Интервью с т.К. Андреевой, заместителем Председателя Высшего Арбитражного Суда рф, заслуженным юристом рф, членом Совета при Президенте рф по совершенствованию судебной системы

Татьяна Константиновна, Высший Арбитражный Суд РФ подвел итоги работы арбитражной системы в 2009 г. Согласно аналитической записке к отчету кризисный год стал тяжелейшим и для судей. Количество дел, рассматриваемых одним арбитражным судьей, увеличилось в полтора раза. На 70% выросло количество дел из гражданских правоотношений, на 20% - из административных. Это уже серьезная проблема? Как ее решать?

- Да, такие результаты мы получили за 2009 г. Рост количества экономических споров в 2009 г. - следствие финансовых проблем, кризиса. Но не только. Есть основания полагать, что бизнес-сообщество предпочитает разрешать конфликтные ситуации в суде, доверяя ему. Причем если стремительное увеличение количества исков, поданных в суды, сначала наблюдалось только в столичном регионе, то сейчас процесс охватил всю страну. Так, средняя нагрузка на одного судью арбитражного суда первой инстанции составляет 65 дел в месяц (в 2008 г. она составляла 46 дел). При этом в Арбитражном суде города Москвы судебная нагрузка выросла в два раза: в 2008 г. она составляла 55 дел в месяц на одного судью, в 2009 г. - 109 дел. Такая же нагрузка в Арбитражном суде Нижегородской области (109 дел), чуть меньше - в Арбитражном суде города Санкт-Петербурга и Ленинградской области (97 дел), Пермского края (86 дел), Омской области (84 дела), Ямало-Ненецкого автономного округа и Свердловской области (по 82 дела).

Проблема ли это сейчас? Нагрузка на судей в арбитражных судах всегда была значительной, она существенно превышала и превышает научно обоснованные нормативы судебной нагрузки. Если эти нормативы утвердить, то станет очевидно, что нужно принимать какие-то меры. Однако понятно, что не стоит рассчитывать на увеличение в разы численности судей, так как это повлечет огромные расходы: помимо судейского корпуса одновременно потребуются дополнительные сотрудники аппарата (помощники, секретари), а также помещения, т.е. придется решать целый комплекс вопросов.

Поэтому мы всегда исходили из необходимости поиска других путей решения проблемы. Максимальное использование любых вариантов разрешения конфликта без судебного разбирательства по существу - это одно из направлений. В первую очередь мы надеемся на гораздо более широкое внедрение досудебных мер урегулирования споров, иных альтернативных способов, включая посреднические процедуры. Особое значение придаем мировым соглашениям. Второе направление - совершенствование процессуального закона, механизма разрешения споров. И уж конечно, нельзя применять к судье меры дисциплинарного характера за нарушение сроков рассмотрения дел, если у него такая судебная нагрузка, которая далека от нормативно обоснованной.

Каково Ваше мнение по поводу концепции судебного прецедента в России? Может быть, это тоже один из выходов из ситуации перегруженности нашей судебной системы? В последнее время такая возможность очень активно обсуждается, в том числе в ВАС РФ.

- Мне представляется не столь уж важным, движемся ли мы к прецедентной системе права. Ведь фактически речь идет о том, чтобы признать факт влияния судебных актов высших судов на правоприменительную практику. Ни для кого - ни для судей, ни для адвокатов, которые поддерживают интересы сторон в процессе, - не секрет, что при таком проблемном законодательстве, как у нас, без выработки правовых позиций работать очень сложно.

Дело не в том, чтобы облегчить жизнь судьи, чтобы он мог, воспользовавшись готовым шаблоном, разрешить спор и сэкономить время. Важно, чтобы для участников процесса наши решения были предсказуемы. И на этом пути есть успехи. Возьмем, например, налоговые споры. Сейчас их количество стабилизировалось и даже снижается, хотя в законодательном регулировании мало что изменилось: поправки в Налоговый кодекс РФ все еще вносятся очень часто. Но судебная практика по конкретным вопросам в этой категории споров устоялась, поскольку был принят целый ряд значимых постановлений Пленума и Президиума ВАС РФ. Поэтому для участников процесса будущая позиция суда по многим налоговым делам становится очевидной.

Противники идеи широкого внедрения и использования судебного прецедента в России ссылаются на то, что он ограничит независимость судьи в процессе принятия решения. Не могу с этим согласиться: в каждом случае все равно именно судья должен разрешить конкретный спор. Для него важна правовая позиция относительно толкования нормы права, применяемой в деле, а не способ разрешения этого дела. Судья дает оценку обстоятельствам конкретного спора и самостоятельно решает вопрос о применимом праве, о выборе правовой нормы.

