безошибочно свое - таков секрет «еДИНОй нитю~, которая, как намеRНУЛ однажды КонФуций, про­ низывала и связывала воедино все его мысли. Нет нуж­ ды искать и тем более придумывать себе свое жизнен­

ное дыхание - достаточно дать ему проявиться. По­

детсни вольная игра воображения и мудрость вслушива-

66

ния В зов сердца - вот начало 1I конец, альфа и омега жизненного пути Конфуция. И это был также путь от

внешнего подражательства к внутренней честности перед

самим ообоЙ. Путь самопознания...

Детские игры Конфуция примечательны тем, что в них соединялись мир фантазии и серьезнейшая действи­ тельность. Мы знаем теперь, что подобное единение де­

лает возможным самое существование человеческой

культуры. И держится оно доверием к человеку как мыслящему и творческому существу. Конфуций завещал

своим последователям «хранить постоянство Путю).

Секрет успехов Конфуция, ставший явным еще в детские тоды, обезоруживающе бесхитростен: маленький Цю при­

нежно и искренне исполнял то, что предписывалось де­

лать обычаем. Нет ничего естественнее интереса ребенка

к неизнеданной, полной загадок жизии, которая перей­

дет к нему по наследству от взрослых. Но этот инте­

рес не мог быть удовлетворен только детекой игрой.

Он столь же естественно перерастал в желание познать смысл этой жизни. «Любовь к древностю> с неизбежно­ стью воспитывала потребность учиться.

НО мало отметить за Конфуцием неутолимую жажду познания. Важно понять, что учеба началась для Цю задолго до тото, как он выучил первый иероглиф или выслушал первый совет учителя. Его «ученостЪ» выраста­ ла из чистой игры жизненных сил и была обращена к

этой игре. Слияние учения и жизни, сознательной воли

инепроизвольного переживания и есть высшая ступень

человеческого совершенствования по Конфуцию. Жизнь

начиналась с учения и им же завершалась. А отвлечен­

ная книжная ученость - дело второстепенное, произ­

водное от поведения и мыслей, завершающий штрих к

избранному человеком пути в жизни. Об этом - все

заветы КонФуция, столь же незатейливые, сколь и труд­

но выполнимые:

В "ругу семьи почитай родите.леЙ. Вне семьи nочитаu старших.

Будь честен и ;милостлив с дюдьми, вОJдюби добро. Есди, собдюдая эти правида, ты еще будешь u.мeTЬ

досуг, исnодьауй его ддя учеnия.

Учеба великого Учителя Китая началась задолго до

школьных занятий не только в смысле «школы жизни». Начало ей положили уже рассказы и поучения матери,

дававшие мальчику пищу для его необычных игр. Надо сказать, что с тех пор, как в древнем Rитае мифы перво-

5*

67

бытной эпохи приняли облик исторических сназаний, а реJlиrия превратилась в начала этики (и этикета), ки­

тайские мамы не рассказывали своим малышам сказок.

В китайском фольклоре место сказок заняли всевозмож­

ные назидательные истории о людях ушедших времен.

:Конечно, в этих историях тоже МOl'ли случаться чудеса,

но они были все-таки не сказками с их волшебным ми­

ром, а былью, <шравдивым повествованиею): действие в

них происходило не rде-нибудь в «тридесятом царстве»,

а в реально существующем МЕЮте, и действовали в них

не фантастические существа, а самые оБЫRновенныелю­

ди, «lJсторические лица», которые моrли бы послужить

для потомков нравоучнтельными образцами. Наверное,

матушка :Кун Цю не только разъясняла сыну простей­

шие правила хорошего тона, распорядок и значение се­

мейных обрядов, но и рассказывала ему о его доблестных предках и великих героях древности: о змееподобном императоре Фуси и его сестре Нюйва, сотворивших род людской и давших своим детям снмволы вселенскоrо Пу­

ТИ, О царе Шэньнуне - первом пахаре на земле, о муд­ рых царях Но и Шуне, об укротителе потопа Юе, о

славных основателях династий, один из RОТОрЫХ дал

жизнь и первому из рода :Кунов. В те времена, переда­ вала ЧЖ,lВцзай сыну то, ч'i'о слышала от дрyrих, люди

жили как одна семья, все были довольны и счастливы,

Молодые люди трудились В свое удовольствие, стаРИRИ безмятежно доживали свой BeR, вдовы и сироты не ве­ дали, что такое голод и холод. Тогда не было безвремен­

ных смертей. Не было ни воров, ни разбойников. Не было

даже дурных мыслей~ Люди не запирали своих домов и

не подбирали вещи, оброненные путниками на дорогах...

Но устные предания в эпоху :Конфуция были уже не

более' чем ОСRолками древней мифологии, BbITecHeHHblMH

на обочину традиции, и рассказывали их чаще безгра­

мотные простолюдины. Для знатного же юноши зна­ комство с ними было только преддверием настоящей уче­

бы, изучения писаных канонов и разных государствен­

ных документов, ибо в ЧЖОУСRОМ :Китае грамотность была

привилегией правящих верхов, и учащийся с самого на­

чала готовился к карьере служилого человеRа - чинов­

ника, военачальника, царедворца. Во всяком случае,' го­

сударственная . служба ИСПОRОН века считалась в :Китае

единственно достойным грамотного человека делом. Уже

в чжоускую эпоху появились первые 'публичные школы, и это новшество, кажется, можно поставить в один ряд

68

с другими великими изобретениями китайцев вроде компаса, бумаги, пороха или экзаменов На чин. ТаIШ6 школы, и не одна, были и в ЦюЙфу. В них отдавали

мальчиков из знатных семей семи-восьми лет от роду.

