Воронина - Феминизм и гендерное равенство

21

В целом, в раннем либеральном феминизме происходило значительное смешение взглядов и аргументов относительно равенства или различий. Равенство понималось как предоставление женщинам одинаковых с мужчинами гражданских прав, однако это вовсе не предполагало, что равенство обозначает и идентичность функций женщин и мужчин. Такая позиция позволяла суфражисткам, как отметила требовать избирательного права и потому, что женщины “такие же, как мужчины”, и потому, что они “отличны от них”: женщины такие же граждане, как и мужчины, но имеют специфические женские (материнские) качества, которые должны быть представлены в мире политики. Многолетняя борьба суфражисток разных стран дала свои результаты - в течение первых двух десятилетий XX века в основной части Европы и в Северной Америке женщины получили избирательные права (см. табл. 1).

ИДЕИ РАВЕНСТВА В ЛИБЕРАЛЬНОМ ФЕМИНИЗМЕ В ХХ ВЕКЕ 7

Дискуссии о равных и специальных правах в первой трети века

В 30-е годы в американском и британском феминизме произошел серьезный раскол на основании того, как решалась проблема равенства или различий между женщинами и мужчинами. Основные разногласия возникли между так называемыми эгалитаристками и неолибералками по вопросам трудовых прав и законодательства в сфере занятости. Это связано с тем, что в движение влилось много женщин разного социального происхождения и национальностей, которые привнесли свои идеи. Эгалитаристки – представительницы среднего класса, имеющие хорошее образование и неплохие стартовые возможности для карьеры – требовали равных прав и точно такого же, как и к мужчинам, отношения со стороны работодателей. Эгалитаристки требовали “поле деятельности и никаких привилегий” по сравнению с мужчинами, потому что опасались, что любой намек на необходимость специального отношения к женщинам на рынке труда сделает их менее конкурентоспособными. Правовые нормы неодинакового обращения с лицами, выполняющими разные социальные роли, оценивались эгалитаристками как дискриминационные, поэтому они настаивали на гендерно нейтральном законодательстве. В Британии эгалитаристки, называемые иногда “ультрас”, сформировали две организации - Six Point Group и Open Door Counsil. В США лидером эгалитарных феминисток, объединившихся в Национальную женскую партию (НЖП), стала Алис Пол. Она считала, что в Конституции США отсутствовала гарантия равенства прав людей независимо от пола и при поддержке нескольких женских организаций подготовила и в 1923 г. внесла в Конгресс 27-ю Поправку к Конституции «О равных правах женщин и мужчин» (Equal Rights Amendment, сокращенно ERA) (The ERA, 1986). Это было жестко сформулированное на принципах эгалитарного феминизма требование: «Мужчины и женщины должны иметь равные права в США и в любом месте, находящемся под их юрисдикцией. Конгресс должен внести эту статью в соответствующее законодательство» (Stetson, 1997: 29). Вокруг этой формулировки разгорелся спор.

Табл. 1. Получение женщинами права голоса на равной основе с мужчинами

7 Поскольку теория и практика либерального феминизма развивалась в англоязычных странах, в особенности в США, автор в данном разделе анализирует в основном работы американских авторов.

				13
1893	Новая Зеландия	1942	Доминиканская	Республика,
1902	Австралия	Уругвай
1906	Финляндия	1945	Франция, Венгрия, Италия,
1913	Норвегия		Япония, Вьетнам, Югославия,
1915	Дания, Гренландия		Боливия
1917	СССР	1946	Албания, Румыния, Панама
1918	Канада	1947	Аргентина, Венесуэла
1919	Австрия, Германия,	1948	Израиль, Корея
	Нидерланды,	1949	Китай, Чили
	Польша, Швеция,	1950	Сальвадор, Гана, Индия
	Люксембург, Чехословакия	1951	Непал
1920	США	1952	Греция
1922 Ирландия		1953	Мексика
1928	Великобритания	1954	Колумбия
1929	Эквадор	1955	Никарагуа
1930	Южная Африка	1956	Египет, Пакистан, Сенегал
1931	Испания,	1957	Ливан
	Шри Ланка, Португалия	1959 Марокко
1932	Таиланд	1962	Алжир
1934	Бразилия, Куба	1963	Иран, Кения, Ливия
1936	Коста Рика	1964	Судан, Замбия
1937	Филиппины	1965	Афганистан, Гватемала
1941	Индонезия	1977	Нигерия
		1979	Перу,	Зимбабве

