учебный год 2023 / Алексеев Теория права

194	Глава седьмая

(не без влияния тоталитарных черт общества), относятся государственное право, административное право, гражданское право, уголовное право, а также процессуальные отрасли. Они образуют с юридической стороны ведущую часть правовой системы, ее неразрушимое ядро. В соответствии с профилирующими отраслями формируются и функционируют на базе собственных видов общественных отношений, образуя в то же время объединения структурных подразделений, другие основные отрасли — трудовое право, земельное право, семейное право, финансовое право, право социального обеспечения.

Отличительные особенности профилирующих (базовых, I даментальных) отраслей, раскрывающие их значение в качестве ядра системы права, заключаются в том, что они охваты-) вают такие виды общественных отношений, которые по своем} глубинному экономическому, социально-политическому содер-1 жанию требуют качественно своеобразного, исходного по специфике правового регулирования и потому предопределяют основные типовые особенности юридического инструментария. ] В связи с этим фундаментальные отрасли: 1) исчерпывающ^ концентрируют генеральные юридические режимы, групповы^ методы правового регулирования, 2) отличаются юридической чистотой, яркой контрастностью, юридической несовмести-4 мостью, что исключает возможность взаимного субсидиарного применения входящих в данные отрасли норм, 3) являются юридически первичными, т. е. содержат исходный правовой материал, который затем так или иначе используется при формировании правовых режимов других отраслей, и вследствие. этого выступают в качестве заглавных подразделений це групп отраслей права (например, гражданское право — заглавной частью группы отраслей цивилистического профиля), 4) своей совокупности, как и положено ядру целостной системы) имеют стройную, законченную архитектонику, четкие законе мерные зависимости, иерархические связи.

Среди рассматриваемого ядра правовой системы следуе! особо выделить, с одной стороны, административное и граж-) данское право — две профилирующие отрасли регулятивног плана (именно две, потому что они как раз выражают две оп-( ределяющие сферы — публичное и частное право и сообрази этому воплощают в своих юридических режимах в наиболе чистом виде первичные по своему значению методы — трализованное и диспозитивное регулирование), а с друго* стороны, профилирующую отрасль, нацеленную в основном :

I. Структурированность	195
права

выполнение охранительных задач,— уголовное право. От трех этих профилирующих материальных отраслей права (гражданского, административного, уголовного) идут генетические, функциональные и структурные линии связи к соответствующим трем (трем, не более) процессуальным отраслям — гражданскому процессуальному, административно-процессуально- му, уголовно-процессуальному.

Перед нами одно из ярких проявлений присущих праву специфических закономерностей, того, что при всем многообразии отраслевых юридических режимов существуют начальные, исходные элементы юридического инструментария (регулятивные и охранительные механизмы; централизованный и диспозитивный методы; материальное и процессуальное). И все это получает первичное и исчерпывающее воплощение в профилирующих базовых отраслях.

5. Наиболее общее деление права на обширные сферы, изначально в нем «заложенные» и охватывающие, пронизывающие все его отрасли,— это «глобальное» подразделение любой национальной правовой системы на публичное и частное право, отражающее, как ранее уже говорилось, одну из наиболее общих характеристик права.

Публичное право распространяется на сферы общих, государственных интересов (институты государственной службы, уголовного права, организации суда, государственного аппарата, налогов, таможни, санитарного контроля и т. д.). К нему относятся такие отрасли, как государственное право, административное право, уголовное право и др. Здесь юридический приоритет имеет воля органов государственной власти, регулирование является централизованным и строится на началах субординации.

Частное право — это сфера частных, индивидуальных и групповых интересов (институты собственности, договоров, иных актов частных лиц, передача имущества, наследование и т. д.). Сюда относятся такие отрасли, как гражданское право, семейное право и др. Здесь уже юридический приоритет принадлежит воле частных лиц, граждан, их объединений, регулирование носит децентрализованный характер, строится на началах координации, т. е. по принципу юридического равенства, несоподчиненности, автономии1.

