Добавил:
Upload Опубликованный материал нарушает ваши авторские права? Сообщите нам.
Вуз: Предмет: Файл:

174

.pdf
Скачиваний:
38
Добавлен:
24.03.2015
Размер:
713.87 Кб
Скачать

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ

РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

МОСКОВСКАЯ ГОСУДАРСТВЕННАЯ АКАДЕМИЯ ТОНКОЙ ХИМИЧЕСКОЙ ТЕХНОЛОГИИ

имени М.В. Ломоносова (МИТХТ)

Кафедра философии

хрестоматия по философии книга 4

НЕМЕЦКАЯ КЛАССИЧЕСКАЯ ФИЛОСОФИЯ

Москва – 2004 © МИТХТ

www.mitht.ru/e-library

ББК–15В24

Хрестоматия по философии. Книга 4. Немецкая классиче-

ская философия / Под редакцией проф. д.филос.н. Ивановой А.А. – Учебно-методическое пособие. – 2-е изд. – М: ИПЦ МИТХТ, 2004. – 99 С.

Составители: д.филос.н.

Иванова А.А.

д. филос. н. Ледников

к.филос.н.

Арапова Э.А.

к.филос.н.

Вольнякова О.А..

ст. преп.

Зубец Г.П.

к.филос.н.

Солодухин Д.В.

преп.

Арапов О.Г.

Хрестоматия представляет собой сборник специально подобранных текстов из произведений И. Канта, И.Г. Фихте, Ф.В.Й. Шеллинга, Г.В.Ф. Гегеля и Л. Фейербаха.

Хрестоматия составлена преподавателями кафедры философии МИТХТ им. М.В. Ломоносова и, в основном, предназначено для студентов, изучающих философию.

Утверждено Библиотечно-издательской комиссией МИТХТ им М.В. Ломоносова в качестве учебно-методического пособия

© МИТХТ им. М.В. Ломоносова

Хрестоматия по философии. Книга 4. Немецкая классиче-

ская философия / Под ред. проф. д.филос.н. Ивановой А.А. – М: ИПЦ МИТХТ, 2004.

Арапов Олег Геннадьевич Арапова Эльмира Асфаровна Вольнякова Ольга Александровна

Зубец Галина Поокофьевна

Иванова Адель Алексеевна Ледников Евгений Евгениевич Солодухин Денис Витальевич

Компьютерная верстка Д.В. Солодухин

Подписано в печать

Заказ №

Печать ризограф Тираж

Издательско-полиграфический центр Московской государственной академии тонкой химической

технологии им. М.В. Ломоносова

119571, Москва, проспект Вернадского, 86

2

www.mitht.ru/e-library

99

нибудь справлять Варфоломеевскую ночь? (Там же. – С. 177)

Духовная эмансипация человека является частью более

ОГЛАВЛЕНИЕ

 

широкой в том числе социальной и политической, его эманси-

ИММАНУИЛ КАНТ (1724-1804) ……………………….. 4

пации. (Фейербах Л. Предисловие к первому изданию сочине-

ИОГАНН ГОТЛИБ ФИХТЕ (1762-1814) ……………..……36

ний // Собр. произв.: в 3-х т. Т. 1. – М., 1967. – С. 44)

ФРИДРИХ ВИЛЬГЕЛЬМ ЙОЗЕФ ШЕЛЛИНГ (1775-1854) …. 47

Только через искусство дух справляется с вещами.

ГЕОРГ ВИЛЬГЕЛЬМ ФРИДРИХ ГЕГЕЛЬ (1770-1831)……... 62

(Фейербах Л. История философии Нового времени // Собр.

ЛЮДВИГ ФЕЙЕРБАХ (1804-1872) ………...……….…….. 89

произв.: в 3 т. Т. 1. – М. 1967. – С. 105)

 

Я отстаиваю идею морального бессмертия: человек

 

достигает его, создавая что-либо непреходящее, например: пи-

 

сатель - благодаря своим сочинениям. (Фейербах Л. Мысли о

 

смерти и бессмертии // Избр. соч. Т.1. – С. 15)

 

Теософская этика скроена для всех времен, для всех на-

 

родов, для всех обстоятельств и именно поэтому не применима

 

нигде и никогда. (Фейербах Л. Основные положения филосо-

 

фии будущего // Собр. произв.: в 3 т. Т. 3. – М., 1967. – С. 284)

 

98

www.mitht.ru/e-library

3

Иммануил Кант

(1724-1804)

И. Кант – немецкий философ-рационалист, ученыйестествоиспытатель, родоначальник немецкого классического идеализма. Кант — выдающийся исследователь процессов научного познания, его возможностей. Свой идеал научного знания он воплотил в учении «трансцендентального идеализма». Кант также вошел в историю философии разработкой этических проблем, введением в этику понятия «категорического императива». Политический идеал Канта — образ мира, где нет войн и социальных катаклизмов, а в обществе уважаются права человека.

