Основы методологии / 2007_v2_n3_01

Парадигмальные дебаты	13

«жестким», допускающим тиражирование и приносящим более однозначные, «механические» результаты психологическим технологиям.

Отметим в данной связи, что в сфере практических приложений любой науки прибыль нарастает в направлении ноу-хау – технологии – промышленные изделия, ибо в данном направлении существенно расширяется рынок их потенциальных потребителей. Если ноухау – это штучный товар, привязанный к «личному знанию» их носителей, не допускающий отчуждения от него и поэтому имеющий довольно узкий ареал распространения, то технологии предполагают тиражирование, отсутствие привязки к их конкретному носителю и, в результате, распространяются на более широком ареале, принося большую прибыль, а промышленные изделия имеют практически неограниченный рынок и обеспечивают многократное возрастание прибыли. Поэтому в условиях рыночной экономики любая наука стремится превратить создаваемые ее представителями ноу-хау в технологии, а их воплотить в промышленные изделия, и психология не является исключением. Этим обусловлено ее «технологическое продвижение», которое констатирует К. Герген. Возможно, не за горами и появление новой отрасли индустрии – психоники (по аналогии с электроникой) как наиболее перспективного вида психологической инженерии.

Наиболее известными примерами промышленных изделий, воплощающих созданные психологами технологии, являются детекторы лжи, кресла и кушетки для психологической разгрузки, психологические приборы, которые почти неизбежно присутствуют на наших нынешних выставках научно-технических изобретений, и т.п. При всех различиях этих психологических изделий и воплощенных в них видов психологического

знания (или псевдознания, особенно характерного для психологических изделий «народных умельцев»), их объединяет стремление воплотить это знание в нечто осязаемое, материализованное,1 представленное в виде промышленного образца. Внешний вид таких изделий, их физическая осязаемость и др. создают у потенциального потребителя ощущение надежности и гарантированности результатов, сопоставимое с ощущениями, порождаемыми бытовой техникой, например, телевизорами или холодильниками. В результате, скажем, детекторы лжи2 имеют широкое распространение на нашем рынке, продаются за несколько тысяч долларов при многократно меньшей себестоимости и обеспечивают их распространителям впечатляющую прибыль. Подобные причины, связанные и с рыночными механизмами, и со спросом на различные виды психологического знания3, делают технологическую траекторию наиболее прибыльным

1 Популярность энерготерапевтов и иже с ними тоже во многом обусловлена тем, что они изображают физическое воздействие на психику.

2 В данной связи можно поспорить с И.Е. Гарбером, сетующим на то, что «существующие психологические методы не ведут к созданию машин и приборов, ограничивающих или даже замещающих влияние человека» [7, с. 115], и в этом видящим один из главных недостатков психологии и ее отличий от успешных наук. Уже ведут, хотя мы имеем дело с пока только намечающейся перспективой. Его оценка технологических возможностей психологии пессимистична: «Что могут предъявить обществу психологи, кроме гипноза, детектора лжи и сомнительных 25-го кадра и психотронного оружия?» [7, с. 112]. В общем-то, и перечисленного уже не мало (лиха беда начало), а самого по себе психотронного оружия, если бы психология его действительно «предъявила обществу», было бы достаточно для того, чтобы убедить общество в ее немалых технологических возможностях. Но, слава богу, это оружие пока еще «сомнительно».

3 Отметим в этой связи, что традиционное психологическое знание, вырабатываемое академической психологией, существующее в виде коэффициентов корреляции между переменными и т.п., за пределами науки мало востребовано.

14	А.В. Юревич

иперспективным направлением развития прикладной психологии.

Эта траектория, при всей ее кажущейся удаленности от академической – исследовательской – психологии, со временем может оказать на нее большое влияние, породив новую – технологическую – парадигму ее развития. Уместно вспомнить, что практически все ученые, с именами которых связано формирование науки Нового времени – И. Ньютон, И. Кеплер, Г. Галилей и др. – наряду с фундаментальными научными открытиями делали и практически полезные изобретения, находившие выражение в таких приборах, как, например, изобретенный Галилеем телескоп, что закономерно, поскольку в те годы фундаментальная наука была неотделима от практики. А в современной науке, которой свойственно дистанцирование фундаментальных исследований от инженерных разработок, одновременно наблюдается и их, на первый взгляд парадоксальное, сближение. В частности, наряду с категориями «фундаментальные исследования» и «прикладные исследования», все чаще используется такое понятие, как «прикладные фундаментальные исследования». Например, в прогнозе развития науки и техники в XXI в., совместно разработанном рядом научных организаций США, подчеркивается, что «фундаментальные технологические исследования» – это новая категория, необходимая для дополнения категории «фундаментальные научные исследования» и выражающая новое явление в развитии науки, которое не следует путать с прикладной наукой [49].

