!!Экзамен зачет 2023 год / Егоров, Ерохова Ширвиднт -ОБОБЩЕНИЕ ПРИМЕНЕНИЯ; Ширвиндт - Обзор Пленума 126
.pdfОБЗОР ПРАКТИКИ ПО ВОПРОСАМ, СВЯЗАННЫМ С ИСТРЕБОВАНИЕМ ИМУЩЕСТВА ИЗ ЧУЖОГО НЕЗАКОННОГО ВЛАДЕНИЯ"
(ИНФОРМАЦИОННОЕ ПИСЬМО ОТ 13 НОЯБРЯ 2008 Г. N 126)
А.М. ШИРВИНДТ <*>
--------------------------------
<*> Будучи сотрудником аппарата Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, А.М. Ширвиндт входил в число разработчиков обсуждаемого здесь информационного письма. На сегодняшний день разработчиками опубликованы следующие материалы, посвященные рассматриваемой проблематике: Егоров А.В., Ерохова М.А., Ширвиндт А.М. Обобщение применения арбитражными судами норм ГК РФ о вещно-правовых способах защиты права // Вестник гражданского права. 2007. N 4. С. 108 - 140; Ерохова М.А., Ширвиндт А.М. Тонкости виндикации: интервью с разработчиками проекта "Обзора судебной практики по некоторым вопросам, связанным с истребованием имущества из чужого незаконного владения" (провела Н. Шиняева) // ЭЖ-Юрист. 2008. N 43. С. 1, 4 - 5. - Примеч. ред.
Ширвиндт А.М., ассистент кафедры гражданского права юридического факультета МГУ, магистр частного права, LL.M.
Информационным письмом от 13 ноября 2008 г. N 126 Высший Арбитражный Суд Российской Федерации (далее - ВАС РФ) сообщил арбитражным судам рекомендации в форме "Обзора судебной практики по некоторым вопросам, связанным с истребованием имущества из чужого незаконного владения" (далее - Обзор) <1>.
--------------------------------
<1> Вестник ВАС РФ. 2009. N 1.
Внастоящей статье предложен практический комментарий к Обзору, нацеленный на систематизацию
иобъяснение содержащихся в документе правовых позиций.
ВИНДИКАЦИЯ И РЕСТИТУЦИЯ
Каково соотношение виндикации и реституции? Является ли реституция самостоятельным способом защиты гражданских прав, и если да, в чем ее специфика?
Разрешению названных вопросов посвящены п. 1 - 3 Обзора.
Соотношение. В соответствии с п. 2 ст. 167 ГК РФ при недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре (в том числе тогда, когда полученное выражается в пользовании имуществом, выполненной работе или предоставленной услуге) возместить его стоимость в деньгах, если иные последствия недействительности сделки не предусмотрены законом.
Всоответствии со ст. 301 ГК РФ собственник вправе истребовать свое имущество из чужого незаконного владения.
Вслучаях, когда имущество, полученное по недействительной сделке, представлено вещью и эта вещь сохранилась в натуре, встает вопрос о соотношении приведенных правил закона. Причем сферы их применения пересекаются дважды.
Во-первых, передача вещи по любой недействительной сделке создает ситуацию, когда владеет вещью не собственник, а другое лицо, владение которого не имеет под собой основания (имеет в качестве основания недействительную сделку). В этой ситуации мыслимо применение каждого из обсуждаемых правил, так как налицо и противостояние собственника и незаконного владельца, и исполненная недействительная сделка.
Во-вторых, недействительна любая сделка об отчуждении вещи, совершенная в нарушение правила, не закрепленного прямо в законе, но имеющего аксиоматическое значение: никто не может передать другому больше права, чем имеет сам. Это означает, что за владением, передаваемым неуправомоченным лицом по
сделке об отчуждении вещи, всегда будет тянуться "шлейф" недействительных сделок и что, следовательно, само это владение будет всегда оставаться незаконным <2>. Поэтому и здесь обнаруживаются основания для применения каждого из названных правил: в этих случаях возможного ответчика по виндикационному иску неизменно "преследуют" недействительные сделки.
--------------------------------
<2> О взаимосвязи норм, посвященных возникновению и прекращению права собственности (для которых приведенная аксиома имеет системообразующее значение), и норм о виндикации ср. реконструкцию А.А. Рубанова: "Нормы о защите права собственности образуют стержень права собственности, построенного по элементарной модели, но не исчерпывают всех правил, охватываемых этим институтом. Вокруг них конструируются все остальные нормы, образующие данный институт. Среди них находятся правила о способах возникновения и прекращения права собственности. В социальном плане они играют субсидиарную роль. Их основное назначение - указать, кто из участников разнообразных экономических отношений, затрагивающих объект права собственности, имеет право истребовать вещь из чужого незаконного владения" (Рубанов А.А. Проблемы совершенствования теоретической модели права собственности // Развитие советского гражданского права на современном этапе / Отв. ред. В.П. Мозолин.
М., 1986. С. 99).
