Воронина - Феминизм и гендерное равенство
.pdf124
перечислены все те же до боли знакомые «культурно-досуговые и просветительские мероприятия, направленные на укрепление семейных отношений», которые планируется проводить «в специальных, а также культурно-информационных центрах для семей и женщин»; намечены организация и проведение «Всероссийского фестиваля семейного художественного творчества «Семья России»; … Всероссийской фотовыставки «Фото-семья»; …всероссийских семейных ассамблей искусств; развитие сети физкультурно-оздоровительных и спортивных женских и семейных клубов; проведение всероссийских спартакиад… для различных категорий семей». Повидимому, все эти формальные всероссийские конкурсы и выставки призваны маскировать отсутствие семейной политики государства – а фактически они это только подчеркивают. И это происходит в ситуации экономических реформ и кризисов, когда рухнула вся социальная политика и вместе с ней - существовавшая ранее система государственной поддержки семьи. Разрушение системы дошкольных и внешкольных детских учреждений, рост (в той или иной форме) стоимости высшего и школьного образования, исчезновение доступной системы бытового сервиса, рост стоимости медицинских услуг вместе с экономической нестабильностью не могли не ударить по семье. В такой ситуации необходима разработка и реализация государственной семейной политики, а вовсе не проведение конкурсов и спартакиад.
Оценивая Национальный план действий в целом, следует отметить несколько ключевых моментов. Многие задачи не конкретизированы, формулировки мероприятий носят очень абстрактный характер. Не определены ресурсы для его выполнения. Это означает, что Национальный план вряд ли будет выполнен. Однако в данном случае это скорее положительный факт. Дело в том, что с содержательной точки зрения он представляет собой значительный откат от позиции гендерного равенства. В
Национальном плане действий 2001 года женщины рассматриваются только как работницы и матери. Улучшение их положения в обществе связывает с улучшением условий труда, с помощью в адаптации к безработице, с охраной репродуктивного здоровья, с помощью женщинам как жертвам сексуального насилия, с пропагандой семейных ценностей. Такие проблемы, как дискриминации женщин в сфере занятости и на рынке труда, их отчуждение от сферы принятия решений, слабая представленность женщин в структурах власти, вообще не отражены в Национальном плане. Соответственно, отсутствуют и мероприятия по преодолению такого положения дел. С сожалением приходится констатировать, что рассматриваемый документ не соответствует международным нормам по соблюдению прав женщин и не ориентирован на гендерное равенство. Это явилось следствием принятой в РФ политики в отношении женщин, нацеленной, как констатировала тогдашний заместитель руководителя департамента по делам семьи, женщин и детей Минтруда России, на «обеспечение условий для гармоничного сочетания профессиональных и семейных обязанностей через развитие социальной инфраструктуры» (Самарина, 2000:
135).
В 2002 г. Министерство Труда и социального развития РФ предприняло усилия по созданию проекта гендерной стратегии Российской Федерации. В первом варианте проекта, вынесенного на обсуждение специалистов, провозглашалось, что «основной целью государственной гендерной политики, является содействие устойчивому развитию российского общества, что предполагает укрепление института семьи – добровольного союза мужчины и женщины, который освящен историческим опытом, национальными традициями и церковью, являясь важнейшим звеном в цепи социальной преемственности и солидарности поколений, фактором стабильности и устойчивого развития институтов гражданского общества (выделено мною – О.В.);
культивирование и всестороннюю поддержку со стороны государства и общества материнства и отцовства как высших проявлений человечности и гражданственности…» (Социальный статус, 2002: 7). Как видим, в качестве целей
125
гендерной политики государства авторы выдвигают вовсе не достижение гендерного равенства, а содействие укреплению семьи, культивированию родительских ролей «как высших проявлений человечности и гражданственности» при одновременном признании особого вклада женщин в воспроизводство, что обусловливает необходимость их особой защиты как наиболее уязвимой (вместе с детьми) группы населения. Иными словами, предлагается вполне традиционная гендерная стратегия защиты «женщины-матери». Большинство демократических стран давно перешли к иным гендерным стратегиям, нацеленным на достижение равенства женщин и мужчин и предоставление им равных возможностей для реализации человеческого потенциала. Политика гендерного равенства вовсе не противоречит развитию семейной политики - просто она строится на новых основаниях. Воспитание детей перестает быть заботой и ответственностью только матери, государство содействует развитию законодательной базы и социальных практик, учитывающих семейные обязанности обоих работающих родителей (Скандинавские страны, отчасти Германия и Франция). Вряд ли России следует ориентироваться на ценности позапрошлого века. В 2003 г. Министерство труда и социального развития предложило новую версию гендерной стратегии, в тексте которой сделан гораздо больший акцент на гендерное равенство и перечислены цели и задачи его достижения в различных областях жизни (Гендерная стратегия РФ, 2003). Однако не определены механизмы и ресурсы выполнения этих целей, средства контроля, поэтому документ носит хотя и более прогрессивный, но по-прежнему весьма декларативный характер.
