Добавил:
Upload Опубликованный материал нарушает ваши авторские права? Сообщите нам.
Вуз: Предмет: Файл:

О философии в ХХ веке

.doc
Скачиваний:
16
Добавлен:
12.02.2015
Размер:
77.31 Кб
Скачать

О философии в ХХ веке: урок Гегеля

Запись в Философия от Владимир К. августа 1, 2006

I

1. Термин «философия в ХХ веке» здесь употребляется как условное, правда не совсем удачное, обозначение для всей философской мысли, имеющей свое начало после гегелевской философии и существующей сейчас. Про эту мысль можно сказать, что она пребывает в состоянии неопределенности. Это значит, что послегегелевская философская мысль, в гегелевском смысле (аппеляция автора к Гегелю делается большей частью гипотетически и интуитивно, больше с надеждой на понимание, чем на действительно оное), не вполне истинна, но она в тоже время и не абсолютно ложна, как думают сейчас некоторые философы. Эта современная форма философской мысли в виде множества философских мыслей - необходима. Современная мысль к тому же еще и не вполне бытийствует, но она не отсутствует абсолютно, как думают другие. Последние принимают отсутствие определенной формы философии за отсутствие самой философии. Данной работой автор попытается высказаться с позиции классической философии против обеих этих точек зрения.

Чтобы современной философской мысли знать поистине, что она есть такое и, что то же самое, подлинно быть таковой, ей (мысли) необходима саморефлексия. Неопределенность состояния современной философской мысли, предполагается здесь, есть неопределенность непосредственности, которая преодолевается именно в саморефлексии.

Главная гипотеза заключается в том, что «философия ХХ века» есть становление новой формы единой философской мысли, а неопределенность ее есть неопределенность непосредственности, как необходимой первой формы в процессе развития нового содержания.

Если философия – это выявление в мышлении всеобщего, абсолютного принципа, то в предварительном определении современная, т.е. новая философия есть новый способ мышления и новый философский предмет. Поэтому, чтобы определить, что такое философия ХХ века, надо рассмотреть ее способ мышления и предмет.

Данная работа, по своей цели, есть предварительный подступ к желаемому определению, а потому она по необходимости является в большей степени описанием, а не раскрытием существа вопроса «что есть современная философия или философия в современности?»; данная работа пока есть лишь внешняя предмету рефлексия, а не подлинная саморефлексия философской мысли, которая может осуществится только в систематическом изложении развития форм мышления мышления от начала к результату. В этом случае современная философия рассматривалась бы как философия вообще, выступившая в виде современной философии как своей необходимой форме, – такое рассмотрение на данный момент выходит за рамки компетенции автора. Поэтому, когда здесь будет что-то говориться о формах мышления мышления – излагаться это будет по необходимости формально и декларативно.

2. Рассмотрим современную философию сначала по предмету. Здесь сразу приходится засвидетельствовать, что область интереса современных философов очень многообразна. Наряду с классическими философскими дисциплинами (онтологией, гносеологией и т.п.) присутствуют такие сферы, как культурология, социология, этнография, психология, лингвистика, а если добавить сюда возникающие многочисленные философии, например, философия биологии, философия права, философия культуры и т.д., и т.п., а также выискивание различных маргинальных тем, то это многообразие сбивает с толку. Философский предмет оказывается потерян в огромном количестве различных предметов настолько, что, кажется, вовсе несуществующим, провоцируя тем самым отрицательное мнение о самой философии.

Да, это верно, что философского предмета нет в современных философиях, но его нет как некого единичного, одинакового для всех предмета и, что еще боле важно, его нет в них как уже явленного во всей своей полноте и конкретной определенности. Предмет философии с необходимостью есть, но он есть пока скрытым образом, в своей неразвитой форме, а потому еще и не может самой философией быть выявлен определенно, т.е содержательно, среди других нефилософских предметов. Это противоречие — каким же образом предмет философии и есть, и нет? — требует своего осмысления. Здесь мы по необходимости упираемся в то, что осмыслить данное противоречие до конца возможно лишь при систематическом изложении развития форм всеобщего принципа, а потому высказывания о наличии философского предмета, но в неразвитой форме, т.е. как такого, которого и нет, но который все же и есть – в данной работе есть допущения, не могущие быть доказанными в ее рамках.

