Учебный год 22-23 / ГОСУДАРСТВЕННАЯ РЕГИСТРАЦИЯ КОЛОТИЛОВ

--------------------------------

<10> Иным образом данная коллизия решается по российскому правопорядку, где приобретение движимой вещи добросовестным приобретателем от неуправомоченного лица не порождает права собственности на стороне первого и этот добросовестный приобретатель до того момента, как он приобретет право собственности на основании давностного владения, не имеет права распоряжаться вышеуказанной вещью. В связи с этим по российскому праву вопрос о добросовестности вторичного приобретателя имеет ключевое значение и применительно к вторичному приобретателю вопрос о возможности виндикации у него вещи должен решаться так же, как и применительно к первичному, т.е. в зависимости от того, знал ли или должен ли был знать вторичный приобретатель о том, что первичный не управомочен на отчуждение, а также от иных факторов, указанных в ст. 301 ГК РФ.

А следовательно, знание о неуправомоченности первичного отчуждателя не имеет значения и легитимирующий факт в случае вторичного недобросовестного приобретения отсутствует, так как основанием приобретателя права собственности со стороны недобросовестного вторичного приобретения является право собственности первичного приобретателя, т.е. классический способ приобретения, а не "внешний факт плюс добросовестность", как при легитимирующих фактах.

Иными словами, в вышеуказанных случаях отсутствуют какие-либо легитимирующие факты, потому что отсутствует необходимость защиты добросовестных третьих лиц - сам вопрос добросовестности не встает, так как она не имеет значения: лицо, приобретающее имущество от управомоченного отчуждателя, становится его собственником вне зависимости от его знания или незнания об управомоченности первичного отчуждателя.

ДОБРОСОВЕСТНОСТЬ ЛИЦА, ПОЛЬЗУЮЩЕГОСЯ

ЗАЩИТОЙ ЛЕГИТИМИРУЮЩЕГО ФАКТА

Как уже говорилось выше, в связи с формальным действием земельной книги легитимирующие факты ставят своей целью защиту добросовестных третьих лиц. Более того, не существует никакого правового интереса, который обосновывал бы обратное, а именно необходимость защиты недобросовестных лиц или лиц, не являющихся третьими, т.е. лиц, участвующих в порочных <11> правоотношениях. Недобросовестные лица не достойны никакой защиты со стороны правопорядка, а их защита никак не повысит надежность и устойчивость оборота <12>.

--------------------------------

<11> Термин "порочный" употребляется с большой долей условности и означает лишь "порождающий расхождение между внешними фактами и материальным положением дел". В то же время в собственном смысле слова в большом количестве случаев нет никакой порочности в правоотношениях, которые порождают указанное расхождение. Особенно справедливо это применительно к мобилиарному (связанному в движимыми вещами) обороту, в котором совершенно нормальным явлением считается владение движимой вещью со стороны лица, не являющегося ее собственником и не имеющего права ею распоряжаться (например, при любых договорах, связанных с передачей владения). Применительно к торговому реестру также неизбежен определенный временной перерыв между принятием соответствующего корпоративного решения и внесением в реестр записи о том, что определенное физическое лицо, например, больше не несет ответственности по обязательствам юридического лица.

<12> Вышеуказанное соображение имеет чисто материально-правовой и, возможно, поэтому несколько теоретический характер, так как с процессуальной точки зрения в результате распределения бремени доказывания, применения процессуальных фикций, судебных ошибок, широких возможностей обжалования и вероятностного характера установленных судом обстоятельств, особенно касающихся таких чисто психологических вопросов, как знал/не знал (а со стопроцентной вероятностью эти обстоятельства, очевидно, установить невозможно, в связи с чем судебные решения по данным вопросам обречены носить вероятностный характер), не исключено, что будет вынесено решение против добросовестного приобретателя, причем данная вероятность гораздо выше при классическом толковании легитимирующих фактов как действующих только в пользу добросовестных третьих лиц и гораздо ниже при формальной силе земельной книги. Например, если о несоответствии записи в реестре материальному положению дел писали все местные газеты, а третье лицо все равно не знало об этом несоответствии (хотя любой разумный хозяин об этом бы знал), то можно сказать, что оно допустило грубую неосторожность. Тем не менее применительно к реестру грубая неосторожность не разрушает добросовестности (добросовестность разрушает лишь положительное знание). Однако вряд ли суд поверит третьему лицу, что оно не знало о том, о чем писали все местные газеты, а доказательств обратного у третьего лица не будет (так как если оно действительно не знало о расхождении, то очевидно, что оно их заранее не собирало).