Основные труды Канта: «Критика чистого разума», «Критика практического разума», «Критика способности суждения».

И. Кант о познании

I. О различии между чистым и эмпирическим познанием

Без сомнения, всякое наше познание начинается с опыта; в самом деле, чем же пробуждалась бы к деятельности познавательная способность, если не предметами, которые действуют на наши чувства и отчасти сами производят представления, отчасти побуждают наш рассудок сравнивать их, связывать или разделять и таким образом перерабатывать грубый материал чувственных впечатлений в познание предметов, называемое опытом? Следовательно, никакое познание не предшествует во времени опыту, оно всегда начинается с опыта.

Но хотя всякое наше познание и начинается с опыта, отсюда вовсе не следует, что оно целиком происходит из опыта. Вполне возможно, что даже наше опытное знание складывается из того, что мы воспринимаем посредством впечатле-

чальное тождество с собой. (Фейербах Л. Изложение и критика философии Лейбница. // Собр. соч.: в 3-х т. Т. 1. – М., 1967. –

С. 61)

Эстетические и этические воззрения

Я настаиваю на независимом от религии существовании эстетического чувства. Творение искусства – продукт чувства красоты. Христианский художник мыслит и изображает не христианское, а прекрасное, иначе его творения не волновали бы нехристиан. Искусство поднимает свой предмет за пределы отдельных религий в сферу общечеловеческого. Великие художественные произведения могли возникнуть только из свободного и независимого от религии духа. Там, где наслаждение объявляется грехом, где человек ненавистен самому себе, не разрешает себе никакого удовольствия, где болезнь считается естественным состоянием, где умерщвление плоти являются законом, эстетическое чувство – основа искусства – в опале. (Фейербах Л. Пьер Бейль. // Избр. соч. Т. 5. – С. 120)

Думать, что мораль необходимо связана с религией и является ее неизбежным следствием - значит идти против очевидных фактов истории. Общество, состоящее из атеистов, могло бы так же хорошо осуществлять гражданские и нравственные добродетели, как и всякое другое общество. Грубым заблуждением является мнение, будто атеист готов идти на любое преступление, если он не боится правосудия. Разум может без религии указать человеку путь нравственного поведения, значит, нельзя сказать, что благополучие общества несовместимо с атеизмом. Более того, очень часто религия служила причиной преступлений, которые не допустил бы атеист. Католику, который убежден, что истреблением еретиков он помогает царству божьему, ничего не стоит втоптать в грязь все законы нравственности для достижения своей цели. Если бы французский двор был атеистическим, разве стал бы он когда-

4

www.mitht.ru/e-library

97

Кто обо мне говорит и не знает ничего большего, кроме того, что я - атеист, тот вообще ничего не говорит и ничего обо мне не знает. Вопрос о том, существует ли бог или нет, достоин века семнадцатого, но, отнюдь не девятнадцатого. Я отрицаю бога, для меня это значит: я отрицаю, отрицание,, человека, я утверждаю чувственное, истинное. Следовательно, неизбежно также политическое, социальное место взамен иллюзорного, фантастического, небесного пребывания человека, которое в действительной жизни неизбежно превращается в отрицание человека. Для меня вопрос о бытии или небытии бога есть лишь вопрос о бытии или небытии человека. (Фейербах Л. Предисловие к первому изданию сочинений // Собр. соч.

в 3-х т. Т. 1. – М., – 1967. – С. 43)

...Вместе с христианством установилось различие между духом и телом, чувственным и сверхчувственным, различив которое по мере развития в истории христианства усилилось до противоположности, даже до раздвоения духа и материи, бога и мира. А так как сверхчувственное определялось как существенное, а чувственное как несущественное то христианство стало в своем историческом развитии антикосмической и отрицательной религией, отрекающейся от природы, человека, жизни, от положительной стороны мира. (Фейербах Л. История философии Нового времени. // Собр. произв.: в 3-х т. Т. 1.

