Конструктивистский взгляд на эмоции1
Джеймс Р. Эверилл
Резюме
Традиционно эмоции рассматривались с биологической точки зрения, согласно которой они представляют собой генетически детерминированные и относительно неизменные реакции. Настоящая глава, напротив, рассматривает эмоции как социальные конструкции. Точнее, эмоции определяются как социально конструируемые синдромы или как временные (transitory) социальные роли. Понятие роли не отрицает влияние биологических систем на эмоциональные синдромы, но подразумевает, что функциональное значение эмоциональных реакций определяется в большей степени социокультурной системой. В отношении субъективного опыта человек интерпретирует собственное поведение как эмоциональное тем же способом, что и актер, «с чувством» интерпретирующий роль. Это предполагает не только текущий контроль поведения (включая обратную связь от физиологического возбуждения, выражения лица и т. д.), но и понимание того, как эмоциональная роль вписывается в более масштабную «драму», написанную обществом. Обсуждаются также некоторые биологические, личностные и ситуативные факторы, влияющие на эмоциональное поведение.
Термин "конструктивистский" в названии этой главы имеет двойной смысл. Во-первых, эмоции – это социальные конструкции, а не биологическими данностями. Во-вторых, это означает, что эмоции являются импровизациями, основанными на интерпретации ситуации индивидом. Эти два значения взаимозависимы. В общем, эмоции рассматриваются здесь как временные (transitory) социальные роли или как социально конституируемые синдромы. Социальные нормы, помогающие выстраивать эти синдромы, психологически репрезентируются когнитивными структурами или схемами. Эти структуры подобно грамматике языка служат основой для оценки стимулов, организации реакций и мониторинга поведения, то есть для импровизированного исполнения эмоциональных ролей.
Определение эмоции
Понятие эмоции охватывает широкий диапазон явлений, что объясняет многие противоречия в этой области. Как будто бы конкурирующие теории часто не являются несовместимыми, они просто имеют дело с различными явлениями или различными аспектами одного и того же явления. Поэтому важно с самого начала определить область анализа в этой главе. В основном я рассматриваю понятие эмоции, как оно используется в повседневной речи, и те виды эмоций, которые представлены в обыденном языке, такие как гнев, горе, страх, надежда, любовь и т. д. Это означает, что в главе обсуждаются в первую очередь человеческие эмоции. По причинам, которые станут ясными в процессе обсуждения, я полагаю, что применение эмоциональных понятий к животным носит в основном метафорическое и производное значение. Однако акцент на человеческие эмоции не является ограничением. Напротив, такой подход должен быть достаточно общим, чтобы охватить широкий диапазон эмоций, таких как любовь, храбрость, надежда, тревога и ревность. Они в той же степени репрезентативны для человеческих эмоций, как страх и гнев – состояния, которые лучше других изучены психологами.
Поначалу может показаться, что выбор хорошо узнаваемых человеческих эмоций как отправной точки затрудняет анализ. Повседневное поведение, в конце концов, очень изменчиво, и обыденный язык эмоций часто кажется неопределенным и запутывающим. Однако любая теория эмоции в конечном счете должна иметь дело с эмоциями, как они осмысливаются и переживаются в повседневной жизни. Надеемся, что изначальный акцент на таких явлениях позволит связать наши выводы c основной проблемой. Этого нет во многих современных теориях эмоций, которые часто представляют собой не что иное, как экстраполяцию на область эмоций тех конструктов, что разработаны для объяснения других типов поведения. Большинство теорий, в которых эмоции рассматриваются как внутренние побуждения (драйвы), являются вариантами теорий научения. Большинство физиологических теорий основываются на исследовании животных и потому имеют лишь косвенное отношение к эмоциям человека.
Фокус на эмоциях в их обыденном понимании, конечно, не устраняет необходимости в уточнении. Поэтому в этом разделе я попытаюсь предложить определение эмоции, точное и все же достаточно широкое для того, чтобы охватить основные категории человеческих эмоций. Для этого я буду следовать классическому методу определения через род (класс) и видовые различия. То есть сначала я укажу универсальный класс явлений, к которым эмоции принадлежат, а затем то, как эмоции можно отличить от других феноменов этого класса.
Общий класс явлений, к которому принадлежат эмоции
В зависимости от аспекта эмоционального поведения, который мы хотим подчеркнуть, эмоции могут быть отнесены к различным явлениям. Я рассмотрю, во-первых, общность эмоций и других поведенческих реакций и, во-вторых, общность эмоций и временных социальных ролей.
Эмоции как синдромы. Синдром можно определить как множество систематически взаимосвязанных реакций. Ключевыми элементами в этом определении являются «множество» и «систематический». Понятие множества подразумевает, что синдром состоит из ряда различных элементов, то есть не является единой или неизменной реакцией. Но не любая совокупность элементов может формировать синдром. Элементы должны быть связаны определенным способом, чтобы формировать согласованную систему. В этом смысле синдромы можно определить как системы поведения, в отличие от специфических реакций.