(Источник: Tuttle L. Encyclopedia of Feminism, 1986: 370-1)

Либералки с социалистическим уклоном, лидерами которых в США были Джозефина Голдмарк и Флоренс Келли, отстаивали интересы женщин из рабочего класса, требовавших социальных реформ и протекционистских мер для работниц, имеющих детей. Сходные позиции занимали британские социалистки (“Новые феминистки”), возглавляемые Элеонорой Рэтбоун8. Либерал-социалистки, представлявшие интересы работниц, фактически выступали за специальное трудовое законодательство, учитывающее материнскую роль женщин. В основе дискуссий между классическими (эгалитарными) либералками и неолибералками социальной ориентации лежали не столько теоретические, сколько социальные причины. Неолибералки продолжали (в несколько смягченном варианте) идеи либерального феминизма XIX века: мужчины и женщины различны, но равны как существа рациональные. Эгалитаристки скорее отстаивали идеи равенства в смысле тождественности женщин и мужчин. Однако ни в одном из этих направлений теоретические аспекты тождества/различий не обсуждались – та или иная позиция просто провозглашалась.

Дискуссии о 27-ой Поправке были весьма бурными, но они фактически не выходили за рамки феминистских кругов, хотя НЖП постоянно пыталась вынести ее на обсуждение в Конгрессе. Одна из причин заключалась в том, что после предоставления женщинам избирательных прав многие из них находились в эйфории и считали, что теперь равноправие юридически и фактически обеспечено. В 1937 г. Национальная федерация клубов деловых и профессиональных женщин сделала принятие поправки

8 Подробнее об этих дискуссиях см. в книге: Bacchi, 1990: 29-74.

14

своим законодательным приоритетом. Республиканская партия в 1940 г. в своей партийной платформе провозгласила поддержку поправки, хотя профсоюзы и демократическая партия стояли в оппозиции к поправке. Во время II мировой войны в Конгрессе США состоялись первые слушания о поправке, поскольку многие политики тогда воспринимали ее как способ побудить женщин активнее участвовать в сфере занятости. Юридический комитет совместно с Алис Пол выработали новые формулировки: «Статья 1. Ни в США, ни в каком-либо штате равенство прав перед законом не может быть нарушено или ограничено на основании пола. Статья 2. В соответствии с законодательством Конгресс имеет полномочия настоять на выполнении этой статьи. Статья 3. Эта Поправка вступает в силу через два года после ее ратификации» (Stetson, 1997: 30). В 1944 г. Демократическая и Республиканская партии США включили Поправку в свои партийные платформы. По мере того, как росла поддержка этой поправке, росло и противодействие ей. Профсоюзы, Женское бюро, Либеральные демократы полагали, что ERA продвигает индивидуальные права за счет интересов работающих матерей. Фреда Миллер, директор Женского бюро при Министерстве труда, назвала Поправку о равных правах «радикальной, опасной и безответственной» (Ibid.: 31). Миллер считала, что принятие Поправки неизбежно нанесет вред женам и матерям, потому что якобы освободит мужей от обязанностей поддерживать жен, приведет к изменениям в системе социальной защиты и побудит всех на равных участвовать в армии труда, а главное – разрушит протекционистское в отношении женщин трудовое законодательство (там же). Иными словами, политические группировки за и против Поправки сложились весьма парадоксально: либеральные политики и профсоюзы объединились для противодействия ей, а консервативные (по мнению Дороти Стетсон) республиканская и демократическая партии поддерживали ее. В 1945 г. при обсуждении в Конгрессе 27-я Поправка получила значительную поддержку, но не набрала необходимого большинства голосов. Дискуссии по этой Поправке и различные политические акции в ее поддержку или за ее отклонение продолжались на протяжении 40-60-х годов9.

Вторая волна либерального феминизма

Взлет либерального феминизма произошел уже в 60 -е годы в США. К этому времени американские женщины столкнулись с проблемой, которая, по выражению Бетти Фридан, «не имела названия». Опубликованная в 1963 г. книга Фридан «Мистика женственности»10 раскрывает суть этой проблемы: послевоенное общество вновь навязывает идеологию «женского предназначения» и ограничивает гражданские права женщин. Ее книга произвела эффект разорвавшейся бомбы, выдержала более десяти переизданий и разошлась миллионными тиражами. Как и Уолстоункрафт, Тэйлор и Милль, Фридан в «Мистике женственности» настаивает на том, что женщины должны получить доступ в публичную сферу. Однако так же, как и они, Фридан не предлагает мужчинам разделить с женщинами домашний труд.