– М., 1967. – С. 67)

...Вера разделяет человечество, обособляет, ограничивает его. Она возвела стену ненависти между христианством и язычеством, чтобы прочно утвердиться, найдя свою защиту на все времена в орудии злобы, в клевете и поношении всего недостижимого для нее . ... вера, по существу обособлена, ограничена и ограничивает неизбежно самого человека. И только разум и наука делают человека свободным: наука развязала человечество, примирила с собой, восстановила его первона-

ний, и из того, что наша собственная познавательная способность (только побуждаемая чувственными впечатлениями) дает от себя самой, причем это добавление мы отличаем от основного чувственного материала лишь тогда, когда продолжительное упражнение обращает на него наше внимание и делает нас способными к обособлению его.

Поэтому возникает по крайней мере вопрос, который требует более тщательного исследования и не может быть решен сразу: существует ли такое независимое от опыта и даже от всех чувственных впечатлений познание? Такие знания называются априорными, их отличают от эмпирических знаний, которые имеют апостериорный источник, а именно в опыте.

Однако термин a priori еще недостаточно определен, чтобы надлежащим образом обозначить весь смысл поставленного вопроса. В самом деле, обычно относительно некоторых знаний, выведенных из эмпирических источников, говорят, что мы способны или причастны к ним a priori потому, что мы выводим их не непосредственно из опыта, а из общего правила, которое, однако, само заимствовано нами из опыта. Так, о человеке, который подрыл фундамент своего дома, говорят: он мог a priori знать, что дом обвалится, иными словами, ему незачем было ждать опыта, т. е. когда дом действительно обвалится. Однако знать об этом совершенно a priori он все же не мог. О том, что тела имеют тяжесть и потому падают, когда лишены опоры, он все же должен был раньше узнать из опыта.

Поэтому в дальнейшем исследовании мы будем называть априорными знания, безусловно независимые от всякого опыта, а не независимые от того или иного опыта. Им противоположны эмпирические знания, или знания, возможные только a posteriori, т. е. посредством опыта. В свою очередь из априорных знаний чистыми называются те знания, к которым совершенно не примешивается ничто эмпирическое. Так, на-

пример, положение всякое изменение имеет свою причину,

есть положение априорное, но не чистое, так как понятие изменения может быть получено только из опыта.

II. Мы обладаем некоторыми априорными знаниями, и даже обыденный рассудок никогда не обходится без них

96

www.mitht.ru/e-library

5

Речь идет о признаке, по которому мы можем с уверенностью отличить чистое знание от эмпирического. Хотя мы из опыта и узнаем, что объект обладает теми или иными свойствами, но мы не узнаем при этом, что он не может быть иным. Поэтому, во-первых, если имеется положение, которое мыслится вместе с его необходимостью, то это априорное суждение; если к тому же это положение выведено исключительно из таких, которые сами в свою очередь необходимы, то оно безусловно априорное положение. Во-вторых, опыт никогда не дает своим суждениям истинной или строгой всеобщности, он сообщает им только условную и сравнительную всеобщность (посредством индукции), так что это должно, собственно, означать следующее: насколько нам до сих пор известно, исключений из того или иного правила не встречается. Следовательно, если какое-нибудь суждение мыслится как строго всеобщее, т. е. так, что не допускается возможность исключения, то оно не выведено из опыта, а есть безусловно априорное суждение. Стало быть, эмпирическая всеобщность есть липа произвольное повышение значимости суждения с той степени, когда оно имеет силу для большинства случаев, на ту степень, когда оно имеет силу для всех случаев, как, например, в положении все тела имеют тяжесть. Наоборот, там, где строгая всеобщность принадлежит суждению по существу, она указывает на особый познавательный источник суждения, а именно на способность к априорному знанию. Итак, необходимость и строгая всеобщность суть верные признаки априорного знания и неразрывно связаны друг с другом. Однако, пользуясь этими признаками, подчас бывает легче обнаружить случайность суждения, чем эмпирическую ограниченность его, а иногда, наоборот, более ясной бывает неограниченная всеобщность, приписываемая нами суждению, чем необходимость его; поэтому полезно применять отдельно друг от друга эти критерии, из которых каждый безошибочен сам по себе.

