!!Экзамен зачет 2023 год / Institut_osnovnykh_i_dochernikh_obschestv

5. Ответственность основного общества по долгам дочернего: судебная практика.

К сожалению, отечественная практика привлечения основного общества к ответственности по обязательствам дочернего в полной мере испытывает на себе механистичность и схематизм позитивного права. Часть причин тому заключается в специфических положениях российского корпоративного законодательства, часть — в слабости судебной системы.

Справедливости ради следует отмстить, что в момент становления корпоративного права российские суды фактически пошли по пути разумной рецепции приемов концепции «проникновения под кор-поративный покров», давая образны свободы рассуждений, критической трактовки положений отечественного законодательства, видения публичных интересов. Однако затем, по не вполне ясным причинам, логика большинства судебных инстанций (особенно на уровне феде-ральных арбитражных судов) стала упрощаться, а попытки проникнуть в содержание межкорпоративных отношений зависимости в рамках соответствующих дел и решений «схематизироваться».

Чтобы не быть голословным, приведем решения по двум делам со схожими фабулами, рассмотренным в разное время одной и той же инстанцией в порядке кассации — ФЛС Московского округа.

Первое дело относится к 1998 г. Его краткое содержание в том, что основное общество — ответчик (ОАО «М оскапстрой») пыталось оспорить в порядке кассации решение нижестоящего суда о взыскании с него сумм, причитающихся строительной фирме (ЗАО Г1СК «Алвик- ЛПФ») по контракту с дочерней компанией вышеупомянутого основного общества — ЗАО «ТУКС № 7ЮВ».

Исследуя материалы дела, суд быстро убедился, что ЗАО «ТУКС № 7ЮВ» и ОАО «Москапстрой» ввиду преобладающего участия (названо было 50% акций) последнего в формировании уставного капитала первого, состояли «в отношениях между основным и дочерним обществами, в силу чего ОАО “Москапстрой” имело право давать дочернему предприятию обязательные для него указания».

Суду были представлены материалы о том, что ОАО «Москапстрой» являлось единым заказчиком города Москвы в рамках проектов, финансируемых из бюджета, а ЗАО «ТУКС № 7ЮВ» выполняло функции заказчика по финансируемым Москвой объектам на территории Юго-Восточного административного округа. Между компаниями был заключен договор о финансировании со стороны ОАО «Москап-строй» определенных строительных работ, заказчиком которых было ЗАО «ТУКС № 7ЮВ». ОАО «Москапстрой» участвовало в составлении протоколов взаиморасчетов между ЗАО «ТУКС № 7ЮВ» и ЗАО ПСК «Алвик-Л ПФ», определении размера и порядков выплат подрядчику, инвентаризации и приемке выполненных ЗАО ПСК «Алвик-ЛПФ» работ.

В постановлении от 25 ноября 1998 г. по делу № КГ-А40/2857-98 ФАС МО признал ОАО «Москапстрой» ответственным по обязательствам своего дочернего общества.

В итоге — перед нами пример ситуации, когда российский суд, апеллируя к нормам отечественного корпоративного права, успешно осуществил «проникновение под корпоративный покров». В своем решении суд представил интересный подход к трактовке содержания ст. 6 Закона об АО касательно так называемых «обязательных указаний»: «Ссылка заявителя кассационной жалобы на положения ст. 6 Закона Российской Федерации “Об акционерных обществах” не может служить основанием для освобождения ответчика от солидарной ответственности, поскольку Устав дочернего общества хотя и не предусматривает права основного общества давать обязательные указания, однако и не содержит такого запрета»1.

Тем самым ФАС Московского округа в 1998 г., пусть и не совсем изящно, без глубокого правого анализа и разъяснений, попробовал наметить путь гибкого применения крайне специфичной и во многом ущербной формулировки диспозиции абз. 2 п. 3 ст. 6 Закона об АО, неоднократно критикуемой впоследствии российской доктриной.

1 К сожалению, юридические формулы ст. 105 ГК, ст. 6 Закона об АО и ст. 6 Закона об ООО, определяющие право кредитора дочернего общества призвать к ответственности основное общество, не могут обеспечить гибкой и сбалансированной защиты интересов, затрагиваемых отношениями межкорпоративной зависимости. Но и за рубежом не все так идеально. Так в Германии, Теория «признанных «de facto» групп компаний», которую сформулировал Верховный суд ФРГ в решениях 1970—1980-х гг. по делам с участием дочерних предприятий в форме GmbH, так и не смогла выйти за рамки судебной практики. Внутри доктрины - концепция ответственности из статуса/положения, согласно которой для возложения на господствующее предприятие ответственности по обязательствам дочерних предприятий было достаточно существования долгосрочного и всеобъемлющего воздействия на дочернюю компанию со стороны материнской. Вывод: на сегодняшний день в семье континентального права не сформирована универсальная, полностью работоспособная юридическая техника урегулирования проблемы злоупотреблений из отношений зависимости для так называемых de facto концернов / групп компаний.