Другие теоретики либерального феминизма тех лет – Алис Росси в работе «Феминистские доклады: от Адамс до Бовуар» (Rossi, 1973), Джанет Ричардс в книге «Скептический феминизм» (Richards, 1980), Сьюзан Окин в работе «Женщины в западной политической мысли» (Okin,1980), Натали Блюстоун в книге «Женщины и идеальное общество: «Республика» Платона и современные мифы о гендере» (Bluestone, 1987) - также поддерживали идеи классических либеральных феминисток прошлых веков и считали, что в правовом смысле женщины и мужчины должны рассматриваться как равные, т.е. одинаковые. Гендерные различия оценивались ими

9Дискуссии и судьба Поправки в 70-е годы будут рассмотрены чуть позже.

10Эта книга переведена на русский язык и опубликована под названием «Загадка женственности» издательством «Прогресс» в 1994 г.

15

как несущественные, как продукт «мистики» (Б.Фридан), «неправильной» социализации (А.Росси) или несправедливой организации общества, которая может быть легко устранена посредством правовых реформ (Н. Блюстоун). Именно поэтому либеральных феминисток обычно зовут «теоретиками сходства (одинаковости)», а само направление – «феминизмом равных прав».

Концептуальным основанием этой позиции была популярная в 60-70-х годы теория социализации (которую называли также теорией половых ролей - sex roles theory). В соответствии с ее постулатами, отличия женщин не имеют биологического характера и не базируются на их материнском инстинкте, а являются в основном результатом социализации для исполнения определенных ролей. Поэтому либеральные теоретики в ХХ веке, как и Уолстоункрафт двумя веками раньше, утверждали, что если девочки будут воспитываться как мальчики, то это разовьет в них силу и агрессивность, необходимые для успеха в социуме. Господствующий до той поры образ женщины, обладающей по своей материнской природе большими, чем мужчины, моральными качествами, подвергся атаке. Теперь, чтобы быть “равной”, женщины должны были меньше внимания уделять выполнению материнской роли, “преодолеть” свои женские качества и развить “мужской стиль” - агрессивный и независимый. В то же время стала очень популярной теория андрогинии Сандры Бем (Bem, 1978), в которой утверждалось, что настоящая личность должна и может сочетать в себе лучшие мужские и женские качества на основе взаимодополнительности (комплиментарности). Сторонницы андрогинии наивно полагали, что маскулинные и феминные качества могут быть транспортированы от пола к полу и что для этого не требуется изменения социальных структур и практик.

Гендерно нейтральные стратегии достижения равноправия

Многие феминистки отмечали, что теория равноправия женщин плохо сочетается с идеологией гражданских прав и идеями американского либерализма. В те годы американское законодательство и правовая практика дифференцировали граждан

исвое к ним отношение в зависимости от пола – особенно в семейном законодательстве, в образовательной политике, в социальной защите; в федеральном законодательстве и в законодательстве отдельных штатов существовало несколько сотен законов и постановлений, так или иначе дискриминирующих женщин. В связи с этим основной задачей либерального феминизма стало установление формальноправового равенства женщин. Национальная организация женщин (по английски NOW), возникшая в 1966 г. в США под руководством Бетти Фридан и объединившая несколько сотен тысяч женщин, направила усилия на реформирование американского законодательства и преодоление концепции дифференцированного гражданства. «До тех пор, пока закон будет разделять граждан по половому признаку, женщины будут испытывать дискриминацию на основании устаревших социальных стереотипов. Пришло время покончить с дискуссиями и аргументами относительно особой природы женщин, которые препятствуют достижению действительного равенства возможностей

исвободы для женщин» (цит. по: Попкова, 1999: 216). Либеральные феминистки настаивали, что политика равных прав женщин должна быть гендерно нейтральной, не принимающей в расчет никакие различия между полами. Деятельность Национальной организации женщин была ориентирована на лоббирование антидискриминационных законов на федеральном и региональном уровнях. В начале 60-х годов общеполитическая ситуация в США была благоприятной для выполнения этих задач. Основные усилия феминисток были направлены на достижение Конституционного равенства. Конституция США, как пишет Стетсон, выполняет как символическую, так

