билет 21

Немецкая литература первой половины 20 века художественно осмыслила трагическую историю Германии: поражения в двух войнах, инициатива и развязывание которых принадлежала ей самой, победу на выборах 1933 года национал - социалистической партии Гитлера и 12 лет существования фашистской диктатуры. В ноябре 1918 года император Германии отрекся от престола, через два дня это же сделал император Австро-Венгрии, в результате чего многие закабаленные народы Европы получили независимость. Усиление революционного движения в Германии закончилось провозглашением в 1919 году республики. После объединения левых социал-демократических сил на основе «Союза Спартака» при участии Карла Либкнехта и Розы Люксембург, теоретиков рабочего движения, создается Коммунистическая партия Германии (1918). Это были годы монополизации крупного капитала, проникновения его в сферу культуры и сознания по американскому образцу индустрии массовых развлечений. Однако эйфория «золотых» двадцатых сменяется в Германии «черными» тридцатыми».

В гитлеровском рейхе торжествует власть, вознесшая себя на культе силы. Литература стала объектом преследования. 10 мая 1933 года на площади Оперы в Берлине победа фашистов была ознаменована сожжением книг. Число неугодных писателей со временем достигнет почти шести тысяч, в него вошли не только коммунисты, демократы и евреи, но и все свободолюбивые классики, экспрессионисты, гуманисты и пацифисты. Нацистское сито оставляло лишь самое «здоровое», отвечавшее арийским нормативам чистоты расы и верности победившей идеологии. Страну стали покидать известные всему миру писатели и художники. Центры немецкой эмиграции складываются в Праге, Париже, Лондоне, Палестине, Бразилии, активно работают объединения немецких писателей в США, Мексике, СССР. Для многих немецких писателей эмиграция затянется до конца жизни, они предпочтут после разгрома фашизма не возвращаться ни в одну, ни в другую Германию: Томас Манн похоронен в Цюрихе, в Щвейцарии могила Э.М. Ремарка, щвейцарское подданство принял Герман Гессе. Сформировалась т.н. немецкая литература сопротивления.

Немецкая литература Сопротивления рождалась в эмиграции, в разных странах мира - от Советского Союза до Мексики, где нашли приют изгнанные фашистами писатели. Вся немецкая эмиграция стала символическим подпольем, в котором сражались пером и поэтической строкой. В Москве в Лаврушинском переулке родилось знаменитое стихотворение "Я - немец" Иоганнеса Роберта БЕХЕРА (1891-1958). Уже достаточно известный к тому времени, писатель имел изданные сборники "Распад и торжество" (1914), "К Европе" (1916), "Всем!" (1919). В них определилась его гражданская позиция, неприятие войны, социального гнета. Экспрессионист Бехер, чьи революционные настроения определились уже в начале творческого пути ("Баллада о тачке", "Баллада о левой ноге", "Оружие"), принял русскую революцию, был одним из друзей советского народа, и место его эмиграции было избрано не случайно: в Советском Союзе работал национальный комитет "Свободная Германия", активным сотрудником которого был Бехер.

Поэзию Бехера периода изгнания пронизывают темы поиска Германии, ответственности перед отечеством, готовности сражаться против фашизма. На четвертый год после фашистского переворота он спрашивает в стихотворении "Слезы отечества anno 1937", которое перекликается со знаменитым сонетом Андреаса Грифиуса:

Скажи, Германия, что сделали с тобой?

Германия вольна? Германия - в почете?

Ты обрела себя в довольстве и в работе?

И каждый для других здесь жертвует собой?

"Проснись, Германия!" - таков был клич лихой.

Сулили всем дары, каких вы не найдете.

И обольщенная, ты по своей охоте

Сдалась цучителям.

Они творят разбой.

(Пер. Г. Ратгауза)

В эмиграции были созданы книги, вошедшие в немецкую классику: "Доктор Фаустус" Т. Манна, "Седьмой крест" А. Зегерс, "Матушка Кураж" и "Галилео Галилей" Б. Брехта, "ЛжеНерон" Л. Фейхтвангера.