Но все-таки, предварительно, внешним образом новый философский предмет, скрытый за всем многообразием тем, обсуждаемых современными философами, предположительно можно определить (формально) как «различие».

Вот некоторые темы современных философий, где, как мне видится, само различие выступает предметом даже не совсем скрытым образом. Это будут темы: «чужой», «другой», «ненужность», «несходимость», «дискретность», «очаговость», «фрагментарность» или же различие раскрывается как «пропасть», «разрыв», «разлад», «противостояние», «ничто» и т.д. Обратный процесс, побуждаемый горячим желанием избавиться от различия, только подтверждает выдвинутое предположение о новом предмете. Сейчас стало очень модно в науке создавать междисциплинарные дисциплины. Для всех очевидна разрозненность предметов, методов и также очевидно, что этого не должно быть. Если отсутствие познания различия пока обусловлено необходимостью, то упразднение различий при формальном подходе есть бегство от различия, а не его преодоление. Получается не конкретное единство (или синтетическое, или органическое, по Гегелю), а либо 1) безразличное единство, в котором определенность соединяемых исчезает, т.е. результатом является «упрощение», выхолащивание содержательности, образовывание пустой абстракции, либо 2) результат есть псевдоединство - формальное единство внешних друг другу единичных содержаний, (при таком решении примечательным является тот факт, что для обозначения такого «единого» философу никак не избавиться от сложносоставного его именования, например говорят, что человек – это психобиокультурное существо и т.д., и т.п. – много слов, много смыслов, а хочется выразить, что-то одно).

3. Возникает вопрос: разве различие сейчас впервые появляется в качестве философского предмета? Конечно, нет. Различие выступает предметом не впервые, оно уже выступало предметом философии. Дело в том, что (и в этом состоит суть высказываемого в данной работе предположения), что 1) различие должно раскрыться уже не просто как отрицание сходства, например, как неодинаковость, нетождественность, ибо таковым оно уже выступило в действительность и схвачено в мышлении и мышлением, в своем первом определении оно было раскрыто в философиях, ставивших и решавших проблемы абстрактного единства и тождества, абстрактной единичности и множества (посредством каких бы содержаний данные проблемы ни ставились конкретными философами). И 2) различие должно раскрыться и не как момент конкретного единства, ибо таковым оно уже выступило в действительность, и в своем втором определении было схвачено в одной единственной философской системе – системе Гегеля. Новым способом мышления должно быть раскрыто, что есть абсолютное различие. Точнее: новым способом мышления должно быть содержательно (по способу и предмету) раскрыто то, чему здесь полагается формальное определение как абсолютное различие.

Таким образом по предмету современную философию можно считать попытками мыслить абсолютное различие. Но это еще только попытки, т.е. начало процесса, поскольку сам всеобщий принцип – абсолютное различие – еще не стал действительным, он еще только становится и, поэтому, как результат, еще не явлен во всей полноте. А поскольку принципа абсолютного различия в действительности, как уже ставшего, пока нет, то нет как уже ставшего ни нового в движении мышления (нет нового способа мышления), ни нового для мышления (нет нового предмета мышления). Наличие этого характеризует ставшую, зрелую философию, а раз этого в новой форме еще нет, то нет как ставшей, соответственно, и новой философии, о чем и свидетельствует ее современное неопределенное состояние.

Неопределенность, будучи показателем не отсутствия философии вообще, а только отсутствия ее как ставшей, следовательно, не исчерпывает своей негативной характеристикой состояние современной философии, а делать так будет для философов односторонне и неполно.

Эта неопределенность есть показатель того, что новая философия, как самостоятельная форма развития философии вообще, находится в начале своего пути. Начало есть по необходимости непосредственное, т.е. неразвитое конкретное (или неопределенное-определенное). Потому и раскрытие сути современной философии не может миновать этапа непосредственности, подходом к которому и предполагается данная рефлектирующая работа, т.е. она (данная работа) как внешняя предмету рефлексии есть именно предварительное внешнее изложение, а не изложение новой формы развития всеобщего принципа в его непосредственности, поэтому данная работа есть даже не начало систематического изложения.