Дискуссии о проблемах гендерного равенства в научном сообществе
Социальная роль женщин стала активно изучаться в семидесятые годы в рамках социологии семьи. В то время социальные науки находились под влиянием идеологических установок партии. Начиная с ХХ съезда КПСС (1956) отмечалось, что, несмотря на провозглашенное равенство де-юре, фактическое равенство женщин и мужчин еще не достигнуто. Основной причиной этого называлась двойная нагрузка женщин. Именно поэтому главной и практически единственной темой в российских исследованиях женского вопроса стала тема «совмещения женщиной семейных и производственных функций» (Харчев, 1986; Янкова, 1978 и др.). Преобладание схоластики в социальных науках того времени не могло не сказаться на эмпирических исследованиях: изучение производственной и семейной функций женщины по существу свелось к констатации отдельных недостатков в ее положении «на работе и дома». Ценностные ориентации женщин и мужчин, их установки на работу и семью, их представления о социально-экономическом партнерстве, общественное мнение о социальных ролях женщин и мужчин в должной степени не был изучен.
В конце 80-х годов М.С.Горбачев (последний Генеральный секретарь ЦК КПСС) поставил «вопрос о том, как в полной мере вернуть женщине ее истинно женское предназначение» (Горбачев, 1987: 117). После такого заявления некоторые исследователи стали активно поддерживать идею о «возвращении женщины в семью». Социологи выступали в прессе с заявлениями, что "... самой важной для судеб страны и социализма формой творческого труда женщины является труд материнский" (Харчев, 1986: 33); что быть женщиной – это значит рожать и воспитывать детей, вести домашнее хозяйство (Антонов, 1989: 180). С аналогичных, по существу патриархатных позиций выступали демографы, писатели, публицисты. Не редкостью стали домостроевские высказывания о том, что круг забот женщины составляет «окормление семьи, оприятие мужа, воспитание детей, добрососедствование» (Распутин, 1990: 168) или что развитие у девочек "ориентации на профессиональную деятельность" и "независимость суждений" – это "привитие мужских особенностей характера" и "значительное отклонение от обычного развития" (Раш, 1989: 3). Возрождение
126
консервативно-патриархатного отношения к женщинам было весьма популярным в российском обществе конца 80-х – начала 90-х годов, что отмечали исследовательницы, стоящие на феминистских позициях (Воронина, 1988; Посадская,
1990).
