книги / Общество, культура, социология

2. На всем этом основывается разница в пределах объема понятий просвещения и коммуникации. Выше у нас была следующая формулировка: просвещение направлено на подлинное творчество, а коммуникация — на творение сызнова, и этим мы .подчеркнули, что меж­ ду ними нет резкой границы: в большинстве случаев просвещение является одновременно и коммуникацией (ведь для того, чтобы произошло освоение, сначала должна произойти передача); аналогичным образом можно сказать, что в большинстве случаев и коммуни­ кация является просвещением. Чтобы сформулировать разницу, мы должны задать вопрос: когда именно про­ свещение не является коммуникацией? В коммуника­ цию не входят отражение и первичное творчество, а также освоение и разработка; они появляются до ком­ муникации и выходят за ее пределы, происходят внутри индивида, но являются частью просвещения. Ввиду то­ го что эти деятельности представляют собой неотъемле­ мую часть духовной культуры, поэтому форму деятель­ ности, подчиняемую духовной культуре, мы должны определить в рамках просвещения. Не относится, одна­ ко, к просвещению возникновение повседневной вторич­ ной коммуникации, ее восприятие и непосредственное

Таким образом, получаем следующую схему.

ПРОСВЕЩЕНИЕ КОММУНИКАЦИЯ

влияние, эти процесты происходят как бы «под» про­ свещением. По нашему мнению, передача, практика и использование всегда и в одинаковой мере являются частями просвещения и коммуникации.

Культура в широком и в узком понимании

Здесь мы уже подошли к проблеме, вызывающей много опоров. Речь идет о том, что понятие культуры

обычно	применяют в		двух смыслах (в широком пони­
мании,	которое	мы	стремились разъяснить	в начале
этой главы, и		в узком понимании, которое		примерно
соответствует только			что примененному 'понятию про­

свещения). Более широкое понятие охватывает отно­ шение ко всем трем видам объективаций (то есть мате­ риальную, коммуникативную и духовную культуру в равной мере), в то время как более узкое понятие, по существу, ограничивается духовной культурой.

Споры возникают потому, что, хотя большинству ис­ следователей ясно, что в принципе верно применение понятия культуры только в самом широком смысле, все же к узкому пониманию культуры возвращаются с та­ кой настойчивостью, что на это нельзя смотреть только как на ошибочный метод, поскольку здесь проявляется реально существующая проблема. (Именно поэтому мы вместо культуры в узком смысле говорили о просве­ щении, стремясь к тому, чтобы культура и просвещение не считались синонимами.)

Речь идет о неоднократно упоминавшемся нами яв­

лении, а именно о том, что три данные	сферы (мате­
риальная — коммуникативная — духовная	культура;
объективация вещей, поведений и знаков)	во всех слу­

чаях находятся друг в друге, пронизывают одна другую.

Исамо это явление может иметь место исключительно

вчеловеческом коллективе. Животное тоже может иметь свои объективации вещей, поведения и даже знаков (животное тоже «производит» и общается), но они не

проникают друг в друга, особенно знаковая объектива­ ция не пронизывает объективации, созданные матери­ альным производством и коммуникацией. Маркс гово­ рит, что животное производит только для своих непо­ средственных потребностей, то есть не производит таких орудий, которые заранее могут служить как бы знаком готового продукта, не создает двойственного характера вещей в очеловеченной природе, то есть в человеческой объективации.

Это, однако, означает и то, что в одном отношении знак играет выдающуюся роль во всем процессе: чело­ веческая суть объективаций невозможна без знакового

признака, пронизывающего		каждую	объективацию.
Культура в более узком	понимании		(просвещение) —
это отношение человека	к	знаковым	объективациям,

включая сюда не только знаковые объективации в их узком смысле, но и знаковые признаки каждой объек­ тивации. (И это понятие шире «коммуникационных отношений», так как охватывает не только обмен зна­ ками, но и их создание, освоение, влияние.)