Как же соотносятся правила п. 2 ст. 167 и ст. 301 (точнее, ст. 301 - 303) ГК РФ? Для начала необходимо определить, образует ли возврат полученного по недействительной сделке имущества в натуре (реституция владения) самостоятельный способ защиты <3> или же речь здесь идет о виндикации как одном из способов защиты, служащих устранению последствий исполнения недействительной сделки <4>.
--------------------------------
<3> Обоснование этого и критику другого подхода см. прежде всего: Скловский К.И. Собственность в гражданском праве (М.: Статут, 2008. С. 571 - 673): "Недействительность сделки порождает и совсем другие отношения, не имеющие вещного характера. Суть их, как известно, в том, что стороны должны быть приведены в первоначальное положение в первую очередь и независимо от наличия или отсутствия титула (прав) на имущество, перешедшее по сделке" (Указ. соч. С. 591); "Исходя из основного деления всех прав на вещные и личные (относительные, обязательственные), эта связь может быть либо вещной, либо личной. Основываясь на содержании ст. 167, 171 ГК РФ, прямо указывающих на каждую их сторон как на обязанных лиц по реституции, следует прийти к выводу, что хотя сделка и падает, ее стороны все же остаются не в вещной, а в относительной связи, по своей природе принципиально не отличающейся от связи по поводу расторжения договора" (Указ. соч. С. 613); "В норме ст. 167 ГК заложен какой-то другой механизм, исключающий подчинение реституции правилам о виндикации" (Указ. соч. С. 641). В этой работе см. обоснование едва ли не всех решений Обзора по вопросу соотношения виндикации и реституции.
<4> Обоснование этого и критику другого подхода см. прежде всего: Тузов Д.О. Теория недействительности сделок: опыт российского права в контексте европейской правовой традиции (М.: Статут, 2007. С. 396 - 478): "Реституция не может конструироваться как единое по содержанию правовое средство. Являясь собирательной категорией, данный термин обозначает различные средства защиты, предоставляемые сторонам недействительной сделки для истребования переданного ими друг другу имущества или компенсации его стоимости в деньгах. Исходя из этого, реституционные обязательства можно подразделить на две группы: 1) обязательства, направленные на возврат переданной по сделке и сохранившейся в натуре индивидуально-определенной вещи (реституция ВЛАДЕНИЯ), и 2) обязательства, направленные на возмещение стоимости полученного по сделке в деньгах (КОМПЕНСАЦИОННАЯ РЕСТИТУЦИЯ)" (Указ. соч. С. 435); "Требование стороны недействительной сделки о возврате переданного по такой сделке имущества в натуре, или, другими словами, РЕСТИТУЦИЯ ВЛАДЕНИЯ, является не чем иным, как истребованием вещи из незаконного владения получателя (выделено автором. - А.Ш.)" (Указ. соч. С. 449). В этой работе см. критику едва ли не всех решений Обзора по вопросу соотношения виндикации и реституции.
Обзор остановился на первом варианте решения: возврат сторонами недействительной сделки друг другу всего полученного по ней в соответствии с правилами п. 2 ст. 167 ГК РФ (реституция) представляет
собой самостоятельный способ защиты гражданских прав в смысле ст. 12 ГК РФ. Так, в Обзоре указано: "Ввиду того, что законом предусмотрены специальные последствия недействительности сделок, правила об истребовании имущества из чужого незаконного владения (статьи 301, 302 ГК РФ) к отношениям сторон применению не подлежат" (абз. 7 изложения фабулы дела п. 1). Та же мысль освещена в диалоге ответчика и суда кассационной инстанции в п. 3 Обзора: "Ответчик просил оставить кассационную жалобу без удовлетворения, так как, по его мнению, требование о возврате в натуре имущества, переданного по ничтожной сделке, является виндикационным и в соответствии со статьями 301 и 305 ГК РФ истец должен был доказать наличие у него права на спорное имущество... Суд также отклонил довод ответчика о необходимости применения правил о виндикационном иске к требованиям о возврате в натуре имущества, полученного по недействительной сделке, указав, что в соответствии со статьями 12, 167 ГК РФ применение последствий недействительности сделки является самостоятельным способом защиты гражданских прав" (абз. 6 и 9 изложения фабулы дела).
Этот подход с неизбежностью ставит следующий вопрос. Поскольку, во-первых, сферы применения правил п. 2 ст. 167 и ст. 301 ГК РФ пересекаются (при передаче по недействительной сделке вещи, сохранившейся в натуре), и во-вторых, правило п. 2 ст. 167 ГК РФ решает "вопрос не только о судьбе, но и о способе изъятия имущества" <5>, правила этих статей вступают в конкуренцию. Учитывая содержание обсуждаемых норм, в практической плоскости получает звучание проблема КОНКУРЕНЦИИ РЕСТИТУЦИОННОГО И ВИНДИКАЦИОННОГО ИСКОВ.
--------------------------------
<5> Пользуясь словами Д.О. Тузова (Указ. соч. С. 419; выделено автором. - А.Ш.).
Возможны, очевидно, три решения: (1) названные иски конкурируют альтернативно (лицо, чье право нарушено, вправе выбрать способ защиты по своему усмотрению); конкуренция исков не допускается посредством предоставления (2) виндикационному или (3) реституционному искам приоритета в случаях мыслимых пересечений.