С началом реформ в 90-е годы изменение ситуации в сфере занятости привело к росту безработицы среди женщин. В связи с этим основное внимание исследователи стали уделять вопросу улучшения положения женщин на рынке труда, что с неизбежностью привело к обсуждению вопроса о трудовом законодательстве. Трудовое законодательство тех лет содержало значительное число норм советского периода, обеспечивающих различные льготы работающим женщинам, но при этом делающих женщин менее конкурентоспособными на рынке труда (Баскакова, 1998). Две ключевые позиции в дискуссии, как и на Западе, касались выбора для женщин равных или различных прав, то есть равного или дифференцированного обращения. Так, одни эксперты выступают за отмену всех льгот и привилегий для работающих женщин и за исключение всех гендерно асимметричных норм законодательства, то есть придерживаются концепции равных прав как идентичных прав. Например, Л.Н.Завадская пишет, что «дискриминация женщин в сфере труда и занятости идет через систему разработанных еще в советское время законов, дающих льготы и регламентирующих ограничения при выборе характера труда. Государство должно принять антидискриминационное законодательство, отменяющее льготы и привилегии работающим женщинам (за рамками регламентирования прав, связанных с беременностью, родами и восстановительным послеродовым периодом)» (Завадская, 2001: 15). Другие исследователи настаивают на необходимости учитывать, что фактическое равенство женщин имеет и ограничения биологического свойства, что «женщины выполняют в обществе те же функции, что и мужчины, но осуществляют и свою специфическую функцию материнства. Поэтому правовой статус женщин, т.е. совокупность принадлежащих им прав и обязанностей, а также охраняемых законом интересов, не может быть тождественным правовому статусу мужчин. Равноправие женщин имеет место тогда, когда женщины, обладая теми же правами, которые принадлежат и мужчинам, наделены еще и дополнительными правами» (Поленина, 1990: 11). Иными словами, «дополнительные права» для матерей отличались от «принадлежащих всем гражданам СССР, независимо от пола, трудовых, политических и т.д. прав» (там же: 12).
Однако с развитием рыночной экономики становилось все более ясным, что традиционный протекционизм советского трудового законодательства делает женщин все менее конкурентоспособными на рынке труда. Многие специалисты в области трудовых прав стали осторожнее относиться к протекционистскому законодательству. С одной стороны, справедливо, на мой взгляд, отмечается, что законодательная поддержка государством трудящихся женщин в период активного материнства (беременность, деторождение, кормление и уход за ребенком до полутора лет) необходима для реализации женщинами их права на труд (Гендерная экспертиза российского законодательства, 2001: 170-171). С другой стороны, предлагается придать регулированию и соблюдению трудовых и материнских прав женщин не запретительный, а согласительный характер, и перенести акцент с защиты материнских прав работницы на защиту прав работников обоего пола, имеющих семейные обязанности (там же). Сторонницы дифференцированного обращения с мужчинами и женщинами ссылаются на Конвенцию ООН о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин, в которой дополнительные меры по охране материнства не считаются нарушающими принцип гендерного равенства. Меняется и язык обсуждения защиты трудовых прав женщины - от идеологии протекционизма в отношении женщин исследователи больше склоняются к концепции предоставления государством равных прав и равных возможностей их реализации. Например, Л. С.
127
Ржаницына высказывает рекомендации о разработке некоторых мер «позитивной дискриминации» для женщин – введение механизма квот для женщин в составе руководящих кадров в сфере труда и занятости, расширение системы подготовки женщин-лидеров для предпринимательского и директорского корпуса и прочее (там же: 173).
Специалисты обсуждают также и вопрос о равных или дополнительных правах женщин (в виде квот) в сфере политики, поскольку, несмотря на формальное равенство политических прав, женщин традиционно мало в структурах власти. Эта ситуация признавалась даже в одном из Постановлений Правительства РФ: «Фактически женщины крайне незначительно представлены в высших эшелонах государственной власти" (Постановление…, 1996: 1). Одним из способов изменения этой ситуации может быть законодательно закрепленная политика позитивных действий в виде квотирования мест для женщин в партиях, среди членов обоих палат Федерального Собрания РФ, на высших государственных постах и т.д., как это делается, например, в Скандинавии (см. третью главу).