С данной процессуальной точки зрения (которая, строго говоря, гораздо ближе к реальности, нежели чисто материально-правовая точка зрения) можно сказать, что формальная сила земельной книги также служит более полной защите добросовестного приобретателя (хотя даже вопрос его добросовестности и не имеет значения для его защиты), так как при формальной силе земельной книги гораздо меньше вероятность, что решение будет вынесено против него, нежели при применении классической теории легитимирующих фактов, которая действует только в пользу добросовестных лиц.

Кроме того, смысл самого легитимирующего факта заключается в том, что он предоставляет защиту третьим лицам, которые положились на определенный внешний фактический состав. А недобросовестные лица под это определение, очевидно, не подпадают, потому что ни на какой внешний фактический состав они не полагались и полагаться не могли или не должны были, так как знали (или должны были знать) о несоответствии данного фактического состава материальному положению дел.

Кроме того, необходимо отметить, что защита недобросовестных лиц с большой вероятностью вступит в конфликт с принципом единства правопорядка, а именно при защите недобросовестных лиц может получиться ситуация, при которой деяние, являющееся преступлением (например, мошенничество) с точки зрения уголовного права, одновременно будет основанием возникновения нового субъективного права с точки зрения другой отрасли (а именно гражданского права), что, естественно, не может считаться нормальной ситуацией.

Определив добросовестность применительно к легитимирующим фактам в общем виде как незнание о порочных (с учетом вышеприведенной оговорки) отношениях, необходимо отметить, что применительно к разным видам легитимирующих фактов существуют разные требования к добросовестности лица, этими легитимирующими фактами защищаемого. И тут также возможна определенная классификация, которая будет отталкиваться от классификации самих легитимирующих фактов на искусственные и естественные.

Как уже говорилось, надежность искусственных легитимирующих фактов достаточно высока, т.е. вероятность расхождения между внешними фактами и материально-правовым положением дел не очень велика по сравнению с естественными легитимирующими фактами, а у материально управомоченного лица имеются расширенные возможности по ликвидации действия легитимирующего факта. В связи с этим для действия искусственных и естественных легитимирующих фактов предъявляются разные требования к добросовестности третьего лица.

Для реестров достаточно того, что несоответствие между записью в реестре и материальным положением дел не следует из самого реестра и неизвестно положительным образом третьему лицу. То есть даже грубая неосторожность третьего лица не разрушает действие легитимирующего факта - записи в реестре - в пользу этого лица, если оно не знало о несоответствии. Таким образом, в случае с реестром третьему лицу не то что нет необходимости, а даже вредно вникать в суть предшествующих материальных правоотношений, так как таким образом можно случайно узнать о расхождении между записью и материальным положением дел и тем самым разрушить свою добросовестность.

Иначе говоря, реестр носит, таким образом, как бы исчерпывающий характер (что корреспондирует с требованием законодательства об обязательном внесении в реестр всех вещных прав): ничего, кроме записанного в реестр, знать не надо, если, конечно, третьему лицу и так что-либо не известно; и никакой осторожности, кроме как ознакомления с тем же самым реестром, проявлять не надо.