Обзор прямо отклоняет первое решение, оставляя без поддержки следующий подход суда апелляционной инстанции: "Сам по себе факт использования истцом такого способа защиты, как виндикационный иск, не может быть основанием для отказа ему в защите права, так как является результатом свободного выбора им способа защиты нарушенного права" (абз. 4 изложения фабулы дела п.
1).
Обзор делает выбор между виндикационным и реституционным исками в пользу последнего: "Если лицо, передавшее имущество во исполнение недействительной сделки, обратится с требованием о его возврате из чужого незаконного владения другой стороны сделки на основании статьи 301 Гражданского кодекса Российской Федерации, суд отказывает в удовлетворении иска" (тезис п. 1).
Судя по всему, в основание этого решения Обзор кладет правила о конкуренции норм. Вопросы конкуренции этих правил, одновременно закрепленных в одном акте, могут решаться, очевидно, только с использованием правила о приоритете специальной нормы перед общей. По-видимому, на них и опирается Обзор. Для иллюстрации еще раз повторим слова абз. 7 изложения фабулы дела п. 1: "Ввиду того, что законом предусмотрены специальные последствия недействительности сделок, правила об истребовании имущества из чужого незаконного владения (статьи 301, 302 ГК РФ) к отношениям сторон применению не подлежат".
Действительно ли правило п. 2 ст. 167 ГК РФ является специальным по отношению к правилу ст. 301 ГК РФ? Положительный ответ на этот вопрос верен настолько же, насколько верно обратное; насколько и второе правило, в свою очередь, является специальным по отношению к первому. Правила о реституции применимы в любой ситуации исполнения недействительной сделки, в том числе когда предметом исполнения выступает вещь. Правила о виндикации применимы в любой ситуации незаконного владения вещью, в том числе когда оно получено по недействительной сделке. Таким образом, области применения этих правил лишь отчасти "накладываются" одна на другую, а не входят одна в другую, как того требует квалификация правил в качестве общего и специального.
Возможно и иное обоснование предложенного в Обзоре решения, не получившее, однако, отражения в самом тексте. Это обоснование опирается уже на правила не о конкуренции норм, а о конкуренции исков,
точнее, о ее недопустимости. Дело в том, что хотя закон и не содержит каких-либо правил на этот счет, принято считать, будто личные иски имеют приоритет перед вещными. Такой взгляд получил и официальное признание со стороны ВАС РФ: "Иск собственника о возврате имущества лицом, с которым собственник находится в обязательственном правоотношении по поводу спорного имущества, подлежит разрешению в соответствии с законодательством, регулирующим данное правоотношение" (п. 23 Постановления Пленума ВАС РФ от 25 февраля 1998 года N 8 "О некоторых вопросах практики разрешения споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав" <6>), [а не в соответствии с правилами ст. 301 - 303 ГК РФ]. Является ли реституция обязательственным правоотношением? Этот дискуссионный вопрос в Обзоре не разрешен. Между тем положительный ответ на него ВАС РФ уже давал. Достаточно вспомнить, например, тезис п. 6 Обзора практики применения арбитражными судами ст. 409 Гражданского кодекса Российской Федерации (информационное письмо от 21 декабря 2005 г. N 102): "Если соглашением об отступном не нарушены права и интересы третьих лиц или публичные интересы, предоставлением отступного может быть прекращено и обязательство по возврату полученного по недействительной сделке, возникшее в силу статьи 167 ГК РФ". С этой точки зрения реституционный иск получает приоритет перед виндикацией как иск личный перед иском вещным.
--------------------------------
<6> Здесь и далее судебная практика приводится по данным СПС "КонсультантПлюс".
Правила реституции. Обзор исходит из самостоятельности реституции как способа защиты гражданских прав. В чем его специфика? Обзор дает разъяснения относительно трех правил осуществления реституции.
Первое из них касается двусторонности реституции. Согласно п. 2 ст. 167 ГК РФ при недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке, если иное не предусмотрено законом. Разумеется, если лишь одна сторона получила что-либо по сделке, реституция будет заключаться в возврате полученного только этой стороной и фактически носить односторонний характер.
На первый взгляд в приведенных словах закона можно обнаружить лишь обычную гражданскоправовую норму, норму материального права: получение имущества каждой из сторон недействительной сделки порождает обязанность соответственно каждой из сторон вернуть полученное. В этом смысле реституция, охватывающая обязанности двух сторон, является двусторонней. С обязанностью каждой из сторон, очевидно, корреспондирует право другой стороны, и это право она осуществляет (п. 1 ст. 9 ГК РФ) и защищает в суде (ч. 1 ст. 4 АПК РФ) по своему усмотрению <7> посредством самостоятельного иска.
--------------------------------
<7> "В силу принципа диспозитивности заинтересованное лицо само определяет - обращаться ли ему в арбитражный суд за защитой" (Комментарий к Арбитражному процессуальному кодексу Российской Федерации (постатейный) / Под ред. В.В. Яркова. М.: Волтерс Клувер, 2004 (автор комментария - В.В. Ярков)).
