ИЗ  РЕДАКЦИОННОЙ  ПОЧТЫ

 

Продолжая дискуссию о журнальных публикациях. И об «эмиграции» тоже

 

 

«Блажен, кто пьет напиток трезвый...»

Ф. Сологуб

 

Глубокоуважаемая Екатерина Владимировна, глубокоуважаемые члены редколлегии и читатели!

 

Это письмо написано под впечатлением дискуссии о тематике и уровне научных публикаций в журнале «Вопросы психологии» («ВП»), инициированной Б.М. Величковским [2] и продолженной откликами на его «Открытое письмо в редакцию» [6], [12]. Непосредственной причиной моего выступления на страницах журнала была просьба его главного редактора, Е.В. Щедриной, поделиться собственным опытом научной работы и подготовки публикаций, почерпнутым в течение нескольких лет работы за границей, а также высказать свои соображения относительно публикаций в «ВП».

Хочу специально подчеркнуть, что мой опыт, который я приобретала методом «проб и ошибок», субъективен и отражает частный случай. Проблемы же журнальных публикаций я стараюсь рассматривать в контексте более общей дискуссии, которая стала особенно оживленной в последние годы в «науке о науке», — о критериях качества научных работ и количественных показателях их значимости (см. [42]).

Иным, уже не внешним, мотивом стала проблема, поднятая авторами обоих откликов — А.Б. Орловым и А.В. Юревичем, как реакция на «географическую дистанцированность» инициатора дискуссии Б.М. Величковского, а именно, проблема научной «эмиграции» и «иммиграции» в российской психологии. Отчего я взяла эти два слова в кавычки, напишу ниже, в завершающей части.

С самого начала оговорюсь, что, к сожалению, не являюсь постоянным читателем «ВП». Первая причина заключается в отсутствии журнала в библиотеке университета Дортмунда, где я работаю; просматривать (читать) «ВП» удается изредка в университете соседнего Бохума. (Увы, с недавнего времени исчезла и эта возможность: университет прекратил подписку, так как журнал был редко востребован.) Однако содержание номеров «ВП» мне доступно благодаря сайту журнала в Интернете, что позволяет мне отслеживать и заказывать по межбиблиотечному абонементу статьи, прежде всего, по темам моей научной работы (зрительное восприятие; психофизика; когнитивная психология). Отдельные статьи из «ВП» я также разыскала по каталогу «PsychLIT». Уверена, что каталог «ВП» на CD-ROM’е, предлагаемый редакцией журнала, также будет способствовать привлечению большего числа читателей.

(Замечу, однако, что сайт «ВП» я смогла найти благодаря серверу, читающему кириллицу, с помощью российской поисковой машиныRambler.ru. Думаю, что журнал выиграл бы, если бы его сайт был представлен также в латинской транслитерации, с тем чтобы стать доступным в международных поисковых машинах, например, Google, Yahoo и Altavista.)

Информация на сайте «ВП» также позволяет составить впечатление о спектре научных тем, представленных в журнале. Отмечу, что я увидела много абсолютно новых тем, появившихся и разрабатываемых в последнее десятилетие. Часть из них — например, в области политической и экономической психологии — особенно интересна, так как прежде эти темы практически не разрабатывались в России, но, главным образом, потому, что отражает Zeitgeist — уникальную специфику изучаемой российскими психологами реальности. Наряду с новыми темами я вижу и работы в области фундаментальных исследований, традиционно разрабатывавшихся в отечественной психологии. Именно о них комплиментарно пишет Р. Стернберг, указывающий, что советская/ российская психология отличается расширенным пониманием границ психологической теории и практики и углубленным подходом к истории психологии (см. Предисловие к книге «Психология в России: прошлое, настоящее, будущее» [27]). О сильной стороне российских работ по психологии, связанной с методологическим анализом, который уходит корнями в европейски ориентированное фундаментальное философское образование, также свидетельствуют интервью с выпускниками факультета психологии МГУ им. М.В. Ломоносова, имеющими опыт работы в США (см. [37]), отзывы зарубежных психологов, знакомых с отечественной психологией (например, [23]–[25]), и мой собственный опыт работы за рубежом. В связи с этим замечу, что концептуальный анализ как отличительная особенность российских работ становится еще большим достоинством на фоне оскудения такового в преобладающей массе ориентированных на факты зарубежных исследованиях, что с тревогой констатируют эпистемологи — авторы статьи в «Behavior andPhilosophy» [41].

Не будем, однако, обманываться: при плюсах есть и очевидные минусы. Больше всего они дают о себе знать в «не переболевшей бихевиоризмом» экспериментальной психологии, а именно в формулировках гипотез, схемах построения эксперимента, статистическом анализе и интерпретации полученных результатов, которые далеко не всегда «встроены» в контекст наработанного всем научным сообществом (см. также [51]). Другое слабое место я вижу в том, что обозначают английским словом literacy, т.е. в грамотном, строгом и внутренне связанном изложении научной идеи и результатов исследования в письменной форме. (Ни в коем случае не хочу создать у читателя впечатление, что сама изначально владела «жанром»; напротив, мне пришлось упорно учиться как экспериментальной, так и научно-эпистолярной грамотности, прежде чем мои рукописи стали принимать в международные журналы.)

Что же касается определения тематики журнала, в частности, одного из спорных пунктов дискуссии — публикаций по психологии религии в «ВП», — замечу следующее: в западной научной практике, как я узнала благодаря поиску в Интернете, религиозная проблематика является предметом специальных психологических журналов, например, «International Journal for the Psychology of Religion» и «Mental Health, Religion& Culture». Просмотрев содержания некоторых номеров, я обнаружила в них статьи таких известных исследователей, как Дж.Р. Аверилл, М.У. Айзенк, М. Аргайл. Поскольку русскоязычных журналов по психологии религии пока нет, вполне понятно, что тема должна быть представлена в одном из уже существующих. Продолжать ли «ВП» эту тематику — в конечном итоге вопрос определения журналом собственного профиля.

Придерживаясь заданной «темы сочинения»: как можно улучшить журнал, сделать его более читаемым, — позволю себе несколько предложений по изменению формата публикаций и — на основе собственного опыта автора и рецензента — процедуры редакционного прохождения рукописей.