иинструментальную функцию. Как символ, Конституция мало влияет на улучшение прав женщин, потому что в США право носит прецедентный, а не законодательный

16

характер. Однако как юридический инструмент, интерпретируемый Верховным Судом, Конституция ограничивает возможность федерального правительства и правительств отдельных штатов дискриминировать женщин на основании традиционных патриархатных стереотипов (Stetson, 1997: 54). Эффективной оказалась стратегия продвижения в Конгресс законов, запрещающих дискриминацию в отдельных сферах жизнедеятельности (образовании, профессиональной подготовке, предоставлении кредитов и др.), поэтому с середины 1960-х годов работа женского лобби в Сенате и Палате представителей становится одной из ведущих тактик.

В 1963 г. Комиссия по положению женщин при администрации президента Дж. Кеннеди опубликовала отчет, в котором была отражена дискриминация женщин в различных сферах американского общества. В Комиссию помимо официальных лиц вошли представители профсоюзов, довоенных женских организаций и Женского Бюро при Министерстве труда. Не поддержав необходимость принятия 27-ой Поправки, Комиссия высказала идею, что процедура исков в Верховный Суд может стать основой для отмены дискриминационных практик. Таким образом, при отсутствии разработанного антидискриминационного законодательства Верховному Суду вменялась обязанность закрепить принцип равенства женщин и мужчин как правовую практику. В 1963 г. был принят «Закон о равной оплате», который стал первым американским юридическим актом, запрещающим работодателям дискриминацию на основании пола. Закон требовал, чтобы наниматель одинаково оплачивал «труд мужчин и женщин при выполнении ими сопоставимой работы, требующей равной квалификации, опыта, усилий, ответственности и выполненной в равных рабочих условиях» (Попкова: 2001, 225). В «Законе о гражданских правах» (1964) появилась новая статья, запрещающая дискриминацию по признаку пола. Она стала основанием для предъявления судебных исков работодателям, чем и воспользовались женские организации, начавшие широкую национальную кампанию по отстаиванию прав женщин в судах (Stetson: 1997, 33-54). Практика создания новых судебных прецедентов чрезвычайно важна для США, что обусловлено особенностями американской правовой системы. Ведущая роль в ней принадлежит Верховному Суду, и поэтому его постановления относительно неконституционности законов, которые имели дискриминационные элементы, были чрезвычайно важны для реформирования правовой системы Америки. В то же время д ля реализации «Закона о равной оплате» создается Федеральная Комиссия равных возможностей при найме. В положениях Комиссии было записано, что «отказ принять на работу женщин по признаку пола, исходя из стереотипной практики, предпочтения и предложений относительно сравнительных характеристик полов, считаются дискриминационными. Кроме того, является незаконным при найме различать работу на «мужскую» и «женскую», давать рекламу о наличии вакантных мест «только мужчины» или «только женщины», лишать возможности получить работу из-за беременности или рождения ребенка» (цит. по: Попкова, 2001: 226). Комиссия имела полномочия контролировать исполнение законов и служить третейским судьей в досудебном разрешении конфликтов наемных работников и работодателей. Уже во второй половине 1960-х годов Комиссия оказалась завалена десятками тысяч жалоб на незаконную практику в сфере занятости. Комиссия разработала инструкции, дающие более детальное определение дискриминации по признаку пола. Эти инструкции облегчали процедуру предоставления исков в суд. Женские организации стали активнее развивать практику предъявления исков в суды низших инстанций для возмещения морального ущерба от дискриминации. В 1967 г. правительство США принимает постановление, в соответствии с которым оно может расторгнуть контракт на федеральный заказ с фирмой, практикующей нарушение прав женщин.

