Представления о гендерных стереотипах

Американский антрополог Нэнси Рис так «рисует» портреты мужчины и женщины: «Мужчины рациональны, женщины эмоциональны. Мужчины думают головой, женщины – сердцем»; «Мужчины - существа безрассудные, безответственные, и только женщина способна держать их в рамках»; «Мужчины по природе своей сексуально распущены, и, чтобы удержать их при себе, женщинам надо очень и очень стараться»; «Мужчины - это сила, женщины - это слабость». Это примеры распространенных среди современных россиян гендерных стереотипов.

Несомненно, что господствующие иные полоролевые стереотипы причиняют вред обоим полам. Вместе с образом непрактичного и безответственного человека, который мужчины молчаливо принимают, они безропотно соглашаются и с доминированием женщин в домашнем быту. На первый взгляд, сверхактивность и сверхзаботливость женщин освобождают мужчин от беспокойства о семье и от домашней работы. Но если взглянуть глубже, то такое охранительное поведение женщин воспитывает в характере мужчин свойство зависимости и не дает им почувствовать в себе уверенность, смелость, самоуважение, столь необходимые для того, чтобы противостоять давлению могущественных сил в других сферах общественной жизни. В результате мужчины, которых описанные выше отношения женщин как бы уподобляют детям, оказываются не в состоянии ни сопротивляться неблагоприятным социальным условиям, ни работать в полную силу в своей собственной профессии. И вся власть мужчин в обществе на деле оказывается столь же иллюзорной и хрупкой, как и их власть и превосходство над женщинами.

В последнее время семья как социальный институт и как малая группа становится объектом изучения представителей различных гуманитарных дисциплин. Это вызвано двумя взаимосвязанными процессами. Во-первых, трансформация современного российского общества, как отмечает ряд исследователей, привела к формированию нового «постсовременного» типа семьи, который характеризуется отсутствием патриархальной субординации и выдвижением на первый план эмоциональных отношений и индивидуальных стремлений. Одним из характерных признаков современной российской семьи выступает воспроизводство традиционных отношений, типичных для семьи «двух работающих супругов», то есть семьи советского периода.

Во-вторых, использование гендерного подхода при изучении социологии семьи позволило раскрыть новые аспекты ее жизнедеятельности, новые характеристики взаимоотношений между ее членами. Здесь следует выделить работы ряда современных российских исследователей, осуществивших сравнительный анализ развития института семьи в крупных городах России и Европы. Интерес представляет изучение и сопоставление мнения мужчин и женщин об их роли в семье и общественной жизни (политика, занятость и т.д.). При этом, например М.Ю. Арутюнян, выделяет три типа «профилей влияния»:

- гендерно-согласованный, тяготеющий к традиционному, при котором и муж-чины и женщины стремятся скорее снизить, чем повысить влияние женщин в профес-сиональной сфере, их вполне устраивает «внутрисемейный матриархат»: женщины не хотят «делиться» влиянием в семье с мужчинами, а мужчины на него не претендуют (характерен для Венгрии);  - гендерно-согласованный, тяготеющий к эгалитарному, при котором и мужчи-ны, и женщины стремятся повысить влияние женщин в профессии и политике пример-но до 50% и снизить влияние женщины в семье (характерен для ФРГ);  - гендерно-рассогласованный, при котором женщины претендуют на значитель-но большую долю «общественного пирога», чем мужчины склонны были бы им усту-пить, и более резко стряхивают со своих плеч бремя семейной власти и ответственно-сти, чем этого ожидают от них мужчины (характерен для Польши и России).

Гендерные стереотипы обладают чрезвычайной жизнестойкостью, они активно воспроизводятся благодаря институтам социализации (семья, сверстники, школа, СМИ), и все попытки что-либо изменить оказываются «обескураживающе неэффективными».   Взаимоотношения родителей и детей в семье

Гендерные отношения родителей и детей складываются, казалось бы, в условиях конвергенции полов: муж и жена заводят детей и должны совместно их воспитывать. Следствием конвергенции должны быть гармоничные отношения как между мужем и женой, так и между родителями и детьми (обоего пола). Но и здесь существует скрытая половая сегрегация, проявляющаяся в различном выполнении родительских ролей.

