1. Южные поэмы а. С. Пушкина.

Развитие немецкого романтизма отличает интерес к сказочным и мифологическим мотивам. Ярким представителем английского романтизма является Байрон, который, по выражению Пушкина, «облек в унылый романтизм и безнадежный эгоизм». Его творчество проникнуто пафосом борьбы и протеста против современного мира, воспеванием свободы и индивидуализма.

У Пушкина взгляды на романтизм вполне соответствовали духу его романтического творчества. Большинство замечаний и высказываний Пушкина о романтизме относится к 1824-1825 годам, когда были завершены или завершались южные поэмы (в 1824 году были написаны «Кавказский пленник» и «Бахчисарайский фонтан», в октябре того же года были закончены «Цыганы» ). Пушкин часто подчеркивал свое несогласие с наиболее распространенными определениями романтизма. Он писал друзьям: «Сколько я ни читал о романтизме, все не то». Взгляды Пушкина на романтизм были прежде всего антиклассическими. Пушкин высмеивал и осуждал тех, кто пишет «по всем правилам парнасского православия». Он утверждал, что романтическая школа «есть отсутствие всяких правил, но не всякого искусства». Пушкин рассматривал романтизм как подлинную революцию в области формы. Пушкин-романтик изображает исключительные, чаще всего контрастные психологические состояния, непохожие на пошлую уравновешенность среднего человека.

В романтической лирике Пушкина нарисованы или «могучая страсть», подчиняющая все переживания и поступки человека, или душевная охладелость. То же мы находим в южных поэмах Пушкина. В «Кавказском пленнике» Черкешенка – «страстная дева», полная «восторгов сердца». Ей противопоставлен Пленник, который погубил «страстями сердце», стал «жертвою страстей». Он почти совершенно охладел душой. В «Бахчисарайском фонтане» Заремой владеют «порывы пламенных желаний», она «для страсти рождена» и говорит «языком мучительных страстей». Но тут же нарисован образ разочарованного героя- татарского хана Гирея. Он ещё в начале поэмы «скучает бранной славой», а после смерти Марии приходит к полному унынию. В «Цыганах», вершине романтизма Пушкина, «всюду страсти роковые». Поэт подчёркивает, что « послушной душой» Алеко «играли страсти». Играют они и Земфирой, и её любовником – молодым цыганом, и её матерью Мариулой. Но в поэме действует также охладевший герой – старый цыган, которому после любовной катастрофы «постыли... все девы мира».

Первая романтическая поэма Пушкина – Кавказский пленник», – законченная в феврале 1821 года, принесла ему успех, наибольший в его литературной деятельностзи. Успех был вызван тем, что читатели находили в ней образ современного романтического героя, отсутствовавший в допушкинской литературе. Легко убедиться в том, что основные психологические черты заглавного героя поэмы были в высшей степени современными. В Пленнике живёт яркое и смелое вольнолюбие. Он попадает на Кавказ именно потому, что ищет свободы, которой нет в неудовлетворяющем его «свете»- в цивилизованном обществе: Отступник света друг природы, / Покинул он родной предел / И в край далёкий полетел / С весёлым призраком свободы.

Свобода! он одной тебя / Ещё искал в пустынном мире.

Сам сюжет поэмы организует тема свободы: герой, лишённый духовной свободы и стремящийся обрести её, попав в плен, лишается свободы физической. Таким образом, опять оказывается бессильным найти счастье. В поэме сказано о закованном в цепи Пленнике: Затмилась перед ним природа. / Прости, священная свобода! Он раб.

Другая важная черта Пленника – душевная охладелость. Пленник не может ответить на чувство влюбившейся в него Черкешенки потому, что он лишился способности чувствовать. Об этом говорят его слова, обращённые к Черкешенке:

Бесценных дней не трать со мною; / Другого юношу зови. / Его любовь тебе заменит / Моей души печальный хлад...

Рисуя душевную охладелость Пленника, Пушкин стремился запечатлеть характерную сторону психологии не только русской, но и западноевропейской молодёжи. Но вместе с тем Пушкин нарисовал эту «преждевременную старость души» на основе доступного ему жизненного и литературного материала. О том, что пленника привели к душевной охладелости страсти, подробно рассказано в том месте поэмы, где закованный Пленник вспоминает о родине: Где первую познал он радость, / Где много милого любил, / Где бурной жизнью погубил Надежду, радость и желанье / И лучших дней воспоминанье / В увядшем сердце заключил.