1 О своеобразии частного и публичного права см.: Черепахин Б. Б. К вопросу о частном и публичном праве. М., 1994.

196	Глава седьмая

Для того чтобы право было действительно правом, обе эти сферы должны быть «суверенными», ни одна из них не должна поглощать другую.

Частное право — удивительный, парадоксальный феномен. Оно охватывает отношения, участники которых не обладают никакой властью (они, напротив, отделены от государственной власти и как раз в этом смысле являются частными), но их договоры, акты, в том числе односторонние, например акты собственников, имеют полновесное юридическое значение, защищаются судом, признаются и проводятся государством как его же собственные веления. Это уникальное своеобразие частного права как раз и позволяет ему быть условием и гарантом гражданского общества, обеспечивать свободу автономной личности, независимость и самостоятельность частных лиц и, следовательно, быть условием и гарантом рыночной экономики, демократии, свободного общества. Частное право создает как бы изолированную от государственной власти зону свободы, где вершителями своих имущественных, хозяйственных дел являются сами частные лица; вторжение государственной власти в эту зону свободы, за исключением случаев, прямо предусмотренных законом, и по решению суда, не допускается. И в то же время действия частных лиц государственная власть обязана не только признавать, но и защищать. Эти особенности частного права нашли в настоящее время закрепление в части первой Гражданского кодекса Российской Федерации (ст. 1).

В ходе исторического развития грани между публичным! правом и частным правом в ряде областей жизни общества! стираются, возникают смешанные публично-правовые и част-! но-правовые отношения (по трудовым вопросам, социальному! обеспечению и др.). И все же публичное право и частное право! остаются фундаментальными, исходными началами действи-1 тельно демократической правовой системы. Лишь в заидело-1 гизированном тоталитарном обществе советского типа, все сто-! роны жизни которого оказываются огосударствленными, под-! чиненными государственной власти, правовая система высту-| пает преимущественно как публично-правовая.

6. Правовые системы, складывающиеся в результате интен-1 сивной и многогранной кодификационной работы, характера-1 зуются весьма своеобразным явлением — наличием в струк-1 туре права вторичных, комплексных образований. Суть этого) явления состоит в следующем.

\

I Структурированность права

197

Кодифицированные акты, при помощи которых конституируются и выкристаллизовываются структурные подразделения в ^истеме права, касаются прежде всего основных, базовых отраслей. Именно по основным отраслям — государственному праву, гражданскому праву, уголовному праву, процессуальному праву (в меньшей мере, как показывает опыт, по административному) — правотворческие органы в процессе кодификации вырабатывают системные нормативные обобщения, затрагивающие главное, что с юридической стороны объективирует эти основные отрасли,— специфический правовой режим, выраженный в особом отраслевом методе и отраслевом механизме правового регулирования.

Вместе с тем с совершенствованием законодательства, обусловленным потребностями развития экономических, а также социально-политических и иных отношений, издаются комплексные акты, затрагивающие целые сферы социальной жизни или их участки. В этих случаях формируются комплексные отрасли законодательства, в которых объединяется по тому или иному предметному, тематическому и целевому признаку юридически разнородный правовой материл. Причем если такого рода компоновка юридически разнородного материала осуществлена не путем простого корпорированного его сосредоточения в одном документе, а путем кодификации и, следовательно, обогащения содержания права, введения в правовую ткань новых специфических системных нормативных обобщений, то в результате могут сложиться новые, относительно самостоятельные правовые образования.

И действительно, в правовой системе наряду с основными подразделениями, которые обособляются по юридическим режимам, выраженным в особых отраслевых методах и механизмах регулирования, имеются образования комплексного характера, такие, как морское право, банковское право, хозяйственное право, страховое право, природоохранительное право.