Узкое понятие культуры, таким образом, во всех от­ ношениях менее полное, более одностороннее, чем широ­ кое понятие культуры. Все же оно не является просто ошибочным, так как вследствие своего знакового ха­ рактера содержит также материальную культуру и культуру общения (хотя, естественно, не во всей их полноте, а как бы с некоторыми пробелами). Все-таки узкое понятие поэтому в определенных случаях может заменить и представить понятие более широкое. Дело в том, что одна система взаимосвязей действует, если рассматривать эти три сферы со стороны культуры, и совсем иная — если подойти к ней со стороны общества. В аспекте общества и в аспекте культуры мы рассмат­ риваем тот нее мир явлений, но с двух различных сто­ рон, комплементарно дополняющих друг друга. И это сопряжено с тем, что направление «силовых линий», объединяющих систему, также иное, то есть противо­ положное.

Если рассматривать взаимосвязи сфер объективаций с точки зрения общества, то здесь будет действовать классическая система базиса и надстройки: базис опережает и определяет надстройку. Однако если мы рас­ сматриваем то же самое с точки зрения культуры, то мы идем в обратном направлении: стремимся раскрыть об­ ратное действие надстройки на базис.

Имеем ли мы право принять это направление, не противоречит ли это принципам марксизма? На этот вопрос неоднократно дают ответ Маркс, Энгельс и Ле­ нин. Достаточно привести только строки из письма Эн­ гельса к Мерингу от 14 июня 1893 года: «Кроме этого, упущен еще только один момент, который, правда, и в работах Маркса, и в моих, как правило, недостаточно подчеркивался, и в этом отношении вина в равной мере ложится на всех нас. А именно — главный упор мы

делали, и должны были делать сначала на выведении политических, правовых и прочих идеологических пред­ ставлений и обусловленных ими действий из экономи­ ческих фактов, лежащих в их основе. При этом из-за содержания мы тогда пренебрегали вопросом о форме: какими путями идет образование этих представле­ ний и т. п.»73. *

Это воззрение четко отделяет два направления воз­

действий:	от содержания к		форме	(от	базиса к над­
стройке)	и от формы к содержанию			(от	надстройки к
базису).	Исходной	точкой	'последнего,		следовательно,
является	форма,	надстройка или,		как говорит Эн­

гельс— идеология, а в более широком смысле— духов­ ная культура. Направление противоположное: роли как бы поменялись, на стороне «формы» выделяется духов- ная культура (хотя это выделение — как мы это сейчас увидим — означает не только базис, на котором все строится, а, скорее, наоборот, некую «вершину», кото­ рая, вследствие своей потенциальной энергии, скорее стремится вниз). И все же в положении базиса и «вер­ шины» есть определенная идентичность: они являются одновременно и исходной и конечной точками. Их от­ ношение взаимно обусловлено: чем шире базис, тем выше может быть вершина, и, наоборот, чем выше вер­ шина, тем более она требует, чтобы базис под ней рас­ ширился. Все это не меняет основной взаимосвязи: базис воздействует на надстройку, а надстройка обрат­ но действует на базис, правда, в определяемых базисом рамках, но (по выражению Энгельса) самостоятельно, по законам самодвижения.

В этом втором механизме воздействий духовная культура выполняет роль исходной точки, вследствие того, что ее воздействие на общественные и производ­ ственные отношения (то есть на общество) не прямое, а опосредуется через материальную культуру и куль­ туру коллективного общения.

В конечном итоге речь идет об упомянутой уже взаимосвязи внешней и внутренней деятельности. Рас­ сматривая всю человеческую деятельность как целое, естественно констатировать, что определяющей являет­ ся здесь внешняя деятельность, так как люди в первую очередь должны есть, пить, иметь жилище и одеваться. Однако для того, чтобы они смогли все это делать по-человечески, необходимо было развить сферу внут­ ренней деятельности: соответственно цель и предмет

