Статьи / Толмен, НОВАЯ ФОРМУЛА ДЛЯ БИХЕВИОРИЗМА

НОВАЯ ФОРМУЛА ДЛЯ БИХЕВИОРИЗМА [1]

Эдвард Chace Tolman (1922)

Сначала изданный в Психологическом Обзоре, 29, 44-53.

Идея бихевиоризма за границей. В самых разнообразных четвертях его малопонятный жаргон, если не его вещество, распространяется как пожар. Почему?

Во-первых, нужно заметить, что начиная со дней экспериментов Ebbinghaus's на памяти несоответствие просто самосозерцательного метода также становилось более очевидным. И недавняя работа в умственных тестах и психологии животных усилила это твердое убеждение. Во-вторых, всегда была формальная логическая трудность о самосозерцательном методе, который обеспокоил определенные умы. Таким образом, определение психологии как экспертиза и анализ частных сознательных информационных наполнений было кое-чем логической этикетки. Для того, как можно создать науку на элементы, которые по очень определению, как говорят, являются частными и незаразными? И, в-третьих, самосозерцательный метод является фактически трудным и по-видимому лишенным результатов. Именно эти три особенности, тогда, кажется, были прежде всего ответственны за распространение и захват бихевиористских категорий.

Что, теперь, бихевиорист предлагает как замена? Мы обращаемся к бихевиористу арки, Уотсону. Бихевиоризм, он говорит, будет исследованием стимула и реакцией таким образом, что данный стимул мы можем предсказать реакцию, и данный реакцию, мы можем предсказать стимул. Очень хороший! Но как он определяет стимул и реакцию? Он определяет их, он говорит, в терминах, в которых физиология определяет их; то есть, стимулы - такие вещи как "лучи индикатора различных волновых длин, звуковые волны, отличающиеся по амплитуде, длине, фаза [p. 45] и комбинация, газообразные частицы, испущенные в таких маленьких диаметрах, что они затрагивают мембрану носа," и т.д., и реакции такие вещи как "сокращения мускула и укрывательство железы." [2] Мы поворачиваемся, однако, к более поздней главе [3] и чтению с удивлением, в сноске, это, "Это совершенно возможно для студента поведения, полностью неосведомленного о сочувствующей нервной системе и о гландах и гладких мускулах или даже центральной нервной системы в целом, написать полностью всестороннее и точное исследование эмоций." Но как это может быть, мы спрашиваем, если по очень определению поведение - вопрос 'сокращений мускула и 'укрывательство железы? 'Как, на основе этого определения, может, человек, 'неосведомленный о гландах и мускулы, пишет бихевиористскую учетную запись чего-нибудь? То, что он может написать такую учетную запись, мы допустили бы. Единственное различие между нашей точкой зрения и Уотсон было бы то, что мы должны настоять, что такая учетная запись была бы единственным действительно учетная запись поведения, и что учетная запись в терминах сокращения мускула и укрывательства железы, также, не будет бихевиоризмом вообще, но простой физиологией.

Нужно отметить, что возможность бихевиоризма, который должен быть не простой физиологией, но что - то другое очевидно уже произошло со многими программами записи. Таким образом, например, Пристанище говорит, что "явления, проявленные интегрированным организмом еще, больше не являются просто возбуждением нерва или дерганием мускула, ни игрой просто протоколов ReFLEX, выпаленных стимулами. Они - все существующее и основной для рассматриваемых явлений, но они - просто компоненты - теперь, биологические науки долго распознавали эту новую и дальнейшую вещь и называли ее 'поведением'." [4] госпожа de Laguna также явно заявляет, что то, что мы хотим, является бихевиоризмом, который не является простой физиологией." Чтобы понять поведение, мы должны решить это в систему взаимодействовавших функций, так же, как, чтобы понять физиологические работы человеческого тела, которое мы должны предусмотреть [p. 46] комплекс химических и механических процессов как относящийся к таким фундаментальным группам как вываривание, циркуляция, и т.д., учредительный из физиологической экономики. Теперь так же, как есть физиологическая экономика, таким образом есть большая жизненная экономика в самом близком объединении с, все же различима от нее. Это - система поведения, посредством которого существо, животное или человек, поддерживает свои отношения со средой и формирует коэффициент в его преобразовании. У науки поведения есть задача рассмотрения черт этой большей экономики. "[5]

A.P. Weiss также кажется, до некоторой небольшой степени во всяком случае, наклоняться к этому тому же самому представлению желательности нефизиологического бихевиоризма. Например, следующее: "исследование внутренних нервных условий является частью бихевиористской программы, конечно, но неспособность проследить разветвление любого данного нервного возбуждения через нервную систему является не больше ограничением на исследование эффективных стимулов и реакции в образовательных, индустриальных или социальных фазах жизни, чем неспособность физика определить только, что продолжается в электролите батареи, в то время как электрический ток проходит, ограничение, которое делает исследование в электричестве невозможным." [6]