Что же касается гитлеровского рейха, то там существовала отборная по идеологической направленности "барабанная лирика", служившая официальной партийной пропаганде, культу крови и войны. Усиление национализма порождает романы "крови и почвы", романтизирующие войну как путь к мировой гегемонии (Э. Двингер, Э. Юнгер). Иррационализм и мистика стали основой для национального самовыражения и освобождения "немецкого демона". Те же из писателей, кто не покинул отечество, находились в условиях духовной эмиграции и писали в стол: так, книги Г. Фаллады и Г. Гауптмана увидели свет только после освобождения Германии от фашизма.

Уместно вспомнить слова Э. Хемингуэя из речи "Писатель и война", произнесенной на втором съезде американских писателей (1937): "Есть только одна политическая система, которая не может дать хороших писателей, и система эта - фашизм. Потому что фашизм - это ложь, изрекаемая бандитами. Писатель, который не хочет лгать, не может жить и работать при фашизме. Фашизм - ложь, и потому он обречен на литературное бесплодие". Остается только добавить, что суть фашизма нередко прячется за привлекательными и гуманными лозунгами, за подменой сути понятий. Коллективная идея, забота о народе, насилие как мера временная и вынужденная, чтобы избавиться от противников, - а в итоге растаптывается личность, попираются основы демократии.

Немецкая литература первой половины века пыталась осмыслить своеобразный комплекс фашизма, его корни и формы бытования, проблемы вины и ответственности немецкой нации за содеянное, роль интеллигенции. Она разоблачала антинародную суть нацизма, противопоставляя ему гуманистические традиции, реабилитировала национальную историю, фальсифицированную фашистской пропагандой. Литература убедительно показывала, что варварство преходяще и что деспотическая власть потерпит крах, как это уже не раз случалось в истории. Она вселяла надежду на победу разума. Несмотря на террор и тотальные репрессии, антифашистское Сопротивление существовало и в Германии. Был создан немецкий народный фронт, председателем организационного комитета которого стал Генрих Манн.

История Германии прошла через судьбы литераторов, заставила их определить свое место, сделать выбор: принимать или не принимать политические формы борьбы, прибегать или не прибегать к насилию, чтобы спасти мир от фашизма. Активно примыкают к Сопротивлению революционно настроенные художники, воспринявшие антибуржуазный пафос Октябрьской революции, определившие свои симпатии по отношению к Стране Советов. Большинство из них участвовали в подпольной борьбе в годы Веймарской республики. Главное их оружие - антифашистская пропаганда художественным словом. Среди этих писателей - И. Бехер, Э. Толлер, Э. Вайнерт, Г. Манн, А. Цвейг. Другая группа писателей, осуждая войну и фашизм, испытывала недоверие к политическим формам борьбы и скептически оценивала роль масс в истории (Э. М. Ремарк, Т. Манн).

Лион ФЕЙХТВАНГЕР (1884-1958) родился в Мюнхене в буржуазной еврейской семье, получил историко-философское образование. Знание античности, истории древнего мира, Иудеи, средневековья создает широкий и достоверный фон в его многочисленных исторических романах, в которых пройден путь от "романа костюма" до злободневной аллюзии с современностью ("Безобразная герцогиня", 1923; "Еврей Зюсс", 1925; "Лже-Нерон", 1936). В исторических романах тридцатых годов все четче определяется параллель древнейших эпох с нацистской Германией. Такова трилогия "Иудейская война" (1932), "Сыновья" (1935) и "Настанет день" (1943) - об Иосифе Флавии и восстании в Иудее против римских завоевателей. Таковы и романы о Франции и французской революции конца XVIII века "Лисы в винограднике" (1947), "Мудрость чудака, или Смерть и преображение Жан-Жака Руссо" (1953).