деятельности надо сначала мысленно представить. Идеализм выделяет именно этот момент процесса и обобщает его, ставя этим «с ног на голову» объектив­ ный мир. Материализм же воспринимает его только как частичный момент, но (по крайней мере диалектиче­ ский материализм) придает ему особую важность. Из соотношения этих причин следует, что духовная куль­ тура (просвещение) часто как часть целого замещает всю культуру в целом. Поскольку в отношении общест­ ва и культуры последняя представляет аспект формы, правильно рассматривать ее действие возможно только с точки зрения духовной культуры, хотя саму духовную культуру можно рассматривать правильно только на основе производственно-общественных отношений. От­ ношения между ними мы можем себе представить как отношение между двумя видами энергии. Когда мы пе­ реходим от содержания к форме, мы исследуем тот процесс, в результате которого, скажем, можно под­ нять х килограммов на высоту у, если же мы отправим­ ся от формы к содержанию, то исследуем, как потен­ циальная энергия уже поднятой нами тяжести превра­ щается в кинетическую и какое обратное действие она оказывает на базис, стремясь вниз. В этой «поднятой позиции» выше всего стоит духовная культура, просве­ щение, то есть она располагает наибольшей потенци­ альной энергией, от нее исходит движение.

Это подтверждается и в том случае, если этот же процесс мы исследуем с точки зрения ценностей. Ду­ ховное производство создает не только произведения, но и прежде всего (и даже до создания произведений) — ценности, которые ставят цели, императивы, управляю­ щие действиями программы, не только в аспекте даль­ нейшего духовного производства, но также и в аспекте общественного поведения и материального производ­ ства. Общественное поведение мотивируется нравствен­ ным добром, а производственная деятельность — цен­ ностями добра в смысле благ: они являются идеалами, относящимися к внешней деятельности, которые, однако, должны быть конкретно созданы внутренней деятель­ ностью на основе внешней деятельности. Но на произ­ водство материальных объективаций и объективаций коллективного общения влияют также и ценности ис­ тины и прекрасного. Духовная культура, следовательно, никогда не является самоцелью — сущность знака в том, что он означает нечто иное, чем он является на самом

деле. Цель всегда заключена в обществе и в самом человеке, и это действительно также даже и для таких кажущихся отвлеченными областей духовного произ­ водства, как искусство (в котором стихотворение, на­ пример, именно тогда выполняет свою истинную функ­ цию, если не претендует на роль «господина», а созна­ тельно берет на себя обязанности «расфранченного слуги»).

Культура — образ жизни

На понятии образа жизни мы должны остановиться потому, что оно, по всей очевидности, помещается в рамках упомянутой нами системы координат. Примене­ ние этого понятия и в этом случае недостаточно выяс­ нено, причем в оборот пущено и множество других родственных определений: форма, образ жизни, жизнен­ ный путь, качество жизни, а в более широком смысле — жизненный уровень, жизненные условия и т. п., но и эти значения еще не имеют точного разграничения.

Прежде чем приступить к объяснению различия этих частных понятий, возьмем понятие образа жизни в ка­ честве категории, объединяющей все вышеприведенные частные понятия, и таким образом попробуем опреде­ лить их измерения.

Рассмотрим в качестве примера материалы между­ народной конференции по вопросу определения понятия образа жизни. Конференция была проведена научноисследовательским институтом социологии ВАН в сен­ тябре 1975 г. с участием представителей социалистиче­ ских стран74. Высказанные здесь определения, как пра­

вило, исходили из того, что образ		жизни— это прежде
всего определенная	система деятельности.		(Приведем
несколько примеров.	Определение	Мансурова: образ
жизни — это совокупность деятельностей			человеческой

жизни. Филипец	и Филипцова: образ жизни — это все­
объемлющий комплекс		различных			деятельностей.
И. Санто: образ	жизни — это		специфическая			структура
повторяющихся	деятельностей,		и	т. н.)	На	различных
ступенях общественного		развития		становятся возмож­

ными различные деятельности, и если мы хотим опре­ делить какой-либо конкретный образ жизни, то прежде всего надо ответить на вопрос о том, какие виды дея­ тельностей осуществляются и насколько часто, а также

какую структуру создают проведенные и непроведенные деятельности. Из рода и количества (системы) деятель­

ностей надо идти дальше, к качеству и содероканию: какое содержание, цель, установка, мотивация, целевая система пронизывают все целое; что означает возник­ новение и существование отдельных структур образа жизни; какую роль они играют в жизни их носителей, какова их функция во всеобщем развитии общества и