4. В чем причина такой множественности предметов, на которые направлен интерес современных философов? Она заключается в том, что современные философы, реализуя в своем мышлении принцип различия в первой форме, осуществляют философИЮ пока лишь как философИИ, которые различны как неодинаковые, как просто разные в отношении друг друга (по предмету, подходу, целям и др.). Поскольку такие философии имеют в качестве своего внутреннего принципа (т.е. свой способ и свой предмет) различие в первой форме, то в своем содержании и форме они и реализуют различие только лишь в этой первой форме. Вторую и третью формы различия, пока не реализует в действительности ни одна из современных философий и, соответственно, ни одна не относится в этих формах к другим философиям и не имеет соответствующего содержания.

Вторую форму различия не реализует ни одна из современных философий, потому как ни одна не реализует, уже ставший в действительности, принцип “конкретное единство”, а потому нет на данный момент одной единственной современной философии, в которой бы содержались в конкретном единстве все философии, относясь друг к другу в этой второй форме различия.

Правда, отсутствие такой философии в современности не есть отсутствие вообще такой философии в ходе истории философии или хотя бы попытки сделать это. Гегелевская философия, реализуя в себе и для себя различие во второй форме (конкретное единство), т.е. имея его своим внутренним принципом, по необходимости должна и содержит в себе себя и все иные ей философии в отношении друг к другу и к ней самой именно в этой форме различия, т.е. в форме различенных моментов конкретно всеобщего. То, что в гегелевской философии содержатся все философии, означает, что она содержит не только философии предшествующие ей во времени, но и те последующие, даже через столетия, которые, будучи новыми по своему особенному предмету, будут предшествующими ей по принципу, т.е. и по способу мышления, и по всеобщему предмету. «Устаревший» принцип мышления с необходимостью определяет новое содержание таких философий как совершенно не новое по всеобщему содержанию, а потому в действительности новыми эти «новые» философии и их содержания никак не будут и, следовательно, для каждой из них существует прототип в ходе истории философии до Гегеля, и добросовестно поступают те философы, которые называют свою деятельность каким-либо «нео-…», например, неоплатонизмом, неокантианством. Гегелевская философия есть первая попытка снятия многообразной изменчивой исторической формы единой философии в единой непреходящей форме, таковой явилась логическая форма.

Что касается третьей формы различия, то ее еще не реализовывала ни одна из философий вообще, потому как еще не стал ставшим в действительности сам всеобщий принцип абсолютное различие.

Именно потому, что 1) современные философы реализуют в своем мышлении различие в первой форме и поскольку 2) способ мышления и его предмет находятся всегда в необходимом единстве – предмет и способ мышления современных философов безразличны друг другу, т.е. находятся в абстрактном, формальном единстве, а потому предметом и результатом современных философий может быть и является многообразное, формальное, абстрактное содержание мыслимое формально же, абстрактно (т.е. способ мышления – формально-логический).

5. Среди современных философий особо хочется выделить те философии, которые посвящены поиску такого предмета, где различия вообще не было бы, но не путем формального упрощения или сведения противостоящих сторон, а таким образом, чтобы была невозможна сама постановка вопроса о различии или сходстве чего-то чему-то – эти философии посвящены поиску уникального. И таковые философии, по мнению автора, есть то, куда собственно движется единая философия после Гегеля, но, правда, пока без извлечения Урока из его философии, оборачивающееся для нее Роком Гегеля. Таким уникальным предметом, например, оказывается: «тело», «приключение», «встреча», «творчество». Целью в данных философиях становится 1) не упразднение имеющегося различия в неразличенности или в формальном единстве – так упраздняется различие в первой форме; и 2) не упразднение различия в процессе развития «конкретного» - так снимается (упраздняется сохраняясь) различие во второй форме. Целью становится определение того, что определяет нечто в качестве абсолютно единичного или абсолютно отличного.