По данным Э. Маккоби и цитируемых ею авторов, гендерные роли матери и отца по отношению к детям существенно различаются в следующих аспектах:  1) разделение видов ответственности за детей;  2) стили поведения матери и отца;  3) демонстрация в поведении гендерно-типичных черт своего пола;  4) различие стиля поведения по отношению к сыну и дочери;  5) желание усиливать половую сегрегацию или конвергенцию по отношению к детям.

Все эти особенности влияют на взаимоотношения, которые складываются у матери и отца с детьми. Они также влияют на супружеские отношения. Рассмотрим эти особенности более подробно.

Гендерные стереотипы влияют на следующее:  1. На то, чему родители приписывают школьные успехи своих детей (способностям или старательности).  2. На эмоциональные реакции родителей на успехи детей в разных областях знаний.  3. На то значение, которое родители придают приобретению своими детьми различных навыков и знаний.  4. На те советы, которые дают родители по поводу приобретения детьми различных навыков и знаний.  5. На те виды деятельности, в которые родители вовлекают своих детей, и на те игрушки, которые они им покупают.

При этом ожидалось, что перечисленные выше пять факторов окажут влияние:  1. На уверенность детей в своих способностях.  2. На заинтересованность детей в приобретении различных навыков.  3. На эмоциональные реакции (чувства) детей при принятии участия в различных видах активности.  4. На суммарное количество времени и сил, которые дети будут посвящать освоению и демонстрации различных навыков. Наконец, впоследствии «эти различия в самовосприятии и усвоенных навыках влияют на тот род работы, которую ищут и для которой имеют необходимую квалификацию мужчины и женщины». Эта занимательная модель постоянно подвергается все новым эмпирическим проверкам на правильность.

В большинстве культур муж и жена разделяют функции в семье. Т. Парсонс и Р. Бейлз назвали их роли инструментальной и экспрессивной соответственно (муж — добытчик, жена создает хорошую психологическую атмосферу в семье). Когда появляются дети, супруги продолжают такое разделение. Муж заботится о финансовой стороне воспитания, он должен заработать деньги, чтобы дети могли быть накормлены, одеты, получили образование и т.п. Жена выполняет домашнюю работу и воспитывает детей.

Попытки изменить этот традиционный стереотип ни к чему не привели. По данным Рассела, некоторые мужчины при рождении детей оставались дома и занимались домашней работой, но долго это не продолжалось.

Исследования в 15 странах, которые провел Стоун, продемонстрировали следующее: хотя работающие матери проводят с детьми меньше времени, чем домохозяйки, это все же большее время, чем у работающих отцов. Матери часто остаются наедине с ребенком, в то время как отцы занимаются с ребенком в основном в присутствии матери. Также обнаружилось, что когда оба родителя находятся дома с ребенком, основное психологическое внимание ему уделяет мать: она стимулирует его активность, выражает свое эмоциональное отношение, при необходимости утешает, в то время как отец читает или смотрит телевизор. Когда дети вырастают и идут в школу, большая часть ответственности за их повседневную жизнь все равно остается на плечах матери. Существуют и другие семьи, где один супруг идет на работу, а другой остается с ребенком, и работа позволяет им делать это по очереди.

Замечена и еще одна тенденция — «бегство отцов из семьи». Эта тенденция усиливается тем обстоятельством, что даже отец, занимающийся ребенком и проводящий с ним много времени, не освобождается от основной своей ответственности — обеспечивать семью материально, поэтому, несмотря на благие намерения, объективные требования жизни (поддержанные субъективными переживаниями по поводу своего отцовства и материнства) приводят к тому, что мужчины и женщины в разной степени вовлечены в воспитание детей.

Лэмб и коллеги выделили 3 вида родительского вовлечения в воспитание детей:  1) взаимодействие — прямые контакты с ребенком, ежедневные действия по заботе о нем и управление его активностью;  2) присутствие — наблюдение за ребенком без контактов и взаимодействия с ним;  3) ответственность — родитель вселяет уверенность в ребенка, мобилизует его внутренние ресурсы, заботится о его здоровье. Оказалось, что соотношение вовлечения матерей и отцов по указанным видам следующее: по присутствию — 2:1, по взаимодействию — 3:1, а по ответственности — 10:1.