Сторонницы законодательного введения политики позитивных действий для повышения представленности женщин в структурах государственной власти ссылаются на два российских документа. Во-первых, это утвержденная Государственной Думой Концепция законотворческой деятельности по обеспечению равных прав и равных возможностей для мужчин и женщин, в которой отмечается необходимость совершенствования избирательного законодательства и законодательства о политических партиях «для сокращения имеющейся диспропорции представительства лиц обоего пола в законодательных и иных органах государственной власти…» (Концепция законотворческой деятельности…, 1998: 16-17). Более того, там признавалась и возможность использования разнообразных «мер поощрительного характера» для женщин. Однако эти благие пожелания так и остались невыполненными. Второй документ, который используется при аргументации необходимости введения политики, способствующей сокращению диспропорции представительства женщин в политических структурах, это Пекинская Платформа действий, которую Россия формально одобрила. В разделе «Принятие мер по обеспечению равного доступа женщин к директивным структурам и процессу принятия решений и их полному участию в них» в частности, государствам рекомендуется, например:
•«значительно увеличить число женщин, при необходимости путем квотирования, на всех правительственных и государственно-административных должностях;
•принять в рамках избирательных систем меры, побуждающие политические партии к привлечению женщин на выборные и назначаемые государственные должности в той же пропорции и на тех же условиях, что и мужчин;
•принять во внимание дифференцирующее воздействие избирательных систем на политическую представленность женщин в выборных органах и рассмотреть, в случае целесообразности, вопрос о корректировке или реформе этих систем;
•создать механизмы для контроля за выполнением этих обязательств. Политическим партиям рекомендовано включение гендерных проблем в политическую программу и принятие мер по обеспечению возможности участия женщин в руководстве политических партий на равных основаниях с мужчинами» (Платформа действий…, 1995: пункт 190).
За время, прошедшее с момента присоединения России к Пекинским
документам, прошло более 7 лет. Депутат ГД Е. Ф. Лахова, эксперты и представительницы феминистского крыла женского движения выступали с различными инициативами, призванными содействовать преодолению гендерной диспропорции в политике. Однако законодательная власть и государственные структуры практически
128
оставили без внимания эту проблему. В составе депутатского корпуса Государственной Думы последнего созыва женщины составляют всего 7,6% (Айвазова, 2000: 23). Попытки улучшить представленность женщин в политике терпят фиаско потому, что политическом дискурсе современной России господствует классическая либеральная теория, исключающая женщин из сферы политики.
Позиции женских организаций по вопросу гендерного равенства
Возрождение женских организаций началось в конце 80-х годов ХХ века. Через десять лет возникло и было зарегистрировано более 600 женских организаций разной направленности, помимо этого существуют и юридически не зарегистрированные организации (Женские неправительственные организации, 1998: 7). История возникновения современного женского движения и систематизация женских организаций были предметом изучения ряда российских и зарубежных исследователей 15. Тем не менее следует отметить, что эта тема нуждается в более глубоком изучении. Однако подробное рассмотрение деятельности женских организаций современной России не входит в задачу данной работы.
Для анализа исследуемой мною темы особый интерес представляют политические дискуссии или концептуальные позиции женских организаций по вопросу гендерного равенства. К сожалению, пока проведение дискуссий или развитие теории не характерны для российского женского движения. В отличие от западных стран, большинство женских организаций России не имеет ярко выраженной политической позиции (более того, они зачастую избегают политической деятельности даже на региональном уровне). Это обусловлено многими факторами, среди которых я бы выделила два. Во-первых, общее разочарование в действенности низового политического активизма после эйфории периода перестройки, поскольку он не принес ожидаемых плодов. Во-вторых, сумбурность политической культуры и политической ситуации в России. На место одной идеологии пришло много других «измов», и разобраться в них обычному человеку непросто. Все мы являемся свидетелями того, что даже «профессиональные политики» нередко путают политические понятия или употребляют их как эмоционально-окрашенные слова. Вспомним, например, характерное для эпохи борьбы с коммунистами их определение как консервативных и правых политиков, а либералов-рыночников – как прогрессивных и левых. Такая аберрация связана с тем, что в советской идеологии правые политики (то есть консерваторы) оценивались как «отсталые», а левые (социалисты и коммунисты) - как «прогрессивные». Изменение сознания и ценностных установок в нашем обществе нередко проходило посредством чисто механической смены полюсов – черное начинало считаться (а иногда даже и казаться!) белым и наоборот. И хотя в настоящий момент политическая культура общества и профессиональных политиков возросла, тем не менее нередки случаи, когда названия партий никак не отражают их политических ориентаций («Яблоко», «Медведь», «Мир.Труд.Май», «Партия жизни» и так далее) или даже противоречат провозглашенным в названиях ценностям (Либеральнодемократическая партия). Большинству людей сфера политики представляется весьма закрытой, а нередко и криминализированной. Поэтому немало женских организаций предпочитают не вмешиваться в нее и избирают тактику «малых дел» в виде помощи одиноким матерям, защиты прав той или иной женщины, юридических консультаций, информационно-просветительской работы и т.д.