Это чисто романтическая предыстория Пленника. Особенно важен здесь образ «душевного увядания». Особенности же психологии «увядшего» Пленника были раскрыты Пушкиным по законам романтической поэмы, в которой часто встречался приём контраста, который позволяет оттенить психологические черты героев. Душевному холоду и увяданию Пушкин - романтик противопоставил пылкую расцветающую страсть. Пушкинская сюжетная ситуация «Пленник-Черкешенка», сталкивает людей не имеющих ничего общего в своём психологическом складе. Черкешенка - прежде всего страстная дева. Вторая часть поэмы начинается описанием «огненных» душевных переживаний героини:...Пленник милый, / Развесели свой взгляд унылый, / Склонись главой ко мне на грудь, / Свободу, родину забудь. Скрываться рада я в пустыне / С тобою, царь души моей ! / Люби меня...

Но «огню» в поэме был противопоставлен «холод» а иногда и «окаменелость». Пленник в ответ на признания Черкешенки жаловался на свою полную разочарованность и жалел, что он уже не может разделить пылкое чувство: Умер я для счастья, / Надежды призрак улетел; / Твой друг отвык от сладострастья, / Для нежных чувств окаменел...

Здесь в связи с душевной драмой Пленника в поэме звучала ещё одна тема. Герой рассказывал о какой-то своей прошлой любви, которая не принесла ему счастья. Мы узнаём, что это была любовь неразделённая, что герой «не знал любви взаимной : любил один, страдал один». Эта тема влекла за собой другую тему – ревности героини. Черкешенка хотела узнать, кто её соперница: Но кто ж она, / Твоя прекрасная подруга? / Ты любишь, русский? Ты любим?

Но Черкешенка преодолевает ревность – в этом-то и состоит её душевный героизм. Освобождая Пленника, Черкешенка совершает подвиг великого благородства. Недаром, когда она идёт освобождать Пленника, Пушкин говорит:

Казалось, будто дева шла / На тайный бой, на подвиг ратный.

В этой сцене поэмы Черкешенка действительно героична: распилив оковы Пленника, она желает ему счастья и даже соединения с «другой», хотя её собственная любовь разбита. Это место поэмы отмечено тонким психологизмом. Хотя

Черкешенка преодолела ревность, в её словах ещё звучат отголоски этого чувства. Она не хочет бежать с Пленником именно из-за его любви к «другой», благословляя его в то же время на новую жизнь, полную любви: Прости, любви благословенья / С тобою буду каждый час. / Прости - забудь мои мученья, / Дай руку мне... в последний раз.

По возвращении из южной ссылки Пушкин заканчивает начатую еще на Кавказе поэму «Кавказский пленник». Пушкин стремился в ней воссоздать характер молодого человека своего времени, ставшего от жизни, разочарованного и презирающего свет, стремящегося обрести в общении с природой утраченную молодость. Пушкин сам писал: «Я хотел изобразить это равнодушие к жизни и к ее наслаждениям, эту преждевременную старость души, которые сделались отличительными чертами молодежи 19 века».

Герой поэмы жизни светского общества противопоставляет свободу, прославление которой и составляет пафос поэмы. Герой сторонник той идеи, что естественное состояние человека – это его свобода и независимость. В образе черкешенки выражена все та же вольнолюбивая идея. Этот образ – воплощение любви и самопожертвования. Черкешенка жертвует собой во имя свободы любимого. Она предпочитает расстаться с пленником и погибнуть, чем видеть его в цепях. Лучше смерть, чем любовь в рабстве. Мирский называет эту поэму байронической. Байроновский элемент сводится к теме и построению повествования. Восточная красавица с ее яростной любовью, герой, у которого в прошлом большие страсти, – все это из Байрона. И фрагментарная драматическая манера повествования, которое начинается с самого главного, резкие переходы и лирические эпилоги – тоже из Байрона. Но в отличие от байроновских поэм, «Кавказский пленник» лишен нарочитой экзотичности, элементов таинственности в развитии сюжета. Герой поэмы взят из действительности. Сам Пушкин ценил в ней изображение горских нравов. Через несколько лет он заметил по поводу этой поэмы: «Все это слабо, молодо, неполно, но многое угадано и выражено верно». В поэме еще нет глубокого психологического проникновения поэта в облик человека своего времени. Лирический образ героя сливается с личностью автора. Пушкин почувствовал, что его реалистическому замыслу противоречит избранная им форма романтической поэмы. «Характер главного лица, писал он, приличен более роману, нежели поэме». Но на читателей поэма произвела неописуемое впечатление и своим вольнолюбивым пафосом, и новизной красок и новизной стиля. Первая романтическая поэма Пушкина наносила окончательный удар по классицизму.