Эти результаты демонстрируют значительно большее участие американских матерей в воспитании детей по сравнению с отцами. В нашей культуре также принято возлагать ответственность за воспитание детей на мать, причем даже при условии, что она работает. В этом плане наши женщины-матери значительно более перегружены — не только по сравнению со своими мужьями, но и по сравнению со своими зарубежными коллегами, и психологически наше общество не готово сочувствовать трудностям матери, которая «сидит дома и ничего не делает». Нужны специальные исследования того, как такая ситуация сказывается на отношении матери к ребенку и на ее взаимоотношениях с супругом, а пока очевидно, что вовлечение матери во взаимодействие с ребенком значительно больше, чем у отца, и это обстоятельство нельзя считать позитивным фактором воспитания детей. Следующий фактор, влияющий на гендерные отношения, — стиль поведения родителей.   Стили поведения матери и отца  Различия между женщинами и мужчинами обнаруживаются:  1) в использовании инструментального или экспрессивного лидерского стиля;  2) в степени грубого физического взаимодействия;  3) в различной сенситивности к проявлениям эмоций у детей;  4) в проявлении либо взаимности, либо властной ассертивности при предъявлении требований;  5) в конфронтации и дисциплине;  6) в обучении и информировании детей.   Инструментальный и экспрессивный стили. Здесь необходимо снова вспомнить о теории половых поведенческих стилей Т. Парсонса и Р. Бейлза — для мужчин характерен инструментальный, а для женщин экспрессивный стиль. Но выше уже было показано, что мужчины и женщины (в частности, руководители) не всегда ведут себя в соответствии с традиционным распределением гендерных ролей, что полностью подтвердилось и в Случае с поведением родителей. По данным Коллинза, отцы в своих взаимоотношениях с детьми демонстрируют только экспрессивный стиль (играя с ребенком, эмоционально его поддерживая), причем в такой же степени, как и матери, а матери — в равной степени оба стиля.

Аналогичные данные (женщины-руководители успешно используют оба стиля) были получены и при сравнении лидеров разного пола. И в случае с матерью, и в случае с менеджером такое использование различных стилей является свидетельством большей эффективности женщины при выполнении соответствующей роли. Мужчины же, выполняя роль отца, по существу уклоняются от эффективного взаимодействия с сыном или дочерью. Такое распределение стилей также нельзя считать позитивным фактором воспитания детей. Было бы более полезно, чтобы и женщина и мужчина проявляли в роли родителя сильные стороны своего пола: папа бы учил ребенка конкретным навыкам и решению проблем, а мама поддерживала эмоционально и учила искусству взаимоотношений с людьми. Пока же обе роли выполняет одна мама.

Степень грубого физического взаимодействия. Кроме меньшего взаимодействия с ребенком отец демонстрирует в этом взаимодействии грубый физический стиль, т.е. проявляет в своем поведении прямой физический контакт и физическую активность. Например, он подбрасывает младенца вверх, а позже учит ребенка ездить на велосипеде, бегает и прыгает с ним. По Йогмену, в такие игры играли и такой вид активности использовали 70% отцов и только 4% матерей.

Мамы же обычно играют в дистантные игры: они улыбаются младенцу, разглядывают его, гулят, разговаривают и поют, показывают ему игрушки. Когда дети становятся старше, мать использует игрушки для того, чтобы вовлечь ребенка во взаимодействие — поиграть с ним в какую-то игру. Отец же стимулирует ребенка к физической активности: бегать, прыгать, падать и т. п. Хотя оба родителя побуждают ребенка к активным и возбуждающим играм, стиль отца — более «возбуждающий».

При этом нацеленность отцов на физический контакт и физическую активность — позитивный фактор, и если отцы будут уделять больше внимания детям, то можно надеяться на гармоничное сочетание стилей отца и матери. Кроме того, для гармонии супружеских и родительских отношений оба родителя могут играть с детьми в одни и те же игры: физические, интеллектуальные, эмоциональные.  Сенситивность к проявлениям эмоций у детей. Отцы менее часто, чем матери, контактируют с младенцем: прикасаются к телу, смотрят в глаза, улыбаются и используют вокализацию. По-видимому, и младенцы (такие данные есть, но их немного) проявляют большую голосовую активность по отношению к матери, чем к отцу. Таким образом, матери более внимательны к проявлениям эмоций у детей, чем отцы, и, по-видимому, более склонны к такой активности. В результате ребенок привыкает жаловаться на свои эмоциональные проблемы именно маме.