Сходная ситуация сложилась и в отношении концептуальных рамок развития женских организаций и женского движения. И это также не случайно и характерно
15 Тем, кто интересуется данной темой, советую обратиться к работам Н. Абубикировой, С. Айвазовой, Е. Кочкиной, Е. Здравомысловой и А.Темкиной, Валерии Сперлинг (V.Sperling), представленным в примечаниях к главе.
129
практически для всего нарождающегося гражданского общества. В основе этого лежит целый ряд причин – отсутствие традиций общественных дискуссий; наследие тоталитарной идеологии прошлого, стандартизировавшей сознание людей; изменение системы ценностей; нехватка достоверной социальной информации. В результате возник некоторый сумбур оценок, когда, например, люди и организации, защищающие права женщин, не только не были знакомы с феминистской теорией, но и объявляли себя ее противниками. В настоящий момент ситуация стала изменяться благодаря распространению информации учеными и экспертами, участию женщин-активисток в международных семинарах и конференциях, развитию образовательных программ по женским и гендерным исследованиям. Однако пока речь идет скорее об овладении западными теориями и о первоначальной и робкой их адаптации к российской действительности. Выработка собственных концепций – дело будущего.
Еще один фактор, не способствующий росту влиятельности женского движения, это относительная малочисленность организаций. Сети, в которые они иногда объединяются, носят «мягкий» и временный характер. Правда, Минюстом было зарегистрировано несколько общероссийских организаций (Справочник, с. 16), но только одна из них – Движение женщин России – была действительно массовой (имела 94 отделения по всей стране) и представленной в политике. В 1993 г. политическое движение «Женщины России» Е.Ф.Лаховой-А.В.Федуловой победило на выборах в Государственную Думу РФ. Однако, как отмечает политолог С.Г.Айвазова, они «выиграли не благодаря притязаниям на перестройку гендерных отношений, … а благодаря апелляции к архаичным пластам массового сознания», поскольку «часть избирателей сделала ставку на силу… «с материнским лицом»» (Айвазова, 1998: 126). Впервые женский политический блок получил блестящий шанс непосредственно участвовать в политическом процессе и влиять на него. Однако противоречивость идеологии и программных установок блока, отсутствие связи с реальным женским движением привели к поражению на следующих выборах в ГД. К сожалению, в настоящий момент нет ни политических шансов, ни женской организации, способной совершить прорыв на «политический Олимп». Сегодня наиболее массовым сетевым объединением является Консорциум женских неправительственных организаций России, объединяющий активистов и экспертов. В последнее время деятельность Консорциума направлена на продвижение законопроекта «О государственных гарантиях равных прав и равных возможностей мужчин и женщин», который, как выше отмечалось, выражает либеральные представления о формально-правовом равенстве.
Некоторые выводы
Взаключение главы хотелось бы высказать некоторые размышления относительно современной ситуации.
Формально российское государство придерживается международно-правовых стандартов в области прав женщин, оно законодательно закрепило равенство прав женщин и мужчин и формально же его и поддерживает.
Вреальности ситуации несколько иная. Государство фактически самоустранилось от выполнения роли проводника гендерной политики. Общество по инерции продолжает жить по советским гендерным моделям при отсутствии институциональной поддержки этих моделей: женщинам больше не гарантируются рабочие места, материнство лишилось поддержки государства и стало частным делом, система социальных льгот для женщин снижает их конкурентоспособность, а социальная защита не работает. Ожидания, что мужчины должны взять на себя оставленные государством традиционные “мужские” обязанности кормильцев и руководителей, не могут оправдаться по многим причинам, и прежде всего – экономическим. Это ведет к нарастанию напряжения в отношениях между полами,
130
чему способствуют усиление доминирования мужчин в политической сфере и гендерная сегрегация на рынке труда.