Два основных тезиса, которые мы желаем поддержать в этой газете, во-первых, что такой истинный непсихологический бихевиоризм действительно возможен; и, во-вторых, что, когда это решено [7], этот новый бихевиоризм будет найден способным к [p. 47] покрывающий не просто результаты умственных тестов, объективные измерения памяти, и психология животных также, но также и все, что было правильно в результатах старшей самосозерцательной психологии. И эта новая формула для бихевиоризма, который мы предложили бы, предназначена как формула для всей психологии - формула, чтобы принести формальный мир, не просто рабочему животных, но также и наркоману образов и чувствующий тон.

Но как это может быть сделано? Каким отдельным единым набором понятий мы можем возможно заботиться оба из фактов большого поведения и таковых из сознания и образов?

Прежде, чем попытаться предложить такой набор понятий, позвольте нам баловаться предварительной эпистомологической перестрелкой. Позвольте нам начало из обычной дуалистической гипотезы, неявной в традиционном психологическом размышлении. Предположите, то есть, мы предполагаем, что сознание - (в целях психологии во всяком случае, если бы не таковые из окончательной метафизики) новый вид того или другого, которое добавлено к определенным ситуациям поведения, но не другим. Самосозерцательная психология требует исследования и анализа этого нового того или другого как его собственное специфическое поле. Сознание, как предполагает это, является кое-чем частным каждому человеку, которого он один может проанализировать и сообщить относительно. И самосозерцательная учетная запись подразумевает быть таким анализом и отчетом. Что теперь может наш ответ бихевиоризма к этому? Наш бихевиоризм ответит, что, есть ли такой частный подарок того или другого в сознательной ситуации поведения и недостающий в не сознающем, это частное то или другое никогда 'не объясняет,' также, от одного человека к другому. Всеми вещами, которые действительно 'объясняют', являются просто поведенческие феномены или объективные возможности таких явлений. Предположите, например, что я занимаюсь самоанализом относительно своего сознания [p. 48] цветов. Все, что Вы можете когда-либо действительно изучать из такой интроспекции, - буду ли я вести себя к тем цветам таким же образом, что Вы делаете. Вы никогда не можете изучать то, что действительно 'чувствуют' цвета, любят ко мне. Действительно мыслимо что так же, как непосредственные 'чувства' (если есть любые такие вещи), цвета могут быть кое-чем весьма различным для меня от того, что они для Вас, и все же если я соглашаюсь с Вами в поведении к ним; то есть. В моем обозначении и отношении к цветам, никакое количество интроспекции никогда не будет обнаруживать к Вам этот факт их уникальности к каждому из нас как непосредственные 'чувства'. Вы только обнаружите то, что цвета для меня как возможности поведения.

Позвольте нам теперь обращаться некоторый из фактических понятий, которые, кажется, мне требуются такой точкой зрения. Мы ограничимся к четыре: stimulating agency, поведение - внутренний сигнал, поведение-объект, и поведение-акт. О них можно думать как очень свободно аналогичные физиологическим понятиям внешнего стимула, рецептора, афферентного пути, и эфферентного пути.

stimulating agency может быть определен в любых стандартизированных терминах, таковые из физики, физиологии, или здравого смысла, и это составляет независимую, инициализирующую причину целого поведенческого феномена. Таким образом в различных случаях это может состоять по-разному в, и быть поддающимся описанию как, как возбуждение органа чувств (в случае перцепционного поведения), как управление специфического препарата, например, гашиш (в случае характеризующегося галлюцинациями поведения), или как неврологический исход предыдущей деятельности (в случае поведения, основанного на памяти или повторном вызове).

Природа поведения - внутреннего сигнала будет понята наиболее с готовностью от рассмотрения диалектики, которая лежит в основе экспериментальной работы над сенсорной дискриминацией в животных. В такой работе результаты, когда строго интерпретируется, как находят, говорят нам только возможность различий поведения в результате различных агентств stimulating. Если, например, мы находим, что мышь может учиться вести себя по-другому как результат синих и желтых стимулов, но не в результате красных и зеленых стимулов, мы ничего не заключаем, что касается [p. 49] сознание животного этих цветов, также, но просто кое-что, что касается поведения - внутренних сигналов, которое эти цвета способны к вызыванию в нем. Таким образом, синие и желтые длины волны способны к производству в нем два различного поведения - внутренних сигнала, тогда как красные и зеленые длины волны способны к производству в нем только один. Другими словами, где прежняя психология говорила о сенсорных качествах, наш новый бихевиоризм будет говорить о поведении - внутренних сигналах.