Возможно, отцы считают такой стиль подчеркнуто «фемининным» и избегают его. Однако это не означает, что они не способны понять ребенка, посочувствовать ему. Возможно, здесь необходима специальная работа по разъяснению отцам важности, в том числе и эмоционального контакта с ребенком.  Конфронтация и контроль дисциплины. Отцы гораздо чаще матерей прибегают к директивным формам во взаимодействии с детьми: они повышают голос, кричат, дают указания в повелительной форме, т.е. вступают с детьми в конфронтацию, не потакая им, и дети воспринимают отца как более авторитетного члена семьи.

В эксперименте Андерсена дети 4-7 лет, играя в кукольный театр, изображали отца говорящим повелительно, громким голосом, а мать — говорящей деликатно, намеками. Это свидетельствует о том, что дети различают стили матери и отца. Более того, по-видимому, привыкнув к тому, что повелительный тон и повышение голоса до крика — это характеристика отца, дети именно с ним связывают все, что имеет отношения к дисциплине, а мягкий тон матери ассоциируется с нетребовательностью и отсутствием дисциплины. Конечно, это упрощение. Наверное, можно себе представить мать, которая добивается дисциплины и; выполнения ее требований без крика и приказов. Однако здесь может играть роль еще один фактор. Женщина может намеренно (сознательно или неосознанно) демонстрировать свою беспомощность в наведении дисциплины, чтобы привлечь отца к воспитанию детей. Она говорит мужу: «Дети слушаются только тебя» или «Приструни их, они совсем распустились», детям же грозит: «Вот придет отец, он вам задаст». Так создается стереотип, что «папа поругает, а мама пожалеет». Мне кажется, что такая демонстрация различных стилей не слишком благоприятна для воспитания ребенка. Строгой может быть и мама, а папа — добрым и понимающим. И некоторые мужчины справедливо возмущаются, что жены отводят им роль полицейского или надсмотрщика. Других же мужчин такая роль может и устраивать — наказал сына или дочь — и вот уже принял участие в воспитании. По видимому, родителей разного пола следует обучать расширению репертуара своих стилей.  Обучение и информирование. Отцы чаще матерей демонстрируют интеллектуальное общение с детьми. Они обучают их, объясняют непонятное, дают информацию, более активно, чем матери, развивают у детей мотивацию к успеху и интеллектуальные интересы.

Возможно, женщины часто не владеют той информацией, которая есть у мужчин, и не могут ответить на многие вопросы ребенка. Мне кажется, что этот фактор тоже может быть важным для восприятия отца как более авторитетного члена семьи. С другой стороны, женщины должны расширять кругозор, чтобы быть интересными своим детям и уметь ответить на их вопросы. Мне кажется, что, несмотря на имеющиеся знания и интеллект, мужчина может также уклоняться от ответа на вопросы ребенка, говоря, к примеру: «Отстань, я устал». Поэтому отцам необходимо разъяснять их позитивную роль в воспитании детей.

Следующий фактор, который оказывает мощное влияние на гендерные отношения в семье, — это соответствие поведения мужчин и женщин гендерным стереотипам (типичное или нетипичное поведение).  Различия в отношении к сыновьям и дочерям  Отцы по-разному ведут себя с сыновьями и дочерьми. Сына отец больше контролирует, более строг к нему, делает больше замечаний, больше обращает внимания на дисциплину. Его контакты с ним более грубые и «физические» (активные подвижные игры, например шуточная борьба). Отцы демонстрируют резко отрицательную реакцию на проявления фемининности у сыновей (в этом выражается гомофобия мужчин — боязнь гомосексуальности), в то же время, начиная с младенчества, они больше интересуются сыновьями и больше занимаются и играют с ними, когда те становятся старше. Совместных занятий с сыновьями больше, чем с дочерьми. Позднее отцы охотнее разговаривают с ними, чем с дочерьми, степень психологической близости с сыном возрастает по мере его взросления.