Иное понимание двусторонности реституции воплощено в Обзоре: "Возвращение каждой из сторон всего полученного по недействительной сделке осуществляется в порядке, предусмотренном пунктом 2 статьи 167 ГК РФ, согласно которому возвращение полученного носит двусторонний характер. Это означает, что решение суда по требованию, заявленному в соответствии с пунктом 2 статьи 167 ГК РФ, должно разрешать вопрос об обязанности каждой из сторон вернуть все полученное по сделке" (абз. 7 изложения фабулы дела п. 1 Обзора). Здесь, как видим, правило о двусторонности реституции наряду с материально-правовым получает и процессуальное значение. При таком взгляде иск с требованием о применении последствий недействительности сделки (прямо названном в абз. 2 п. 2 ст. 166 и ст. 181 ГК РФ), кем бы он ни был заявлен, оказывается средством возбуждения производства по делу, которое характеризуется рядом особенностей, отличающих его от обычного искового производства. Главной особенностью такого судебного процесса будет его амбивалентность: суд будет разрешать не только вопрос о защите права истца, но и в равной мере вопрос о защите права ответчика. Причем разрешение этого второго вопроса в отступление от правила ч. 1 ст. 4 АПК РФ не будет зависеть от воли ответчика - субъекта
спорного материального права. Судебное решение по такому спору будет присуждать к определенному поведению не только ответчика, но и истца. Подобные преобразования коснутся едва ли не всех несущих конструкций искового производства.
Второе из прозвучавших в Обзоре правил осуществления реституции касается предмета доказывания в споре о реституции владения, когда полученное по недействительной сделке представлено вещью, сохранившейся в натуре. Этому вопросу посвящен п. 3 Обзора.
Признание реституции самостоятельным способом защиты гражданских прав требует определения круга обстоятельств, наличие которых обусловливает его применение. В судебной перспективе это требование превращается в вопрос о предмете доказывания по иску, опосредующему реституцию. Особенно ощутимым оказался этот вопрос применительно к реституции владения. Ответ на него зависит главным образом от того, какое право лица, передавшего вещь по недействительной сделке, защищается с помощью реституции. Можно сказать, что в таких случаях реституция призвана защитить право собственности и что, следовательно, условием ее применения является нарушение права собственности, которое и станет предметом доказывания по реституционным искам. Не уточняя, способ защиты какого права он видит в реституции, Обзор не пошел по названному пути: "При рассмотрении требования лица, передавшего имущество по недействительному договору аренды, о его возврате на основании пункта 2 статьи 167 ГК РФ суд обоснованно не стал исследовать право этого лица на спорное имущество" (тезис п. 3).
Наряду с отрицательным содержанием (право собственности не входит в предмет доказывания по реституционному иску) п. 3 Обзора наполнен и содержанием положительным: "Стороны должны доказать только факт передачи имущества во исполнение недействительной сделки. Истцом факт передачи маслобойного оборудования ответчику во исполнение ничтожной сделки аренды доказан, поэтому его требования подлежат удовлетворению" (абз. 8 изложения фабулы дела). Иными словами, реституционное требование о возврате маслобойного оборудования удовлетворяется не потому, что спорное оборудование принадлежит истцу, а потому, что он его передал по недействительной сделке.
Исключение из реституции спора о праве на вещь, с одной стороны, делает возможной ситуацию, когда решение о возврате вещи по реституционному спору будет принято в пользу лица, не имеющего права на спорную вещь, например вора. Однако, с другой стороны, по той же самой причине положительное решение в реституционном споре не свидетельствует о праве победителя. "В рамках этого спора право истца на имущество исследованию не подлежит, однако удовлетворение такого иска не предрешает исход возможного спора о принадлежности имущества" (абз. 9 изложения фабулы дела п. 3 Обзора).
Наконец, третье правило осуществления реституции, отраженное в Обзоре, касается применения последствий недействительности сделки по инициативе суда. В соответствии с предложением вторым абз. 2 п. 2 ст. 166 ГК РФ суд вправе применить последствия недействительности ничтожной сделки по собственной инициативе. Это правило представляет собой исключение из принципа диспозитивности процесса, ограничение свободы распоряжения процессуальными средствами защиты в арбитражном процессе <8>.
--------------------------------
<8> "Истец имеет право выбора - предъявлять иск в защиту нарушенного права или не предъявлять, хотя в отдельных случаях это возможно помимо его воли в соответствии со ст. 52 и 53 АПК. Кроме того, в отдельных случаях, предусмотренных федеральным законом, арбитражный суд вправе выйти за пределы заявленных требований и рассмотреть ряд правовых вопросов по собственной инициативе независимо от того, заявлялись ли одной из сторон соответствующие требования. Так, согласно ст. 166 ГК последствия недействительности ничтожной сделки могут быть применены арбитражным судом по собственной инициативе" (Арбитражный процесс: Учебник / Отв. ред. В.В. Ярков. М.: Волтерс Клувер, 2006. С. 73; см. также с. 283; автор глав - В.В. Ярков).