Нетрудно доказать, что человеческое знание действительно содержит такие необходимые и в строжайшем смысле всеобщие, стало быть, чистые априорные суждения. Если угодно найти пример из области наук, то стоит лишь указать на все положения математики; если угодно найти пример из

в порождаемых фантазией образах богов как источника осуществления человеческих упований. Бог, являясь, в конечном случае, проекцией человеческого духа, отчуждается от последнего, объективируется, и его превращают из творения человека в его творца, в первопричину всего существующего и ставят самого человека в зависимость от вымышленного им "высшего существа"... а на самом же деле "человек человеку Бог". ... Я не делаю заключений, подобно историкам, от прошлого к настоящему, а заключаю (настоящего к прошлому, я признаю, поэтому, естественную религию не в силу того, что она для меня внешний авторитет, а исключительно потому что и посейчас нахожу в себе самом ее мотивы, те основания, которые и сейчас сделали бы меня человеком; если бы власть естественной религии не спасовала перед властью культуры, естественных наук, философии. Кто изнутри себя и на себе не чувствует, почему люди стали обожествлять солнце, луну, животных, тот не поймет и сущности исторического факта обожествления природы, хотя бы он и прочел груды книг о религии как видим, причина живучести теистических верований - не только обман, использующий невежество. (Там же. Т. 2. –

С. 591)

Прочь противоречие : бог или природа! либо бог, либо природа вот истина! Там, где бог отождествляется с природой, или наоборот, природа с богом, там нет ни бога, ни природы, но есть мистическая, амфиболическая смесь. (Фейербах Л. История философии Нового времени // Собр. соч. в 3-х т. Т. 1. – С. 412)

Бог – понятие общее и не имеет никакого реального содержания. Поэтому для характеристики бога обычно пользуются различными отрицательными определениями. Положительное, существенное принадлежит атеизму, пустое и неопределенное –теизму. (Фейербах Л. Собр . соч.: в 3-х т. Т.1. – С. 161)

6

www.mitht.ru/e-library

95

тех философов, что оправдывают символ веры христианства, с тою лишь разницей, что ты хочешь оправдать догмат естественной религии - веру в познание природы? Я на это отвечаю: природа для меня совсем не потому первична, что естественная религия на нее так смотрит и ее так почитает, а скорее наоборот, из того, что она есть первичное, непосредственное, я заключаю, что она и должна была представиться такому первичному, непосредственному, а следовательно, и родственному природе сознанию человека. Иначе говоря: тот факт, что люди почитают природу как Бога, не служит мне и доказательством истинности лежащего в основании этого факта сознания; но я нахожу в этом факте подтверждение впечатления, производимого природой на меня как на чувственное существо. Я нахожу в этом факте подтверждение тех оснований, которые побуждают меня как существо интеллектуальное, обладающее философской культурой, придавать природе если не то значение, которое приписывает ей естественная религия, - то подобное, видоизмененное лишь при посредстве естественных наук и философии ... Это кажется дерзким; но то, чего человек не познает из самого себя, того он совсем не познает. (Фейербах Л. Лекции о сущности религии // Избр. филос. про-

изв. Т. 2. – М. 1955 – С. 589-590)

Философия религии

Я симпатизирую именно религиозным почитателям природы; я - ее страстный поклонник и почитатель; я понимаю не из книг, а из моих непосредственных представлений и впечатлений от природы, что древние и современные народы могут почитать ее как бога. Я отсюда заключаю, что и солнце-, огне- и звездопоклонники – такие же люди, как и я, что и их побуждают к обожествлению природы сходные с моими мотивы. Первоисточник религиозных иллюзий в чувстве зависимости, ограниченности, бессилия человека по отношению к неподвластным его воле стихиям и силам. Бессилие ищет выход