С дочерью, напротив, стиль обращения более нежный и рыцарский: не прямые требования, а в виде предложений (например, «может быть, ты сделаешь то-то...»). В общественных местах отец проявляет больше заботы и беспокойства о маленькой дочери (1-2 года), чем о сыне. Позднее взаимоотношения с дочерью напоминают, по терминологии Гуденафа, «легкий флирта отец говорит девочке комплименты по поводу ее красивой одежды, длинных волос и т, п., т. е. ведет себя с ней как с маленькой женщиной. Когда девочка становится старше, отец резко уменьшает степень психологической, близости с ней.

Матери, в отличие от отцов, примерно одинаково ведут себя с сыновьями и дочерьми. По-видимому, роль матери проявляется в заботе о ребенке — слабом и беззащитном. Она обращается с ним, как играет в куклы — его надо качать и баюкать, кормить и утешать. Почему это сохраняется и по мере взросления сына, непонятно. Она могла бы позволить сыну проявлять заботу о ней, что было бы более гендерно-типичным. Так и делают некоторые женщины. Но исследования демонстрируют преобладание первой тенденции.

Роль отца выглядит более естественной — менять свой стиль по мере взросления дочери или сына. Здесь сильно заметен сексуальный компонент: но если по отношению к маленькой девочке этот компонент выглядит просто милой особенностью, то по отношению к дочери-красавице приобретает другой оттенок. Однако это предположение нуждается в экспериментальной проверке. Но, учитывая разницу в сексуальных установках мужчин и женщин, можно заметить эту разницу и в родительском поведении.

Наконец, еще один важный фактор, влияющий на гендерные отношения, — это явное (или скрытое) стремление усилить одну из тенденций — сегрегацию или конвергенцию и, как следствие, конфронтацию полов или их гармонию.

Гендерные отношения супругов в процессе выполнения ими родительских ролей зависят от того, какой стратегии они придерживаются. Если их цель — улучшать свои отношения и воспитать хороших детей, то в отношении к ним они выступают «единым фронтом». Они не подрывают авторитет мамы или папы в глазах ребенка, поддерживают требования и действия другого супруга. И напротив, супруги могут вести войну друг с другом, вовлекая в нее и детей.

В исследованиях было установлено, что отцы в два раза чаще поддерживают мать, чем наоборот. Возможно, это связано с тем, что мать больше занимается ребенком и супруг считает, что она более компетентна и делает все правильно. А возможно, женщины больше стремятся воевать со своими мужьями, выражая в этой войне свою обиду на нежелание мужчин участвовать в воспитании детей и ведении домашнего хозяйства. Эмпирически были установлены проявления разных стратегий взаимодействия супругов при воспитании детей:  1) комбинирование усилий родителей (мать и отец вместе ведут одну линию, помогая и дополняя друг друга);  2) отец выступает в роли помощника матери (она — главный воспитатель, он поддерживает ее и помогает ей);  3) отец использует ребенка, чтобы показать свою власть и превосходство над женой (к примеру, открыто смеется, когда ребенок не слушает ее, или иронически отзывается о формулировке ее требований);  4) мать тайком разрушает влияние отца на ребенка (в отсутствие отца позволяет ему делать то, что запретил отец, или даже прямо говорит: «Подожди, папа уйдет, и я тебе включу компьютера);  5) мать — посредник между отцом и ребенком (у ребенка и отца нет времени на общение, или они не понимают друг друга, или ребенок боится поговорить с отцом, и мама помогает им наладить отношения; здесь важно помнить, что подлинно гармоничные отношения возникают все же при прямом общении, поэтому такая стратегия возможна лишь как временное средство); 6) родители имеют в виду разные цели при воздействии на ребенка (к примеру, мать, жалея плачущего сына, думает о сиюминутном его состоянии, а отец, будучи к нему строгим, заботится о его будущем — когда тот будет взрослым). Эти разные стратегии порождают различные типы гендерных отношений как между супругами, так и между родителями и детьми. Совершенно очевидно, что одни стратегии ведут к конфронтации полов, а другие — к их гармонии. Важно информировать родителей о том, какая из стратегий ведет к ухудшению или улучшению взаимоотношений, и учить их создавать хорошую атмосферу в семье.

