Добавил:
Upload Опубликованный материал нарушает ваши авторские права? Сообщите нам.
Вуз: Предмет: Файл:

benin_nakanune_pervyh_kontaktov

.pdf
Скачиваний:
44
Добавлен:
24.03.2015
Размер:
1.92 Mб
Скачать

РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК ИНСТИТУТ АФРИКИ

Д.М. БОНДАРЕНКО

БЕНИН НАКАНУНЕ ПЕРВЫХ КОНТАКТОВ С ЕВРОПЕЙЦАМИ

ЧЕЛОВЕК. ОБЩЕСТВО. ВЛАСТЬ

МОСКВА, 1995

1

2

Ответственные редакторы: д.и.н. И.В. Следзевский

к.и.н. Э.С. Львова

Рецензенты: д.и.н. А.Б. Летнев

к.и.н., д.филос. А.В. Коротаев

В монографии выявляется и описывается социоантропологическая модель функционирования древнебенинского общества, раскрывается механизм соотнесения, взаиморегуляции и взаимопроникновения миров социальной и мифологической реальности. Анализируются основные подсистемы бенинского социума: ментальная, социальноэкономическая и управленческая. Исследуются природа, динамика и особенности становления надобщинных социальных и управленческих институтов и структур. Показывается место древнего Бенина как само- бытной части цивилизации Тропической Африки в мировом историческом процессе. Монография написана в достаточно новом жанре исторической антропологии: в работе предпринята попытка синтезирования теоретических основ и методов истории, этнологии и культурологии.

С- Д.М. Бондаренко

С- Институт Африки РАН, 1995

3

Светлой памяти бабушки и отца

Автор выражает искреннюю благодарность своим преподавателям и друзьям по Историческому факультету МГУ им. М.В. Ломоносова, коллегам по Институту Африки РАН, Лаборатории цивилизационных исследований этого Института, прежде всего, И.В. Следзевскому,

по Program of African Studies, Deрartments of Anthropology and History at Northwestern University (Evanston, IL.), Department of Anthropology at SUNY (Geneseo), Л.Б. Алаеву, О.Ю. Артемовой, А.С. Балезину, акад. Г.М. Бонгард-Левину, Л.Н. Бондаренко, М.Л. Бутовской, Д.В. Дождеву, Т.Е. Елисеевой, А.Б. Ковельману, А.В. Коротаеву, О.В. Левину, Э.С. Львовой, Н.Н. Фирсову (Москва), В.Р. Арсеньеву, В.В. Бочарову, В.А. Попову (Санкт-Петербург), Н.Н. Крадину (Владивосток), М.Д. Никити-

ну (Саратов), Ю.В. Павленко (Киев), I. Weil, T. Earle (Evanston), R.L. Carneiro (New York), B. Oudes (Reston), M.E. Smith (Oswego), A.M. Khazanov (Madison), H.J.M. Claessen (Leiden), D. Omokhodion (Benin City), P. de Moraes Farias (Birmingham).

Также автор признателен The American Council of Teachers of Russian за предоставленную возможность в течение полугода работать в

M.J. Herskovits Africana Library (Northwestern University) и ее сотрудни-

кам.

Автор склоняет голову перед памятью Г.Г. Громова, Л.Е. Куббеля, Л.П. Лашука, С.С. Чурашова.

4

...Я тебе, о мой Нигер, готовлю другую Небывалую карту, отраду для глаз, Я широкою лентой парчу золотую Положу на зеленый и нежный атлас. Снизу слева кровавые лягут рубины -

Это край металлических странных богов. Кто зарыл их в угрюмых ущельях Бенины Меж слоновьих клыков и людских чере-

пов?

Н.С. Гумилев

ВВЕДЕНИЕ

Хронологические границы данной работы - XIV-конец XVвв. Вопрос о годе первого контакта бенинцев, потомки которых и ныне населяют нигерийский штат Бендел, с европейцами спорен. Ряд исследователей вслед за Дж.У. Эгхаревбой, записавшим в первые десятилетия ХХ столетия устную историческую традицию бини, относит это событие в истории народа, бывшего этнической, социальноэкономической и потестарной основой бенинского социума, к 1472 г. /507, с. IX, 18, 92; 509, с. 8-9; 510, с. 21/, другие ученые - к 1485/1486 гг.