Поэма «Бахчисарайский фонтан» (1822-23). Навеяна крымскими впечатлениями Пушкина. Сюжетом поэмы послужило местное предание о любви крымского хана к пленнице-христианке и ее драматической гибели. Романтическая драма возникает из столкновения людей различных цивилизаций: христианской (образ Марии) и восточно-мусульманской (образ хана Гирея). Воздействие христианской гуманной цивилизации, выраженной в любви, на варвара. Белинский писал, что замысел Пушкина был грандиозен, но сложен для романтической поэмы. Драма хана Гирея и двух соперниц передана при помощи традиционных для романтизма приемов изображения исключительных страстей. В поздней заметке об этой поэме Пушкин писал: «Молодые писатели вообще не умеют изображать физические движения страстей. Их герои всегда содрогаются, хохочут дико, скрежещут зубами и т.д.» Поэма эта поразила читателя своим лиризмом, драматическим сюжетом, роскошью красок, элегическим образом фонтана, поэтическим изображением крымской природы, гибкостью и музыкальностью стиха.

Успех обеих этих поэм был больше, чем всех прочих пушкинских вещей. Именно они сделали Пушкина самым популярным поэтом 20 годов. Белинский писал, что поэмы читались всей грамотной Россией. Сам Пушкин признавался, что обе они отзываются чтением Байрона. Но если смотреть глубже, то пессимистический взгляд на жизнь, свойственный Байрону, противостоит оптимистическому мировоззрению Пушкина.

Последним произведением Пушкина романтического периода была поэма «Цыганы». Она была начата в Одессе в 1824 году а закончена в том же году Михайловском. «Цыганы» развивают тему «Кавказского пленника». Алеко бежит из неволи душных городов, он разочарован в светской жизни, не удовлетворен ею. Ему кажется, что свое счастье он найдет в простой патриархальной обстановке, среди свободного народа, не подчиняющегося чуждым ему законам. Рамка поэмы условная и бессарабские цыганы показаны не реалистично, а как идеальные представители естественного состояния общества. Таков сюжет – трагическая неспособность сложного, цивилизованного человека отбросить привычные чувства и страсти, в особенности чувство собственника по отношению к своей избраннице. История любви Алеко к Земфире, вспыхнувшее в нем чувство ревности и убийство девушки характеризуют героя поэмы как человека эгоистического, который искал свободы от цепей, а сам пытался надеть цепи неволи на другого человека. «Ты для себя лишь хочешь воли», – говорит ему старый цыган. Пушкин уже перестает связывать идею свободы с романтическим героем, который оказывается сам внутренне несвободным. Пушкин полемизирует с Руссо, проводя в поэме мысль о том, что для человека, воспитанного цивилизацией, невозможна патриархальная жизнь на лоне природы, невозможно отказаться от того, что воспитано в нем цивилизацией. Это была очень важная идея поэмы. Пушкин ставил человека в определенную зависимость от воспитания. Романтическая свобода воли сталкивается с некоей закономерностью, против которой человек бессилен, т.к. как он как личность исторически обусловлен. В свою очередь с утратой свободы не может примириться и Земфира, воспитанная на воле. Пушкин отмечает все же и иллюзорность цыганской воли. Пушкин приходит к пониманию человека как продукта определенной общественной среды и к мысли о том, что понятие свободы должно соответствовать не только побуждениям личности, но и обстоятельствам самой жизни, нравам и т.д. Цыганы – вольница. Алеко – индивидуалист. Идея различия культур, которая проводилась в «Бахчисарайском фонтане» есть и здесь. В этой поэме намечается переход Пушкина к реализму: характеристика героев становится более полнокровной, связывается с общественной средой. Более разработан сюжет. Слог крепнет. В поэме видно постепенное преодоление Пушкиным субъективизма романтиков и романтической идеализации жизни.

Но сильные стороны романтизма – протест против отрицательных сторон действительности, порывы к будущему, принцип свободы творчества, психологизм, лирический пафос – Пушки в своем дальнейшем развитии сохранил.