В1972 г. Конгресс США принял Поправку о равных правах, но для вступления

еев силу была необходима ее ратификация 38-ю штатами. В течение 70-х годов 15

17

штатов ее отклонили, 32 поддержали, 3 штата сначала поддержали, затем пересмотрели свое решение. Под давлением женских организаций Конгресс продлил срок ратификации Поправки штатами, однако она так и не была принята в США. В это же время обостряются дискуссии по проблеме равенство-различие, в том числе и среди самих феминисток. Лидеры Национальной организации женщин настаивают, что требование равных прав должно сопровождаться отказом от привилегий, предоставляемых женщинам на основе их «естественного предназначения», и добровольным принятием женщинами равных гражданских обязанностей. Либералки верили, что только принятие женщинами всей полноты гражданской ответственности поможет преодолеть веками длившуюся правовую неполноценность женщин. Однако принцип формального равенства в смысле одинаковости прав женщин поддерживался далеко не всеми феминистками: некоторые считали, что гендерно нейтральные нормы могут оказывать не только позитивное, но и негативное влияние на положение женщин. С одной стороны, замужние женщины получают возможность выйти на рынок труда наравне с мужчинами. С другой, принцип равной материальной ответственности родителей за детей в соответствии с законодательством о разводе на деле ухудшил материальное положение разведенных женщин, с которыми, как правило, оставались дети. Тем не менее, под влиянием массового женского движения началось создание государственного механизма, обеспечивающего политику равноправия. Законодательная деятельность федерального Конгресса и легислатур штатов 1960- 1970-е годы обеспечила необходимую правовую основу для искоренения дискриминации во многих сферах экономической и социальной жизни.

Позитивные действия (affirmative action) в контексте американской политической культуры 11

В60-е гг. в США стала получать распространение политика позитивных действий для улучшения положения на рынке труда так называемых национальных меньшинств. Активность феминистских организаций привела к тому, что политика была распространена и на женщин. Позитивными действиями называются программы, направленные на компенсацию негативных последствий неравенства определенных групп населения. Позитивные действия существуют в двух формах: «политики, обеспечивающей предоставление большего доступа на рынок труда и/или политики, нацеленной на увеличение представительства ранее мало представленных групп населения в общественных комитетах, политических партиях и образовательных институтах» (Bacchi, 1996: 15).

Вамериканском законодательстве термин “позитивные действия” впервые появился в Законе Вагнера 1935 года12. В этом законе позитивные действия “означали обязанность работодателя принимать позитивные меры к устранению последствий прошлых несправедливых практик найма, направленных против профсоюзов, и предотвращению их появления в будущем”. В контексте гражданских прав появление позитивных действий в их современном смысле приписывается Указу президента Джона Ф. Кеннеди от 16 марта 1961 года за №10925, который требовал от правительственных поставщиков исполнять политику позитивных действий и устанавливал санкции за отказ следовать ему, включавшие разрыв контракта (Bacchi, 1996: 16-17). Далее эту политику продолжил президент Линдон Б. Джонсон. В 1965 г.

11В данной главе я рассматриваю политику позитивных действий только в США. Интересующимся тем, как эта политика реализуется в других странах, я советую прочитать книгу Кэрол Бакки (Bacchi, 1996) и главу Яна Форбса в сборнике «Обеспечение равенства полов: политика стран Западной Европы» под редакцией Ф. Гардинер. М., Идея-Пресс, 2000.

12The 1935 Wagner Act, 29 USC section 160(с), the USA’s ‘omnibus labour relations and collective bargaining statute’.

18

был издан президентский указ, который обязывал фирмы, имеющие контракты с федеральным правительством, проводить позитивные действия по обеспечению принципа равного обращения со всеми работниками независимо от их расы, цвета кожи, религиозной принадлежности и национальности. По распоряжению президента Джонсона в рамках Департамента Труда был создан Согласительный отдел по федеральным контрактам13 для проведения закона в жизнь и наблюдения за его исполнением (Stetson, 1997: 234). Один из указов Департамента Труда требовал установления “целей” и “графика” для найма представителей меньшинств на категории работ, в которых они “использовались в недостаточной мере”. Понятие “использование в недостаточной мере” определялось как «представленность меньшего числа членов определенной группы в категории действительно занятых, чем это могло бы ожидаться на основе доступности занятости» (Goldman, 1976: 180). Определение “группы меньшинств” относилось к “чернокожим, американцам с испанскими фамилиями, американским индейцам и жителям Востока” (Cahn, 1993: 1). Категория пола была включена в этот список только в 1968 г. – под мощным давлением женских организаций (НОЖ, Ассоциации клубов деловых и профессиональных женщин), а также Женского Бюро14. Известен исторический казус: поправка о включении “женщин” в список групп, против которых не разрешается дискриминация, была вынесена на обсуждение южанином, который надеялся, что ее включение приведет к поражению закона в целом, т.е. в том числе и в отношении негров (Burstein, 1985: 23;

Davis, 1993:12).