См. также п. 5 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2003 г. N 23 "О судебном решении": "Согласно части 3 статьи 196 ГПК РФ суд принимает решение только по заявленным истцом требованиям. Выйти за пределы заявленных требований (разрешить требование, которое не заявлено, удовлетворить требование истца в большем размере, чем оно было заявлено) суд имеет право лишь в случаях, прямо предусмотренных федеральными законами. Например, суд вправе выйти за пределы заявленных требований и по своей инициативе на основании пункта 2 статьи 166 Гражданского
кодекса РФ применить последствия недействительности ничтожной сделки (к ничтожным сделкам относятся сделки, о которых указано в статьях 168 - 172 названного Кодекса)".
Ср., однако, позицию В.Ф. Яковлева: "Данная норма материального права не имеет процессуального механизма реализации, в силу чего не должна применяться. Дело в том, что одним из основных принципов гражданского процесса выступает принцип диспозитивности, заключающийся в отсутствии у суда права выходить за пределы исковых требований. Если истец не заявляет требования, суд не может по собственной инициативе присуждать что-то в его пользу" (Яковлев В.Ф. Россия: экономика, гражданское право. М.: РИЦ ИСПИ РАН, 2000. С. 63).
Исключительный характер данного положения закона оказывается источником ряда трудноразрешимых вопросов. В каких случаях суд вправе применить последствия недействительности ничтожной сделки по собственной инициативе? От чего зависит проявление судом инициативы? Идет ли здесь речь только о праве суда или же вместе с тем и о его обязанности: может ли суд не воспользоваться своим правом, когда налицо все условия его реализации?
Пункт 32 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Пленума ВАС РФ от 1 июля 1996 г. N 6/8 "О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", посвященный отчасти обсуждаемому правилу, ответа на поставленные вопросы не дает: "Учитывая, что Кодекс не исключает возможность предъявления исков о признании недействительной ничтожной сделки, споры по таким требованиям подлежат разрешению судом в общем порядке по заявлению любого заинтересованного лица... При удовлетворении иска в мотивировочной части решения суда о признании сделки недействительной должно быть указано, что сделка является ничтожной. В этом случае последствия недействительности ничтожной сделки применяются судом по требованию любого заинтересованного лица либо по собственной инициативе".
Приведенный текст может быть понят двояко: либо применение последствий недействительности ничтожной сделки по инициативе суда допускается только в спорах, инициированных иском о признании ничтожной сделки недействительной <9>, либо право такой инициативы принадлежит суду, в частности в названных спорах.
--------------------------------
<9> Такое понимание см., например, в Постановлении Федерального арбитражного суда ВосточноСибирского округа от 25 июля 2007 г. по делу N А10-8101/04-Ф02-4646/07: "Из искового заявления следует, что первоначально иск был заявлен о замене диагностического рентгеновского комплекса на соответствующее оборудование надлежащего качества. После уточнения исковых требований истец по первоначальному иску просил суд обязать ответчика возвратить уплаченную за рентгеновский комплекс денежную сумму.
Встречный иск заявлен о частичной оплате поставленного товара и взыскании процентов за пользование чужими денежными средствами.
Суд апелляционной инстанции принял решение о применении последствий недействительности ничтожной сделки в виде двусторонней реституции. При этом суд сослался на предоставление ему права применения реституции по собственной инициативе. Данный вывод суда апелляционной инстанции Федеральный арбитражный суд Восточно-Сибирского округа считает ошибочным.
В соответствии с пунктом 2 статьи 1, пунктом 1 статьи 9 Гражданского кодекса Российской Федерации, статьей 49, пунктом 4 части 2 статьи 125 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации выбор способа защиты нарушенного права, изменение предмета или основания иска являются прерогативой истца.
Пленум Верховного Суда Российской Федерации и Пленум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации в Постановлении от 1 июля 1996 г. N 6/8 "О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" в пункте 32 разъяснили, что при удовлетворении иска в мотивировочной части решения суда о признании сделки недействительной должно быть указано, что сделка является ничтожной. В этом случае последствия недействительности ничтожной сделки применяются судом по требованию любого заинтересованного лица либо по собственной инициативе.
Таким образом, арбитражный суд должен рассмотреть спор, исходя из заявленного истцом предмета и основания иска; суду предоставляется право применить последствия недействительности ничтожной сделки по собственной инициативе только в том случае, когда истцом заявлено требование о признании сделки недействительной и при этом не заявлено о применении последствий ее недействительности.
Требование о признании сделки недействительной ни по первоначальному, ни по встречному искам не заявлялось.
Апелляционный суд в нарушение указанных норм права и разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации самостоятельно изменил предмет иска и рассмотрел спор о признании сделки недействительной и применении последствий ее недействительности. Тем самым суд вышел за пределы исковых требований и пределы рассмотрения дела судом апелляционной инстанции, что является нарушением норм процессуального права, повлекшим за собой принятие неправильного решения".
Причем первый подход (ограничительный) едва ли основан на законе: можно ли предположить, что ГК РФ, исходящий из закрытого перечня способов защиты гражданских прав (абз. 13 ст. 12), обусловил реституцию по инициативе суда предъявлением не известного закону иска о признании ничтожной сделки недействительной?