Можно предположить, что фундаментальные технологические исследования со временем займут видное место

ив психологии, возможно, послужив основой новой, технологической парадигмы, в рамках которой противостояние естественно-научной и гуманитарной составляющей психологии будет

попросту лишено смысла, как лишено смысла противопоставление физической составляющей телевизора или холодильника способам их использования или тем ощущениям, которые эти бытовые приборы у нас вызывают. Соответственно, есть основания связывать перспективы примирения естественно-научной и гуманитарной парадигм, а значит, и объединения психологии, с развитием только нарождающейся, но открывающей многообещающие перспективы технологической парадигмы.

Существуют и другие варианты примирения парадигм. Так, например, перспективы превращения психологии в точную науку обычно связываются с ее ориентацией на естественные науки. Однако «точные науки» и «естественные науки» не являются эквивалентными понятиями. К числу точных наук принадлежит, скажем, экономика, не являющаяся естественно-научной дисциплиной. Данный прецедент точной науки куда ближе психологии и реалистичнее для нее, чем такие естественные науки, как физика, химия и даже биология. Остается лишь удивляться тому, что психология в своем стремлении походить на точные науки избрала столь далекие и неприемлемые для нее образцы, попытки следования которым порождает ее «позитивистское перенапряжение» [34; 35] и другие негативные последствия.

Следует упомянуть и еще одно «родовое» методологическое заблуждение психологии – представление о том, что исследовательская дисциплина обретает статус науки лишь тогда, когда она, в духе известного высказывания М.В. Ломоносова, «начинает пользоваться математикой», активно культивирует количественные измерения и т.п. Люди научились считать задолго до появления науки, и сама по себе способность подсчитать чтолибо не является критерием «научности». Для точных наук характерны не просто

Парадигмальные дебаты	15

количественные подсчеты, а выявление

количественных закономерностей. В этом плане экономика способна быть не менее авторитетным образцом «научности» для психологии, чем весьма далекие от нее естественные науки. Экономическая наука давно научилась фиксировать количественно измеримые проявления изучаемых ею феноменов и устанавливать между ними количественные соотношения. Психология же «ломится в открытую дверь» – давно и безуспешно пытается «материализовать» психические феномены, тем самым сделав их похожими на объекты изучения в естественных науках, причем «материализует» их в виде абстрактных лабораторных конструкций. В то же время их проявления уже материализованы, причем самой жизнью, а не искусственными лабораторными условиями, и к тому же в форме, не только допускающей количественные измерения, но и делающей их естественными. Таковы, например, такие проявления психологического состоянии личности и общества, как самоубийства, психические расстройства, заболевания нервной системы и др., количественный анализ которых позволяет психологии стать точной наукой, двигаясь по пути, проложенному экономикой.

Еще одна перспектива парадигмального синтеза в психологии открывается в связи с распространяющимися в ней новыми методологическими настроениями, в частности, с новым пониманием причинности. Постмодернистскому1 узакониванию различных взглядов на природу психического, разнообразных подходов к его изучению и объяснению как равно адекватных, обернувшемуся оправданием и их «сепаратизма», пришли на смену

1 Четко объяснить, что представляет собой постмодернизм вообще и, тем более, постмодернизм в психологии, очень непросто. На наш взгляд, среди отечественных психологов это лучше всего удалось М.С. Гусельцевой ([8] и др.).

пост-постмодернистские настроения2, выразившиеся в частности в стремлении, узаконив разнообразие подходов к познанию психики, попытаться их интегрировать. Один из магистральных путей такой интеграции видится в комплексном понимании психологической причинности как не сводимой к какой-либо одной категории причин – феноменальных, нейрогуморальных, социальных или каких-либо еще, а представляющей собой их взаимоналожение – суперпозицию [32]. Как подчеркивает Г. Готлиб, психологическая причинность – это совместное действие различных структурно-функциональных отношений, а психологическое объяснение должно принимать во внимание взаимные влияния, проходящие через все уровни – гены, нейроны, поведение и среду [42]. И действительно, комплексные, многополярные психологические объяснения, в которых нашлось бы место и нейронам, и смыслу жизни, могли бы послужить одним из главных средств преодоления противостояния естествен- но-научного и гуманитарного изучения психики.