Иные требования к добросовестности применительно к естественным легитимирующим фактам: в отличие от реестра известная на основе данных естественных внешних фактов информация никак не может носить исчерпывающий характер и даже вряд ли в ее отношении возможна презумпция ее правильности, так как, как уже говорилось применительно к условности термина "порочный" к отношениям, создающим расхождение между внешними фактами и материальными правоотношениями, такие расхождения имеют нормальный, правомерный характер и предусмотрены, наверное, всеми правопорядками (некоторые ограниченные вещные права, обязательственные договоры, связанные с передачей владения) <13>, т.е. в этом смысле вещные права на движимые вещи носят непубличный характер. В случае с реестрами такая ситуация едва ли возможна, так как реестр, несоответствие которого материальному положению дел является нормальной ситуацией, вряд ли вообще имеет смысл и, может быть, даже вреден, поскольку дезориентирует участников оборота, полагающихся на государственный статус реестра <14>.

--------------------------------

<13> В этом смысле о расхождениях тоже можно говорить только в очень условном смысле, так как на самом деле нет никакого расхождения между владением вещью со стороны одного лица и правом собственности на эту вещь со стороны другого лица, потому что вряд ли можно говорить об общей презумпции права собственности владельца вещи.

<14> Тем не менее такая ситуация (когда расхождение между материальным положением дел и реестром появляется в результате нормального развития правоотношений) также полностью исключена быть не может. Она имеет место или в результате того, что установленный порядок внесения записей в реестр автоматически подразумевает определенный временной промежуток между соответствующим событием и внесением записи, особенно при приобретении материального субъективного права на основании закона, или в результате противоречия между реестрами. Например, в земельной книге продолжает числиться умершее лицо, так как запись об изменении собственника никак не может быть сделана в день смерти (и эта невозможность носит вполне нормальный характер), хотя умершее лицо, не являясь уже субъектом права, ни при каких обстоятельствах не может быть собственником земельного участка. Такая же ситуация имеет место, если в качестве собственника земельного участка продолжает числиться ликвидированное или иным способом прекращенное юридическое лицо.

Тем не менее вышеуказанные ситуации являются хотя и нормальными, но все же временными для искусственных легитимирующих фактов и подлежащими немедленному исправлению в отличие от естественных легитимирующих фактов, где такие ситуации не только являются нормальными, но и не носят строго временного характера и не подлежат немедленному исполнению.

Именно в связи с этим при естественных легитимирующих фактах требования к добросовестности третьего лица гораздо выше: данная недобросовестность разрушается не только положительным знанием об отсутствии права собственности у владельца, но и неосторожностью (степень неосторожности, которая разрушает добросовестность, может меняться в зависимости от конкретных позитивных правопорядков).

ЗНАЧЕНИЕ ПРЕВЕНТИВНЫХ ДЕЙСТВИЙ СО СТОРОНЫ

МАТЕРИАЛЬНО УПРАВОМОЧЕННОГО ЛИЦА

Так как легитимирующий факт является достаточно "опасным" институтом (в частности, он влечет прекращение права управомоченного лица против воли последнего и возникновение права у добросовестного третьего лица), то управомоченному лицу необходимо предоставить определенные средства защиты.

Необходимо отметить, что вина материально управомоченного лица не является условием действия легитимирующего факта. Возникновение легитимирующих фактов может быть никак не связано с действиями данного лица, и они будут "работать" против него даже в том случае, если он сделал все от него зависящее, чтобы предотвратить их возникновение или устранить их. Так, возникновение легитимирующих фактов возможно в результате действий третьих лиц: ошибка ведомства по ведению реестра, хищение денег или ценных бумаг на предъявителя и т.п. Более того, для действия легитимирующих фактов даже безразличны пороки воли, связанные с их возникновением <15>. В то же время общая логика регулирования, не требуя доказательств вины материально управомоченного лица в каждом конкретном случае, все же исходит из того, что в большинстве случаев расхождения между материальным положением вещей и легитимирующими фактами такая вина или как минимум неиспользование всех предоставленных законом средств для избежания или ликвидации таких ситуаций, как правило, в той или иной форме присутствуют <16>.

--------------------------------

<15> Kindl J. Rechtsscheintatbestande und ihre ruckwirkende Beseitigung. Berlin-Heielberg: Springer Verlag, 1999. S. 392, 399.