Новое понятие является опознаваемым со старшим в пока, но только в пока, поскольку последний объяснил возможность или нехватку возможности различий поведения. Новое понятие отбывает крайне из старого, поскольку последний подразумевал кое-что относительно 'непосредственных чувств также. Применяя различные агентства stimulating к нашему организму мы обнаруживаем число и диапазон его возможного поведения - внутренних сигналов. Мы учимся, какие агентства stimulating он может использовать как основание для различий поведения и который он не может использовать как команды вызова программы для различных поведений. И мы изучаем кое-что относительно степеней различия между этим различным поведением - внутренними сигналами. Например, мы узнаем, что, в человеке нормальной цветной системы технического зрения, хотя stimulating - агентства определяли, поскольку оранжевые и красные длины волны производят поведение - внутренние сигналы, которое отличается от друг друга, все еще это поведение - внутренние сигналы более подобно друг другу (в этом, при случае, они, более вероятно, приведут к идентичному поведению), чем два поведения - внутренних сигнала, произведенное агентствами stimulating, известными как красные и зеленые "волновые длины и" и так далее. Другими словами сумма поведения - внутренних сигналов, возможного для любого данного организма, составляет полную систему, которая должна быть определена не просто в терминах ее отношения к агентствам stimulating, которые вызывают ее участников, но также и в терминах взаимосвязей подобия и различия между теми участниками. Мы ничего не изучаем, однако, о качествах сенсации, также, ни когда мы наблюдаем большое поведение другого организма, ни когда мы просим, чтобы последний занялся самоанализом. Мы изучаем природу его поведения - внутренних сигналов. Мы не изучаем природу его 'непосредственных чувств. [p. 50]

Позвольте нам поворачиваться теперь к рассмотрению следующих из наших четырех понятий, того из поведение-объекта. Так же, как понятие поведения - внутреннего сигнала, как находили, имело определенное отношение к понятию прежней психологии (то есть, то из качества смысла), таким образом понятие поведение-объекта имеет аналогичное отношение к другому понятию прежней психологии; то есть, это воспринятого или осознанного значения. Поведение-объект следует из поведения - внутреннего сигнала или группы поведения - внутренних сигналов, которая, из-за специфической ситуации поведения, обладает для рассматриваемой организации определенным значением поведения. Например, мы дарим обычному западному европейцу стул, это производит в нем, из-за структуры его органов чувств и в результате ее цвета, формы, и т.д., определенного определенного поведения - внутренних сигналов. Кроме того, однако, из-за его специфического обучения и прошлого опыта и состояния готовности поведения в настоящее время такое поведение - внутренние сигналы, следующее из этих форм, цвета, и т.д., пробуждают в нем очень определенную группу тенденций поведения; например, таковые из заседания на, подъем от, стояние на коленях на, перемещение до таблицы, и т.д. Эта группа пробужденных тенденций определяет его поведение-объект. Таким образом, они составляют в том специфическом случае значение поведения цветов, форм, и т.д.

Чтобы использовать терминологию прежней психологии, мы сказали бы, что рассматриваемое поведение - внутренние сигналы здесь осознано как стул поведение-объекта. В другом случае, однако, эта та же самая группа поведения - внутренних сигналов могла бы быть осознана не как стул, но как совсем другой вид поведение-объекта. Если бы мы были выпиты, то это могло бы быть осознано, не как вещь, чтобы находиться на, становиться на колени на, но как вещь, чтобы убежать из, кричать на, и т.д. Таким образом, поведение-объект должен быть определен в последнем анализе просто в терминах группы поведений, к которым это может вести. И нужно подчеркнуть, что это, не больше, чем поведение - внутренний сигнал, может быть определено в терминах 'непосредственных сознательных чувств.' Поскольку никто из нас никогда не знает наверняка, каковы 'сознательные чувства другого организма могут быть. Мы знаем только значения поведения тех сознательных чувств. [p. 51]

Мы поворачиваемся теперь к последним из наших четырех понятий - тот из поведение-акта. Поведение-акт - просто название, которое будет дано конечным битам поведения также. Поведение-акт вместе с агентствами stimulating составляет основные принципы, на которые базируется остальная часть системы. Они - такие объекты как, чтобы 'фыркнуть', 'находиться', 'затереть', 'идти', 'скакать', 'говорить'. Они непосредственно коррелированы с системой действия данного организма. Они изменяются и увеличение в числе с ростом и разработкой организма. Но это - они один, который, в любой данной стадии в этом росте и разработке, говорят нам всем, что мы знаем о 'менталитете' такого организма (даже когда тот организм - другой человек, который может 'заняться самоанализом' [8]). Используемый как средство сравнения различных агентств stimulating на основе просто относительного discriminability и non-discriminability последнего, поведение-акты предоставляют нам наше определение поведения - внутренних сигналов (то есть, сенсация и качества изображения). И используемый, чтобы обнаружить все количество различного альтернативного поведения, которое может следовать из данной коллекции поведения - внутренних сигналов, годовая динамика изменений поведения предоставляет нам наше определение поведение-объектов (то есть, восприятие и воображения).