Национальные программы действий по гендерному равенству и улучшению положения женщин противоречивы и в целом не обеспечены механизмами и ресурсами для реализации. Но главное - Национальные программы действий написаны без осознания того, какова основная политическая доктрина нашего государства, в экономике какого типа они будут реализованы, и, как следствие, какой должна быть социальная политика государства. Справедливости ради надо отметить, что этого, по всей вероятности, не понимают не только авторы этих документов, но и профессиональные политики и политологи.
Эксперты по проблемам гендерного равенства рассматривают этот вопрос в основном с точки зрения соблюдения политических и трудовых прав, оставляя без внимания как общие концептуальные рамки проблемы, так и иные аспекты гендерного равенства. В последнее время идет обсуждение концепции равных прав и равных возможностей их реализации. Применительно к политической сфере эксперты выступают за то, чтобы формальное законодательное равенство было дополнено позитивной дискриминацией в пользу женщин в виде квотирования. Относительно равенства в сфере труда и занятости эксперты единодушно выступают за сохранение в трудовом законодательстве мер по защите специальных (иногда их называют дополнительными) прав женщин в период активного материнства. Помимо этого, предлагается придать законодательному регулированию и соблюдению трудовых и материнских прав женщин не запретительный, а согласительный характер, а также перенести акцент с защиты материнских прав работницы на защиту прав работников обоего пола, имеющих семейные обязанности. Иными словами, фактически предлагается социал-демократическая концепция политики гендерного равенства, рассчитанная на ведущую роль законодательных и исполнительных структур сильного государства. Однако ситуация в современной России иная: государство ориентируется на классическую либеральную концепцию рыночной экономики и не претендует на роль ведущего регулятора экономических и социальных отношений. В связи с этим продвижение рамочного законопроекта о государственных гарантиях равных прав и равных возможностей для женщин и мужчин требует, на мой взгляд, дополнительных усилий. Одна из главных задач в этом направлении, как мне представляется, это осознание тактических и стратегических задач. Стратегической задачей следует считать внедрение в государственную политику комплексного подхода к проблеме гендерного равенства на основе международного (и прежде всего европейского) опыта. Тактические задачи являются более конкретными, нацеленными на решение той или иной реальной задачи (например, соблюдение принципов гендерного равенства в новом Трудовом Кодексе). Выработка такой программы возможна при долгосрочном взаимодействии государственных структур, экспертов и представителей гражданского общества.
Примечания
Абубикирова Н.И., Кочкина Е.В. О гендерной экспертизе законодательства // Женщина и общество: мифы и реалии. Составитель Л. Круминг. – М.: XXI век, 2001.
Ажгихина Н., Юрна И. Образы женщин в современной Российской журналистике. Анализ федеральной и региональной прессы – М.: Ассоциация журналисток, 1995. Препринт
Азбука прав трудящихся женщин и гендерного равенства. – М.: Права человека, 2002. Айвазова С. Русские женщины в лабиринте равноправия. – М.: РИК Русланова, 1998.
131
Айвазова С.Г. Гендерное равенство в контексте прав человека. – М.: Консорциум женских НПО, 2001.
Актуальные проблемы социально-правовой защиты женщин. – СПб.: Издательский дом «Бизнес Пресса», 1998.
Антокольская М.В. Семейное право. – М.: Юристъ, 1996.
Бабаева Л.В. Женщины России в условиях социального перелома: работа, политика, повседневная жизнь. – М.: РГНФ, 1996.
Баллаева Е.А. Гендерная экспертиза репродуктивных прав в России: законодательство и практика прав женщин. – М.: МЦГИ-МФФ, 1998.
Баскаков В., Баскакова М. О пенсиях для мужчин и женщин: социальные аспекты пенсионной реформы. – М.: МФФ, 1998.
Баскакова М. Е., Воронина О. А., Мезенцева Е. Б., Хоткина З. А. Политика равных прав и равных возможностей. Россия: Социальная доктрина переходного периода и концепция программы действий // Народонаселение – М., 1996. – № 1.