применения самого обыденного рассудка, то этим может служить утверждение, что всякое изменение должно иметь причину; в последнем суждении само понятие причины с такой очевидностью содержит понятие необходимости связи с действием и строгой всеобщности правила, что оно совершенно сводилось бы на нет, если бы мы вздумали, как это делает Юм, выводить его из частого присоединения того, что происходит, к тому, что ему предшествует, и из возникающей отсюда привычки (следовательно, чисто субъективной необходимости) связывать представления. <...> Впрочем, здесь мы можем довольствоваться тем, что указали как на факт на чистое применение нашей познавательной способности вместе с ее признаками. Однако не только в суждениях, но даже и в понятиях обнаруживается априорное происхождение некоторых из них. Отбрасывайте постепенно от вашего эмпирического понятия тела все, что есть в нем эмпирического: цвет, твердость или мягкость, вес, непроницаемость; тогда все же останется пространство, которое тело (теперь уже совершенно исчезнувшее) занимало и которое вы не можете отбросить. Точно так же если вы отбросите от вашего эмпирического понятия какого угодно телесного или нетелесного объекта все свойства, известные вам из опыта, то все же вы не можете отнять у него то свойство, благодаря которому вы мыслите его как субстанцию или как нечто присоединенное к субстанции (хотя это понятие обладает большей определенностью, чем понятие объекта вообще). Поэтому вы должны под давлением необходимости, с которой вам навязывается это понятие, признать, что оно a priori пребывает в нашей познавательной способности. (И. Кант. Критика чистого разума. – М.: Мысль, 1994. – С. 3234)

...Некоторые знания покидают даже сферу всякого возможного опыта и с помощью понятий, для которых в опыте нигде не может быть дан соответствующий предмет, расширяют, как нам кажется, объем наших суждений за рамки всякого опыта.

Именно к области этого рода знаний, которые выходят за пределы чувственно воспринимаемого мира, где опыт не

94

www.mitht.ru/e-library

7

может служить ни руководством, ни средством проверки, относятся исследования нашего разума, которые мы считаем по их важности гораздо более предпочтительными и по их конечной цели гораздо более возвышенными, чем все, чему рассудок может научиться в области явлений. Мы при этом скорее готовы пойти на что угодно, даже с риском заблудиться, чем отказаться от таких важных исследований из-за какого-то сомнения или пренебрежения и равнодушия к ним. Эти неизбежные проблемы самого чистого разума суть бог, свобода и бессмертие. А наука, конечная цель которой-с помощью всех своих средств добиться лишь решения этих проблем, называется метафизикой; ее метод вначале догматичен, т. е. она уверенно берется за решение [этой проблемы] без предварительной проверки способности или неспособности разума к такому великому начинанию.

О различии между аналитическими и синтетическими суждениями

Во всех суждениях, в которых мыслится отношение субъекта к предикату ...это отношение может быть двояким. Или предикат В принадлежит субъекту А как нечто содержащееся (в скрытом виде) в этом понятии А, или же В целиком находится вне понятия А, хотя и связано с ним. В первом случае я называю суждение аналитическим, а во втором – синтетическим. Следовательно, аналитические – это те (утвердительные) суждения, в которых связь предиката с субъектом мыслится через тождество, а те суждения, в которых эта связь мыслится без тождества, должны называться синтетическими. Первые можно было бы назвать поясняющими, а вторые – расширяющими суждениями, так как первые через свой предикат ничего не добавляют к понятию субъекта, а только делят его путем расчленения на подчиненные ему понятия, которые уже мыслились в нем (хотя и смутно), между тем как синтетические суждения присоединяют к понятию субъекта предикат, который вовсе не мыслился в нем и не мог бы быть извлечен из него никаким расчленением. Например, если я говорю все тела протяженны, то это суждение аналитическое. В самом деле, мне незачем выходить за пределы понятия, которое я соче-

либо явление, мы выделяем в нем известное качество, тем самым доказывая, что оно имеет границу, предел, в котором отрицается его бытие. Но это отрицание есть в то же время утверждение. Эта граница как раз и составляет жизнь явления в себе, его внутри-себя-бытие, граница его для него не предел, оно в ней едино, удовлетворено самим собой. Здесь мы, таким образом, имеем дело с взаимосвязью и взаимопереходом внешнего и внутреннего, отрицательного и положительного <…> проявление этого закона можно наблюдать всюду в природе и обществе ... Выходя за свою границу, нечто перестает быть данной вещью. Предел, конечность, таким образом отрицаются, снимаются. Каждое нечто уже поэтому бесконечно. Бесконечное должно быть понято как сущее, как определенное собой; определенность же, напротив, должна быть понята в бесконечном. (Фейербах Л. Эрлангенские лекции // Собр. соч.:

в 3-х т. Т. 2. – С. 53)

Мыслит не душа как нечто изолированное от тела, мыслит само тело. Душа не что иное, как мыслящее себя тело, а тело не что иное, как протяженная душа. (Фейербах Л. История философии Нового времени // Собр. соч.: в 2-х т. Т. 1. – М., 1967. – С. 383)

Философия познания

До сих пор мы не знаем настоящей, чистой философии познания, которая, к тому же является матерью всех наук. Вернее сказать, она была испорчена философскими школами, которые не помогали открывать новые истины и науки, а способствовали укреплению заблуждений, которые только заключали или ограничивали философию природы, а не зачинали и производили ее. (Фейербах Л. История философии Ново-

го времени. // Соч.: в 3-х т. Т.1. –М., 1967. – С. 100)

Мне возражают: как ты, человек неверующий, становишься тем самым на раскритикованную тобой точку зрения

8

www.mitht.ru/e-library

93

вглубь, познать их причины, внутреннюю сущность и форму ...

Я стремлюсь понять вещи в их качественном бытии.(Фейербах Л. История философии Нового времени // Соч.: в 3-х т. Т. 1. –

М., 1967. – С. 81)

Гегель, защищая принцип единства противоположностей, понимает это единство односторонне, в чисто идейном плане, спору нет, - отмечаю я, - человек представляет собой единство, но это единство вместе с тем, по существу, органическое, натуральное. ... Что представляет собой диалектика если она идет вразрез с естественным возникновением и развитием? Какую цену имеет "объективность" философии, если она отделена от единственно категорической, императивной, коренной и основоположной объективностиобъективности телесной природы? (Фейербах Л. Критика «Анти –Гегеля» // Избранные сочинения. – Т. 4. – С. 431)

...Провозглашаю громко и откровенно истинность антисхоластического принципа: единство противоположностей есть наиболее характерный принцип живой, новейшей философии в отличие от мертвой, формальной схоластики средних веков. ... в противоположность формальной логике: всякое тождество включает в себя различия и противоречия, а развитие осуществляется в форме спирали. (Фейербах Л. История новейшей философии // Соч. Т. 2. – С. 98)

Без противоположности ничего не обнаруживается. Противоречие есть обнаружение равенства, которое в тихой вечности парит в себе самом без света, без тьмы, без радости и горя ... понимание возникает из различимости множества, ибо одно свойство природы видит, понимает и хочет другое. (Фейербах Л. К критике философии Гегеля // Избран. филос. про-

изв. Т. 1– М., 1955. – С. )

Определение есть отрицание <...> Определяя какое-

таю со словом тело, чтобы признать, что протяжение связано с ним, мне нужно только расчленить это понятие, т. е. осознать всегда мыслимое в нем многообразное, чтобы найти в нем этот предикат. Следовательно, это – аналитическое суждение. Если же я говорю все тела имеют тяжесть, то этот предикат есть нечто иное, чем то, что я мыслю в простом понятии тела вообще. Следовательно, присоединение такого предиката даст синтетическое суждение.

Все эмпирические суждения, как таковые, синтети-

ческие. В самом деле, было бы нелепо основывать аналитические суждения на опыте, так как, составляя эти суждения, я вовсе не должен выходить за пределы своего понятия и, следовательно, не нуждаюсь в свидетельстве опыта. Суждение, что тела протяженны, устанавливается a priori и не есть эмпирическое суждение. В самом деле, раньше, чем обратиться к опыту, я имею все условия для своего суждения уже в этом понятии, из которого мне остается лишь извлечь предикат по закону противоречия, и благодаря этому я в то же время могу сознавать необходимость этого суждения, которая не могла бы быть даже указана опытом. Напротив, хотя в понятие тела вообще я вовсе не включаю предикат тяжести, однако этим понятием обозначается некоторый предмет опыта через какую-то часть опыта, к которой я могу, следовательно, присоединить другие части того же самого опыта сверх тех, которые имеются в первом понятии. Я могу сначала познать аналитически понятие тела через признаки протяженности, непроницаемости, формы и пр., которые мыслятся в этом понятии. Но вслед за этим я расширяю свое знание и, обращаясь к опыту, из которого я вывел это понятие тела, нахожу, что с вышеуказанными признаками всегда связана также тяжесть, и таким образом присоединяю синтетически этот признак к понятию тела как [его] предикат. Следовательно, возможность синтеза предиката тяжести с понятием тела основывается именно на опыте, так как оба этих понятия, хотя одно из них и не содержится в другом, тем не менее принадлежат друг к другу, пусть лишь случайно, как части одного целого, а именно опыта, который сам есть синтетическое связывание созерцаний.