Чем же следует руководствоваться суду при решении вопроса о применении последствий недействительности ничтожной сделки по собственной инициативе или соответственно о воздержании от такового? Поскольку ни закон, ни ВАС РФ однозначного ответа на этот вопрос не дают, суды, как правило, вообще не обосновывают свой выбор <10>. Показательна в этом смысле следующая мотивировка, с которой суд отклонил довод кассационной жалобы, ставивший под сомнение обоснованность неприменения судом последствий недействительности ничтожной сделки по собственной инициативе: "Довод заявителя о том, что согласно пункту 2 части 2 статьи 166 Гражданского кодекса Российской Федерации суд вправе по своей инициативе применить последствия недействительности ничтожной сделки, не может быть принят во внимание, поскольку закон предусматривает право суда на совершение указанных действий" <11>. Иными словами, суд лишь вправе, но не обязан применять последствия недействительности ничтожной сделки по собственной инициативе. Означает ли это, что суд может реализовать свое право произвольно?
--------------------------------
<10> См., например: Постановления Федеральных арбитражных судов Восточно-Сибирского округа от 5 декабря 2005 г. по делу N А74-3266/02-К1-Ф02-4603/05-С2; Московского округа от 5 апреля 2005 г. по делу N КГ-А40/2115-05; Уральского округа от 6 ноября 2007 г. N Ф09-8982/07-С6 по делу N А60-3821/07.
<11> Постановления Федерального арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 27 апреля 2006
г. по делам N Ф04-1500/2006(22037-А45-4); N Ф04-1498/2006(22039-А45-4); N Ф04-1496/2006(22038-А45-4);
см. также, например: Постановления Федерального арбитражного суда Московского округа от 22 января 2001 г. по делу N КГ-А41/6345-00: "Довод жалобы о неприменении судом апелляционной инстанции последствий недействительности сделки по собственной инициативе (п. 2 ст. 166 ГК РФ) не может быть положен в основу отмены постановления, поскольку применение этих последствий является правом, но не обязанностью суда"; Федерального арбитражного суда Волго-Вятского округа от 31 июля 2006 г. по делу N
А43-33340/2005-2-944; от 20 февраля 2006 г. по делам N А29-4747/2004-2э; N А29-4746/2004-2э; N А29- 4745/2004-2э; от 15 февраля 2006 г. по делам N А29-4744/2004-2э; N А29-4743/2004-2э: "Суд вправе (но не обязан) применить последствия недействительности ничтожной сделки по своей инициативе".
Иногда суды отвечают на этот вопрос отрицательно: "...Суду кассационной инстанции надлежало по собственной инициативе... применить последствия недействительности ничтожной сделки" <12>; "В целях обеспечения баланса законных интересов всех участвующих в деле лиц... суд первой инстанции должен был по своей инициативе рассмотреть вопрос о применении последствий недействительности ничтожной сделки" <13>; "...Суду следовало по собственной инициативе... применить последствия недействительности ничтожной сделки" <14>. Но и в случаях, когда право суда применить последствия недействительности ничтожной сделки по собственной инициативе признается судебной практикой одновременно и его обязанностью, остается неясным, каковы условия ее возникновения.
--------------------------------
<12> Постановление Президиума ВАС РФ от 11 ноября 1997 г. N 5893/96.
<13> Постановления Федерального арбитражного суда Московского округа от 31 октября 2007 г. N
КГ-А40/10663-07 по делу N А40-8466/07-85-54; от 25 ноября 2004 г. по делу N КГ-А40/10868-04.
<14> Постановление Федерального арбитражного суда Волго-Вятского округа от 27 октября 1999 г. по делу N А11-4401/98-Е-9/235.
Каковы разъяснения Обзора по названным проблемам? В абз. 8 изложения фабулы дела п. 1 читаем: "В данном случае суд кассационной инстанции не усмотрел нарушения судами правила абзаца второго пункта 2 статьи 166 ГК РФ, так как с учетом обстоятельств дела (в частности, стороны не ссылались на возможность применения реституции и в материалах дела не имелось достаточно доказательств для выводов
опорядке применения последствий недействительности сделки) суды обоснованно не применили последствия недействительности ничтожного договора купли-продажи по собственной инициативе".
Из приведенной фразы можно сделать ряд выводов. Во-первых, при наличии условий применения последствий недействительности ничтожной сделки по инициативе суда суд обязан применить такие последствия по собственной инициативе ("Суд кассационной инстанции не усмотрел нарушения судами правила абзаца второго пункта 2 статьи 166 ГК РФ, так как с учетом обстоятельств дела... суды обоснованно не применили последствия недействительности ничтожного договора..."). Во-вторых, суд обязан применить последствия недействительности ничтожной сделки по собственной инициативе только при наличии условий применения таких последствий по инициативе суда ("в данном случае", "с учетом обстоятельств дела"). В-третьих, к числу таких условий не относится заявление иска о признании ничтожной сделки недействительной (спор, описанный в п. 1 Обзора, инициирован виндикационным иском, однако кассационный суд, очевидно, исходил из того, что этот факт сам по себе препятствий для применения спорного правила не создает). В-четвертых, к числу обстоятельств, обусловливающих применение последствий недействительности ничтожной сделки по инициативе суда, в частности, относятся следующие: "Стороны не ссылались на возможность применения реституции и в материалах дела не имелось достаточно доказательств для выводов о порядке применения последствий недействительности сделки". Что хотел этим сказать Обзор?