Главный признак романтической колизии – особое положение центрального персонажа, будь то Чернец Козлова, Войнаровский Рылеева JIеолин А. Ф. Вельтмана(«Беглец»), Владимир А.И. Подолинского («Борский») и многие, многие другие. Особое положение центрального персонажа закрепля- лось рядом более или менее устойчивых моментов – описательных, сюжетных и композиционных. Прежде всего – описанием внешности, составленным обычно из следующих четырех элементов: чела, волос, глаз (взгляда), смеха (улыбки). Чело высокое, бледное, изборожденное морщинами, нахму- ренное. Волосы чаще всего черные, контрастирующие с бледностью чела, падающие волна ми на плечи. Взгляд гордый, проницательный; улыбка – язвительная. Далее, характерно было описание отчуждения центрального пер-сонажа от других персонажей; его резкое расхождение с ними, доходившее до самых крайних форм – бегства или изгнания из родного края, преступления и т. д. Особая роль в романтической коллизии отводилась изображению любви. Любовь для главного героя – высочайшая реальность, вхождение в область высших идеальных ценностей Именно поэтому гибель возлюбленной или отвергнутая любовь переживаются героем особенно остро и часто служат началом егоотчуждения, бегства, причиною преступления и т. д.

В «Кавказском пленнике» (1822), содержащем первый набросок «героя романтического стихотворения». Детали портрета пленника скупы, но определенны: среди них – упоминание «высокого чела» («...и на челе его высоком не изменялось ничего»), знаменательное для всей романтической «физиогномики» и спустя десятилетие отозвавшееся почти буквальной – и хорошо известной реминисценцией в «Демоне» Лермонтова. Знаменателен также параллелизм душевного состояния пленника и бури: // А пленник, с горной вышины, // Один, за тучей громовою, // Возврата солнечного ждал, // Недосягаемый грозою, // И бури немощному вою // С какой-то радостью внимал.//

Почти гипнотическое действие на других и внушающего уважение даже врагам. Герой поэмы – именно беглец, странник. Кстати, как отметил Томашевский, он «захвачен черкесом не в бою, а во время путешествия. Он не офицер, а путник...

Свобода! он одной тебя // Еще искал в пустынном мире...

«Любовь становится посредницей Бога... все совместное существование любящих получает высшее освящение, как молитва. Любовное единение также переживается как вхождение и природу, в основу вещей, которая именно является любовью. «Кавказский пленник» вызвал несколько таковых: это прежде всего «Московский пленник. Повесть в стихах. Сочинение Ф.С[оловье]ва» (М., 1829)

«Братья разбойники» и «Бахчисарайский фонтан» Всякий намек на сходство центрального персо-нажа и «Я» (и авторское и конкретно-биографическое) заведомо устранялся полной инородностью среды, к которой принадлежит персонаж. По сравнению с «Кавк. пл.» более определенна – и одновременно вновь снижена – цель бегства главных героев. Теперь-то мы знаем, куда они обратили свои стопы и чем они там занимались: «В товарищи себе мы взяли Булатный нож, да темну ночь; Забыли робость и печали, А совесть отогнали прочь». Такой поворот конфликта вызвал критику. Жирмунский отмечает и различие пушкинской и байроновской манеры письма. Русского поэта «душевный мир героини занимает... в гораздо большей степени, чем Байрона»; в «Бахчисарайском фонтане» дается предыстория и Заремы и Марии.

В «Цыганах» мы наблюдаем, так сказать, повышение уровня центрального персонажа. Алеко в высшей степени идеологизирован. Вслушаемся в его монолог из четвертой «сценки»: тут что ни фраза, то почти тезис программы. Алеко против стеснения свободы чувства и мысли («Любви стыдятся, мысли гонят»); против отживших авторитетов, общественных, а может быть, и религиозных («главы пред идолами клонят». Ср. бунтарство пленника, который признавал лишь одного «идола» – «гордого идола» свободы), Алеко против власти денег или любого другого рабства («просят денег да цепей»). Он враг искусственного уклада жизни в современных цивилизованных городах и сторонник возвращения к природе, к естественности («Там люди, в кучах за оградой, Не дышат утренней прохладой, Ни вешним запахом лугов»), Алеко делом подтвердил эту «программу», вплоть до такого ее пункта, как возвращение к образу жизни и обычаям «естественного» народа.