Эти образования являются комплексными в том смысле, что нормы, в них входящие, не связаны единым методом и механизмом регулирования, почти все они имеют «прописку» в основных отраслях (например, нормы морского права можно совершенно точно распределить по таким основным отраслям, как административное право, гражданское право, земельное право, процессуальное право).

198	Глава седьмая

Юридические нормы, входящие в комплексные образования,! продолжают оставаться в главной структуре, в основных от раслях, и на них распространяются общие положения срответ ствующих основных отраслей. Во вторичную же структуру от входят, оставаясь нормами, например, гражданского, уголовного, административного, трудового права.

И все же комплексные отрасли — это особая юридическая | целостность. Нормы комплексного образования вторично, ничуть не нарушая архитектоники основных отраслей и не исключая из их состава ни единой нормы, объединяются в осе бую общность в соответствии с иным предметом регулирования и с учетом иных, пусть не главных, юридических особен^ ностей. Юридические особенности данной общности выраже^ ны не в специфических отраслевых методе и механизме регу-^ лирования, а в некоторых особых принципах, общих положе-) ниях, отдельных специфических приемах регулирования, детельствующих о существовании специального, хотя и не виЧ дового юридического режима. Специфические принципы, об-| щие положения, приемы регулирования, установленные в зультате комплексной кодификации, имеют значение своеоб-] разного силового поля, не только объединяющего юридически разнородный материал в известную целостность, но и придан щего ему специфически отраслевой оттенок, пусть и вторич-1 ный. И в конечном итоге оказывается, что хотя нормы ком-| плексной отрасли или института можно и нужно распределят по основным отраслям, но «замкнуть» их только в рамках ос-| новных отраслей нельзя.

Здесь происходит своего рода удвоение (а в некоторых случаях и утроение и т. д.) структуры права, которое полностью согласуется с философскими представлениями о возможности объективирования того или иного явления в нескольких перекрещивающихся структурах, о существовании иерархии структур.

В том-то и состоит ценность многоплоскостной структуры права, что богатство, разнонаправленная юридическая энергия конкретного нормативного положения в полной мере раскрываются как в подразделении главной структуры, так и в комплексном образовании. И именно в своей многомерности, в органическом единстве основных отраслей и комплексных образований правовая система способна предстать как действенный, стабильный и в то же время динамичный организм, об-!

I Структурированность права

199

ладайщий значительными регулятивными возможностями и в силу (этого глубоко и многосторонне воздействующий на общественные отношения. Такое (совершенное) состояние национальной правовой системы может быть достигнуто лишь мудрым и искусным законодателем, в результате благотворного влияния экономических, политических, нравственных условий, которое в оптимальном варианте реализуются в современном гражданском обществе.

7. Исходя из прикладных задач, обычно решаемых юридической наукой, структура права вполне обоснованно характеризуется в виде набора элементов — правовых норм, институтов права, отраслей права, под эгидой глобальной структуры — публичного и частного права В юридической науке это называется системой права, хотя такое название и не вполне корректно с философской стороны.

В настоящее время, когда перед юридической наукой встала задача углубленного познания права, овладения всем комплексом сложных юридических средств и механизмов, потребовалось пойти дальше и попытаться осветить черты структуры права, характерные для целостных органических систем.

При таком более глубоком подходе к структуре того или иного явления, призванном обнажить его каркас, она выражается в наличии известных интегративных элементов.

Есть ли такие интегративные элементы в праве? Да, есть. Один из них — принципы, другой — дозволения и запреты,

которые могут быть охарактеризованы как значимые элементы структуры правовых систем

Правда, в юридической литературе дозволения и запреты, а вместе с ними и позитивные связывания рассматриваются обычно в качестве способов правового регулирования. Такой подход к указанным правовым явлениям весьма конструктивен, и в последующем он будет использован в данной книге. В то же время при таком подходе остаются открытыми вопросы: какова субстанция дозволений и запретов? что они представляют собой по своим структурным характеристикам?