Как понимать ссылку на возможность применения реституции? Прежде всего ее, наверное, необходимо отличать от требования применить реституцию, которое оформляется иском, поскольку в этом случае реституция будет применяться по инициативе истца, а не суда. Но ведь то же верно и для любого другого заявления лица, участвующего в деле: поскольку такое заявление необходимо, постольку речь не может идти об инициативе суда. Наконец, неопределенной остается и процессуальная форма ссылки: должна ли она быть опосредована ходатайством или же достаточно, чтобы участник спора просто упомянул
овозможности применения реституции, скажем, в ходе судебных прений, в возражениях против требований или ходатайств другого участника? На какой стадии судебного разбирательства должна прозвучать обсуждаемая ссылка?
Не вполне ясно и второе условие применения реституции судом по собственной инициативе ("В материалах дела не имелось достаточно доказательств для выводов о порядке применения последствий недействительности сделки"). Что скрывается за порядком применения последствий недействительности сделки? Вероятно, речь идет о следующем. Поскольку применение последствий недействительности сделки осуществляется только в случае ее исполнения и только в том объеме, в котором состоялось исполнение, постольку применение таких последствий оказывается невозможным при отсутствии в материалах дела достаточных доказательств исполнения. Однако необходимо учитывать, что если сами стороны не заявляли реституционных требований, то исполнение недействительной сделки обычно не будет входить в предмет доказывания, а следовательно, те или иные свидетельства такого исполнения, случайно (при доказывании иных обстоятельств) оказавшиеся в материалах дела, не могут, минуя установленный в процессуальном законе порядок доказывания, лечь в основу выводов суда о таком обстоятельстве дела, как исполнение.
Виндикация, реституция, добросовестность. Проблемы, касающиеся соотношения виндикации и реституции, а также специфики реституции как самостоятельного способа защиты гражданских прав, особенно отчетливо проявились в связи с защитой добросовестного приобретателя, получившего имущество
от неуправомоченного лица. Здесь в центре внимания оказывается вопрос: возможно ли истребование вещи посредством реституции у добросовестного приобретателя? Ответу на него посвящен п. 2 Обзора.
По этому вопросу ВАС РФ уже давал общие разъяснения судам. Абзацы 1 и 2 п. 25 Постановления Пленума ВАС РФ от 25 февраля 1998 г. N 8 "О некоторых вопросах практики разрешения споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав" предлагают следующее решение: "Если по возмездному договору имущество приобретено у лица, которое не имело права его отчуждать, собственник вправе обратиться с иском об истребовании имущества из незаконного владения лица, приобретшего это имущество. Если в такой ситуации собственником заявлен иск о признании недействительной сделки куплипродажи и возврате имущества, переданного покупателю, и при разрешении данного спора будет установлено, что покупатель отвечает требованиям, предъявляемым к добросовестному приобретателю (статья 302 ГК РФ), в удовлетворении исковых требований о возврате имущества должно быть отказано" <15>. Таким образом, значение добросовестности приобретателя вышло за рамки споров, инициированных виндикационным иском, и распространилось на споры реституционные.
--------------------------------
<15> "Весьма распространенной в судебной практике является ситуация, когда за защитой своих прав обращается собственник, чье имущество приобретено по возмездному договору у лица, которое не имело права отчуждать это имущество (п. 25 Постановления). В этом случае собственнику не запрещен выбор средства правовой защиты - он может обратиться в суд как с виндикационным иском, так и с иском о признании недействительной сделки купли-продажи и о возврате имущества, переданного покупателю. Такая позиция ВАС РФ в отношении использования собственником различных способов защиты его нарушенного права собственности исходит из понимания того, что выбор конкретного способа защиты должен предоставляться самому собственнику" (Козырь О.М. Комментарий к Постановлению Пленума ВАС РФ от 25 февраля 1998 г. N 8 "О некоторых вопросах практики разрешения споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав" // Практика рассмотрения коммерческих споров: Анализ и комментарии постановлений Пленума и обзоров Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. Вып. 2. М.: Статут, 2007. С. 194).
Дальнейшее развитие проблема защиты добросовестного приобретателя от реституции получила в Постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 21 апреля 2003 г. N 6-П "По делу о проверке конституционности положений пунктов 1 и 2 статьи 167 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан О.М. Мариничевой, А.В. Немировской, З.А. Скляновой, Р.М. Скляновой и В.М. Ширяева".
Названное Постановление Конституционного Суда Российской Федерации едва ли можно назвать удачным. Во-первых, текст Постановления внес неясность в вопрос о недействительности сделки об отчуждении имущества, заключенной неуправомоченным отчуждателем. Так, в мотивировочной части документа читаем: "Из статьи 168 ГК Российской Федерации, согласно которой сделка, не соответствующая требованиям закона, ничтожна, если закон не устанавливает, что такая сделка оспорима, или не предусматривает иных последствий нарушения, следует, что на сделку, совершенную с нарушением закона, не распространяются общие положения о последствиях недействительности сделки, если сам закон предусматривает "иные последствия" такого нарушения.