Одним из первых Фейхтвангер исследовал тему фашизации Германии, упадок буржуазно-демократических институтов права, прессы, морали. Процесс становления диктатуры прослеживается в трилогии писателя "Зал ожидания", включающей романы "Успех" (1929), "Семья Оппенгейм" (1933) и "Изгнание" (1939). Продолжено разоблачение фашизма в романе "Братья Лаутензак" (1943), где на примере актера, сделавшего шумную карьеру на телепатии и шарлатанстве, возглавлявшего при Гитлере академию оккультных наук, раскрывается психологический комплекс мистического воздействия фашизма, легко находившего место в самых темных и неизведанных уголках полупросвещенных умов. На протяжении пятидесяти пяти лет творческого пути Фейхтвангер писал пьесы. Среди них - "Фетиш" (1907), трагедия "Джулия Фарнезе" (1915), "Помрачнение умов, или Дьявол в Бостоне" (1946), "Сны Симоны Машар" (1942-1943). Вместе с Брехтом обрабатывал трагедию К. Марло "Жизнь Эдуарда II Английского" (1924).

В двадцатые годы появились в печати первые рассказы Анны ЗЕГЕРС (псевдоним Нетти Рейлинг; 1900-1983). Она изучала в Кельнском и Гейдельбергском университетах историю, философию, искусствоведение, в 1928 году вступила в Коммунистическую партию Германии, чтобы искать для всех справедливость. В романах Зегерс "Восстание рыбаков" (1928) и "Соратники" (1932) изображены стихийный протест и попытка пропагандировать опыт социализма в России. С 1933 по 1947 год писательница прожила в эмиграции. Основной темой ее творчества тех лет стали судьбы Германии, причины победы в Германии фашистов ("Оцененная голова", "Спасение"). Наибольшей силы художественного обобщения достигла Зегерс в романе "Седьмой крест" (опубликован в 1942 году на английском, в 1946 году на немецком; отдельные главы на русском языке изданы в 1941 году), ставшем пророческой книгой. Этот роман не дал угаснуть надежде в тысячах немецких эмигрантов, задававших себе вопрос, что же ждет Германию.

Сюжет романа по напряженности близок к детективу. В его основе - побег семи заключенных в октябре 1937 года из концлагеря Вестгофен на Рейне. Комендант концлагеря Фаренберг не сомневается в успехе погони, он приказывает срубить на территории лагеря семь платанов и сделать из них кресты, утыканные гвоздями, чтобы дать урок заключенным. Цинизм коменданта зиждется на силе власти, которую он представляет. Фашистский режим создал мощный аппарат подавления инакомыслия, превратил всю страну в гигантский концлагерь, где жены доносили на мужей, а дети на родителей, не говоря уж о соседях. Доносительство вознесено в ранг национальной доблести, все нравственные категории оболганы, извращены огромным штатом соглядатаев и палачей. Комендант не ошибся: шестерых беглецов поймали быстро и распяли, но... седьмой крест, предназначенный для коммуниста Георга Гейслера, остался пустым. Сюжет романа (бегство - преследование) позволяет крупно высветить главную линию Георга Гейслера, поданную на фоне подробного описания жизни в немецком рейхе накануне войны.