Вконце 70-х годов Комиссия по равным возможностям, Министерство труда и Комиссия по гражданской службе разработали правила проведения «позитивных действий». В соответствии с этими правила сначала необходимо провести анализ процедур приема на работу с точки зрения соблюдения антидискриминационного законодательства, а также рассмотреть гендерный, этнический и расовый состав нанятых. Отчет об этом должен быть представлен по первому запросу Комиссии по равным возможностям. При обнаружении каких-либо нарушений прав определенных групп нанимателя обязывали принять меры к ограничению или отмене этих практик. Например, наниматель пересматривает процедуры приема на работу для устранения явной и/или скрытой практики дискриминации; принимает на работу представителей тех дискриминируемых групп, которые плохо представлены в составе нанятых; предлагает программы профессионального роста для представителей целевых групп. Обычно эти меры делят на категории “мягких” и “жестких” вариантов. “Мягкие” формы включают попытки устранить структурные препятствия, которые касаются определенных групп, а также применение особых стратегий – например, введение особых схем обучения, чтобы помочь группам, “находящимся в невыгодном положении”, конкурировать более эффективно. “Жесткие”, или “решительные” способы предполагают, что принадлежность к дискриминируемым группам является единственным критерием приема на работу или вступления на влиятельный пост.

Всвязи с противоречивостью американского опыта политические активисты и администрация в других странах часто дистанцировались от американской терминологии. Кэрол Баччи приводит в пример судью из Канады Розали Абелла, которая при подготовке закона о равенстве при приеме на работу (1984), избегала термина “позитивные действия” из-за отрицательных сопутствующих значений, связанных с ней в Соединенных Штатах. Словосочетание, которое было выбрано для канадской реформы и которое используется там до сих пор – “справедливость (equity) при найме”. В Австралии также позаботились о том, чтобы дистанцировать предложения о позитивных действиях от американского опыта. В Австралии к Закону о позитивных действиях 1986 года было добавлено заключенное в скобки определение

13The Office of Federal Contract Compliance.

14Женское бюро было утверждено Конгрессом США при Департаменте по Труду в 1920 г.

19

“Равные возможности найма для женщин”. В Швеции, Норвегии и Нидерландах, как и во всей Европе в настоящее время чаще используется выражение “positive action” в отличие от принятых в США “affimative action”.

В тех странах, которые считают необходимым использовать позитивные действия на рынке труда, политика в отношении общественного и частного секторов различается, и правительства предпочитают налагать более строгие обязательства на общественный сектор. Различается также и степень контроля этих политик. Подходы к внедрению позитивных действий в частный сектор экономики варьируют, но основное

направление –	это добровольные действия, поскольку	наниматели	протестуют и
выдвигают претензии о неоправданном вмешательстве		государства	в действие
рыночных сил.	Санкции изменяются от страны к стране;	наиболее строгой из них

является отказ от заключения правительственных контрактов с компаниями, которые отказываются следовать правительственным рекомендациям по проведению позитивных действий. В некоторых странах – например, в Нидерландах - посчитали уместным предоставлять нанимателям государственные гранты в качестве стимула к реформированию.

Целевые группы, на которые ориентированы позитивные действия, также имеют страновые различия. В Северной Ирландии позитивные действия используются американскими компаниями для увеличения доли рабочих-католиков. В некоторых странах Восточной Европы они нацелены на цыган. В Индии после II Мировой войны были введены позитивные действия, закрепляющие определенное число правительственных постов за так называемыми “отсталыми” классами (Bacchi, 1990: 41). Во многих странах позитивные действия нацелены на женщин, хотя и по-разному. В Австралии и Норвегии они направлены в первую очередь на женщин 9. В США, Канаде и в Нидерландах, включают женщин вместе с другими группамипретендентами - этническими меньшинствами, нетрудоспособными, чернокожими и коренными жителями. Шведский гендерно нейтральный подход к “равенству полов” означает, что позитивные действия могут быть нацелены как на “женщин”, так и на “мужчин”.