<16> Черепахин Б.Б. Юридическая природа и обоснование приобретения права собственности от неуправляемого отчуждателя // Ученые записки Свердловского юридического института. Т. 2. Свердловск: ОГИЗ, 1947. С. 92. См. также: Черепахин Б.Б. Труды по гражданскому праву. М., Статут, 2001. С. 275 - 277.

Тем не менее в связи с указанной возможностью безвиновного возникновения легитимирующих фактов правопорядок предоставляет материально управомоченным лицам возможность совершить превентивные действия для предотвращения действия легитимирующих фактов им во вред в случаях, если они обнаружили несоответствие между внешними фактами и материальным положением дел. Также данная возможность может быть использована, если возникновение расхождения хотя и связано с виной материально управомоченного лица, но данное лицо желает на будущее время предотвратить действие легитимирующего факта себе во вред.

Данные превентивные действия также могут классифицироваться в зависимости от легитимирующего факта, которого они касаются. Для искусственных легитимирующих фактов превентивные действия могут носить формализованный характер. Это могут быть превентивные меры, носящие временный, обеспечительный характер (внесение в реестр специальной отметки, которая будет исключать действие соответствующего легитимирующего факта путем указания, как правило, на наличие спора по поводу соответствия записи в реестре материальному положению дел). Возражение против правильности земельной книги вносится в земельную книгу или с согласия лица, внесенного в земельную книгу в качестве управомоченного, против управомоченности которого и вносится возражение, или на основании определения суда о принятии обеспечительных мер. Эти ограничения вполне обоснованны, так как наличие необоснованного возражения в земельной книге фактически (экономически, но не с правовой точки зрения) блокирует все операции с правом, против которого внесено возражение, так как вряд ли кто-то рискнет приобретать такое право. Возражение лишает третьих лиц возможности ссылаться на публичную достоверность земельной книги, т.е. все третьи лица приобретают соответствующее субъективное право на земельный участок, против которого внесено возражение, по общим правилам материального права, т.е. они могут приобрести такое субъективное право только от управомоченного лица (в данном случае действует принцип "Никто не может передать больше прав, чем имеет сам"). Возражение действует только в том случае, если оно внесено в пользу материально управомоченного лица; если внесение возражения никак не обосновано с материально-правовой точки зрения, то оно вообще не порождает никаких материально-правовых последствий.

Но это могут быть также превентивные меры, направленные на ликвидацию несоответствия между внешними фактами и материальным положением дел (исправление реестра). В таком случае эти превентивные меры будут не отдельным элементом легитимирующего факта, парализующим его действие, а просто ликвидируют сам легитимирующий факт.

Тем не менее данная превентивная мера начинает действовать только тогда, когда соответствующая отметка действительно внесена в реестр, т.е. между реализацией вышеуказанного права и реальным действием превентивной меры неизбежно будет иметь место определенный промежуток времени. Именно поэтому материально управомоченное лицо может предпочесть использовать превентивные меры фактического характера, которые будут иметь немедленное действие. Наиболее очевидной превентивной мерой фактического характера является информирование лица, которое впоследствии может претендовать на защиту легитимирующего факта (таким лицом может быть, например, тот, кто намеревается приобрести земельный участок от материально неуправомоченного лица, тем не менее внесенного в земельную книгу в качестве собственника земельного участка), о несоответствии записи в реестре материальному положению дел. Сообщение данной информации разрушит добросовестность приобретателя.

Необходимо отметить, что добросовестность третьего лица разрушается путем применения фактических превентивных мер только в том случае, если третье лицо действительно узнало о несоответствии записи в реестре материальному положению дел. То есть добросовестность не будет разрушена в том случае, если, несмотря на состоявшееся сообщение, третье лицо (пусть даже и по своей вине) не узнало о неправильности записи в реестре (например, так и не вскрыло пришедшее письмо от материально управомоченного лица).