Убедительные психологические характеристики многих безымянных персонажей - героев и предателей, смелых и трусов - создают фреску униженного и поставленного на колени силой оружия народа, большой художественной силы образ "обыкновенного фашизма". Красноречив и философски обеспечен символ "седьмого креста" как выражение надежды на то, что немецкий народ, народ Гете и Шиллера, жив и еще скажет свое "нет". В основу романа положены документы, свидетельства прессы и рассказы очевидцев, бывших узников немецких застенков, с которыми встречалась писательница в эмиграции, а сама по себе "странная и ужасная история" с крестом - символ и сюжет романа - была рассказана писательнице одним чудом спасшимся узником концлагеря. Виртуозное построение книги, исторический замысел и ассоциации с евангельской легендой, углубляющие ее философию и образное содержание, обеспечили роману "Седьмой крест" роль героического народного эпоса о немецком антифашизме, Общие закономерности на примере частного случая прочитываются и в написанной Зегерс в Мексике новелле (некоторые критики называют ее повестью) "Прогулка мертвых девушек" (1946). Время эмиграции и жизнь в Германии, сначала вильгельмовской, а потом гитлеровской, наплывают волнами памяти, то затушевывая, то проясняя один эпизод, неотвязно преследующий писательницу, от имени которой идет воспоминание-повествование. Одна школьная экскурсия на теплоходе по Рейну живо воссоздана на примере судеб четырех подруг, сопоставлении их поведения в разное время - тогда, в ранней юности, и позднее, когда жестокая реальность, разбросав их в разные стороны, поставила перед необходимостью делать свой выбор. Антифашистка Лени погибла в концлагере, Марианна стала женой видного нацистского чиновника, Нора активно проявила себя в гитлеровской женской организации, Герда покончила с собой после того, как ее муж в страхе потерять работу вынужден был вывесить из окна флаг со свастикой. Рассказ-воспоминание Зегерс написан в той манере ассоциативной памяти и сна, которая заставляет вспомнить опыт Пруста и кинематографа второй половины века.

Томас Манн

Нобелевский лауреат 1929 года, прозаик, мыслитель, младший брат Генриха Манна, Томас Манн создал свою концепцию культуры и новую форму философского романа. Братья различались по характеру творчества. Как шутил Томас, у них с братом Генрихом существовал принцип разделения труда: если Генрих Манн в самом начале творческого пути определил свой критический пафос в разоблачении классовой и социальной несправедливости, то Томас Манн в своих ранних новеллах проявил интерес к области метафизического и к загадочной психике творческой личности, надломленного героя, ощущающего свою ущербность и незаурядность (новеллы "Тонио Крегер", "Смерть в Венеции", "Маленький господин Фридеман"). Если Генрих Манн, не чуждавшийся политики, резко осудил войну и в романе "Верноподданный" разоблачил главный столп и опору имперского мышления, то Томас Манн, не разделяя политику вильгельмовской империи, все же выступил в поддержку первой мировой войны, видя в ней путь защитить исконную немецкую культуру, а свой манифест тех лет назвал "Размышления аполитичного" (1918). Правда, позднее, в годы Веймарской республики, Томас Манн многое пересмотрит в своих "размышлениях". Обоих писателей сблизил антифашизм, но и здесь они остаются по индивидуальной манере письма и стилю разными художниками: один совершенствовал социально-политический, сатирический и гротескный роман, акцентируя антифашизм даже в жанре исторического романа, которому он придал новые параметры; другой тяготел к сфере мысли и добился непревзойденных успехов в форме мифологического романа ("Доктор Фаустус", "Иосиф и его братья").

Мифологический роман принципиально отличался от формы семейной саги - хроники из купеческого быта, каким был роман Т. Манна "Будденброки" (1901), принесший его автору мировую известность практически в начале творческого пути. Значительным успехом на пути поиска нового философского романа стал роман "Волшебная гора", написанный в 1924 году под впечатлением от посещения высокогорного швейцарского курорта Давос и санатория для легочных больных, в котором лечилась жена Томаса Манна.