Таким образом, реализуя свои родительские роли, женщины и мужчины либо усиливают конфронтацию полов, либо уменьшают ее. Девочки и мальчики, наблюдая за поведением родителей, усваивают гендерные роли матери и отца. И в своих будущих семьях они будут воспроизводить ситуацию, которую видели в своей родительской семье. Поэтому исключительно важна исследовательская и коррекционная работа с мужчинами и женщинами для благородной цели — создания гармоничных взаимоотношений в семье и в целом между представителями разных полов в обществе. Однако отношения полов могут принимать форму открытой вражды. Наверное, правомерно назвать их девиантными.  Исследование гендерных стереотипов поведенческих норм в семье Основой социального сознания является традиционная культура, которая складывается в течение многих поколений и длительного исторического периода как система сожительства, в которой отражены основные, общие принципы отношения народа к внешнему миру. Социальное сознание обеспечивает внедрение и реализацию в каждодневной жизни традиционной системы сожительства, а также ее защиту, сохранение и процесс передачи новому поколению. Система сожительства на уровне социального сознания выявляется как в виде конкретных «законов» поведения внутри этого общества, так и в виде систем, обеспечивающих соблюдение и сохранение этих «законов».

Частью традиционной культуры как системы традиционного сожительства является сложившаяся в процессе всей жизнедеятельности народа подсистема гендерных взаимоотношений. Она основана на опыте разделения труда и обязанностей между женщинами и мужчинами. На уровне социального сознания она выявляется в гендерно-ролевой идеологии данного общества.

Стереотипы, и в частности гендерные стереотипы, являются одним из важнейших механизмов сохранения устойчивости традиционной системы сожительства, а в частности подсистемы традиционных гендерных взаимоотношений. Именно с помощью гендерных стереотипов обеспечивается соблюдение и сохранение тех основных «законов» традиционной гендерно-ролевой идеологии, которые в течение исторического опыта народа сформировались на основе выгодных и практических, с точки зрения безопасности и развития, функций женщин и мужчин.

Доказательством правомерности предположений служит исследование гендерных стереотипов, основанное на изучении и измерении поведенческих норм женщин и мужчин. Респонденты (всего 600 мужчин и женщин) должны были оценить представленные в анкете исследования положения для оценки по пятибалльной шкале приемлемости — неприемлемости (недопустимо, нежелательно, возможно, желательно, обязательно). Опросник включал в себя положения из следующих основных сфер: 1) сфера деятельности (работа); 2) отношения с мужем (женой); 3) психические характеристики; 4) сексуальная сфера; 5) внешность, манеры, привычки. Опросник состоял из положений, наилучшим образом выражавших традиционные виды поведения (установленные вследствие экспертного анализа), а также виды поведения, по отношению к которым традиционное русское общество устанавливает поведенческие ограничения.

В результате исследования были выявлены как основные, общепринятые гендерные стереотипы, так и градации от более строгих (замкнутых) до более либеральных (открытых) поведенческих подсистем в зависимости от пола, социального слоя, образования и возраста. Большинство выявленных стереотипов, в особенности среди лиц с низким социальным статусом, носят авторитарный характер, т.к. они трудно обсуждаются, не подаются сомнению, принимаются как само собой разумеющиеся, нормальные явления. Однако результаты фокусированной дискуссии выявили психологические корни стереотипов, в частности, их выгодность и практичность с точки зрения безопасности и развития как общества в целом, так и его отдельных членов.

Рассмотрим более детально анализ результатов исследования с помощью фокусированной дискуссии на примере нескольких стереотипов. К положению «советоваться (договариваться) с родителями при выборе супруга (супруги)» как среди женщин, так и среди мужчин было выявлено довольно ярко выраженное стереотипное отношение. Большинство респондентов обоих полов (в особенности немолодых) придавали соблюдению этого положения важное значение, оценивая выдвинутое в положении правило общения как желательное (в среднем 40,25 % респондентов обоих полов) и обязательное (в среднем 28,25 % респондентов обоих полов). Таким образом, данное поведение получило оценку ограничения средней и высокой степени и поэтому его можно принять в качестве одного из важных правил подсистемы сожительства традиционной культуры — гендерно-ролевой идеологии.

В результате фокус-групп выяснилось, что желательность или обязательность советоваться с родителями по поводу брака вызвана не столько капризом, авторитарным нравом или же целенаправленной дискриминацией прав человека, а побуждением защиты здорового процесса продолжения рода, защиты семьи и ее наследников от психических болезней, наркомании и других жизненных неприятностей.