Баскакова М.Е. Равные возможности и гендерные стереотипы на рынке труда. – М.: МЦГИ-МФФ, 1998.
Баскакова М.Е. Современные тенденции положения женщин в сфере занятости и на рынке труда //Гендерные исследования в России: Проблемы взаимодействия и перспективы развития. Материалы конференции, 24–25 января 1996 г. – М.: МЦГИ, 1996. Препринт.
Бебель А. Женщина и социализм. – М.: Госполитиздат, 1959.
Воронина О.А. Женщины и социализм: опыт феминистского анализа.//Феминизм: Восток, Запад, Россия. Под ред. М.Т.Степанян. – М.: Наука, 1993.
Воронина О.А. Гендерная экспертиза законодательства РФ о СМИ. – М.: МЦГИ-МФФ,
1998.
Воронина О.А. Женский вопрос// Демографический диагноз. Отв. ред. М. Мукомель. – M.: Прогресс, 1990.
Воронина О.А. Женщина в «мужском» обществе // Социологические исследования. – М., 1988. – N 2.
Воронина О.А. Представления жителей Рыбинска о правах человека//Права женщин в России: исследование реальной практики их соблюдения и массового сознания. Т.1. – М.: МЦГИ-МФФ, 1998.
Гендерная стратегия РФ. – М.: Министерство труда и социального развития РФ, 2003.
Гендерная экпертиза российского законодательства. Отв. ред. Л.Н. Завадская Л.Н.. – М.: БЕК, 2001.
Гендерное равенство в России: законодательство, политика, практика. Материалы научно-экспертного семинара. – М.: МЦГИ, 2003. Препринт.
Груздева Е. Б., Чертихина Э. С. Профессиональная занятость женщин в СССР и оплата их труда // Рабочий класс и современный мир. – М., 1986. – № 3.
Гурко Т.А. Гендерная социология// Социология в России. Под ред. В. А. Ядова. – М.: ИС РАН, 1998. 2-е изд.
Данилова Е.З. Социальные проблемы труда женщины-работницы. – М.: Наука, 1968.
132
Дискриминация вне закона. Сборник документов. Отв. ред. А.Я. Капустин. – М.: Юристъ, 2003.
Дискриминация женщин в современной России. Отв. ред. С. Лукашевский. – М.: Московская Хельсинкская группа, 2003. – Препринт.
Доклад о выполнении в РФ Конвенции ООН о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин. – М.: Права человека, 1999.
Доклад о деятельности уполномоченного по правам человека в РФ в 1999 г. – М.: Республика, 2000.
Доклад о правовом статусе женщин. Составитель Кочкина Е.В.. – М.: МЦГИ & NEWW, 1996. Препринт.
Ельцин Б. Н. Материнство и отцовство, права женщин. Россия: человек, семья, общество, государство. Программа действий на 1996 - 2000 годы. – М.: УД Администрации президента, 1996.
Ерина С. И., Полетаев Ю. А. Интерес к политике и проблема потенциального избирателя. //Социальные трансформации и положение женщин в России. Материалы международной научной конференции. – Иваново: ИвГУ, 1995.
Женские неправительственные организации России и СНГ. Справочник. Составители: Абубикирова Н.И. и др. – М.: Эслан, 1998.
Женщина в социалистическом обществе. – М.: СЭВ, 1985.
Женщины в СССР (стат. материалы). – М.: Финансы и статистика. Ежегодные выпуски с 1980 по 2002 гг.
Женщины в СССР: цифры и факты. – М.: АПН, 1985.
Женщины за социальную безопасность и устойчивое развитие//Комиссия по вопросам женщин, семьи и демографии при Президенте РФ. – М.: Издательство “Юридическая литература”, 1999.
Женщины и развитие: права, реальность и перспективы: Материалы Всерос. конф. по положению женщин. М., 27-28 мая 1998 г. Сост.: Самарина О.В., Рябичева Т.В. – М.: Министерство труда, 1999.
Завадская Л.Н. Конституция РФ 1993 г. и проблемы гендерного равенства//Гендерная экпертиза российского законодательства. Отв. ред. Л.Н. Завадская. – М.: БЕК, 2001.