Молодой инженер, балованный сынок из богатой гамбургской семьи, человек вполне заурядный, Ганс Касторп приезжает в гости к своему больному кузену, намереваясь прожить на курорте несколько недель, а задерживается на целых семь лет. Во время врачебного осмотра выясняется, что случайный посетитель курорта, гость "с равнины", сам нуждается в лечении. Один из решающих мотивов - его любовь к русской девушке Клавдии Шоша, воплощающей "мягкую, дикую человечность Востока", любовь, невозможная на "равнине". Таким образом Ганс Касторп вживается в атмосферу "наверху". Общество больных, а скорее воображающих себя больными, состоятельных бездельников, живущих "наверху" в атмосфере свободы от ответственности, в атмосфере ничегонеделанья, представляет собой особый замкнутый мирок, который засасывает человека с необыкновенной силой: "Это своего рода суррогат жизни, который в относительно короткий срок полностью отбивает у молодого человека вкус к жизни настоящей, деятельной". Ганс Касторп под влиянием Волшебной горы активизируется в стремлении приобщиться к мудрости и тайнам бытия, познать суть противостояния "горы" и "равнины" как понятий духовных для "европейца первой трети двадцатого столетия". Герой уподобляется Парсифалю, искателю чаши Грааля, о которой Т. Манн сказал: "Грааль - это тайна, но и человечность - это тоже тайна. Ведь и сам человек - это загадка, и в основе человечности всегда лежит преклонение перед этой загадкой".

Волшебная гора - это своего рода Храм Приобщения и место опасной борьбы, сопровождающей стремление проникнуть в тайну бытия. Мир Давоса - это мир распада старой цивилизации. В романе представлены силы, заявившие о себе в Европе накануне первой мировой войны и характерные для политической жизни тех лет: это демократ Зеттембрини и профашистски настроенный иезуит Нафта. Таким образом, в "Волшебной горе" философское начало, анализирующее действительность, воспринимается как главенствующее над повествованием. Роман символичен, в нем своя мифология, позволяющая показать столкновение живой души с отбросами старой цивилизации. Здесь пересмотрена концепция смерти, идеи Ницше, которые интересовали писателя и нашли воплощение в ряде его первых новелл. В "Волшебной горе" в понимании смерти автор приближается к Гете, призывавшему ради любви и добра побеждать мысль о смерти. Эпоха предстает в ее переходном, декадентском состоянии. Умирает старый мир, распадаются связи старой буржуазной интеллигенции. Начало войны, как удар грома, выводит героя из оцепенения. Много вопросов заключает в себе тот, на который пытается искать ответ возвращающийся на равнину герой: "А из этого всемирного пира смерти, из войны родится ли когда-нибудь любовь?"

Непосредственным продолжением "Волшебной горы", по мнению самого автора, является монументальная тетралогия "Иосиф и его братья" (1933-1943), углубившая исследование человека и возможности романа-мифа. Тетралогия состоит из романов "История Иакова", "Юность Иосифа", "Иосиф в Египте", "Иосиф-кормилец". Готовясь к их написанию, Томас Манн посетил в 1930 году Палестину и Египет.

В основе романов - библейская история о правнуке Авраама, прозванном Иосифом Прекрасным не только за красоту, но и за возвышенную душу, о самом любимом из двенадцати сыновей Иакова, от которых, по преданию, пошли двенадцать израильских родов. Жизнь Иосифа Прекрасного полна неожиданностей и тяжких испытаний: он познал зависть старших братьев, которые бросили его в колодец; проданный в рабство, познал клевету и несправедливость. Но всякий раз он преодолевал зло, отвечая на него добром, и достигал больших успехов. В трудные годы Иосиф спас Египет от голода и болезней; став приближенным фараона и первым министром, он помог отцу и братьям переехать в Египет. В романе Томаса Манна библейская легенда получает многогранную интерпретацию, переплетаясь с вавилонской, греческой, египетской мифологией. Символичен и многомерен образ Иосифа, личности незаурядной и потому, как правило, гонимой и страждущей в этом мире, личности, прочитываемой в мифологической призме как "символический образ человечества". Иосиф Прекрасный вне времени: "В пятьдесят лет он более, чем всегда, соответствовал своим двадцати". В романе сложная временная призма: здесь перекликается прошлое и современность, вымысел и реальная история. Мир тетралогии Томаса Манна причудлив и оригинален, образы пластичны.