Необходимо отметить различный механизм действия юридических и фактических превентивных мер: юридические превентивные меры действуют самостоятельно, т.е. их отсутствие представляет собой отдельное условие действия легитимирующих фактов. Более того, они действуют независимо от того, знало ли добросовестное третье лицо об их существовании или нет, так как внесенная в реестр отметка в любом случае разрушает действие легитимирующего факта. То есть юридические превентивные меры носят строго объективный характер, действуя применительно ко всем третьим лицам и вне зависимости от их знания/незнания.

В отличие от юридических превентивных мер фактические превентивные меры действуют не как самостоятельное условие отсутствия защиты легитимирующих фактов, а как фактор, разрушающий другое условие защиты, а именно добросовестность. В этом смысле фактические превентивные действия лишены самостоятельности, так как действуют через добросовестность, а не самостоятельно.

Еще более важное отличие заключается в строго субъективном действии фактических превентивных мер (в отличие от юридических). Иначе говоря, если юридические превентивные меры действуют вне зависимости от знания или незнания третьих лиц, то фактические могут возыметь эффект только тогда, когда они воздействуют на субъективную сферу третьего лица. Причем применительно к искусственным легитимирующим фактам данное воздействие должно иметь форму положительного знания о несоответствии записи в реестре материальному положению дел.

Применительно к естественным легитимирующим фактам отсутствует возможность юридических превентивных действий и остается лишь возможность фактических. Но, как уже говорилось, фактические превентивные действия не могут быть самостоятельным элементом легитимирующего факта, так как являются частями иных элементов, например добросовестности третьего лица. Можно предположить возможность иных превентивных фактических действий применительно к естественным легитимирующим фактам, таким, как изъятие вещи из владения намеревающегося произвести ее отчуждение неуправомоченного лица - тогда ликвидируется не добросовестность, а другой элемент легитимирующего факта - несоответствие между внешними фактами и материально-правовым положением дел; могут также иметь место действия, направленные на предотвращение перехода права к добросовестному третьему лицу, но тогда будет отсутствовать такой элемент, как наличие оборота.

Иными словами, применительно к естественным легитимирующим фактам вообще нельзя говорить о превентивных мерах как об отдельном элементе легитимирующего факта.

СДЕЛКИ С ИМУЩЕСТВОМ КАК УСЛОВИЯ

ДЕЙСТВИЯ ЛЕГИТИМИРУЮЩИХ ФАКТОВ

Как уже говорилось выше, задача легитимирующих фактов заключается в защите оборота, причем, как правило, основанного на сделках с теми объектами, которых легитимирующие факты непосредственно касаются (т.е. земельный реестр защищает основанный на сделках оборот земельных участков, например, не может ссылаться на публичную достоверность и лицо, которое дало "книжному" собственнику земельного участка необеспеченный кредит, рассчитывая в случае его невозвращения обратить взыскание на земельный участок; такой кредитор не может ссылаться на запись в земельной книге как на основание обращения взыскания, так как в данном случае хотя и имел место гражданский оборот, но то не был оборот земельных участков).

Легитимирующие факты не защищают также права лица, которое рассчитывало получить право на основании закона <17>, например в порядке наследования. Ведь они защищают добросовестных третьих лиц, положившихся на определенные внешние обстоятельства, т.е. строящих свое поведение, исходя из данных обстоятельств. В требование наличия оборота как условия легитимирующего факта можно включить также и наличие третьего лица, так как лицо, не являющееся третьим, т.е. участвовавшее в порочных правоотношениях, не может ссылаться на легитимирующий факт.

--------------------------------

<17> Schoner H., Stober K., Keller U. Grundbuchrecht. Munchen: Verlag C.H. Beck, 2004. S. 185 - 186.