Выработка правовых позиций и их широкое освещение через публикацию судебных актов, размещение их в сети Интернет, конечно, влияют на сроки рассмотрения арбитражных дел, сокращают продолжительность процесса. Значит, прецедент и нагрузка на судей - связанные между собой категории.

Как Вы отметили, по налоговым спорам есть выработанные правовые позиции. Кроме того, в 2007 г. введено досудебное урегулирование взаимных претензий между налогоплательщиком и налоговой инспекцией. Тем не менее наблюдается рост налоговых споров в 2009 г. - на 20%. За счет чего это произошло?

- Как уже отмечалось, в 2009 г. произошло значительное увеличение дел, рассмотренных арбитражными судами, в целом, в том числе и налоговых споров, что можно объяснить сложностями финансово-экономического характера.

Кроме того, нельзя не сказать, что на досудебный порядок обжалования решений налоговых органов возлагались очень большие надежды. Думали, что это приведет к резкому сокращению дел в сфере налогов. Может быть, на начальном этапе так и было, но потом в судах стали обжаловаться решения вышестоящих налоговых инстанций, которые зачастую оставляют в силе решение нижестоящей инспекции. Создается впечатление, что вышестоящий налоговый орган, куда подается жалоба, стремится поддержать решение нижестоящего органа, а не урегулировать конфликт между государством и налогоплательщиком. А ведь именно эту цель преследует досудебный порядок обжалования.

Фактически получилось, что обращение в вышестоящий налоговый орган означает отложение решения вопроса в суде, во всяком случае так это восприняли сами налоговые органы. А следовало бы, реализуя идеи законодателя, принять меры, направленные на урегулирование спора внутри ведомства.

Россия в этом отношении является уникальной страной. В других странах государственные органы пытаются не доводить дело до суда: нежелательно, чтобы одна ветвь власти (судебная) понуждала другую (исполнительную) совершить какие-то действия, например, принять или отменить решение. Это в целом ненормальная ситуация. Должны максимально использоваться все возможности, в том числе внутреннее администрирование, для того, чтобы разрешить конфликт внутри системы.

Но пока к такому идеальному порядку введение внутренней апелляции не привело: внутренняя процедура используется, но потом все равно дело появляется в суде. Мы получили только небольшую отсрочку в обжаловании актов. Это и привело к изменениям в статистике.

Получается, мало изменить Налоговый кодекс - нужно время для изменений "в умах"?

- Конечно. Необходимо понять, что главная цель - разрешение конфликта внутри организации, чтобы избежать лишних споров, судебных издержек. Замысел хороший и работает на авторитет государства, но появившиеся возможности в полной мере не реализуются. Тут есть над чем подумать всем правоприменителям.

При анализе статистики за 2009 г. нельзя не отметить существенный рост количества исков о приведении в исполнение и об оспаривании решений третейских судов. Из-за неустойчивого финансового положения стороны отказываются исполнять то, о чем сами же договорились?

- Цифры говорят о том, что третейское разбирательство как один из альтернативных, негосударственных способов разрешения споров получает развитие: количество обращений в арбитражные суды в связи с третейским разбирательством свидетельствует и о росте обращений в третейские суды.

То, что появилось много дел, связанных с выдачей исполнительного листа или с оспариванием решений третейских судов, означает, что решения третейского суда не исполняются добровольно. Хотя сама форма разбирательства предполагает именно такое исполнение решения.

Наверное, есть отдельные случаи, когда механизм третейского разбирательства используется для ухода от судопроизводства в государственном суде как возможность отдалить результат, связанный с вынесением решений.

Но не стоит делать вывод, что в этой сфере судебной защиты что-то неблагополучно. Обращение к помощи арбитражных судей зачастую связано с необходимостью разрешения сложных правовых вопросов. Например, если решение третейского суда нарушает основополагающие принципы российского права, оно исполнению не подлежит. Что рассматривать в качестве таковых как основание для отказа в выдаче исполнительного листа? Этот вопрос должен решить арбитражный суд.

Кроме того, неблагоприятная финансовая ситуация могла сама по себе увеличить количество дел, рассматриваемых третейскими судами: это ведь довольно быстрая процедура, экономящая время сторон. Она представляет собой одну стадию рассмотрения без обжалования, и стороны сразу могут исполнить решение, если оно не вызывает у них сомнений.