Но в данном случае не имеет особого значения, когда произошло это событие. И не только потому, что постоянные связи Бенина с европейцами установились лишь в 1486 г., когда португальцы открыли факторию в основанном бенинцами, если верить устной традиции, еще в первой половине XII в. /510, с. 17/ порту Гато (иначе - Гвато, Уготон, Аготон... Очерк его истории см.: /711, с. 46-52/). Около 1473/75 гг. умер оба

5

(верховный правитель) Эвуаре Великий, при котором, а шире - именно

ввесь рассматриваемый в работе период была окончательно подготовлена почва для расцвета Бенина, началось создание “империи”. За это он и по сей день почитается потомками средневековых бенинцев в качестве героя множества исторических легенд, преданий и даже отчасти культурного героя /263, с. 127; 499, с. III/. Наступала эпоха наивысшего подъема Бенина.

Таким образом, независимо от точной даты первого контакта, логично считать “доевропейским” - не формально, а по сути, Бенин до смерти Эвуаре, условно - до последней четверти XV в. Поскольку в дальнейшем вплоть до утраты независимости в 1897 г. судьбы Бенина были уже непосредственно связаны с европейцами, хотя никогда не определялись их воздействием решающим образом. Наихарактернейшей и наиважнейшей особенностью дальнейшей эволюции бенинского социума стало нарушение изолированности его исторического развития

встадиальном и цивилизационном аспектах. Возможность же описывать и анализировать разнообразные процессы, в нем протекавшие, в их настолько чистом виде, насколько это вообще вероятно в реальной истории, в числе прочего и обусловила выбор автором объекта и хронологических границ исследования.

Как писал К.О. Дике, “Бенин является наиболее ярким примером африканских царств, возникших и развившихся в стороне от арабского и европейского влияния” /113, с. 13/. Действительно, “предъевропейский” Бенин, как и весь регион, частью которого он являлся, не входил ни в одну из существовавших в ту эпоху в Африке зон интенсивного социокультурного взаимодействия, оставаясь на положении дальней периферии стадиально более развитых обществ иных цивилизаций. Отсутствие или, во всяком случае, эпизодичность и совершенная незначи-

6

тельность контактов народов Западной Африки с европейцами до эпохи Великих географических открытий подтверждается и тем, что “Африкой средневековые географы совершенно пренебрегали... Поскольку предполагалось, что она невелика по размерам и большую часть ее занимает пустыня, то Африка и не могла вызвать к себе сколько-нибудь заметный интерес... Космографы и картографы единодушно утверждали, что африканский континент значительно севернее экватора обрывается морем” /289, с. 75/ (см. также: /616/). Ни на одной карте вплоть до последнего десятилетия XV в. не найти ничего, хотя бы отдаленно напоминающего, например, Гвинейский, а тем более Бенинский, залив. Реальное накопление европейцами знаний о черных африканцах и их культурах началось лишь со второй половины XV в. /624/. Бенинский же залив впервые был изображен в последней четверти XV в. на знаменитом глобусе М. Бехайма /587, с. 243/.

Слабость же связей жителей лесной зоны Верхнегвинейского побережья, в том числе бини, и с мусульманским миром проявилась в том, что ислам начал проникать к бенинцам лишь со второй половины XVIII в. /178, с. 94; 398, с. 21-23/, да и в наше время ислам (суннитского толка) у эдоязычных народов распространен главным образом не среди бини, а у их северных соседей-родственников - ивбиосакон, этсако /370, с. 79-81/, воспринявших его от нупе, совершавших военные походы на их земли во второй половине XIX в. “Караваны (североафриканцев и западносуданцев. - Д.Б.) никогда не проникали дальше Кано. Районы саванн и лесов на юге им были совершенно неизвестны. Купцы твердо верили тому, что рассказывали принимавшие их (в Кано. - Д.Б.) хозяева: ‘’Дальше к югу нет никаких достойных упоминания поселений. Жители этих районов, похожие скорее на глупых животных, чем на разумных людей, живут в джунглях или пещерах и питаются естественными