Свойства философского романа с мифологической основой развиты на другом материале в "Докторе Фаусте" - книге, в которой Томасу Манну удалось достичь наивысшей степени обобщения сути эпохи и "немецкого комплекса". Томас Манн приступил к работе над этим романом в 1943 году, закончил - в 1947-м, а два года спустя вышла "История "Доктора Фаустуса". Роман одного романа" - автобиографический комментарий, где на основе дневниковых записей автор изложил историю создания своего романа. "В этот единственный раз я знал, чего я хотел и какую задачу перед собой поставил,- пишет Томас Манн в комментарии и далее четко определяет: - Я задал себе урок, который был ни больше ни меньше, чем роман моей эпохи в виде истории мучительной и греховной жизни художника". Леверкюн. гениально одаренный музыкант, убежден, что европейская музыка, как и вся культура, находится в глубоком упадке. Он готов пойти на любой эксперимент, самопожертвование и риск, даже на сговор с чертом ради максимальной реализации своего дара. Готов бросить вызов гуманистическому искусству, чтобы в "Плаче доктора Фаустуса" создать "негатив" бетховенского шедевра - "Девятой симфонии". Он последователен в удовлетворении своей честолюбивой мечты о собственном избранничестве, хотя плата за это - безумие и полное одиночество.

Жанровое своеобразие этого романа определяет параллельный монтаж структур исторического романа, исследующего судьбу Германии в том отрезке, который предшествовал краху гитлеризма, и романа-биографии, истории одного композитора. Два романа в одном монтируются таким образом, что два повествовательных потока, пересекаясь, создают роман философский с мифологической основой, исследующий катастрофу личную (интимную) и государственную. Адриан Леверкюн (1885-1940) будто бы жил в типичном немецком городке с характерным названием Кайзерсашерн, в архитектуре и традициях которого сохранилось средневековье, а на его фоне органично возникает миф (легенда о Фаусте), входящий в структуру романа. 23 мая 1943 года к его жизнеописанию приступает вымышленный биограф доктор философии Серенус Цейтблом. Он тщательно воспроизводит факты биографии композитора, годы учебы, увлечение богословием; описывает родителей, друзей, наставников. При всей своей величайшей страсти к музыке, разносторонней одаренности и таланте, Леверкюн все же потерпел крах. В личном аспекте это крушение его амбиций и целая цепь неудач: нелепое сватовство через посредника к скрипачке Мари Годо; потеря друга Руди Швердтфегера, убитого после концерта в трамвае любовницей Инес Инститорис; смерть племянника Непомука, очаровательного существа, единственного, к кому был привязан Адриан. Крах творческий - стремление осуществить невозможное, достичь "высоты", к которому привели Адриана непомерное честолюбие и эгоизм. Два последних его творения, подробнейшим образом воссозданные в романе, в которых он бросил вызов не только Бетховену, но и народной традиции, оказались бесплодными. Симфоническая кантата "Плач доктора Фаустуса" - это карикатура на бетховенскую Девятую симфонию, величественную и прекрасную. Музыка Лсверкюна была проявлением мести и зла. Композитор, которому было отказано в любви, которого преследовала злая сила рока, решил отомстить миру и оказался в тупике. Трагизм и надломленность - удел тех, кто окружает Леверкюна во время прослушивания его последнего произведения, трагизм и надломленность - удел его самого. Это - удел Германии и германского рейха.

Самоутверждение зла и крах его показаны в романе на личности Леверкюна, его трагедии, в которую, по словам автора, "вплетена трагедия Ницше, чье имя сознательно ни разу не упомянуто в романе, ибо он-то и заменен" героем романа - "вдохновенно-больным музыкантом". Совпадают, однако, многие факты биографии героя и Ницше, дважды сватавшегося через посредника; воспроизведены случай с Ницше в кельнском публичном доме и симптомы-заболевания, ввергшего композитора и философа в мрак безумия, многие цитаты из дневников Ницше и его автобиографии "Esse homo". Жизненная и творческая судьба Леверкюна повторяет путь искусства в тупик эстетства и формализма. Этот тупик находит в романе символическое воплощение в образе черта, который у Т. Манна, в отличие от Гете, использовавшего тот же средневековый миф, размыт и появляется в романе в образе то доцента и критика, то друга Эсмеральды, то дьявола, преследовавшего Леверкюна в итальянском городке Палестрино; это, наконец, alter ego героя. Таким же дьявольским был для Германии путь через высокомерие к мировой экспансии и краху. Союз личности, желавшей для себя избранничества, с чертом и союз Германии с фашизмом - такова аналогия.