Ответы на поставленные вопросы не представляли бы никакой сложности, если бы дозволения и запреты, так же как и позитивные связывания, выражались только в конкретных юридических нормах — дозволительных, запрещающих, обязывающих.

Но все дело в том, что в отличие от позитивных предписаний, бытие которых действительно не выходит за пределы

200	Глава седьмая

конкретных юридических (обязывающих) норм, дозволения и запреты, выражаясь в конкретных дозволительных и запрещающих нормах, в то же время, в случаях когда они| носят общий характер, характеризуются своим собственным Йытием в праве, занимают в его структуре свое высокозначимое) место, выступают в виде общих и притом исходных нормативных регулирующих начал. I

При подробном и основательном анализе того или иного участка правового регулирования почти всегда можно определить, построено ли регулирование на общем запрете или же на общем дозволении. Например, регулирование отношений, связанных со сделками по имуществу граждан, базируется на общем дозволении (со строго регламентированными исключениями из указанного общего начала); регулирование же отношений, связанных со сверхурочными работами, в российском праве до последнего времени основывалось на общем запрете (опятьтаки с установленными в законе исключениями из этого общего начала).

Что же представляют собой общие дозволения и общие запреты?

Этот вопрос будет рассмотрен ниже, ъ. пока достаточно предположить, что общие дозволения и общие запреты расположены в глубине структуры права и выполняют интегрирующую роль.

Выражая глубинную нормативность права, они непосредственно воспринимают импульсы, идущие от экономики, политики, всей социальной жизни. И именно через систему общих дозволений и общих запретов, так же как через систему правовых принципов, право обретает социально-политическое и юридическое содержание, соответствующее данным отношениям.

Надо полагать, значение общих дозволений и общих запретов как интегрирующих элементов в структуре права возрастает в связи с процессом специализации, в соответствии с которой в правовом регулировании все больше учитываются отдельные варианты поведения, особенности типических ситуаций, своеобразие положения тех или иных субъектов и сообразно этому на разных уровнях происходит дифференциация регулирования, затрагивающая, в частности, правовые режимы. В этих условиях все сильнее ощущается необходимость

I. Субъективная сторона правовой действительности и право

201

еще большего утверждения, упрочения тех регулятивных начал, Которые обеспечивают единство регулирования данных ОТНОШЕНИЙ в целом. Как бы, например, ни дифференцировалось правовое регулирование договорных отношений, какие бы своеобразные факторы ни влияли на его многообразные разновидности в области хозяйства, обслуживания граждан и т. д., необходимо, чтобы общедозволительные начала, пусть и в специфическом виде, соответствующем данным отношениям, оставались исходной базой и стержнем всего договорного регулирования.

II.Субъективная сторона правовой действительности

иправо

1.Наряду с правом как нормативным институционным образованием значительную роль в правовой действительности,

вправовой системе играет специфический феномен, принадлежащий к субъективной сфере социальной жизни, — правосознание.

Правосознание — явление, относящееся к субъективной сфере жизни общества, весьма близкое к самому праву. В юридической литературе высказывались даже мнения, согласно которым правосознание отождествлялось или вплотную сближалось с правом1. Вопреки этому принципиально важно подчеркнуть, что между указанными явлениями правовой действительности существуют качественные различия, которые, однако, не препятствуют их тесному взаимодействию и даже взаимопроникновению.

Ведь правосознание — чисто субъективное явление; оно состоит из представлений людей о праве (действующем, относящемся к прошлым эпохам, желаемом); из субъективного отношения к самому феномену права, его ценностям; из правовой психологии и даже из индивидуальной или массовой эмоциональной реакции на право, подчас интуитивной, подсознательной (как, скажем, во многих случаях реакции на нарушения норм писаного права).

1 Например, Б. А. Лукашева, глубоко изучающая вопросы правосознания, выступила против резкого размежевания нормативного влияния правосознания на поведение людей и регулирующего воздействия на него юридических норм (см.: Лукашева Е. А. Социалистическое правосознание и законность. М, 1973. С 95).