Первоначально работодатели встретили политику позитивных действий враждебно и настаивали, что государство не должно вмешиваться в дела фирм (в Соединенных Штатах, Австралии и Канаде), а также во взаимоотношения фирм и профсоюзов (в Швеции, Норвегии и Нидерландах). Позже, однако, поддержка лидеров бизнеса перестала быть редкостью. Одним из наиболее ярких свидетельств изменения их отношения является тот факт, что именно представители бизнеса в Соединенных Штатах остановили попытки президента Рейгана отказаться от позитивных действий (Harward Law Review, 1989). Отчасти причины такого сдвига состоят в том, что позитивные действия не подорвали преимущественного права управляющих определять состав работников, которых они нанимают. Даже в Швеции решения омбудсмена по равным возможностям не могут взять верх над коллективными соглашениями, не говоря уж о более мягкой системе контроля над соблюдением позитивных действий в виде статистических отчетов, практикуемой в законодательствах Канады и Австралии. Позитивные действия были внедрены в управленческую практику посредством планирования человеческих ресурсов в фирмах. Эта тенденция достигла апофеоза в программах «управленческого разнообразия», которые я рассмотрю позже.

При введении политики позитивных действий встал вопрос о том, совпадают ли позитивные действия с основным американским постулатом – принципом равных возможностей. Этот принцип должен обеспечивать отсутствие дискриминации на основе групповых (расовых, этнических, классовых, конфессиональных, гендерных) характеристик. Политика «равных возможностей» сконструирована как нейтральная в отношении этих различий. Она нацелена на то, чтобы различные общественные

20

структуры и частные лица не могли нарушать права граждан на основе указанных выше характеристик, т.е. фактически игнорировали их при приеме на работу или продвижении по службе. Такой подход целиком соответствовал принципам американского либерализма.

Иное дело – политика позитивных действий. Она, наоборот, учитывает (но «с позитивным знаком») расовые, этнические, конфессиональные и гендерные различия, которые выступают в данном обществе основанием для нарушения прав людей и их дискриминации. Именно поэтому сторонники позитивных действий весьма скоро столкнулись с весьма серьезными возражениями, основанными на либеральной политической культуре и особенностями общественного мнения. Одно из наиболее часто звучащих обвинений заключается в том, что позитивные действия подрывают принцип “справедливой оплаты труда” и плохо сочетаются с американским принципом равенства. Равные результаты связаны с уравниловкой, введенной, например, коммунистическим режимом, а либеральная политическая доктрина вовсе не предполагает, что все люди должны быть “равны” в смысле статуса и богатства. Основной принцип заключается в том, что каждый должен иметь “равные шансы” “на ровном игровом поле”. Большинство американцев убеждены, что в их обществе талантам рано или поздно будут предоставлены возможности реализовать себя и получить вознаграждение за заслуги. Позитивные действия нередко трактуются как противоречащие этой установке, нарушающие принцип честной конкуренции, и, что еще хуже, гарантирующие определенные результаты для определенных людей

(Bacchi, 1996: 37).

Со времени инициатив по введению позитивных действий было написано много слов в защиту или против подобных предложений. Одни и те же аргументы приводятся снова и снова, и создается впечатление, что споры не закончатся никогда. Было бы слишком просто сказать, что существуют две противоборствующие позиции, так как в американской политологии и политической практике нет согласия относительно того, что включает в себя понятие позитивных действий. Оно развивалось под влиянием многолетней дискуссии. Борьба велась вокруг смысла позитивных действий. В настоящее время позитивные действия понимаются чаще всего как “предпочтительное” обращение с целью оказать содействие “лишенным преимуществ” людям для перехода на лучшую работу. Как пишет Маргарет Радин, “в обыденном языке доминирует представление о позитивных действиях как о таких, которые дают преимущества людям менее квалифицированным или менее заслуживающим этого, чем белые мужчины, или даже полностью неквалифицированным и не заслуживающим этого” (Radin, 1991: 134). Нередко высказывается мнение, что в действительности позитивные действия – “милостыня” тем, кто находится в невыгодном положении” и, следовательно, должна держаться в разумных рамках.