Необходимостью защиты института семьи и процесса продолжения рода объясняются также результаты, полученные при оценке положений «быть матерью» или «быть отцом». Оказалось, что «быть родителем» в российском социальном сознании оценивается как обязательное требование (обязательное ограничение) и для женщин и для мужчин (в среднем 69 % оценок + 2— «необходимо»).

Форма деятельности, выраженная в положении «отправиться в другой город или страну искать работу» также ограничивается социальным сознанием российского общества. В частности, ответ «нежелательно» среди женщин дают 43% респондентов, а среди мужчин — 30%. Таким образом, мы имеем налицо стереотип средней строгости. Исследование психологических корней этого стереотипа показало, что эти ограничения выполняют практическую функцию физического сохранения целостности народа (этноса) и его развития. Он является одним из защитных механизмов против миграции, разрушения целостности семьи, браков с иностранными лицами.

Можно заключить, что с помощью гендерных стереотипов обеспечивается соблюдение и сохранение тех основных «законов» традиционной гендерно-ролевой идеологии, которые в течение исторического опыта народа сформировались на основе практической функции физического сохранения целостности народа (этноса), его безопасности и развития.

С другой стороны, результаты исследования выявили наличие таких гендерных стереотипов, которые невозможно рассмотреть в свете накопленного исторического опыта человека или общества, т.к. они являются носителями современного и социально-контекстуального содержания. Так, например, форма деятельности, выраженная в положении «брать самостоятельно заем в банке», ограничивается довольно строго, в особенности для женщин. 35% респондентов мужского пола отвечают, что это недопустимо, а 45% респондентов обоих полов считают поведение (деятельность) такого типа для женщин нежелательным. Поведение, выраженное в положении «ходить в сауну (посещать сауну)», в среднем 34,5% респондентов обоих полов считают недопустимым для женщин, а 21% — нежелательным. Можно сказать, что в случае данного типа поведения мы имеем налицо довольно четко выраженную поведенческую норму.

Исследование с помощью фокус-группы показало, что данные стереотипы также носят функцию защиты и сохранения основных «законов» традиционной гендерно-ролевой идеологии. В частности, в первом случае неодобрение деятельности женщин в этом направлении вызвано опасностью ввязаться в криминальные взаимоотношения и риском попасть в тюрьму.

Интересные результаты были получены также при оценке положения «ходить в сауну». Изучение психологических корней данного стереотипа показало, что его основу составляет ограничение женщин от неприятностей и оскорблений, т.к. на сегодняшний день в России сауна выполняет не столько функцию бани, сколько соответствующих сомнительных встреч. Поэтому посещение сауны не вкладывается в традиционную гендерно-ролевую идеологию и в бытовом сознании имеет отрицательную валентность.

Стереотипы выполняют функцию основных «законов» поведения внутри традиционной системы семейного сожительства и создают ту форму общения, которую признает большинство членов данного общества. В них заложена информация о нормах поведенческой системы — типах поведения, стилях жизни, личностных качествах, ценностях и т.п., которые приемлемы для данного общества, а также о типах поведения, которые неприемлемы для общества и соответственно оцениваются как выходящие из нормы. Приемлемость или неприемлемость оценивается эффективностью (выгодностью) данной поведенческой системы с точки зрения безопасности и развития данного общества (народа).

Традиционная система сожительства целесообразна. В ней отражены и зафиксированы такие соотношения с внешним миром, с другими людьми и с социальными явлениями, которые приводят к безопасному развитию этого общества и которые испытаны временем (исторически) в наилучшем обеспечении этого безопасного развития. Вмещающееся в эти отношения поведение оценивается как приемлемое, а не вмещающееся как неприемлемое. Однако оценка выгодности не является сознательным процессом, результатом мышления. Она является когнитивным продуктом процесса научения — приобретения опыта, который в большинстве случаев проходит неосознанно и основывается на накопленном историческом и современном опыте данного общества с учетом потребностей, ресурсов, возможностей и социального контекста.

Таким образом, анализ результатов с помощью фокусированной дискуссии подтвердил гипотезу, что стереотипы выполняют функцию основных «законов» поведения внутри традиционной системы семейного сожительства. Стереотипы являются носителями всего исторического, эпохального и контекстуального практического опыта общества (народа) и выполняют не только функцию экономии психической энергии переработки информации, но и обеспечивают целенаправленность организации жизнедеятельности на безопасность и развитие как общества (и народа) в целом, так и его отдельных членов.