Завадская Л.Н. Развитие Конституционной идеи равенства полов в Конституциях СССР
1918, 1936 и 1977 гг. // Гендерная экспертиза российского законодательства. Отв. ред. Л.Н. Завадская. – М.: БЕК, 2001.
Защита прав человека. Сборник документов 1998 - 2000. Под общей ред. О.О. Миронова. – М.: Юридическая литература, 2001.
Здравомыслова О., Кигай Н. Женская тема в журналистике. – М. 1999. – Препринт.
Исупова О.Г. Социальный смысл материнства в современной России («Ваш ребенок нужен только Вам») // СоцИс. – М. 2000. – №11.
Кабышев О. А. Права родителей и детей. Комментарии к Семейному кодексу. - М.: Издательство ПРИОР, 1998.
Коллонтай А. Новая мораль и рабочий класс. – М.: Всерос. Центр. Исполн. Ком. Сов. Р.К. и К. Депутатов, 1918.
Коллонтай А. Коммунизм и семья // Коллонтай А.М. Избранные речи и статьи. – М.: Политиздат, 1972.
133
Коллонтай А. Социальные основы женского вопроса. – СПб., 1909. Коллонтай А. Труд женщины в эволюции народного хозяйства. – М.- Пг., 1923.
Конвенция МОТ №156. Конвенция о равном обращении и равных возможностях для трудящихся мужчин и женщин: трудящиеся с семейными обязанностями// Правовая основа обеспечения равных прав мужчин и женщин и равных возможностей их реализации. – М.: Издательский отдел УД ГД РФ, 1998.
Конвенция ООН «О ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин» (1979). – Изд. Отдел ООН. 1993.
Конституция Российской Федерации (1993). – М.: Норма, 1996.
Концепция государственной программы улучшения положения женщин, семьи, охраны материнства и детства. – М.: ИСЭПН РАН, 1992. – Препринт.
Концепция улучшения положения женщин в Российской Федерации // Вестник ИЦ НЖФ.– М., 1999. – № 6.
Кочкина Е. В. Льготы, квоты и гарантии по признаку пола.//ВЫ и МЫ: Диалог российских и американских женщин. – М., 1997. – №3 (15).
Крылов К.Д. Защита социально-экономических прав женщин // Экономика и социальная политика: гендерное измерение. Под. ред. М.Малышевой. – М.: Академия,
2002.
Курганов И.А. Женщины и коммунизм. – Нью-Йорк, 1968.
Курильски - Ожвэн Ш. и др. Образы права в России и Франции. – М.: Аспект Пресс,
1996.
Ленин В. И. Великий почин.— ПСС., т. 39.
Ленин В. И. О задачах женского рабочего движения в Советской Республике.— ПСС. ,т. 39.
Либоракина М. Женщины и приватизация. – М. : РИК Дом Русланова, 1999.
Либоракина М. Социальные последствия приватизации для женщин// Вопросы экономики. – М., 2000. – № 3.
Лихт Г. Сексуальная жизнь в Древней Греции. – М.: Крон-Пресс. 1995.
Малышева М. Современный патриархат: социально-экономическое эссе. – М.: Академия, 2001.
Маркс К. Критика Готской программы // Маркс К. Энгельс Ф. Соч., 2-е изд., т. 19. Маркс К. Немецкая идеология //Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. 2-е изд. Т. 3.
Маркс К. Письмо Людвигу Кугельману. 12 декабря 1868 т.//Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 32.
Марксистский феминизм. Коллекция текстов А.М.Коллонтай. Сост. И общ. Ред. В. И. Успенской. – Тверь: Феминист Пресс-Россия, 2003.
Международные Конвенции и Декларации о правах женщин и детей (Сборник универсальных и региональных международных документов). Составители Корбут Л.В., Поленина С.В. – М.: Издательство Гарант, 1997.
Мезенцева Е. Б. Трудовые права в современном российском контексте (гендерный аспект)// Права женщин в России: исследование реальной практики их соблюдения и массового сознания Том I. – М.: МЦГИ-МФФ, 1998.