Познание того, что есть абсолютно единичнОЕ с необходимостью оказывается связанным с познанием того, что есть абсолютное различие. И наоборот. Это есть другое формальное определение нового предмета философии и, соответственно, по предмету современную философию можно считать попытками начать мыслить абсолютно единичное. Такое единичное, которое отлично от уже раскрытой природы абстрактно-единичного (различие в первой форме) и от уже раскрытой природы множества единичнЫХ, как находящихся вне единства (различие в первой форме), так и находящихся в единстве (различие во второй форме). Современная философия есть попытка раскрытия того, что есть единичное, которое не есть абстрактно-единичное (абстрактно всеобщее), единичныЕ, особенныЕ и не одно-единое конкретно-всеобщее. Пример такой попытки мы находим в европейской мысли, например, у С. Кьеркегора в работе «Страх и трепет» – это поступок Авраама, равно как и каждого религиозного, по Кьеркегору, человека. Такой поступок абсолютно единичен или, что тоже самое – личен.

Здесь мы подошли к возможности в первый раз содержательно определить предмет современной философии. Можно предположить, что содержательно новый вопрос для философии будет звучать так: что такое есть личное отношение и другой вопрос что (кто) есть личность? Этот вопрос новый в том смысле, что только сейчас для философии есть все предпосылки и средства, чтобы начать содержательно на него отвечать. И, соответственно, по предмету современную философию можно считать попытками начать мыслить личность, а по способу - мыслить лично (а не безлично или субъективно). Возникает предположение, что мыслит личность, а не общество (культура) и не субъект.

В качестве свидетельства, что именно эта тема есть сердцевина современной Западной не только философии, но и культуры в целом, можно привести такие, ставшие болезненно актуальными, факты современной действительности как: обезличивание человека себя изнутри, что схвачено мыслью в так называемой «смерти автора», т.е. смерти человека-творца (это неизбежно и должно было последовать в ситуации, когда для человека «бог умер», т.е. умер Творец), так и обезличивание человека извне – со стороны идеологии и массовой культуры, т.е. такими вот «умершими авторами». В качестве свидетельства актуальности темы личности внутри самой философии мы можем упомянуть об антропологизации всей современной научной философской проблематики, т.е. происходит становление нового предмета (естественно, в своем начале, пока выступающего не вполне в адекватной форме) и настоятельная потребность личностного подхода в философии, т.е. потребность в личностном отношении, а, следовательно, становление нового способа мышления.

Здесь мы подошли к рассмотрению способа мышления современной философии.

II

6. Так как абсолютное различие еще не стало предметом исследования и не стало еще принципом мышления, то современные философы с необходимостью исследуют свой предмет в его первой форме различия, реализуя в своем мышлении также эту первую форму как принцип. Современная философия в этом случае возвращается к своему метафизическому прошлому. Главной проблемой в этом случае, как и в любом формально-логическом исследовании будет проблема определения отношений между противоречащими друг другу формальными единичными содержаниями: конечное-бесконечное, внутреннее-внешнее, субъект-объект.

Своего предмета во второй форме различия никто из современных философов в действительности не касается, т.к. не исследует и не раскрывает свой предмет действительно систематически или иначе спекулятивно, в гегелевском смысле (какая-либо современная философия может быть удачной системой внутри своего содержания, но ни одна не замкнута, т.е. не имеет необходимого начала и результата, а потому она лишь псевдосистема), и именно поэтому современные философии еще не дотягивают до того результата, который уже выступил в ходе истории философии.

В послегегелевских философиях происходит поиск нового способа мышления способного помыслить новый предмет. Это проявляется, например, у Шпенглера, как формулирование определяющего мифологического образа для локальных (уникальных?) культур, так и в идеографическом методе неокантианцев, ищущих способ познания уникального (конкретно-единичного) исторического события и т.п. Необходимо еще отметить работы, которые непосредственно посвящены «различию» и новому методу мышления: Л.Шестов «Апофеоз беспочвенности (Опыт адогматического мышления)» (1905), Р. Гвардини «Противоположность. Опыт философии конкретно-жизненного» (1925), Ж. Деррида, все его работы, отметим лишь некоторые: «О грамматологии», «Письмо и различие» (1967), Ж. Делез «Различие и повторение» (1969).