204	Глава седьмая

ных отношений, выражающие действие объективных социальных закономерностей, потому, надо полагать, могут быть обозначены словом «право», что внешне они проявляются через правосознание (а также политическое и моральное сознание) как основание для практического действования. Собственно, сама идея правового или неправового, в том числе при зарождении права, и выступает в виде формирующегося, первичного правосознания.

3. Право качественно отличается от правосознания, но вместе с тем находится в глубоком единстве с той его формой, которая входит в правовую систему, — с господствующей правовой идеологией.

Здесь есть ряд моментов, нуждающихся в специальном рассмотрении.

Прежде всего господствующая правовая идеология, воплощенная либо в тоталитарных взглядах, либо в общегуманитарных взглядах мировоззренческого порядка, в юридическом мировоззрении, непосредственно выражает сущность данной национальной правовой системы, ее социально-политическое содержание, ее философию. Правосознание превращается в особо политически и юридически значимое явление после того, как образующие его идеи воплощаются непосредственно в праве, выражаются в его основополагающих принципах. Сохраняя все время направляющее значение для законодательства, практики его применения, они становятся идеями-принципами, соответствующими содержанию права. Не случайно господствующее правосознание, рассматриваемое в этом аспекте, оказывается столь важным ориентиром в правотворческой и правоприменительной деятельности компетентных государственных органов, существенным критерием при толковании права и при восполнении пробелов в нем. В праве же гражданского общества основополагающие правовые принципы вместе с фундаментальными правами человека становятся собственной основой бытия действующей правовой системы, опорой независимой высокозначимой правосудной деятельности, способной, помимо всего иного, обеспечить динамизм и действенность права современного гражданского общества.

Существенное значение принадлежит господствующим юридическим доктринам и профессиональному правосознанию, в том числе выраженным в правовой науке, в специальных юридических исследованиях. Характерно при этом, что указанные

И Субъективная сторона правовой действительности и право

205

формы господствующего правосознания (идеологии) непосредственно выражают юридическое содержание национальной правовой системы, воплощенные в нем юридические ценности, достижения правовой культуры.

Таким образом, выступающее в виде господствующей правовой идеологии правосознание вплотную примыкает к позитивному писаному праву, «работает» в тесном контакте с ним (это обстоятельство особо следует подчеркнуть), обнажая его сущность и особенности его содержания, что придает и правотворчеству, и правоприменению, всей правовой системе целенаправленный, социально определенный характер.

Органическая близость права и господствующего правосознания объясняет ту кажущуюся нелогичной последовательность в исторической цепи правовых явлений, когда правосознание в своих начальных, первичных формах как бы опережает собственно право, придавая в общественном мнении значение правового непосредственно индивидуальным отношениям, фактической силе и в соответствии с этим воспринимая «голую» силу в виде права (право сильного, кулачное право). Причем такого рода опережение характерно не только для начальных фаз возникновения права, но и для развитых правовых систем. В сложном процессе взаимодействия и взаимообогащения права, юридической практики, правовой идеологии, когда в процессе деятельности правоприменительных органов (прежде всего органов правосудия) вырабатываются образцы решения типических юридических дел, последние выступают именно в виде явлений правосознания. Таковы содержащиеся в правоприменительных актах правоположения, которые представляют собой как бы уплотненное объективированное выражение правосознания, его «сгустки», своеобразные юридические феномены, олицетворяющие процесс перехода явлений правосознания в собственно право.

Весьма наглядно регулятивная энергия, выраженная в активных формах господствующего правосознания, обнаруживается в таких исторических ситуациях, когда правосознание выступает как бы обособленно, само по себе, становится основой всего механизма правового регулирования еще до создания национальной правовой системы во всех ее компонентах или в процессе ее глубокого социального преобразования (ныне этот процесс с потерями и издержками идет в России).

При этом, однако, правосознание на период до полного становления новой правовой системы призвано лишь временно заме-