Перечисленные новые тенденции в развитии психологической науки дают основание предположить, что она отнюдь

2 В начале 90-х гг. В.П. Зинченко констатировал: «Все устали от монизма, идущего то ли от проекта Козьмы Пруткова о введении единомыслия в России, то ли от марксизма, то ли от православия» [10, с. 50]. Однако сейчас наблюдаются все основные симптомы «усталости» и от пришедшего на смену монизму постмодернизма. Д. Деннет сравнивает постмодернизм с болезнетворным вирусом, представляющим особую опасность для стран третьего мира, не имеющих рационалистического иммунитета к нему [40]. А Н.С. Юлина пишет: «Формируется своего рода фронт для отпора постмодернистскому вызову Западной Рационалистической Традиции, на которой возводилась Западная цивилизация и без которой невозможно Образование как Просвещение» [30, с. 363]. К «бойцам» этого фронта она относит Т. Нагеля, Э. Уилсона, Дж. Брикмонта, В. Буллоха, Т. Шлика, Х. Сигеля и других известных современных философов [30].

16	А.В. Юревич

не обречена на извечное противостояние естественно-научной и гуманитарной парадигм, которые при определенном взгляде на психологическую реальность могут выглядеть не только не антагонистичными, но и, в терминах Т. Куна, вполне «соизмеримыми» друг с другом и друг в друге нуждающимися.

Литература

1.Александров Ю.И. О «затухающих парадигмах, телеологии, “каузализме” и особенностях отечественной науки // Вопросы психологии. 2005. № 5. С. 155–158.

2.Аллахвердов В.М. Вечно зеленеющий предмет психологии на фоне сухой теории // Методология и история психологии. 2006. Т. 1, вып. 1. С. 100–104.

3.Аллахвердов В.М. Методологическое путешествие по океану бессознательного к таинственному острову сознания. СПб., 2003.

4.Арефьев П.Г. Российские интеллектуальные элиты в компьютерных сетях: проблемы интеграции в структуру глобального взаимодействия // Социальные науки в постсоветской России. М., 2005. С. 262–301.

5.Батыгин Г.С. Невидимая граница: грантовая поддержка и реструктурирование научного сообщества в России // Социальные науки в постсоветской России. М., 2005.

С.323–340.

6.Выготский Л.С. Исторический смысл психологического кризиса // Собрание сочинений в 6 т. Т. 1. М., 1982. С. 291–436.

7.Гарбер И.Е. Оппозиция метода и технологии в психологии // Методология и история психологии. 2007. Т. 2, вып. 1. С. 106–117.

8.Гусельцева М.С. Культурная психология и методология гуманитарных наук // Вопросы психологии. 2005. № 5. С. 3–18.

9.Ионин Л.Г. Социология культуры: путь в новое тысячелетие. М., 2000.

10.Зинченко В.П. Культурно-историчес- кая психология и психологическая теория деятельности: живые противоречия и точки роста // Вестник МГУ. Сер.14. Психология. 1993. № 2. С. 41–50.

11.Климов И.А. Социальный состав и профессиональные ориентации российских обществоведов // Социальные науки в постсоветской России. М., 2005. С. 203–227.

12.Корнилова Т.В. К проблеме полипарадигмальности психологических объяснений (или о роли редукционизма и пристрастиях в методологии психологии) // Психологический журнал. 2006. № 5. С. 92–100.

13.Кун Т. Структура научных революций. М., 1975.

14.Леонтьев Д.А. Личность как преодоление индивидуальности: основы неклассической психологии личности // Психологическая теория деятельности: вчера, сегодня, завтра. М., 2006. С. 134–147.

15.Ломов Б.Ф. Методологические и теоретические проблемы психологии. М., 1984.

16.Марцинковская Т.Д. Междисциплинарность как системообразующий фактор современной психологии // Методологические проблемы современной психологии. М., 2004.

С.61–81.

17.Мироненко И.А. Континуум или разрыв? // Вопросы психологии. 2006. № 6.

С.110–116.

18.Мироненко И.А. О концепции предмета психологической науки // Методология и история психологии. 2006. № 1. С. 160–173.

19.Нагель Т. Мыслимость невозможного и проблема духа и тела // Вопросы философии. 2001. № 8. С. 105.

20.Наука и общество на рубеже веков. М., 2000.

21.Серль Дж. Открывая сознание заново. М., 2002.