Плата за обучение зависела от достатка в семье. Веро­ ятно, посещал школу и малеIIЬКИй Кун Цю, хотя, как

ни странно, в зрелые годы он не любил говорить о сво­

ем учителе и· годах учебы. Возможно, он не находил тут предмета для серьезного разговора, да и учебой у именитого учитеJIЯ он, конечно, похвастать не мог. Прав­

да, в некоторых позднейших источниках сообщается, что учителем Конфуция был человек по фамилии Янь

(весьма распростране,нной в Лу) .и ЧТО этот учитель Янь

был каким-то небольшим начаЛЬНИRОМ. Проверить досто­

верность этого известия сейчас НI1ВОЗМОЖНО. НО, нто бы ни был учитель Кун Цю, он, Rоне~IПО, первым делом

рассказывал, как нужно вести себя !lоспитанному мальчи­

ку. «Цю, - говорил он, - всегда слушайся родителей и

не уезжай из дома без их ведома, покидая же родитель­

ский кров по делам, говори матери, когда вернешься. Раз­ говаривая со старшими, не произноси. слова «старый», что­ бы не напоминать им об их цреклонном возрасте. Не си­

ди на середине циновки и в юго-западном углу. KOMHa~

ты - это неприлично при живых родителях. Слушая старших, стой прямо, не накд:оняй голову. Когда ты. вме­

сте со стаРШИ?tfИ обозреваешь окрестности с вершины

холма, смотри туда, куда смотрят старшие. Неся вещь

двумя руками, держи ее у груди. Если тебе доведется

нести вещь правителя, подними руки выше груди; вещи

старших чиновников носят на уровне груди, а вещи лю­

дей, не имеющих заслуг, - у пояса... А вот как .нужно вести себя за едой: от старшего каждое блюдо прини­ май с поклоном и не ешь быстрее других; не скатывай рис в комочки, не хрусти IЮСТЯМИ и не бросай кости со­

бакам; не ковыряй просяную кашу палочками и не пей подливку; если старший дал тебе плод и в нем оо'гь

косточка, не выбрасывай ее; простолюдину дыню пола­ гается давать целой, низшему чиновнику - разрезанной

пополам, старшему чиновнику - разрезанной на четыре

части, а если доведется подносить дыню правителю, каж­

дый I{усочек следует покрыть тонким шелком... Запомни:

после сильных дождей не подноси старшим рыбу или черепаху. Вареную пищу подноси вместе с приправами.

Пленника дари, держа его за правый рукав, а когда да­

ришь собаку,придерживай ее девой рукой... Поднося в

подарок шелк, иди мелкими шажками, а лицом своим

выражай, как говорится, «т()мительное беспокойство».

Поднося в подарок драгоценную яшму, иди медленно, не

отрывая пяток от земли... »

Маленький Цю слушал, затаив дыхание, стараясь не

упустить ни слова. Он узнавал десятки и сотни правил

поведения на все случаи жизни, и все их нужно было

крепко запомнить и в точности выполнять. А наставле­

ниям учителя, казалось, не будет конца:
«Когда беседуешь с	чужеземцем, называй его страну
«великим царством», а	свою собственную	- (<Ничтож­
ным царством», а еще	можно говорить	«захолустный

край». Умей выбирать слова в разговоре. К примеру, го­ сударь назьmает свою жену «супруга», а жена сама сr.f)я

называет «отроковица», подданные государя называют ее

«супруга государю>, а перед посланниками из других

стран государыня называет себя (шедостойный малый го­

сударь» ... »

А еще требовалось знать, как вести разговор: «Обращаясь к государю, говори о государственных де­

лах. В беседе с человеком слущилым говори о службе государю. В разговоре со стаРШIIМИ веди речь о воспи­

тании юношества, а беседуя с молодыми людьми, говори

О сыновнем долге... »

И, конечно, важно было также знать, как нужно го-

ворить с разными людьми; _

«Когда будешь говорить с чиновником, в начале раз­

говора смотри ему в лицо, чтобы узнать, расположен ли он слушать тебя. В беседе смотри ему в грудь, выражая

этим доверие к собеседнику. А опуская l'лаза, ты по­ казываешь свое почтение. В конце же разговора вновь

посмотри ему в лицо, чтобы узнать, каково его впечат­ ление от беседы. Порядок сей неизменен, помни о нем

всегда... »

Но еще важнее всех тонкостей вежливой беседы было для юного Кун Цю и его сверстников знание грамоты. Изучение иероглифической письменности и в современ­ ном Китае - дело не из легких, а в те времена и по~ давно трудное. Иероглифические знаки в эпоху Конфу..

ция были намного сложнее нынешних, не существовало еще единых правил начертания, не было ни прописей, ни

книг для чтения, ни букварей. День за дпем ученики цa~

рапали на деревянных дощечках затейливые письмена, о

значении которых они передко могли только дoгaДЫBaTЬ~

СЯ. Чтобы выучить самые употребительные знаки, тре-

70