Если, теперь, мы подведем итог ситуации, то будет казаться, что проблемы для нашей бихевиористской науки должны относиться к трем группам: таковые (1), учитывая stimulating agency, определяя поведение - внутренние сигналы, (2), учитывая поведение - внутренние сигналы, определяя поведение-объект, и (3), учитывая поведение-объект, определяя поведение-акт. Первой из этих проблем - известный старшей физиологической психологии определения отношений между сенсорным и качества изображения и их основные физиологические условия. Второй проблемой, тем из отношения поведение-объекта к поведению - внутреннему сигналу, является старый восприятия и сознательного восприятия. Наше перефразирование этого не будет, я думать, сделать это любым менее простое из конечного решения. Наконец, проблема отношения поведение-акта к поведение-объекту - чрезвычайно важная проблема повода. Это - проблема желания, эмоции, инстинкта, привычки, определяя набор. Это - проблема который [p. 52] старшая аналитическая формулировка имела тенденцию затенять и делать почти невозможным. Если у нашей бихевиористской формулировки будет какое-нибудь практическое значение в том, все-если, то есть, у этого будет какое-нибудь значение в дополнение к тому из объединения под отдельной рубрикой все различные типы метода, который использует психология, то то практическое значение будет, я верю, в более успешную обработку, которую это позволит и предложит для этого вопроса повода, определяя набор, и т.п..

Что, наконец, мы должны сказать о трудных, и противникам бихевиоризма, по-видимому непреодолимым проблемам образов, чувствительного тона, языка, интроспекции? Адекватное обсуждение покрыло бы много страниц. Я могу здесь просто выбросить предложение или два. Во-первых я предположил бы, что сознание также, то есть, сознательное поведение в противоположность просто не сознающему поведению, это, чтобы думаться просто как случай, в котором многие поведение-акты делаются или иметь тенденцию делаться одновременно. Если я ощущаю chairness стула, это - потому что я имею тенденцию не только находиться, но и вставать, становиться на колени, и т.д., одновременно. Если, кроме того, я ощущаю цвет и форму стула также, я имею тенденцию, установлены, не просто, чтобы вести себя этими соответствующими способами к стульям но также и отличить всеми другими возможными поведениями его специфический цвет и форму от всех других цветов и формы.

Изображения и идеи были бы просто специфическим случаем, где у поведение-объекта и поведения - внутреннего сигнала есть различные значения пространства и времени от тех, которые держатся в случае представленных объектов и качеств. И чувства и эмоции были бы обработаны как объединение и поведение-объекты и поведение - внутренние сигналы, в которое они вовлекают и discriminable качества и определенные непеременные типы поведения (например, приблизьтесь, предотвращение, и т.п.). Наконец, язык вообще и интроспекция в особенности - просто самостоятельно поведение-акты, которые в последнем анализе указывают для наблюдателя то же самое поведение - внутренние сигналы и поведение-объекты, которые могли бы быть обозначены простыми большими формами поведения, которого они - замены.

В закрытии этого очень краткого и неадекватного эскиза это может [p. 53] быть отмеченным, что его оправдание состоит в том, чтобы быть найдено в надежде, что это может иметь наводящий на размышления и пропагандистское значение, если ничто иное. Пять пунктов, которые я должен желать подчеркнуть:

1. Есть очевидные формальные несогласованности в субъективистской формуле также.

2. Возможности нового нефизиологического бихевиоризма уже нашли выражение со стороны многих программ записи.

3. Такой нефизиологический бихевиоризм, кажется, способен к покрытию не только надлежащий бихевиоризм, но и интроспекционизм также. Поскольку, если есть любые такие вещи как частные умственные 'чувства', они никогда не показываются к нам (даже в интроспекции). Все, что показано, является потенциальными возможностями для поведения.

4. Как первый шаг в решение такого нефизиологического бихевиоризма я предлагаю понятия stimulating agency, поведения - внутреннего сигнала, поведение-объекта, и поведение-акта.

5. Значение нового формирования будет частично теоретическим, в котором это принесет под отдельной рубрикой все очевидно различные и противоречащие методы фактической психологии; но частично, также, практичный, в котором это учтет более готовую и адекватную обработку проблем повода, цель, определяя тенденцию, и т.п., чем была сделана простой старшей субъективистской формулировкой