Добавил:
Upload Опубликованный материал нарушает ваши авторские права? Сообщите нам.
Вуз: Предмет: Файл:

В.В. Медушевский-Романтизм

.doc
Скачиваний:
70
Добавлен:
13.02.2015
Размер:
33.28 Кб
Скачать

В.В.Медушевский. Анализ музыкальных произведений

Памятка к занятию по теме «Романтизм»

Величайший эпохальный стиль музыки вызван к жизни не разочарованием, не унылым «противоречием между мечтой и действительностью». Наоборот! Он воспарил надеждой после уничтожения безобразий. Ибо кончились времена, когда под шумок революции из всех щелей полезло хамство, ободренное попранием благородства (вспомним карьеру садиста маркиза де Сада, спровоцировавшего революцию, ставшего комиссаром Садом и членом ревтрибунала).1

Несколько проявлений настроений упадка. Сальери отказался сочинять музыку в XIX веке из-за вырождения вкусов, далеких от былого величия и благородной простоты. Бетховен в 1809 году сетовал: «Что Вы скажете об этом мертворожденном мире? От нынешнего века я более не жду ничего прочного».

Восстановление династий подвигом России покончило с растерянностью народов. Восторгом процвели национальные школы. Бетховен напишет в 1823 году: «Нет ничего выше, чем соприкоснуться с Господом, стать к Нему ближе, чем другие люди, озарять отблеском Его Божественного сияния все человечество».

В свете великой надежды романтизма надо переосмыслить неверные определения его сущности, мешающие исполнительскому искусству. В энтелехии романтизма (лучшем в нем, последней цели=сущности) нет недовольства действительностью как хулы и ропота. Есть другое: острое осознание недостаточности земного, ибо только вечный Бог может заполнить безмерность души, — вот откуда «божественные длинноты» Шуберта, любовь к высочайшим регистрам и иные черты романтической интонации. И действительность в романтизме — не мнимая: серая и тусклая, а полнящаяся чистотой, святостью, вдохновением. И не пресловутая «мечтательность» в нем, а реальный свет жизни. Мечтательно (вне энергий веры) невозможно исполнять музыку романтиков — это было бы насмешкой над великим стилем. Если б «мечтой» руководился Шуман — зачем бы ему со всей пламенностью бороться за новые идеалы и в своей публицистике?

Небесной силой сроднены члены его Давидсбунда. Только она способна вытащить людей из болота филистерства. В немецком языке филистеры — филистимляне, не знавшие Бога. Против силача филистимлян, громилы Голиафа, выступил пастух Давид. И победил кичливое чудовище преданной любовью к Богу. Небывалая библейская интонация «скакания Царя Давида»2 легла в основание Шумановского стиля с ее энтузиастическими пунктирными ритмами, аккордами стаккато, сплетением в ней в маршевого, танцевального и гимнического жанровых начал!

Пронзительной небесной силой полнится и любовь в творчестве романтиков — даже в таких, мнимо хрупких, сочинениях, как посмертное Lento (посмертный Ноктюрн) Шопена cis moll.

Романтизм изъясняется в первом лице («я») от избытка сердца, глубине которого — Бог.3

Отсюда новая поэтика. Статья Шиллера «О наивной и сентиментальной поэзии» — ключ к ней: отношения предметов мира опосредованы духом художника. Вагнеровская иллюстрация этой мысли: «дивное адажио» первой части бетховенской героической симфонии (предмет изображения — аллегро битв, а темп адажио принадлежит художнику, взирающего на величие деяний героя). Разрушение классицистского правила трех единств (времени, места и действия). Примеры — поэтика баллады, игра времен в «Забытых вальсах» Листа, у Грига. Расширение пространства – в «Годах странствий».

Появление лирического героя в художественном мире романтизма вызвало появление принципов монотематизма и лейтмотивизма, новых жанров и форм (цикл миниатюр, вокальные циклы, смешанные формы).

1 Меж духом власти и цветением культуры — прямо-пропорциональная (естественная!) связь, а не абсурдная обратная: критерий прогресса (буквально: «шествия вперед») — приближение к Богу, а не удаление от Него во тьму кромешную. Гоголь в «Портрете» вложил в уста императрицы слова: «Государыня заметила, что не под монархическим правлением угнетаются высокие, благородные движенья души, не там презираются и преследуются творения ума, поэзии и художеств; что, напротив, одни монархи бывали их покровителями; что Шекспиры, Мольеры, процветали под их великодушною защитой…; что истинные гении возникают во время блеска и могущества государей и государств, а не во время безобразных политических явлений и терроризмов республиканских, которые доселе не по­дарили миру ни одного поэта; что нужно отличать поэтов-художников, ибо один только мир и прекрасную тишину низводят они в душу, а не волненье и ропот; что ученые, по­эты и все производители искусств суть перлы и бриллианты в императорской короне: ими красуется и получает еще больший блеск эпоха великого государя. Словом, Государы­ня, произнесшая эти слова, была в эту минуту божественно прекрасна. Я помню, что старики не могли об этом говорить без слез».

2 «Давид скакал из всей силы пред Господом… Когда входил ковчег Господень в город Давидов, Мелхола, дочь Саула, смотрела в окно и, увидев царя Давида, скачущего и пляшущего пред Господом, уничижила его в сердце своем» (2 Цар. 6:14,16).

3 Для сравнения: строгий полифонический стиль молится: видимый мир исчезает, молящееся человечество умалено до ангельского гласа. Барокко проповедует. Классицизм, отказавшись от риторического нажима на слушателя, любуется совершенством Божьего мира.