7

травами или зерном. Иногда случается, что они едят друг друга, и вряд ли их можно причислить к роду человеческому’’. Так сообщается в тексте XIV в.” /260, с. 16/ А в начале XVI в. Лев Африканский с чужих слов, конечно, давал бенинцам следующую вовсе не побуждающую вступать с ними в контакт характеристику: они “живут в идолопоклонстве и есть народ грубый и жестокий” /цит. по: 548, с. 327/. Связи с арабским миром осуществлялись бини и их соседями в основном через хауса /396, с. 88; 570, с. 28/. Некоторые опосредованные ими заимствования у более развитых африканских социумов обществами лесной зоны имели место (металлургия, лошади) /38, с. 144, 144-147, 151-154, 157-158, 161-162; 359, с. 63; 437, т. 2, с. 277-280, 338; 580, с. 191-192, 281; 698/. Однако в целом, по выражению Ф. Уиллетта, “лес побережья Гвинейского залива выполнял ту же функцию, что и Шотландские горы в Британии. Когда новые культуры, распространяясь, достигали его границ, их дальнейшее продвижение было затруднено и лишь отдельные элементы этих культур проникали в уже существующую культуру обитателей леса” /332, с. 17. Так что скорее опосредованно, чем прямо, “подъемы и падения государств в западной части Судана в XV-XVI вв. оказывали... влияние на формирование государств в лесной зоне Гвинеи” /565, с. 383/. Особенно - наиболее удаленного от караванных путей Бенина.

Абсолютно надежной хронологии бенинской истории какого бы то ни было периода нет и ее составление не представляется возможным. Автор, как и большинство исследователей последних десятилетий, чаще всего использовал для условного обозначения ее основных вех хронологию Дж.У. Эгхаревбы, понимавшего относительность степени ee достоверности /434, с.23/. Эта хронология построена на основе уст-

8

ной исторической традиции бини. Также по Дж.У. Эгхаревбе приводится большинство имен собственных и титулов.1

Специфика “предъевропейского” Бенина как объекта исследования обусловила и особенность его источниковой базы. Еще три десятилетия назад И.И. Потехин отмечал, что “главная трудность в написании истории африканских народов” состоит именно в ее чрезвычайной слабости /285, с. 21/. Автор стремился сделать эту базу как можно более широкой и разнообразной. Источников XIV-XV вв. (за исключением археологических и не особенно большого комплекса произведений изобразительного искусства, а также претерпевших определенную трансформацию мифологии и фольклора) практически нет. Но широкое и в то же время с позиций историзма использование записей устной исторической традиции в нескольких существующих вариантах, мемуаров европейских визитеров и составленных ими деловых бумаг и документов, этнографических и лингвистических материалов, вне всякого сомнения, позволяет гораздо более полно обрисовать и проанализировать бенинское общество накануне первых контактов с европейцами. О ценности этих видов источников для изучения доколониальной истории Нигерии и, в частности, Бенина, необходимости их комплексного использования как залоге успеха писалось неоднократно /147, с. 227-228; 187, с. 7-8; 182, с. 178; 429; 430; 434, с. 17-43; 568, с. I сл.; 651, с. 13-17; 696, с. 60-61/. К тому же иного выхода просто нет: без грамотного использования источников более позднего времени сколько-нибудь полноценное рассмотрение важнейшего периода бенинской истории вообще нереально.

Соответственно, одним из основных методов, к которым прибегал автор, является метод экстраполяции, а иногда - и аналогии. “Оправдание” этих методов, в том числе в отношении обществ Западной

9

Африки, см.: /251; 371; 658; 666/. Нередко приходится ограничиваться допущениями и предположениями, но иначе оказывается невозможной добросовестная реконструкция безвозвратно ушедшего, оставившего о себе совсем немного прямых свидетельств.

Сейчас же представляется необходимым ознакомить читателя с историографией вопроса о характере бенинского социума в “предъевропейский” период. В зарубежной науке Бенину уделено достаточно внимания, хотя работ, посвященных специально “доевропейским” временам не так уж и много. Несмотря на то, что еще в 1959 г. Б. Дэвидсон предлагал судить о прогрессе, достигнутом в изучении “доевропейской” истории Африки именно по тому, “как... изучают и пишут историю средневекового государства Бенин” /121, с. 6/. Определять же характер общества - в целом не в традициях западной африканистики. Достоинство лучших работ зарубежных авторов прежде всего - в безукоризненном конкретно-историческом описании, в чем проявляется признание ими первичности, абсолютной самоценности реальной истории перед теоретизированием по ее поводу. Бенин в работах зарубежных ученых за редкими исключениями, о которых будет сказано ниже, называется просто “королевством” или “государством”. В советской же (марксистской) научной традиции определение характера общества всегда представлялось одной из важнейших задач историка, если не целью его труда вообще. Естественно, в подавляющем большинстве случаев определение характера общества производилось с позиций формационной теории.

Наверное, ничто так ясно и недвусмысленно не отражает наиболее утвердившееся на данный момент в науке мнение, как энциклопедии. Посмотрим, что пишется в них о характере бенинского общества в “до-” и, в частности, “предъевропейский” период. В Малой советской

10

Соседние файлы в предмете [НЕСОРТИРОВАННОЕ]