22.Смирнов С.Д. Чем грозит психологии отсутствие общепринятого определения ее предмета? // Методология и история психологии. 2006. Т. 1, вып. 1. С. 73–84.

23.Соколова Е.Е. Апология системного монизма // Вопросы психологии. 2006. № 4.

С.15–23.

24. Соколова Е.Е. К проблеме соотношения значений и смыслов в научной деятельности (опыт неравнодушного прочтения книги А.А. Леонтьева «Деятельный ум» // Психологический журнал. 2006. № 1.

С.107–113.

25.Степин В.С. Теоретическое знание. М., 2000.

26.Хозиев В.Б. К вопросу о месте консультативного метода исследования // Методология и история психологии. 2007. Т. 2, вып. 1.

С.190–206.

Парадигмальные дебаты	17

27.Чуприкова Н.И. Теория отражения, психическая реальность и психологическая наука // Методология и история психологии. 2006. Т. 1, вып. 1. С. 174–192.

28.Шадриков В.Д. Мир внутренней жизни человека. М., 2006.

29.Фейерабенд П. Избранные труды по методологии науки. М., 1986.

30.Юлина Н.С. Головоломки проблемы сознания. М., 2004.

31.Юревич А.В. Естественно-научная и гуманитарная парадигмы в психологии, или Раскачанный маятник // Вопросы психологии. 2005. № 2. С. 147–151.

32.Юревич А.В. Объяснение в психологии // Психологический журнал. 2006. № 1.

С.97–106.

33.Юревич А.В. Психология и методология. М., 2005.

34.Юревич А.В. Социогуманитарная наука в современной России: адаптация к социальному контексту. М., 2004.

35.Юревич А.В. Типология психологических фактов // Вопросы психологии. 2006. № 5. С. 3–13.

36.Ядов В.А. Современная теоретическая социология как концептуальная база исследования российских трансформаций. СПб., 2006.

37.Block N. Review on Daniel Dennets «Consciousness explained» // J. of Philosophy. 1993. N 4.

38.Carnap R. Psychology in physical language // Logical positivism. N.Y., 1959.

39.Dennet D. How to study human consciousness empirically or nothing comes to mind // Synthese. 1982. V. 2. (November).

40.Dennet D. Brainstorms. Philosophical essays on mind and psychology. Cambridge, 1986. P. XVI.

41.Feigl H. The «mental» and the «physical» // Minnesota studies in philosophy of science. Minneapolis, 1958. V. 3. P. 370–457.

42.Gottlieb G. Synthesizing Nature-Nurture: Rrenatal roots instinctive behavior. Manhwah, NJ, 1997.

43.Hargens L. Using the literature: Reference networks, reference contexts, and the social structure of scholarship // American Sociological Review. 2000. V. 65. P. 148–163.

44.Gergen K.J. Toward a Postmodern Psychology // Psychology and Postmodernism / Ed. by S. Kvales. L., 1994. P. 17–30.

45.Granet M. The Tao // Theories of Society. N.Y., 1961. V. II. P. 1098–1101.

46.Masterman M. The nature of a paradigm

//Criticism and the growth of knowldge. Cambridge, 1970. P. 33–61.

47.Pinel J.P.J. Biopsychology. Boston, 1993.

48.Polkinhorne D.E. Postmodern Epistemology of Practice // Psychology and Postmodernism / Ed. by S. Kvales. L.: Sage Publications, 1994. P. 146–165.

49.Preparing for 21-st century: science and technology policy in new era. Statement from the presidents of the National Academy of Science, National academy of Engineering and the Institute of Medicine. October 1997: [Electronic resource]. http: // www2.nas.edu/new/2176.html. 7 p.

50.Price D. de S. Little science, big science. N.Y., 1963.

51.Quine W.O. Facts of the matter // Essays on the philosophy of W.O. Quine. Norman, 1979.

52.Ritchie-Calder L. The next billion years start now // The Future. N.Y., 1976. P. 206–214.

53.Rorty R. Functionalism, machines and incorrigibility // J. of Philosophy, 1972. V. 69. P. 203–220.

54.Rosenzweig M.R. What is psychological science // International psychological science: Progress, problems, and prospects. Washington, 1992.

55.Smart J.J.C. Sensations and brain processes // Philosophical Review. 1959, V. LXVII. P. 141–156.

56.Tele-interviews // European Psychologist. 2000. N 2.

57.The next twenty-five years of technology: opportunities and risks // 21-st century technologies: promises and perits of dynamic future. OECD, 1998. P. 33–46.