Достоверно и подробно описаны в романе политические события 1943-1945 годов: фоном для краха композитора становится поражение Германии. Доктор Цейтблом, подобно древнему летописцу, фиксирует разрушение немецких городов, отступление и разгром фашистской армии, но при этом испытывает двойственные чувства (оба его сына на фронте). Так же и Томас Манн, желавший поражения фашизму, безумно страдал от гибели немецкой культуры и разрушения городов. Финал романа озарен Апокалипсисом (так названа оратория Леверкюна, "произведение конца"), пронизан чувством завершения целой эпохи так называемого буржуазного гуманизма. Оба повествовательных пласта в романе связаны в последнем заключительном абзаце: "Германия, с лихорадочно пылающими щеками, пьяная от сокрушительных своих побед, уже готовилась завладеть миром в силу того единственного договора, которому хотела остаться верной, ибо подписала его собственной кровью. Сегодня, теснимая демонами, один таз прикрывши рукою, другим уставясь в бездну отчаяния, она свергается все ниже и ниже. Скоро ли она коснется дна пропасти? Скоро ли из мрака последней безнадежности забрезжит луч надежды и - вопреки вере! - свершится чудо? Одинокий человек молитвенно складывает руки: боже, смилуйся над бедной душой моего друга, моей отчизны!"

Экспрессионизм повлиял на поэтику прозы Франца ВЕРФЕЛЯ (1890-1945), автора имевших успех романов "Верди" (1924), "Однокашники" (1929), новеллы "Смерть обывателя" (1927). Идея нравственного самоусовершенствования пронизывает роман Верфеля "Барбара, или Благочестие" (1929), в центре которого образ женщины. Женщина - главный герой и другого произведения писателя - романа о сельской исцелительнице "Гимн о Бернадетте" (1941). Истребление армян в годы первой мировой войны - тема книги Верфеля "Сорок дней Муса Дата" (1934).

Если Хемингуэй обращается к изображению жертв турецкого насилия, то Верфель из армянской трагедии 1915г. берет страницу героической самообороны, утверждая тем самым идею активной борьбы против насилия.

Ко времени вступления гитлеровцев в Австрию Верфель с женой уехали в Рим; некоторое время они жили на острове Капри. После Капри была Франция.

Два года Верфель с женой прожили в Париже. Здесь он вступил в Международную ассоциацию писателей в защиту культуры.

На одно из выступлений Гитлера в 1938 году Верфель откликнулся острым политическим памфлетом. В стихотворении «Хорошее место в Вене», обличая несправедливость и зло, писатель призывает в союзники природу. Фашистский террор описан им в «Пражской балладе». Это стихотворение так же, как и «Город мечты эмигранта», пронизано чувством щемящей тоски по родине. Верфель клеймит позором гитлеровских головорезов, разоблачает захватническую политику германского милитаризма. Большой интерес представляет его выступление на страницах газеты «Ce soir», в которой он предупреждает народ Франции о надвигающейся угрозе фашистской оккупации: «Гитлер хочет надавить рукой на жизненную артерию мира с целью осуществить через определенный срок альфу и омегу своей программы: отомстить Франции, уничтожить Францию и, торжествуя, погасить французский ум. Когда Богемия будет растерзана, а чехословацкий народ обращен в рабство, тогда осуществление его самой фантастической мечты окажется вопросом недолгого времени. Первые два шага к этой цели — оккупацию Рейнской области и аннексию Австрии — национал-социализму удалось совершить, не получив никакого отпора. Причем у беззастенчивого игрока не было никаких козырей, если не считать трусости других стран».