Все это есть попытки помыслить конкретно-единичное или, что то же - абсолютное различие, попытки реализовать новый способ мышления. Но, без усвоения результата гегелевской философии все эти попытки с необходимостью оказываются не вполне состоятельными в логическом смысле – они оказываются рассудочным мышлением, способным реализовать и помыслить только различие в его первой форме. И тем не менее, будучи несостоятельными в логическом смысле в сравнении с гегелевской философией, каждое действительно философское усилие мысли есть личностный прорыв. Философия проявляется как личное усилие не столько в смысле: личное как самостоятельное (говоря о самостоятельности, мы скорее говорим о субъекте, чем о личности), а сколько личное в каком-то ином смысле. Философия теперь проявляется не как теоретическое достижение того или иного философа, а скорее как ответственность. Поэтому наверно не случайно так остра в современности тема отношения философии и идеологии, философа и его мировоззрения, философа и общества, т.е. актуальна оценка философии не только в логическом аспекте, но и в биографическом. Здесь можно привести в пример темы дискуссий, почему-то оказавшихся очень актуальными для большого круга мыслящих людей, такие как: психическое состояние Ницше, взаимоотношение М.Хайдеггера с правящими кругами нацистской Германии.

Напрашивается предположение о необходимости рассматривать биографическое как логическое, т.е. это проект новой работы. Можно даже попытаться сейчас обозначить причину обвинения философии Гегеля в бесчеловечности – Гегель снял (хотя бы попытался) логически историю человеческого рода, но не снял, не трогал личную историю человека.

7. Виды мышления, осуществляемые современными философами — это либо 1) произвольно-интуитивное мышление, реализующееся в произвольном содержании (такой автор пишет так, как его ведет вдохновение и на тему, которая вдруг у него возникает, будучи спровоцирована чем-то внешним, что случайно стало интересным для него самого), философствовать так присуще людям искусства, самостоятельно размышляющим над философскими проблемами; либо 2) действительно философствование, реализующееся в формах мышления, уже выступивших в ходе истории философии. Таковы, во-первых, рассудочное мышление; во-вторых, разумное или спекулятивное мышление.

Впервые в истории философии рассудочное мышление было с блеском продемонстрировано софистами (от чего у современного обладателя образованного рассудка есть с ними глубокая внутренняя связь). Среди рассудочно мыслящих более эффектным (что есть эффективность на публике, а не логическая эффективность) в споре становится тот, у кого более буйная фантазия, т.к. он может утверждать свои положения с единичным содержанием, отрицая больше единичных (но только именно единичных!) содержаний и с более неожиданных сторон, выявляя для публики в суждении оппонента не логическое, а развлекательное, зрелищное.

Спекулятивное мышление представляет собой целое трех моментов: рассудочного (формально-логического), отрицательно-разумного (диалектического) и положительно-разумного (собственно спекулятивного). Предмет мышления и начало мышления здесь есть впервые одно и тоже. В этом мышлении впервые постигается, что первое для мышления есть также первое в движении мышления. Спекулятивное мышление реализовалось пока только в философской системе Гегеля. Но эта система не вполне логическая потому, что, хотя и представляет собой систему, но логическое содержание ее осуществлено не в одной логической форме, а в двух: логической и действительной (исторической). Историческая форма еще не снята Гегелем полностью, она необходима ему, чтобы замкнуть систему.

III

8. Необходимость этой третьей части статьи обусловлена необходимостью демонстрации (усматривания) становления новой формы, имеющей своим внутренним принципом «абсолютное различие», в исторической форме, которая выступает для нее условием и предпосылкой. Новая форма – это личность. Демонстрируя становление новой формы, речь должна идти об усматривании становления этого принципа только в философии духа, в гегелевском смысле (формы: индивид, общество, культура). Демонстрация же становления принципа «абсолютное различие» в природе как исторической форме его реального бытия уже невозможна, т.к. вещной природы самой по себе для мышления реализующего этот принцип уже нет. Для личности – для творца – нет просто камня, просто красок, просто звука – для него есть идея (красота?), видимая в определенном материале. Так же невозможна демонстрация этого нового принципа в логике. Ибо там царит конкретно-всеобщее – абсолютно безличное. Может быть поэтому, намерение Гегеля свести всю философию к логике, и вызывает у новых философов такой бурный протест.