Для иллюстрации сущности синдрома эмоциональных реакций рассмотрим случай гнева. Существует несколько видов поведения, типичных для гнева (включая способ индивидуальной оценки ситуации), но ни один из них не является необходимым для отнесения эмоции к гневу. В гневе человек может наброситься на противника или уйти из ситуации, он может испытывать большое физиологическое возбуждение или холодно мстить, его переживания могут варьировать от оживления до депрессии; кроме того, в некоторых обстоятельства он даже может не сознавать своего гнева.
Конечно, индивидуум должен делать или переживать определенные вещи, иначе мы бы не классифицировали его поведение как гнев. Этот факт побудил некоторых теоретиков утверждать, что понятие гнева должно описывать события, находящиеся, как говорится, «под поверхностью». В разных теориях это событие может пониматься как неврологическая цепь, субъективное переживание или даже вмешивающаяся переменная (драйв). Но основная идея неизменна. Речь идет о некотором событии, общем для всех случаев гнева, и к которому понятие гнева, в конечном счете, относится.
Синдромная концепция эмоций отвергает последнее предположение. Эмоциональные синдромы «политетичны». Этот термин ввели Sokal и Sneath (1963) для описания биологических классов (напр., видов), а Jensen (1970) перенес его на типы поведения. Политетичные классы или синдромы нельзя определить в терминах небольшого количества общих характеристик или «сущностей». То, что истинно для одного члена политетического класса, не обязательно верно для других членов класса. Кроме того, границы между политетичными классами часто неясны, и члены разных классов могут иметь общие характеристики. Например, человек может наброситься на другого как в гневе, так и в состоянии страха.
Важность этих соображений для анализа эмоционального поведения станет очевидной в последующих разделах. Сейчас я лишь хочу подчеркнуть тот факт, что эмоциональный синдром может включать большое количество разнообразных элементов биологического и социального происхождения, но ни один из них не является необходимым для идентификации синдрома как некоторой целостности.
Эмоции как временные социальные роли. Концепция эмоций как синдромов может быть неверна в некоторых важных отношениях. Болезни также являются синдромами. И хотя существует много тесных параллелей между понятиями болезни и эмоции, я не хочу укреплять давнюю идею о том, что эмоции суть душевные болезни. Что еще более важно, термин «синдром» имеет сильную биологическую и физиологическую коннотацию из-за тесной ассоциации с медициной. Напротив, представляемый мною взгляд состоит в том, что эмоции являются социальными конструкциями, а не биологически данностями. Следовательно, полезно отметить некоторую общность между эмоциями и другим широким классом явлений, а именно социальными ролями.
Роль можно определить как социально предписанное множество реакций, которое человек демонстрирует в данной ситуации. Это определение в некоторых отношениях схоже с определением синдрома, описанным выше. Однако само по себе понятие синдрома не указывает на природу механизмов или «правил», управляющих отбором и совместной изменчивостью различных реакций. В случае социальных ролей природа релевантных правил оговорена; существуют социальные нормы или разделяемые ожидания относительно уместного поведения.
Во втором разделе этой главы я подробно разберу концепцию эмоций как временных социальных ролей. Сейчас позвольте просто отметить, что концепция роли полностью совместима с определением эмоций как сложных синдромов. Для иллюстрации необходимо немного уйти в сторону. Понятие синдрома обычно применяется к болезненным состояниям. Но симптоматология, которую демонстрирует пациент в состоянии болезни, отчасти определяется «ролью больного», которую он принимает (Parsons, 1951, Segall, 1976). Это верно даже в тех случаях, когда источник болезни обнаруживается непосредственно в физиологии, как в случае травмы или инфекции. При повреждениях мозга или других органических психических расстройствах ролевые ожидания могут значительно перевешивать физиологические факторы в определении характера синдрома. А когда мы рассматриваем «функциональные» или невротические расстройства вроде истерических реакций, органические факторы по определению отсутствуют или минимальны. Синдромы последнего типа конституируются играемой ролью; иначе говоря, синдром – это демонстрация роли больного, интерпретируемой пациентом.
Продолжая эту линию рассуждения, можно сказать, что любой эмоциональный синдром отражает исполнение временной социальной роли. Это утверждение не отрицает важности биологических факторов во многих, если не в большинстве, эмоциональных синдромах. Но оно означает, что эмоции суть лишь остатки нашего филогенетического прошлого, и их нельзя объяснить в строго физиологических терминах. Эмоции являются социальными конструкциями и могут быть полностью поняты только на социальном уровне анализа.