культуры.	момент мы не	будем
Другой вопрос — но в данный
на нем останавливаться,'— что	для создания	таких

структур надо классифицировать, систематизировать и

сами деятельности,	причем по их роду, количеству и
качеству. С точки	зрения рода (например, по видам
объективаций), мы	можем различать вещественную

деятельность преимущественно в материальном смысле, преимущественно общественно-коллективную и преиму­ щественно духовную деятельность; а с точки зрения количества мы измеряем затраченное время и энергию; наконец, с точки зрения качества мы рассматриваем прежде всего исторически сложившееся разделение ра­ бочего и свободного времени. Здесь мы лишь обознача­ ем проблемы, для их анализа потребовалось бы при­ влечение и других факторов. (В связи с этим мы можем

только ссылаться на то, что	и разграничение рабочего
и свободного времени — это	не просто дихотомия, а

автономная, создающая новое измерение система, в ко­ торой возникающие во множестве подразделений про­ тиворечия пронизывают и друг друга. В этом смысле употребляется это понятие у Маркса, и вслед за ним мы можем говорить и о том, что эта двойственность рабочего и свободного времени полностью развилась при капитализме и ее устранение является одним из условий самореализации человека и построения комму­ низма.)

Все это не является предметом нашего исследования в области определения понятия образа жизни. Сюда, скорее, относится тот факт, что деятельности (системой которых является образ жизни) ни в коем случае не должны рассматриваться сами по себе, сугубо формаль­ но, а всегда в их содержательном аспекте, то есть в связи с их причиной, предметом и целью.

Здесь уместно отправиться от одного из самых из­ вестных определений, полной дефиниции, данной Фи­ липпом и Филипцовой: «Образ жизни — это постоянная система таких деятельностей и отношений, где посред­ ством деятельностей люди различным образом удовлет­

воряют и производят свои потребности и где отношения потребности и деятельности, а также связанные с ними ценности происходят из кругооборота норм и идей. Этот комплекс определяется основными показателями социально-экономического положения классов и групп общества. Во всем этом комплексе определяющими факторами являются человеческие деятельности». (Та­ ким образом — как это верно определил М. Иллнер — элементы дефиниции следующие: а) человеческие дея­ тельности, б) создающиеся таким образом отношения, в) удовлетворенные таким путем потребности-и г) пси­ хологические формы: ценности, нормы, установки и т. д.)

Сильная сторона дефиниции Филипца и Филипцовой в том, что они верно выделяют роль деятельностей, а также связь последних с человеческими отношениями, потребностями и ценностями. Недостаток ее заключа­ ется, однако, в том, что от деятельностей авторы переходят непосредственно к потребностям и ценностям. Между ними недостает опосредствующего момента объективаций. И эту ошибку ни в коем случае нельзя считать несущественной: уже из вышесказанного ясно, что ценность и объективация — это понятия родствен­ ные, из которых объективация представляет материаль­ ную основу — позднее мы подробно остановимся на том, как глубоко коренится в идеалистической теории ценно­ стей восприятие последних без объективаций.

Следовательно, если мы эту дефиницию хотим пере­ вернуть «с головы на ноги», то надо исходить из того, что человеческие деятельности всегда связаны с объек­ тивациями.

а) Образ жизни теснейшим образом определяется отношением к вещественным объективациям (в мате­ риальном смысле), равным образом включая их созда­ ние (производство) и использование (потребление).

б) Таким же образом определяются образ жизни и

общественная деятельность, объективированные формы общественного поведения, которые после их фиксации могут повторяться.

в) Наконец, естественно, определяющим элементом образа жизни является и отношение к идейно-духовным объективациям (создание, развитие, освоение и исполь­ зование духовных объективаций); определяющим явля­ ется это отношение, как само по себе (определенное времяпрепровождение), так и в своем воздействии

(поскольку восприятие какой-либо системы идей фор­ мирует всю систему деятельностей человека).