Поскольку добросовестное приобретение в смысле статьи 302 ГК Российской Федерации возможно только тогда, когда имущество приобретается не непосредственно у собственника, а у лица, которое не имело права отчуждать это имущество, последствием сделки, совершенной с таким нарушением, является не двусторонняя реституция, а возврат имущества из незаконного владения (виндикация)" <16>.
--------------------------------
<16> Последний абзац процитирован в абз. 7 изложения фабулы дела п. 2 Обзора.
Источником всех бед этого фрагмента является, очевидно, терминологическая путаница, затрудняющая понимание занятой здесь правовой позиции. Статья 168 ГК РФ устанавливает последствия несоответствия сделки требованиям закона или иного правового акта ("последствия нарушения", как выражается закон). Общим последствием нарушения является ничтожность сделки, но законом может быть
установлено, что в том или ином случае таким последствием будет оспоримость сделки или иные последствия. Иными словами, несоответствие сделки закону может повлечь такие последствия: либо ее квалификацию как ничтожной (1), либо ее квалификацию как оспоримой (2), либо "иные последствия" (3). Таким образом, ст. 168 ГК РФ устанавливает недействительность сделки как общее последствие несоответствия сделки закону, предусматривая возможность и иных последствий, которые, будучи поставлены в один ряд с ничтожностью и оспоримостью сделки, оказываются за пределами легального определения недействительной сделки (ср. п. 1 ст. 166 ГК РФ).
Статья 167 ГК РФ, в свою очередь, посвящена последствиям недействительности сделки, которые заключаются в двусторонней реституции, если закон не предусматривает иных последствий (п. 2).
Ванализируемом Постановлении смешаны "последствия несоответствия сделки требованиям закона или иного правового акта" (ст. 168 ГК РФ) и "последствия недействительности сделки" (ст. 167 ГК РФ). В результате складывается впечатление, будто отчуждение вещи неуправомоченным лицом влечет не недействительность сделки об отчуждении, а иные последствия, выражающиеся в виндикации. Скорее всего дело в том, что Постановление ошибочно "вплетает" в свою аргументацию ст. 168 ГК РФ вместо п. 2 ст. 167 ГК РФ.
Во-вторых, Постановление вносит неясность в вопрос о значении добросовестности для применения последствий недействительности сделки. Как указано в документе, "ПО ОБЩЕМУ ПРАВИЛУ применение последствий недействительности сделки в форме двусторонней реституции не ставится в зависимость от добросовестности сторон" (выделено мной. - А.Ш.). Каковы же исключения из этого общего правила? "...Права лица, считающего себя собственником имущества, не подлежат защите путем удовлетворения иска
кдобросовестному приобретателю с использованием правового механизма, установленного пунктами 1 и 2 статьи 167 ГК Российской Федерации. Такая защита возможна лишь путем удовлетворения виндикационного иска, если для этого имеются те предусмотренные статьей 302 ГК Российской Федерации основания, которые дают право истребовать имущество и у добросовестного приобретателя (безвозмездность приобретения имущества добросовестным приобретателем, выбытие имущества из владения собственника помимо его воли и др.)".
Вэтом же ключе выполнен и п. 1 резолютивной части Постановления: "Признать не противоречащими Конституции Российской Федерации содержащиеся в пунктах 1 и 2 статьи 167 ГК Российской Федерации общие положения о последствиях недействительности сделки в части, касающейся обязанности каждой из сторон возвратить другой все полученное по сделке, поскольку данные положения - по их конституционноправовому смыслу в нормативном единстве со статьей 302 ГК Российской Федерации - не могут распространяться на добросовестного приобретателя, если это непосредственно не оговорено законом".
Сохраняя верность буквальному значению написанного, необходимо сделать следующий вывод: применение последствий недействительности сделки об отчуждении имущества, совершенной неуправомоченным лицом, возможно только при условии отсутствия добросовестности у приобретателя. Иными словами, обоснованная ссылка ответчика по реституционному требованию на добросовестность влечет отказ в удовлетворении иска (независимо от наличия обстоятельств, при которых исключена виндикация). Таким образом ("по общему правилу"), для применения двусторонней реституции добросовестность сторон значения не имеет, разве что речь идет о применении реституции по сделке, недействительной ввиду отсутствия правомочий у отчуждателя имущества (который не является собственником).
Это прочтение, в некоторых случаях ставящее реституцию в зависимость от добросовестности стороны сделки, стало источником судебных ошибок, подобных той, которая изложена в абз. 5 изложения фабулы дела п. 2 Обзора. Здесь суд апелляционной инстанции со ссылкой на обсуждаемое Постановление пришел к выводу о недопустимости реституции с учетом добросовестности приобретателя, хотя в данном деле спор разворачивался вокруг сделки об отчуждении вещи, совершенной собственником, а не третьим лицом, как того требует Постановление.
Недостатком подхода, полученного при буквальном толковании Постановления, является в первую очередь его очевидное несоответствие закону: гражданскому законодательству неизвестны случаи, когда применение двусторонней реституции блокируется добросовестностью сторон <17>; ст. 302 ГК РФ в