Opus magnum. Монографии д.О. Тузова о недействительности сделок в гражданском праве (а.Д. Рудоквас)

1. Основная идея Тузова в отношении недействительности сделок состоит в том, что недействительная сделка не существует как юридический факт. Она не способна породить никаких правовых последствий. Таким образом, факт заключения недействительной сделки ничего не меняет в правоотношениях сторон.

2. Вторая мысль: Д.О. Тузов критикует отечественную доктрину за недопустимое сведение понятия недействительности сделки к ее ничтожности или оспоримости.

А ведь ничтожность или оспоримость - это состояния, обусловленные недостатками сделки, приводящими или способными привести к ее недействительности, ее пороками.

Он считает, что нужно разграничивать, как на западе. Его аргументы:

• порочность сделки не всегда тождественна ее недействительности, поскольку оспоримая сделка действительна до тех пор, пока она не оспорена.

• в отечественном правопорядке просто отсутствует даже специальный термин для обозначения недействительности сделки в узком смысле слова, т.е. той недействительности, которая не связана с пороками сделки (как в случае со сделкой под отлагательным условием).

3. Тузов критикует французскую "теорию права оспаривания" (Жапьо, Годэмэ), которая подменяет различие ничтожных и оспоримых сделок их разграничением лишь на сделки "абсолютно недействительные" и "относительно недействительные". Эта теория получила у нас распространение.

И Тузов демонстрирует опасность такого подхода, например, критикуя позицию ВАС РФ, который, допустив возможность предъявления исков о признании недействительной ничтожной сделки, распространяет на них действие исковой давности.

• Его главный аргумент: вытекающее из этой теории признание необходимости судебного оспаривания ничтожных сделок способно привести к коллапсу судебной системы!!! Если отказаться от классической модели разграничения сделок на ничтожные и оспоримые в пользу той точки зрения, что лишить сделку действительности может только судебное решение, установившее наличие оснований для ее недействительности, то это приведет к существенному увеличению нагрузки на суды из-за невозможности для органов регистрации, налоговых органов, таможенных органов, иных правоприменителей самостоятельно квалифицировать как недействительные даже явно ничтожные сделки.

4. Размышляет Тузов и о реституции, считая:

• что реституция не является следствием самого волеизъявления сторон, направленного на совершение сделки. Реституция представляет собой следствие совершения предоставления во исполнение недействительной сделки.

Таким образом, само по себе волеизъявление, которое признается недействительным по действующему законодательству, никаких правовых последствий не порождает, как не порождают их и незаключенный договор, и сделка, наступление юридических последствий которой связано с отлагательным условием

• вторая мысль: реституция как самостоятельный способ защиты гражданских прав признаётся только у нас!

Во всех остальных правопорядках имущество, переданное по недействительной сделке, возвращается либо с помощью кондикции (если право собственности считается перешедшим в силу германского принципа абстрактности традиции или же если переданное имущество потреблено или иным образом утрачено), либо с помощью виндикации. (Интересно: Тузов показывает, что реституция окончательно оформилась лишь в послевоенные годы как институт, направленный на защиту не частных интересов сторон в сделке, а публичных интересов, как реакция правопорядка на нарушение закона, имевшее место в результате исполнения сделки, противоречащей нормам позитивного права. Стороны недействительной сделки возвращались в первоначальное положение безотносительно к тому, соответствовало это их интересам и пожеланиям или нет)

• Он считает, что нынешнее понимание реституции у нас приводит лишь к конкуренции исковых притязаний, а также в ряде случаев приводит к нарушению прав и законных интересов сторон реституционных правоотношений.

Тезис Тузова: никакого самостоятельного реституционного притязания быть не может, а иск о применении последствий недействительности сделки на самом деле представляет собой либо виндикацию (если речь идет об истребовании индивидуально-определенной вещи, т.е. о "реституции владения"), либо кондикцию, либо иск, связанный с ответственностью без вины (если вещь случайно погибла, но п. 2 ст. 1104 ГК возлагает на получателя ответственность за случайную утрату неосновательно приобретенного имущества) - "компенсационную реституцию".

• При этом Тузов счиатет беспределом, что реституция имеет характер посессорной защиты в том смысле, что для удовлетворения реституционного притязания не имеет значения правовое основание владения истца