Формирование традиционной системы сожительства осуществляется механизмом установки, который в процессе научения обеспечивает отражение всего исторического опыта взаимодействия народа с окружающим миром и формирование соответствующих когнитивных структур и диспозиционных установок.

Исходя из этой теории, установка является основным механизмом поведения индивида (человека). Она формируется на основе взаимодействия внутренних и внешних факторов, таких как потребность, удовлетворяющая его внешняя среда, ситуация или объект и операциональные возможности субъекта удовлетворения этой потребности в данной ситуации или же посредством данного объекта. Установка является целостным бессознательным состоянием человека и обеспечивает его целесообразное поведение. По теории установки в основе любого поведения лежит возникшее в индивиде при взаимодействии внутренних и внешних факторов целостное состояние — установка. Этот тип установки называется ситуационным. При частом повторении поведения или когда оно имеет большой личностный вес, лежащая в основе поведения ситуационная установка фиксируется и образует устойчивую структуру личности — диспозиционную установку.

Таким образом, традиционная культура — традиционная система сожительства, направленная на безопасность и развитие данного общества (или народа), — формируется на основе диспозиционных установок, которые на уровне социального сознания выявляются как в виде конкретных «законов» поведения внутри этого общества, так и в виде систем, обеспечивающих соблюдение и сохранение этих «законов».

Стереотипы, в частности гендерные, выполняют функцию сохранения и соблюдения тех основных «законов» традиционной гендерно-ролевой идеологии, которые в течение исторического (а также эпохального и социально-контекстуального) опыта народа сформировались на основе выгодных и практических, с точки зрения безопасности и развития, функций женщин и мужчин. Психологическим механизмом формирования и действия стереотипов, в том числе и гендерных, является механизм фиксирования и действия диспозиционных установок. Они являются носителями всей той когнитивной информации, которая накопилась в процессе приобретения исторического опыта. Поэтому поведение, соответственное стереотипам и осуществляемое на основе диспозиционной установки, человеком не обсуждается, а принимается без критики, оценивается как само собой разумеющееся, нормальное явление. Вместе с тем механизм отражения общих семейных взаимоотношений дает возможность моделирования в рамках старой установки взаимоотношений внешних и внутренних факторов для осуществления целенаправленного поведения в измененной внешней среде.

Гендерные стереотипы. Первичная гендерная социализация связана с процессом формирования первичной гендерной идентичности, т. е. в нашей культуре она связана с представлением о себе как личности определенного биологического пола. Эта социализация в большей степени связана с усвоением нормативных образцов гендерного проявления личности. С этими нормативными образцами часто связаны так называемые гендерные стереотипы. Гендерные стереотипы – это устойчивые, повторяющиеся, общепринятые представления (мнения) о месте и исполняемых ролях того или иного гендера в обществе, а также о личности людей той или иной гендерной идентичности.  Как и любые другие социальные стереотипы, они определяют процесс восприятия окружающих людей и оказывают влияние на активное конструирование социальной реальности с использованием заложенной в них информации. Гендерные стереотипы можно объединить в три группы (И. С. Клёцина, 1998): 1. Стереотипы маскулинности/фемининности, предписывающие людям определенные мнения о соматических, психических и поведенческих качествах, характерных для мужчин и женщин. 2. Стереотипы семейных и профессиональных ролей, связанных с гендером.  3. Стереотипы, связанные с содержанием деятельности мужчин и женщин.   Гендерные стереотипы выступают в качестве социальных норм – основных правил, определяющих допустимые гендерные репрезентации. Зачастую то, что мы называем гендерными ролями, есть не что иное как стереотипы – обобщенная информация о качествах, присущих тому или иному гендеру. Подчиняться этим стереотипам нас заставляют социально-психологические механизмы нормативного и информационного давления. Нормативное давление заключается в том, что мы стараемся соответствовать гендерным стереотипам, чтобы получить социальное одобрение и избежать социального неодобрения. Информационное давление заключается в том, что расширение наших знаний о себе и о мире часто связано не с собственным опытом, а с информацией, предоставляемой окружающими. Правильным мы часто считаем то, что считают правильным другие, и свое поведение мы склонны считать правильным, пока наблюдаем его у других членов референтной для нас группы.