Применительно к законному приобретению права приобретатели, как правило, ни на что не полагаются, и правовые последствия часто наступают вне какой-либо связи с их поведением или помимо их воли. В связи с этим, например, не будут защищаться дети, которые ухаживали за престарелым родителем с целью, чтобы он своим завещанием не лишил их наследства, и рассчитывающие при этом получить в наследство земельный участок, по отношению к которому престарелый родитель записан в земельной книге как собственник (если окажется, что на самом деле он не собственник). Аналогично не будет защищаться алчная вдова, вышедшая замуж за лицо, записанное в земельной книге в качестве обладателя земельного долга (Grundschuld), в расчете на то, что этот квазиобладатель уже достаточно плох, а она сможет как наследница по закону стать обладательницей земельного долга и обратить взыскание на земельный участок (если в данном отношении содержание земельной книги окажется неверным).

Для отдельных видов легитимирующих фактов могут иметь значение также иные элементы (например, для действия легитимирующего факта владения может играть роль возмездность приобретения вещи добросовестным приобретателем и способ выбытия вещи из владения материально управомоченного лица).

Необходимо отметить, что некоторые элементы легитимирующего факта имеют строго объективный характер. Это относится к внешнему составу легитимирующего факта, расхождению между внешними фактами и материальным положением дел, а также к превентивным действиям материально управомоченного лица: для искусственных легитимирующих фактов превентивные действия носят объективный характер, а для естественных они не являются отдельным элементом, а влияют на добросовестность.

В то же время добросовестность носит строго субъективный характер, причем сразу в двух отношениях. Во-первых, добросовестность может иметь место применительно к одному лицу и не иметь места применительно к другому. Во-вторых, добросовестность зависит от такого субъективного фактора, как знание о несоответствии материального положения дел и внешних фактов.

Также субъективный характер носит такой элемент легитимирующего факта, как наличие оборота, так как легитимирующий факт может действовать для лица, участвующего в обороте применительно к этому факту, и не действовать для лица, в нем не участвующего.

Поэтому добросовестность и наличие оборота можно назвать условиями действия легитимирующего факта, а остальные элементы - условиями его существования. Иными словами, существование легитимирующего факта носит объективный характер, а его действие - субъективный.

Кратко рассмотрев условия действия легитимирующих фактов, хотелось бы охарактеризовать основной принцип их действия. И если условий действия легитимирующих фактов несколько, то само это действие состоит, по сути, из одного элемента - фикции соответствия внешнего факта материальному положению дел применительно к добросовестному третьему лицу, которая влечет возникновение материального права на его стороне. При этом данное право возникает точно с такой же силой, как если бы третье лицо имело дело с действительно, а не только внешне, материально управомоченным, т.е. приобретается окончательно юридически никак не опороченное право, что было продемонстрировано выше на примере со вторичным недобросовестным приобретением права.

Таким образом, при наличии действия легитимирующего факта добросовестное третье лицо приобретает право. Но в таком случае материально управомоченное лицо это право теряет, так как одно и то же право не может одновременно принадлежать нескольким лицам. В связи с этим бывшее материально управомоченное лицо имеет определенные способы защиты - или иски к неуправомоченному отчуждателю из деликта или неосновательного обогащения, или иски к государственному органу, допустившему неправильность записи в реестре в результате ненадлежащего исполнения должностными лицами своих обязанностей. Данные способы защиты носят обязательственно-правовой характер и встретят на своем пути неизбежные препятствия в осуществлении (так как, как правило, неуправомоченного отчуждателя или невозможно разыскать, или с него затруднительно что-либо взыскать), в то время как добросовестное третье лицо окончательно приобретает право. То есть добросовестное третье лицо оказывается в более выгодном положении, нежели материально управомоченное.

Если же правопорядок не признает соответствующий факт в качестве легитимирующего, то материально управомоченное лицо сохраняет свое право и может его принудительно осуществить, в то время как добросовестный приобретатель (который таковым на самом деле не является, так как не приобретает никакого права) имеет только обязательственно-правовой иск к неуправомоченному контрагенту. Иначе говоря, развертывание правоотношений (восстановление имущественной сферы участвующих лиц, пострадавших от действий неуправомоченного лица) в данном случае происходит прямо противоположным образом, чем это имеет место при легитимирующих фактах.