Оценка решительных мер по компенсации неравенства “женщин” (и других целевых групп) как «предпочтительного обращения» ставит их сторонников в ситуацию обороны и защиты. Определение таких мер как “позитивной” или “обратной” дискриминации не снимает противоречия принципу формального равенства. Таким образом, в центре дискуссии о позитивных действиях находятся отношения между равным и неравным обращением, равными или дополнительными возможностями. Противоречие равенства и позитивных действий пытаются снять апелляцией к идее, что благодаря позитивным действиям достигается “равенство результатов”. Однако и эта позиция оспаривается, потому что некоторые авторы (например, Кэрол Баччи) справедливо отмечает, что неверно думать, что для преуспевания людям необходимо лишь предоставить такую возможность. Устраняя явные препятствия – вроде открытой дискриминации – мы вроде бы создаем условия для всеобщего преуспевания. Однако расширение возможностей приводит к тому, что социальные группы распадаются на индивидов, конкурирующих с другими индивидами (а нередко и друг с другом). Идея

21

равных возможностей индивидов создает впечатление, что мы имеем дело скорее с препятствиями на пути к индивидуальным достижениям, а не с межгрупповыми и внутригрупповыми отношениями власти, основанными на структурном неравенстве

(Bacchi, 1990).

Все аргументы, которые обычно приводятся в защиту позитивных действий, можно классифицировать как компенсаторные, перераспределительные и утилитарные. Первые относятся к необходимости компенсировать некоторым группам дискриминирующее отношение к ним в прошлом. Вторые рекомендуют провести перераспределение денежных и статусных вознаграждений в настоящем. Третьи строятся на основе довода о том, что сглаживание социальных различий благоприятно для общества. Все эти аргументы имеют собственную логику, которая создает проблемы для их защитников. “Компенсационные” требования неизменно ведут к спорам о том, почему “невинные” современники должны отдавать долги за своих “грешных” предков. Предложения о перераспределении вознаграждений и ресурсов приводят к необходимости ответить на вопрос, почему это перераспределение должно основываться на каких-либо иных основаниях, кроме бедности. Утилитаристская аргументация наталкивается на встречные возражения, что позитивные действия скорее повышают, чем понижают социальное напряжение и различия.

Обсуждение допустимости позитивных действий, «обратной» дискриминации и предпочтительного обращения не могло не затронуть проблемы справедливости этих мер. Наиболее полно аргументы за и против позитивных действий и обратной (реверсивной, противоположной, перевернутой) дискриминации представлены в сборнике философских эссе «Дебаты о позитивных действиях» (Cahn, 1995). Авторы анализируют вопрос о допустимости позитивных действий в университетах. Мнения разделились на три типа – за позитивные действия и реверсивную дискриминацию; против них; за позитивные действия и против реверсивной дискриминации. Проблема рассматривается в этическом плане. Пол Тэйлор поддерживает практику реверсивной дискриминации, выдвигая идею компенсирующей справедливости. Принцип компенсирующей справедливости заключается в предоставлении какой-либо формы компенсации или вознаграждения группе лиц, в отношении которых была допущена несправедливость. Это необходимо для восстановления баланса справедливости. Таким образом, если существует учрежденная социальная практика (а не действия конкретного индивидуума), характеризующаяся несправедливым обращением с группой лиц или отдельным членом группы, то по принципу компенсирующей справедливости «жертве» такого обращения должна быть предоставлена компенсация в той или иной форме. Обязанность компенсировать прошлую несправедливость возлагается не на какого-либо конкретного индивидуума, а на все общество в целом, потому что именно оно определяет необходимую социальную практику. При этом Тэйлор подчеркивает, что объем оправданной обратной дискриминации ограничен. Он сокращен до устранения специфических форм несправедливости в данном диапазоне. Когда баланс справедливости по отношению к дискриминируемым группам и лицам будет восстановлен, с ними следует обращаться, как и со всеми остальными людьми. Тэйлор также поднимает вопрос о нравственней вине общества, которое игнорирует группу, подвергающуюся дискриминации. Он полагает, что даже если общество предоставит компенсацию каждому члену группы, но не как члену группы, а как индивидууму, с которым несправедливо обошлись, это не позволит говорить о восстановлении полной справедливости. По его мнению, институционализированная несправедливость требует институционализированной компенсации (Cahn, 1995: 9- 14).

Томас Хилл также поддерживает программы позитивных действий с этических позиций. Он считает, что ущерб, нанесенный чернокожим и женщинам в прошлом, был огромен потому, что люди классифицировались на основании «нравственно