Таким образом, деятельности являются всегда ве­ щественными деятельностями, и на этом основывается их связь с ценностями. Их вещественный характер озна­ чает, что они связаны с объективациями (ведь в этом-то и заключается специфика человеческой деятельности),

а объективация всегда удовлетворяет потребность и про­ является в деятельности в качестве обладающей цен­ ностью вещи (конкретного или отвлеченного предмета). Системы использования объективаций (так же как и соответствующие им структуры деятельностей) всегда связаны с принятием какой-либо системы ценностей.

Все это в целом означает, что образ жизни нахо­ дится в одном измерении с обществом и культурой, поэтому после разграничения понятий (аспектов) об­ щества и культуры своеобразное место образа жизни также следует определить в этой же системе координат. Это мы обобщаем следующим образом: образ жизни — это система тех деятельностей человека, при помощи которых он, согласно какой-либо системе ценностей, со­ здает отношения с другим человеком (с индивидами и коллективами) и с созданными человеком объектива­ циями. Вернее, человек создает свои отношения к объ­ ективациям — объективации являются носителями опре­ деленных ценностей, — и освоенные таким путем ценно­ сти, организуясь в систему, рождают уже потребности и пронизывают отношения к новым объективациям и всю систему деятельностей. (Следовательно, отношение между объективацией и ценностью в этом аспекте ло­ гически соответствует отношению базиса и надстройки.) Связь с объективациями, как всегда, и в этом случае одновременно заключает в себе прошлое (затраченный общественный труд) и будущее (ценность).

Эта данная в общих чертах формулировка хорошо, на наш взгляд, показывает, что, хотя культура и образ жизни помещаются в одной системе координат, по сво­ ему объему они отличаются друг от друга. В то время как общество и культура являются двумя аспектами одного и то же явления, комплементарно дополняющи­ ми друг друга, образ жизни не является третьим рав­ ноценным аспектом, а стоит между двумя вышеупомя­ нутыми. Поэтому образ жизни в одном отношении яв­ ляется более широким понятием, чем культура (так как он охватывает и производственную деятельность, в то

время как культура отражает только тот факт, каким образом эта деятельность происходит); в другом же отношении образ жизни является понятием более узким (поскольку в культуру входит и сама объективация, тогда как в понятие образа жизни объективация не входит). Несколько упрощая, можно сказать, что куль­ тура— это создание и освоение объективаций, а образ жизни — это системное (то есть происходящее по какойлибо системе ценностей) использование объективаций.

Таким образом, для того чтобы какая-либо обусловлен­ ная объективацией деятельность стала частью образа жизни, она сначала должна стать частью культуры.

Это выведенное теоретически понятие* образа жизни в то же время хорошо применимо и практически. На­ пример, из этого можно сделать выводы, что научное исследование общественного просвещения с необходи­ мостью находится в самой тесной связи с исследованием образа жизни, но не идентично ему. Они не заменяют, а помогают друг другу. Исследование культуры в срав­ нении с исследованием образа жизни направлено на основы. (Анализ содержания объективаций, напри­ мер, — к этому мы еще вернемся в следующих главах — может достичь такой глубины, до которой социология образа жизни с ее методами дойти не может.) В то же время исследование образа жизни расширяет радиус действия научного анализа, опосредует в направлении общей социологии результаты исследования культуры.

Теперь мы остановимся на различиях между обра­ зом жизни и родственными ему категориями. В этой области учеными предложены самые разнообразные комбинации. К одной из самых комплексных из них от­ носится концепция Бестужева-Лады, согласно которой оюизненный уровень является экономическим понятием,

качество жизни — социологическим, жизненный стиль —

социально-экономическим,	путь жизни — философско-
социологическим, а образ	жизни — обобщающей сово­

купностью всех этих понятий. Однако мы полагаем, что распределение по отраслям науки является не самой лучшей принципиальной основой классификации. Ско­ рее, надо исходить из применявшейся уже связи мате­ рия— форма — содержание (например, производитель­ ные силы — производственные отношения — способ про­ изводства), что соответствует также и тройной связи: род — количество — качество.

В этой взаимосвязи аспект материи (рода) представ-

1И