Но априорные синтетические суждения совершенно

92

www.mitht.ru/e-library

9

лишены этого вспомогательного средства. Если я должен выйти за пределы понятия А, чтобы познать как связанное с ним другое понятие- В, то на что я могу опереться и что делает возможным синтез, если в этом случае я лишен возможности искать его в сфере опыта? Возьмем суждение все, что происходит, имеет свою причину. В понятии того, что происходит, я мыслю, правда, существование, которому предшествует время и т. д., и отсюда можно вывести аналитические суждения. Однако понятие причины целиком находится вне этого понятия и указывает на нечто отличное от того, что происходит, и, значит, вовсе не содержится в этом последнем представлении. На каком основании я приписываю тому, что вообще происходит, нечто совершенно отличное от него и познаю понятие причины, хотя и не заключающееся в первом понятии, тем не менее принадлежащее к нему и даже необходимо? Что служит здесь тем неизвестным х, на которое опирается рассудок, когда он полагает, что нашел вне понятия А чуждый ему, но тем не менее связанный с ним предикат В? Этим неизвестным не может быть опыт, потому что в приведенном основоположении второе представление присоединяется к первому не только с большей всеобщностью, чем это может дать опыт, но и выражая необходимость, стало быть, совершенно a priori и из одних только понятий. Конечная цель всего нашего спекулятивного априорного знания зиждется именно на таких синтетических, т. е. расширяющих [знание], основоположениях, тогда как аналитические суждения, хотя в высшей степени важны и необходимы, но лишь для того, чтобы приобрести отчетливость понятий, требующуюся для достоверного и широкого синтеза, а не для того, чтобы приобрести нечто действительно новое. (Там же. – С. 37-38)

Все теоретические науки, основанные на разуме, содержат априорные синтетические суждения как принципы

1. Все математические суждения – синтетические.

<...> Настоящие математические положения всегда априорные, а не эмпирические суждения, потому что они обладают необходимостью, которая не может быть заимствована из опыта.

сверхъестественное, сверхчувственное, отвлеченное, тайное и одновременно простое существо, но существо многообразное, человеку доступное, всеми чувствами воспринимаемое. Беря слово "природа" практически, природа есть для человека все то, что - независимо от сверхъестественных внушений атеистической веры, - представляется непосредственно, чувственно, как основа и предмет его жизни. Природа есть свет, электричество, магнетизм, воздух, вода, огонь, земля, животное, растения, человек, поскольку он – существо непроизвольно и бессознательно действующее. Под словом "природа" я не разумею ничего более, ничего мистического, ничего туманного, ничего теологического. Я апеллирую этим словом к чувствам. Юпитер, говорил один из древних, - это все, что ты видишь; природа, говорю я, есть все, что ты видишь и что не является делом человеческих рук и мыслей. Или, если вникнуть в анатомию природы, природа есть существо или совокупность существ и вещей, чьи проявления, обнаружения или действия, в которых проявляется или существует их бытие, имеют свое основание не в мыслях или намерениях и решениях воли, но в астрономических, космических, механических, химических, физических, физиологических силах или причинах...(Предварительные тезисы к реформе философии)

...Атомы сами абсолютные атеисты, которые так же мало заботятся о боге, как бог Эпикура о мире и атомах: они сами по себе автократы, монархи, они сами составляют свой мир. (Фейербах Л. История философии Нового времени //

Соч.: в 3-х т. Т. 1. – М., 1967. – С. 174)

Я меньше всего эмпирик в обычном смысле этого слова, опыт для меня лишь средство, а не цель, только начало, а не результат познания. По моему мнению, опыт имеет целью познание общего, которое извлекается из познания особенного и единичного ... человеческий ум не должен ограничиваться наблюдением внешней стороны явлений, но должен проникать

10

www.mitht.ru/e-library

91

Соседние файлы в предмете Философия