Гегель говорил, что философия – это эпоха, схваченная в мысли. Поэтому становление абсолютного различия (личности, личного отношения) есть не просто становление нового философского предмета - оно есть внутренний принцип для всех исторических событий и процессов современности (сфера уже определена: культура, общество, индивид).

Здесь следует заметить, что неправильно реализуемое в действительность абсолютное различие (принцип личности) порождает два опасных процесса (и для культуры, и для общества, и для индивида). Во-первых, реализация этого принципа при отсутствии развития различия во второй форме, т.е. как момента конкретного единства, ведет к тому, что осуществляемое различие не имеет удерживающего его положительного содержания, а потому такое различие есть самоотрицание или самоуничтожение. Это значит, что законы государства, нормы общества и предпочтения индивидуальной жизни, построенные рассудочным мышлением, оставшимся неразумным, с неизбежностью ведут государство, общество и индивидуальную жизнь к самоуничтожению. Во-вторых, движение вспять, попытки пойти назад, к установлению безразличного единства, где все и вся одинаковые, должно привести к существованию одной единственной безразличной формы, которая есть ничто всего особенного, что есть тоже самоуничтожение. На основании полученных выводов можно, перефразируя Достоевского, сказать, что только личность может спасти мир. Полагая личность как Личность, мы оказываемся среди тем и сюжетов христианской религиозной философии, а, идя далее — в лоне самой Христовой Церкви, и тогда раскрытие понятия человеческая личность надо искать на пути христианского богословия, а путь снятия личной истории – аскеза. Данный вывод можно сравнить с чаяниями некоторых русских философов XIX-XX вв. о необходимом возвышении философии до религии.

К сожалению, подтверждение становления в современную эпоху абсолютного различия или конкретно-единичного или личности получается на отрицательных фактах, на фактах, которые свидетельствуют, что как раз не происходит становление личности. Мы видим повсеместно факты о происходящих, обозначенных выше, двух опасных процессах: 1) различия без единства и 2) единства без различия. Об осуществлении первого процесса в политике свидетельствуют, например, тенденции все большего сепаратизма под видом суверенизации (государственного, национального и пр.); в обществе - разгул произвола под видом плюрализма; в индивидуальной жизни – раздробленность человеческого существования во множестве «играемых» индивидом ролей – везде свидетельство распада на множество псевдосамостоятельных единичностей (рассудочный атомизм). Обратный процесс в политике выражается во мнении, что от хаоса и беспорядка спасение лишь в тоталитаризме как внутри отдельного государства, так и на мировом уровне в межгосударственных отношениях (тенденции формального глобализма); в обществе - появление такого явления как человеческая масса, где происходит нивелирование личности; в индивидуальной жизни – неразличенное отождествление себя с «генеральной линией» партии, клуба, кумира и т.п., что ведет к актуализации феномена фанатизма любого толка будь то религиозного, националистического или спортивного.

Для европейской цивилизации, основывающей свое существование на мышлении, эти опасности можно миновать лишь одним способом: переход к абсолютному различию должен осуществляться только и исключительно через этап конкретного единства. А, говоря содержательно, становление личности возможно только через подлинную культуру духа.

Вывод для философии вообще: чтобы действительно реализовать мышление, способное раскрывать новый философский предмет, необходимо действительно освоить все предыдущие способы философского мышления и овладеть философским предметом в уже выступившей форме.

Вывод для современной философии: чтобы действительно реализовать мышление, способное раскрыть абсолютное различие, или конкретно-единичное, или личность необходимо в действительности пройти все ступени истории философии, т.е. не остановиться на первой форме различия, а, усвоив спекулятивное мышление, понять различие и во второй форме.